Записки сумасшедшей: женский роман о пользе зла. Книга 2. Круг победителей

Рагна – Рагна… Пора ее представить. И чтобы сделать это, снова надо про Муху и его делишки. Так же необходимо сказать несколько слов о женщине, из-за которой Муха со мной развелся.

92

Первую любовь Мухи звали Ольга. Они учились в одной школе. Ольга стала возлюбленной Мухи, когда им было по тринадцать. Через год они расстались. Ольга ушла из школы. В семнадцать она уже была матерью. Ребенка родила, не успев получить образование и профессию. В конце восьмидесятых Ольга снова начала встречаться с Мухой, но уже будучи бандершей… Та-ак, не нравится слово «бандерша», вообще не мое, но не знаю, как иначе назвать.

Она сотрудничала с милицией, ее звали Княгиня – единственная представительница этой профессии в республике, на минуточку. Как-то у нее случился конфликт с клиентом, племянником министра внутренних дел. Несмотря на давнюю связь с милицией на Княгиню завели уголовное дело, а одна ее девушка вовсе пропала.

В тот период я служила в органах госбезопасности и эту историю нам «рассказывала» разговорчивая жена одного гангстера. Жена гангстера думала, что девушка погибла, или ее продали в рабство. Но через время пропавшая нашлась, уголовное дело прекратили – Княгиню, якобы, защитил какой-то «красавчик», друг ее мужа.

История эта проходила по нашим каналам, но не входила в оперативное задание, потому я не так чтобы прислушивалась к обмену информацией между моими коллегами при приеме-передачи смены… В общем, тем «красавчиком» оказался Муха.

Лишь незрячий, конечно, мог назвать моего мужа красавчиком. Скорее, Квазимодо. Правда горб его находился внутри, а тень его на свирепом лице.

93

Получив поддержку Мухи, Княгиня набрала новых девушек.

К слову, она называла своих девушек «книгами». Наши опера, примерно, в тот же период, поставили на контроль одного барыгу, регулярно звонившего ей. Общаясь, Княгиня и барыга использовали библиотечный лексикон – речь же о «книгах»: «год издания» – это год рождения девушки; «книга на руках» – девушка занята; «книга зачитанная» – в плохой физической форме; «новая книга» – девушка девственница; и так далее.

Другой информации по Княгине не поступало достаточно долго – она, повторюсь, не стояла у нас на контроле. Еще один разговор об Ольге я услышала где-то через год, на канале гангстера. Его разговорчивая жена рассказала, что большинство девушек Княгини, обесцветив волосы, уехали за границу и называют себя там Наташами. Среди Наташ были черкешенки, и я удивлялась. Потому и запомнила. Затем я слышала об Ольге от своих коллег в пересменку, во время обмена инфо. В один из таких неформальных обменов прошла информация, что Ольга родила «красавчику» дочь.

94

Только южанин может оценить силу привязанности Мухи к этой женщине. Он реально умел любить. Влияние Княгини было столь велико, что Муха даже открыл в Светлогорске стриптиз-клуб. В республике такой вид бизнеса и теперь не в чести, хотя, конечно, вполне себе развит, а тогда Муха оказался первым адыгом, владельцем подобного заведения. Клуб просуществовал месяц, наверно, или чуть дольше. Президент жестко пошутил по поводу открытия «странного заведения»; закрыть прямо не приказывал, но дал понять, что этого дела не одобряет. Малыш замечание учел и заставил Муху прикрыть клуб, нашел ему дело в Москве, и тот с Княгиней перебрался туда.

Это период между 1991-м и 1994-м годами.

95

Стал ли Муха профессиональным сутенером в Москве, не знаю. Он ведь был моим мужем в то время и больше времени, чем хотелось, с учетом его темперамента, проводил с нами… Или я просто не знаю ничего о сутенерах, что вернее.

Знаю только, что Княгиня прежний бизнес возобновила. И Мухе нравилось быть с ней. Я-то тихая, послушная… скучная. А там жизнь бурлила – то, что надо. Муха обожал разборки, они доставляли ему удовольствие; хотя и бит тоже был, но ни разу – кроме последнего, рокового инцидента – не оставался не отомщенным.

И раз зашла речь о мести, упомяну тот эпизод, когда за долги забрали наше имущество. Через год после этого, в 1993-м, сразу после возвращения в республику Малыша, всех, кто в этом участвовал убили одного за другим; кого застрелили в ресторане, кого нашли с утра на берегу озера, еще один с разбитой головой «катался» в фуникулере.

Причастен ли к этому Муха не могу сказать; в те дни он был с нами и вел себя как обычно…

В то же время надо признать, что за одиннадцать лет супружеской жизни я так его и не узнала. Живя на две семьи, он ни разу себя не выдал, так что нет, не могу знать, причастен ли он к отстрелу тех парней. Но они были его врагами, теми, кто его «опустил», как говорят в тех кругах. С другой стороны, он не единственный кому от них досталось. Ну, а с третьей стороны, даже если, чисто гипотетически, предположить, что Муха их простил, там же еще Малыш, который уделял внимание любой, даже самой незначительной детали, когда речь шла о репутации.

96

Княгиня и Рагна познакомились в Москве, подружились несмотря на разницу в возрасте – Ольга старше лет, наверно, на десять. Рагна хотела сниматься в кино, но итогом вышла замуж и встала на рынке вместе с мужем, тоже несостоявшимся не то поэтом, не то сценаристом. Как-то Рагне понадобилась помощь, и Ольга познакомила ее с Мухой.

Мухе девушка понравилась. Она действительно производила приятное впечатление: модельного роста и телосложения, с гладкой смуглой кожей и потрясающей красоты лицом; адыги называют таких нэщIэпIкIэ, бросающаяся в глаза.

Одевалась Рагна в одежду фирмы, чью продукцию продавала: свободного кроя многослойные наряды в черно-коричневых тонах. Стиль этот она сохранила и на службе. Он выгодно отличал ее, но однажды Рагна решила сменить образ на деловой. Они с Мариной подобрали для нее пару деловых костюмов и всё – очарование улетучилось.

Приличные костюмы, сами по себе, превратили Рагну в нечто несуразное. Мы даже повздорили с сестрой, которая сама не отличалась хорошим вкусом и не имела стиля в одежде. То есть, ее стиль, как и черно-коричневый Рагны, не соответствовал деловому. Марина носила глубокие декольте и разрезы, накладывала яркий макияж, распускала волосы, не мыслила жизни без золота и меха.

97

В тот день я впервые увидела Рагну с близкого расстояния – зашла к ней в кабинет. Она, радостная, в новом деловом костюме, делавшем ее похожей на мужчину в юбке, широко улыбаясь, предложила чай. Я машинально согласилась, но также машинально отпрянула, увидев ее зубы со сплошным каменным налетом. Она явно чем-то больна, подумала я. Предположить, что человек просто не следит за зубами казалось невозможным.

Будучи близорукой и склонной к рассеянности, я легко сместила фокус и больше не видела лица Рагны. Сложнее оказалось избавиться от ошарашивающе омерзительного запаха, исходившего из чашек; она достала их из шкафа с предложением «выбрать любую». «Но тут не из чего выбирать, они все отвратительно грязные». Скрестив на груди руки и скрутив ноги в веревочку, я ответила: – Все равно какая.

Взяв одну себе и поставив другую – с вековечным чайным налетом – мне, Рагна убрала остальные со словами: «Посуда моих корреспондентов». «Не понимаю, как керамика может источать такой запах!?» Все время беспокоясь, что могу невольно выдать отвращение, я допила чай и распрощалась с Рагной, приняв твердое решение больше никогда к ней не заходить…

Так и было. Но, похоже, в своих воспоминаниях я зашла далеко вперед, в то время как Малыш с Рагной еще даже не знакомы…

98

В начале, когда Муха вновь сошелся с Княгиней, он часто ездил «по делам» …

Вообще, в молодости, наверно, нас, неразумных, бережет Бог. И ни разу не берегут врачи. Я несколько раз болела странными болезнями. Когда говорила Мухе, что со мной что-то не в порядке и мне нужно к врачу, он почему-то напрягался. Но придя к гинекологу, сдавая анализы, получая назначения, я ни разу не услышала хотя бы намека на диагноз, хотя бы наводящего вопроса о муже: кто он, что он, чем занимается и какой образ жизни ведет. Участковая в ответ на вопрос: «Что со мной, доктор?», просто отмалчивалась, словно воды в рот набрала.

Всякий раз, читая инструкцию к выписанным мне лекарствам, я думала, у меня воспаление!

99

Где-то в конце 1993-го, находившемуся в командировке в Москве Малышу понадобились женщины; он сказал об этом Мухе и тот, в числе других девушек Княгини, повез в компанию брата Рагну.

Рагна реально не могла не понравиться. Но зашла она Малышу не на контрасте с блондинками, и не за модельную внешность, хотя его тянуло к «здоровым». Вместо приветствия она сказала Малышу: «Как же долго я тебя ждала», и потом, тет-а-тет, что-то предрекла, а в доказательство пророчеств рассказала кое-что из прошлого двух братьев…

Итогом, после пары встреч Малыш пригласил Рагну в республику, на работу в управление налоговой полиции. Но переезд в провинцию не входил в планы Рагны и она отказалась.

100

Это был период, когда Малыш уговаривал перейти к нему меня, только знакомился с Гомером, другими специалистами, то есть вплотную занимался кадрами. О том, насколько серьезно мой деверь подходил к вопросу формирования кадров свидетельствует тот факт, что через ночь-другую после отказа запылала торговая палатка Рагны; дотла сгорел и весь товар.

Омерзительно знакомый почерк, на самом деле…

Хранившийся на складе товар, в уплату за убытки, сразу забрал рынок. Следом Муха заслал каких-то разбойников. Рагна из многодетной семьи беднейших крестьян степной зоны, с ранней юности хорошо знала свои возможности. Потому, бросив мужа, отказавшегося переезжать в провинцию, на «брюшке», как любил говорить Малыш о тех, кого ставил в трудную ситуацию, поползла в республику. Поселившись в пригороде, на съемной квартире, после нескольких личных встреч с Малышом была милостиво «прощена».

101

В коллективе Рагну сразу представили не только как пресс-секретаря Малыша, но и экстрасенса. Как быстро распространилась информация о ее магических способностях мне неизвестно – я пришла в управление в следующем году.

Лично мной, в начале, разговоры о магических способностях Рагны воспринимались с большим скепсисом. Особенно после того, как в тот единственный вечер с грязными чашками она предсказала мое будущее: что стану писательницей, что разведусь, и, что мы с Малышом разругаемся. И то, и другое, и третье мне показалось полным бредом. Сбывшимся, однако, на все сто…

102

Записываю сейчас воспоминания о беседе с Рагной и спрашиваю себя: не были ли те пророчества самосбывающимися? И еще, могла ли Рагна наколдовать ею же предсказанный сюжет?

С одной стороны, я очень впечатлительна, что отрицать. А с другой: даже если, забыв о собственных воле и силе творить судьбу, допустить, что Рагна не предсказывала, а наколдовывала наш с Малышом разрыв, наверняка, она не делала мне писательской карьеры.

Мы слушали ее какое-то время, по устному приказу Малыша. Откровенничая с местной бабой ягой, Диной, во время сеанса магии, Рагна озвучила буквально следующее: – Мне сказали, Я станет писателем. Ерунда какая-то, она совсем не интересуется литературным творчеством.

103

Моделировала Рагна, предсказывала, или присутствовали оба процесса в своем нераздельном единстве, кто знает, и кто ответит? Зато мне доподлинно известно, что Рагна, разговорами и действиями, сначала разжигала вражду, а затем организовывала и лично участвовала в преследованиях моей семьи: сестры и несовершеннолетнего сына. Делая это весьма успешно и изобретательно, используя силы и средства сначала налоговой полиции, затем министерства внутренних дел республики.

Одного не пойму: где она черпала силы для зла, в чем находила опору и внутреннее оправдание своей агрессии? Я ведь ничего плохого не сделала ей – ни я, ни Марина, ни, тем более, Иман. Но может быть она заметила, с какой брезгливостью я пила из ее чашки чай? Этого достаточно для ненависти, для глубокой личной неприязни? Да или нет?

В связи с этим вопросом вот, что расскажу.

104

Это началось летом 2002-го. Я уже не служила в налоговой и еще не имела своего жилья, потому Иман продолжал жить у мамы. Время тому назад Марина презентовала нам именные кружки, как всегда в отношении личных вещей, неприкасаемые для остальных членов семьи; чай-воду из моей кружки пила только я.

Однажды, придя к родным, я увидела с внутренней стороны моей кипенно-белой кружки с буквой «Я» густой темно-коричневый налет. Удивившись-устыдившись, бегом кинулась отмывать, радуясь, что не видела мама. Вернув кружке нормальный вид, даже забыв для чего брала, я поставила ее на место.

В следующий мой визит на кружке снова был налет. Я вновь вымыла кружку и поставила на место, уже помня, что оставляла ее безупречно чистой. В другой раз налет увидела мама, она как раз готовила.

Люсена с укоризной посмотрела на меня и отвернулась, но теперь я была уверена, что не допустила оплошности по рассеянности, лени, спешке, или какой другой причине, но тщательно вымыла свою кружку; и вообще, сколько времени нужно оставлять кружку немытой, чтобы образовалась такая грязь?

105

На удивление всей семье, полгода, регулярно, с моей кружкой случалась это «грязная» метаморфоза. Я даже думала поймать момент, когда образуется налет, но для этого пришлось бы оставаться у мамы на ночь, не спать, стеснять родных; в общем, отказалась от затеи…

С того времени, вплоть до смерти Рагны, и с другими моими кружками, время от времени, происходило то же самое.

У меня нет даже предположения, что это могло значить. Несомненно одно, Рагна обладала не только даром предвидения, но владела и другими, не столь безобидными дарами. А может быть, она вся была напастью, бедствием? Бывают такие люди, интересно?.. И не напасть ли я сама?

Нет. Я хорошая. Не безупречная, но хорошая.

106

Отношения Малыша и Рагны с самого начала отличались предельной прозрачностью. Возможно поэтому она стала единственной женщиной, кроме матери, ни разу не разочаровавшей моего деверя.

Кроме обязанностей пресс-секретаря, в полиции чем Рагна только ни занималась… Во-первых, конечно, это стукачество и сплетни. Этот вид своей деятельности она называла оперативной работой. Оперативной работой она называла также сговор с учителями моего сына, чтобы те третировали его, унижали. Организацию его избиения она тоже называла оперативной работой.

Таких «оперативных» подвигов только в отношении моего сына набралось достаточно. Однако в списке Рагны числился не только Иман – десятки несовершеннолетних, сведения о которых, после моего отстранения от работы в отделе прослушки, она черпала, «анализируя» прослушку телефонов их родителей. К слову, после отстранения моей Марины от работы в кадрах, Рагна занималась и кадрами.

Иногда, казалось, она подменяет всех, с кем Малыш конфликтует…

107

Или нет, погодите… скорее она подменяла тех, с кем Малыш конфликтовал по ее навету. Да, это больше похоже на правду, потому что похоже на Малыша. С одной стороны: сама заварила кашу, сама расхлебывай, вот тебе инструменты, а с другой…

Если бы Малыш брал на себя ответственность за свои многочисленные конфликты, ссоры, вражду, его бы накрыло в самом начале работы в системе. Он крайне редко шел на прямой конфликт, всегда прячась за спины подчиненных; более того, каждый праздник, списком, он поздравлял всех, кого преследовал в данный момент, или когда-либо; и делал это до конца жизни.

Малыш легко находил в своем окружении «виновных», «ответственных» за вражду со мной, в частности; или с Мариной, например. «Виноватыми» были не только Рагна, но и бедный Амир, Гомер, Шишкин, все, кроме него. Он сталкивал людей, наговаривая «своим» на «чужих», «чужим» на «своих» (так же он строил отношения и с членами семьи, и вообще со всеми). Таким образом мой деверь защищался не только физически, но и психологически, соединяя, сцепляя объектов своих преследований с конкретными субъектами из своего ближайшего окружения, которые тоже были, несомненно, его объектами, сцепленными внутри ближнего и ближайшего кругов. И поскольку он держал людей в постоянном напряжении, не многие это понимали.

Образовавшуюся, пополняющуюся сеть конфликтных отношений Малыш регулярно активизировал, возбуждая страсти «новой информацией» и «секретными заданиями». Он называл это «дергать за тысячи нитей». В эпицентре этой возни, этой паутины, рядом с Малышом, до конца, выстояла именно Рагна.

108

Завалив Рагну работой, деньгами Малыш ее не баловал. Сказать, на каком автомобиле она ездила? Была такая маленькая таблеточка, называлась «Ока»; с ее-то ростом. Униженная многократно Малышом, подстегиваемая собственными страстями, Рагна доводила ситуацию до абсурда, немало радуя своего жестокого покровителя и господина.

Случай с тремя сестрами-клиентками, которым я то шила, то вязала, служит хорошей тому иллюстрацией. Эти клиентки нуждались в моем рукоделии так же, как и я в их заказах и деньгах. Как-то, одна из них купила на рынке брюки. Не желая их подшивать на месте, она пришла ко мне, чтобы сделать это в более комфортных условиях…

Хотя, наверно, прежде чем продолжить про брюки, правильнее упомянуть, что эти сестры искали малейшего повода побыть в моем обществе еще и потому, что открыли во мне какие-то целительные способности. Хозяйка брюк на момент нашего знакомства сидела на гормональном препарате. После первого дружеского разговора ее самочувствие улучшилось, и она стала реже его колоть. То есть брюки были для нее еще одним поводом зайти. По крайней мере, так она говорила.

Возможно, что-то такое и имело место, но, обратив на это внимание читателя, скажу, в то же время, лично я только шила-вязала этим сестрам и получала за свой труд плату. За подшив брюк, например, я взяла сто рублей.

На следующий день пошла оплатить на заработанные деньги телефон.

109

Есть в нашем старом городке новый район с проспектом Кулакова; длина его не больше километра. Проспект застроен однотипными многоэтажками; первые этажи заняты магазинами, кофейнями, между которыми затесалось отделение связи. У дверей отделения ко мне подошел мужчина. Протягивая пакет, он попросил… подшить ему брюки.

– У меня что, на лбу написано «подшиваю брюки»?

Мужчина смутился и машинально куда-то глянул. Я, тоже машинально, повернула голову в том же направлении – неподалеку стоял автомобиль «Ока» цвета беж.

Таких машин в республике было всего десять; все принадлежали налоговой полиции. Малыш забрал их у кого-то в счет долга перед государством. Опера сразу отказались от «Оки» под предлогом, что вся республика еще издали будет их узнавать (но ключевым, конечно, был вопрос престижа). В итоге непрезентабельные малолитражки отдали хозяйственникам и прессе.

За рулем той «Оки» сидела, скрючившись в три погибели, несчастная Рагна…

110

Подосланный мужичок нес, конечно, не штаны, но послание, заряженное понятным смыслом. В целом же я назвала такие действия особым стилем, преступным почерком Малыша. Рагна так серьезно относилась к его заданиям, и мне становилось ясно, что злобная парочка, зная каждый наш шаг, считала каждый наш рубль. Объяснив мужчине (его, несомненно, использовали втемную), как доехать до ближайшего ателье, я пошла своей дорогой. Но история эта, на вид безобидная, имела продолжение.

Дней через десять, побросав квартиры и работу в республике, где родились и жили, мои клиентки скоропостижно уехали в Москву. Вскоре я узнала, что они эмигрировали в Европу. Сестрам пришлось преодолеть немалые трудности прежде, чем их жизнь вошла в нормальную колею.

Ответ на вопрос, отчего они так неожиданно сорвались и уехали, я получила только годы спустя. Рагна сказала женщинам, если они не уберутся из республики у их детей возникнут проблемы. Затем семнадцатилетнего сына одной из них жестоко избили. В тот же вечер им позвонили и сказали только одно слово: «Убирайтесь!»

111

Эпизод со штанами в первый момент вызвал у меня чувство сожаления. На что мы тратим свою жизнь, подумала я, соединив в одном «мы» всех: Малыша, Муху, себя, Рагну. Однако мои реакции не всегда были мирными и философскими. После особо агрессивных выходок я писала в прокуратуру заявления.

Двуединая цель таких обращений – оставаться на виду и задокументировать факт, на всякий случай, чтобы потом не сказали: «Почему молчала?» – достигалась легко, но, понятное дело, не могла удовлетворить. Президент болел. Я надеялась, смутное время безвластия пройдет, в республике появится новый старейшина, надо держаться. Верила, кто бы ни пришел, это будет представитель закона, который меня защитит.

– Что, если президентом станет Малыш? – спрашивала сестра. – Тогда и убежим. – Но я уже убегала! – зеленые глаза сестры становились в минуты волнения очень красивыми. – То ты одна убегала, а тут с тобой будем я, Иман и мама. Чувствуешь разницу? – успокаивала я сестру.

112

Мои обращения в органы власти «по одному и тому же вопросу» привели к тому, что вскоре со мной прекратили переписку. Не удивительно, объект жалоб – подпольный миллиардер, заместитель министра внутренних дел по экономической безопасности, самый молодой генерал за всю историю республики – один из реальных претендентов на пост президента, который, очевидно, вскоре освободится. В тот период утешало, что убить Малыш меня уже не мог, и не только из-за Мухи – я стала «звездой», так что подозрение сразу бы пало на него.

Считая себя не представляющей реального интереса, я все же задавалась вопросом: так ли это на самом деле? Какую цель преследует Малыш? И как прекратить эту изматывающую травлю? Еще спрашивала себя, где Муха берет столько терпения, чем он объясняет ежедневный многочасовой долбеж собственного ребенка? Стоило Иману переступить порог квартиры, после уроков, Муха начинал звонить непрерывно до позднего вечера. Будни ада, ответственность за которые, в то же время несли мы сами. Точнее, я. И вот почему.

113

Несмотря на то, что мой конфликт с коррумпированными правоохранителями длился не первый год, я никак не могла отучить маму и сестру звонить нам и задавать бессмысленные «гражданские» вопросы: как дела? как спали? пошел Иман в школу? Иман из школы пришел? какие отметки получил? вы поели? вы коммунальные оплатили? вы двери заперли? как не звонить? мы же беспокоимся; спокойной ночи.

И так каждый день! Вся жизнь, каждый шаг, как на ладони. Казалось бы, слушать таких – полная скукотища: сплошная бытовуха. Но это если ты нормальный опер и ищешь террористов, например, которые, по твоим сведением, планируют взорвать некий объект. Но тут именно эти сведения и были для Малыша и Рагны «оперативной» информацией. Иман получил по английскому сразу три пятерки на одном уроке; или его сочинение зачитывали вслух в учительской, или мы к кому-то очередному обратились с вопросом трудоустройства, или я, наконец, повела сына на плаванье.

Крутая информация, достойная генерала милиции – нечего сказать.

114

Как-то Иман захотел научиться плавать. Я сходила в бассейн, договорилась с тренером и затем повела сына. Это был наш третий или четвертый поход на плаванье, и, конечно, мама не утерпела, забыла и спросила по телефону: «Сегодня идете в бассейн?» «ДА!!..»

Мы шли по проспекту Кулакова, когда возле нас резко затормозил незнакомый автомобиль, из которого выскочил Муха. Он подлетел к нам и, активно жестикулируя своими кувалдами, начал объяснять сыну, что его мать проститутка, и она, то есть я, веду его на тренировку к своему любовнику.

– Мой тренер женщина, – выслушав отца, спокойно ответил сын.

Однако это был наш последний поход в бассейн – Иману расхотелось плавать.

115

Кроме бессмысленных требований позвать к телефону сына, чтобы говорить ему какая его мать тварь и *лядь (нет, чтобы на свою Ольгу оборотиться), выделялись звонки, поступавшие после информации о предстоящем собеседовании, например. Сначала Муха дословно передавал разговор, состоявшийся по телефону накануне, давая понять, что наши телефоны на прослушке, и затем уже звал к телефону Имана.

Несмотря на такое предупреждение, я, естественно, все равно шла на собеседование. Об очередном провале с трудоустройством Муха узнавал сразу. Эти моменты его особенно воодушевляли. Едва переступив порог, звучала телефонная трель: – Ну что, а теперь будешь меня любить? Вернешься ко мне? – он не мог и не хотел скрывать в такие минуты радость.

– Никогда. Этого не будет никогда.

116

Мне кажется, Муха не понимал всю серьезность происходящего. Он же доверял брату; полагал, тот на его стороне. Но в играх, если это можно так назвать, где ставки исчисляются такими деньгами, жизни пешек вроде меня и моей семьи стоят грош, не больше. Как и жизнь самого Мухи, слепо доверявшего брату и криминальными, по сути, действиями отрезавшего свой путь к сыну.

Полагаю, именно этого и добивался Малыш. Не только и не столько напомнить о своем тотальном контроле и влиянии если не на смерть, то на мою жизнь, но и о своем тотальном контроле над Мухой. Малыш, остро нуждавшийся в верности и физической защите брата, одновременно опасался, что я могу столкнуть его с Мухой, которого, несомненно, боялся.