Счастливчик
– Приготовься! – сказал Серёжа.
Как только папа исчез внутри, ребята подбежали к дверце, быстро открыли её, и едва успели её затворить, как папа вышел обратно, держа в руках банку с лаком.
– Успели, – радостно зашептала Варя.
– Да, – сказал Серёжа. – Слышишь?
Тоненький писк донёсся до них.
– Проснулся, – сказала Варя. – Пойдём скорее.
Они подползли к домику малыша и откинули покрывало. Кроха лежал внизу и беспокойно тыкался носом в стенки своего домика и тихонько скулил. Его шерстка высохла и стала ещё ярче и гуще. Варя снова наполнила бутылочку молоком, но малыш, пососав немного, снова закапризничал. Девочка взяла его на руки, и он сразу же прижался к ней и уснул.
– Он не голодный, – сказал Серёжа, а почему же он плакал?
– Ну, как ты не понимаешь? – сказала Варя, – Он искал маму! Малыш мой хороший, спи, спи. Мамочка тебя не бросит.
– Но ты не его мама! – сказал мальчик.
– Ну и что! Я буду о нём заботиться, и любить и он меня полюбит!
– Я не об этом, – смутился Серёжа. – Просто, ты же не можешь постоянно быть с ним рядом. Ночью он будет спать один.
– Надо что-то придумать, – сказала Варя, укачивая малыша как младенца.
Мальчик насупился. Потом его лицо просияло.
– Кажется, я знаю… Точно! Ему нужна грелка.
– Грелка?
– Да, я вспомнил. Так делают с малышами в зоопарке, если у них нет мамы. Им кладут грелку на ночь.
– Хорошо, – заулыбалась Варя. – А у нас есть грелка?
– Не уверен, но я знаю, как её сделать, – гордо сообщил Серёжа. – Но нам нужен будет твой шарф.
– Ладно, – легко согласилась Варя, готовая на любую жертву для малыша.
– И ещё, – сказал мальчик, чувствуя себя немного не в своей тарелке. – Я придумал ему имя…
– Ой, какое?
– Давай назовём его – Счастливчик, а? Как тебе?
Варя подумала немного и улыбнулась.
– Мне нравиться. Счастливчик. Счастливчик, а тебе нравиться?
Но Счастливчик спокойно спал и только немного морщился, когда Степашка, не нашедший в этот раз молоко, и подошедший посмотреть, чем заняты ребята, несколько раз лизнул его в мордочку.
– Ой, как здорово у нас всё получается, – сказала Варя.
– Да, – сказал Серёжа. – Мы молодцы.
Но тут ребята услышали, как чьи-то шаги приближаются к дверце подпола. Серёжа быстро выключил фонарь, и всё вокруг погрузилось в темноту. Дверь открылась, и папин голос с раздражением произнёс:
– Ну, и как же я тут буду искать в темноте скипидар?
Ребята почти не дышали, стараясь не выдать своего присутствия. Варя крепко прижимала к себе Счастливчика, а Серёжа держал Стёпу, который рвался к папе.
– Дорогая, – услышали они, – ты не видела мой фонарь? Он был в сарае, а сейчас его там нет.
Они не разобрали, что ответила мама, но догадались по звуку, что папа, несмотря на темноту, принялся ползать под домом в нескольких метрах от них, натыкаясь на всякий хлам и шурша полиэтиленом. В какой-то момент, он был так близко, что если бы не фундамент, они могли бы дотронуться до него. Варя даже прекратила дышать на время, и сердце гулко стучало у неё в груди. Наконец, папа издал довольный возглас и пополз к выходу. Ребята вздохнули с облегчением, и Серёжа немного освободил свою хватку. В туже секунду, Степашка, которому наскучила эта странная игра, когда нужно долго и неподвижно сидеть в темноте, вырвался из его рук и кинулся к папе. От неожиданности папа вскрикнул, и что-то упало и забренчало, словно ударили по пустому ведру.
– Степашка, ты меня напугал! – засмеялся папа. – Ты как здесь оказался, а, разбойник? Тебя здесь ребята закрыли, да? Вот сорванцы! Ну, пойдём, пойдём мой хороший, я тебе брошу твой мячик, пойдём.
Папа выбрался на свет, выпустил радостно прыгающего Степашку, который обожал играть с мячиком и притворил за собой дверь.
– Чуть не попались, – сказал мальчик. – У меня аж сердце в пятки ушло!
– И у меня, – призналась Варя.
– Как он, спит?
– Спит, – сказала Варя, поглаживая сопящего малыша.
– Хорошо. Пойдём наружу, а то нас искать будут.
– Пока, Счастливчик, – сказала Варя, с неохотой укладывая малыша обратно в коробку. – Не скучай. Я скоро вернусь!
– Будем приходить по очереди, – сказал мальчик, – а то нас быстро сцапают. И Степашка, ух, поросёнок! Не будем его брать больше.
– Но ему же интересно, он же его тоже спасал, – заступилась за Степашку Варя.
– Это неважно, – сказал Серёжа, – нужно уметь себя вести.
– Но он же маленький совсем, – сказала сестра, ползя на четвереньках вслед за братом, – ему же только два годика.
– У собак всё по-другому, – сказал Серёжа. – В два года они уже взрослые, мне папа сказал.
– Не взрослый, не взрослый! – расстроилась Варя.
– А вот пойдём, у папы ещё спросим?
– Пойдём! Только он всё равно маленький, вот!
Серёжа вздохнул и попробовал открыть дверь, но она не поддавалась.
– Вот дела! – сказал он.
– Что случилось? – забеспокоилась Варя.
– Кажется, папа закрыл за собой дверь на крючок.
– Он что нас запер?! – испугалась Варя.
– Похоже на то… – ответил мальчик.
– А если подёргать, не откроется? – предложила Варя.
– Нет, не откроется, – сказала мальчик. – И слышно будет по всему участку. Вот мы влипли!
– Как же мы выберемся? Тут пыльно и темно… Я не хочу тут сидеть.
Серёжа подвигал немного дверь и посмотрел в щель.
– Поищи кусок проволоки, – сказал он. – Там, в углу должна быть.
Варя послушно пошла в угол и, пошарив руками среди разного хлама, нашла кусок медной проволоки и принесла его брату.
– Вот, держи. А зачем это?
– Сейчас увидишь!
Серёжа смастерил на конце проволоки нечто вроде крюка и просунул его в щель. После третьей попытки, ему удалось подцепить крюк, который закрывал дверь, приподнять его и откинуть его в сторону. Путь был свободен.
– Это меня папа научил, – похвастался он.
– Здорово! – обрадовалась девочка.
– А теперь, когда я скажу, быстро вылезай и беги в дом, и найди свой шарф, – сказал Серёжа.
– А ты?
– А я пойду на кухню, за бутылкой.
– А зачем тебе бутылка? – спросила Варя.
– Что бы грелку сделать.
– Понятно, – сказала Варя, хотя ей и не было понятно. Просто она не хотела казаться маленькой.
– Хорошо, – сказал мальчик. – Приготовься!
Он приоткрыл дверь и, дождавшись, когда папа зайдёт в сарай, скомандовал:
– Давай!
Варя прошмыгнула наружу, а через минуту, вылез Серёжа и, как ни в чём не бывало, пошёл на кухню. Там, пока мама крутилась с пирогом, он взял маленькую бутылку из-под минеральной воды и сунул её под куртку. Теперь, оставалось наполнить её горячей водой, обернуть в Варин шарф и грелка была бы готова. Взяв из корзины большое яблоко, мальчик вышел на улицу и пошёл в дом, к Варе.
Глава 5
Самовар ещё шипел и слегка дымился, когда папа начал разливать чай. Его уши, подбородок и руки были покрыты мелкими каплями разноцветной краски, которые он не успел отмыть. Сзади, на шее и на макушке, у него красовались широкие красно-жёлтые мазки кисти. Запах свежезаваренного чая с мятой смешивался с ароматом красок и лака, и кухня походила на мастерскую художника, который оживлённо рассказывал, про свою очередную работу. Мама с улыбкой внимала его рассказу, разрезая большой яблочный пирог.
– Всё прошло блестяще! Просто блестяще! – оживлённо тараторил папа. – Ума не приложу, почему вы решили, что я не справлюсь. Совершенно ничего сложного. Со-вер-шен-но! Вы просто ахнете, когда увидите!
– О! – сказала мама, – в этом я не сомневаюсь. Я уже вижу, как ты славно поработал…
Но папа не замечал иронии в её голосе и продолжал говорить, размахивая руками и подпрыгивая на стуле.
– Шедевр! Говорю вам – этот скворечник можно вешать на Лувр. Да что там, на Лувр, его смело можно вешать в сам Лувр! Думаю, мне нужно открыть предприятие по производству уникальных рукописных скворечников. Это будет бешеный успех. Бе-ше-ный!
– А можно его посмотреть? – спросила совершенно заинтригованная Варя.
– Сегодня нет, – сказал папа, в котором определённо пропадал театральный актёр. – Завтра, только завтра. Картина… в смысле скворечник, ещё не высох. Утром, сразу после завтрака, вы всё увидите. И это будет нечто!
– Ну, папочка! Ну, пожалуйста! Ну, хоть одним глазиком! – умоляла Варя.
– Нет, нет и нет, – говорил папа, полностью вошедший в образ, – даже не старайся! Искусство, девочка моя, не терпит спешки!
Серёжа с мамой не выдержали и расхохотались. Папа сам уже не мог сдерживать смех и присоединился к ним. Дремавший на кресле Степашка открыл глаза и сонно тявкнул, показывая тем самым, что он тоже участвует в дискуссии. И только Варя, которой очень хотелось увидеть чудо-скворечник, не смеялась и в задумчивости откусила такой большой кусок пирога, что какое-то время даже не могла его жевать, и ей пришлось закрыть рот руками.
– В самом деле, друзья мои, – продолжил папа, – это чудесная идея, делать разноцветные скворечники. Это так оживляет всё вокруг.
– Мне кажется, – сказала мама, – что не все оценят эту идею по достоинству.
– Ты думаешь? – удивился папа. – Странно, странно… Это же так здорово, когда всё яркое и весёлое.
– Не все так думают, дорогой, – сказала мама. – Некоторые люди любят только серое и черное.
– Это ужасно, – сказал папа, – терпеть не могу людей, которые любят серое и черное. Мне всё время кажется, что если бы они могли, то убрали бы солнце и всюду постоянно бы шёл дождь. Только представьте, что всё вокруг серое и унылое. Бррр!
Папа весь передёрнулся, как будто его облили холодной водой.
– А почему некоторые люди не любят всё яркое и весёлое? – спросила Варя, которая при мысли о постоянном дожде тоже поёжилась.
– Потому что они боятся жить, – ответил папа. – Понимаешь, бояться! И им хочется, что бы все вокруг тоже боялись, и были печальны и унылы, но у них никогда ничего не получается. Всегда находится кто-то, кто не боится и смело берёт в руки самые яркие краски и всё вокруг начинает сиять и радовать глаз.
– А мы не боимся? – спросила Варя.
– Мы – нет! – гордо сказал папа.
– Мы так не боимся, что мне даже иногда страшно становится, – добавила мама и смахнула со стола краску, которая сыпалась с папиной шеи.
– Мама шутит, – сказал папа и поцеловал маму в затылок. – Но я не закончил! Я предлагаю всё в мире делать в виде скворечников.
– Всё? – недоверчиво спросил Серёжа.
– А так можно? – сказала Варя, которая, наконец-то, проглотила кусок пирога и нацеливалась на новый.
– Можно всё, – заявил папа. – Я предлагаю делать мебель в виде скворечников. Я назову наше предприятие – Вселенная Скворечников! Шкафы, гардеробы, тумбочки, столы и даже кровати! И всё яркое и весёлое. Да что мебель – мы сделаем дом в виде гигантского скворечника! Дорогая, ты поможешь нам сделать дом в виде скворечника.
– Боюсь, этот проект не будет пользоваться большим спросом, – сказала мама. – Да и не каждый архитектор возьмётся за такое сложное дело…
– Отчего нет? – удивился папа. – Это было бы чудесно. Ты только представь: ты подходишь к своему чудесному, канареечного цвета домику-скворечнику, с красными ставнями и голубой крышей, открываешь круглую дверцу и попадаешь в прихожую, где в салатовом шкафу-скворечнике висят твои платья. А рядом с ним маленький скворечник для обуви, нежнейшего, дымчато-розового цвета. А над ним, зеркало-скворечник, цвета балтийского янтаря.
Папа ходил по кухне, изображая действия мамы, открывая и закрывая невидимые двери и шкафы.
– Дальше, ты идёшь на кухню, где в 10 бирюзовых шкафчиках-скворечниках у тебя хранятся продукты.
– Я буду путаться в них, – сказала мама, – они все одинаковые.
– Я учёл это! – сказал папа. – У них буду разные крыши. Скажем, ты хочешь сварить на ужин макароны и тогда, тебе нужен бирюзово-оранжевый скворечник, а если будет рис с рыбой, то бирюзово-белый. К приезду бабушки и дедушки, для их любимого пирога с сыром, ты просто откроешь бирюзово-лимонный скворечник, и всё будет там. Ты легко запомнишь!
– Боже, у меня уже рябит в глазах, – сказала мама, притворно закрывая глаза ладонью
– Дальше, дальше, – радовалась Варя. – Что там дальше?
– А дальше, будет гостиная, в которой будет стоять огромный диван-скворечник, который можно будет разложить, если кто-нибудь из гостей останется у нас ночевать.
– А какого он будет цвета?
– Он будет всех цветов радуги и даже больше.
– Больше? – удивилась Варя. – А разве есть больше?
– Конечно, – с улыбкой сказал папа, – есть ещё уйма цветов, которые люди не хотят замечать.
– Какие же?
– Цвет радости, к примеру. Он похож на майское солнце, которое светит сквозь первые зелёные листья прямо в глаза. Или цвет счастья. Дружбы. Любви. В мире есть огромное количество самых разных цветов, но не все, к сожалению, хотят их видеть.
– А кто их может видеть? – спросила Варя.
– Только добрые и хорошие люди, – ответил папа. – Вот вы с Серёжей, например или наша мама.
– Мама видит, что на часах уже почти 11, а кто-то до сих пор не в кровати.
– Но я хочу ещё про скворечники послушать, – расстроилась Варя. – Почему всё время нужно ложиться спать, когда начинается всё самое интересное!
– Увы, – сказал папы. – Мама – это самое сильное волшебство на свете и нам его никак не одолеть. Но, – он несколько раз многозначительно поднял брови, глядя по очереди на Серёжу и Варю, – если быстро-быстро почистить зубы и лечь в кровать, то, возможно, я успею немного рассказать про ваши комнаты.
– У вас 15 минут на всё про всё, – сказала мама.
– Слушаемся и повинуемся, – отвечал папа, задом пятясь к двери и низко кланяясь. – Слушаемся и повинуемся!..
Рядом с ним, заливаясь весёлым смехом, не менее комично, кланялась Варя. Потом они сцепились с папой руками и принялись водить вокруг мамы хоровод, всё ускоряясь и ускоряясь, пока мама не замахала на них полотенцем. Среди всей этой суматохи, Серёжа, быстро наполнил бутылку горячей водой из самовара и незаметно выскользнул наружу. Степашка, которого он бесцеремонно отпихнул от двери, обиженно фыркнул, и принялся скрести закрывшуюся перед его носом дверь лапой, но никто не обращал на него внимания и он уселся в стороне, чтобы не попасть под ноги веселящимся людям. Он тоже любил попрыгать со всеми, но сегодня слишком устал и сидя клевал носом, как маленький смешной медвежонок. Навеселившись вдоволь, Варя вышла из кухни и пошла к умывальнику. Там её уже поджидал Серёжа.
– Ну, где ты пропадаешь? – сказал он. – Давай шарф скорее, и я пойду к Счастливчику, а ты, быстро чисть зубы и беги, отвлекай папу.
– А можно я пойду с тобой? – попросила Варя. – Я хочу Счастливчику спокойной ночи пожелать.
– Ты что?! Они сразу догадаются. Нет. Я один. Иди-иди, папа выходит уже, слышишь!
Опечаленная Варя ушла чистить зубы, а Серёжа нырнул под дом и, светя фонарём, прокрался к домику Счастливчика. Тот давно проснулся и начал капризничать, но увидев свет, притих. Мальчик взял его на руки и тот сразу запищал в поисках молока.
– Вот, держи. – Серёжа поднёс бутылочку к носу малыша и тот проворно ухватил её и принялся сосать, обхватив бутылочку маленькими лапками.
– Кто же ты такой? – вслух подумал мальчик, с интересом разглядывая Счастливчика. – Где ты живешь, Счастливчик? И как ты попал на речку?
Счастливчик ничего не отвечал, а только усиленно чмокал и негромко урчал. После второй бутылочки он стал засыпать, и Серёжа положил его в коробку. Потом он обмотал тонким шерстяным шарфиком ещё тёплую бутылку с водой и положил её к малышу, который радостно обнял её и окончательно погрузился в сон. Мальчик погладил кроху на прощанье и пополз обратно.
Когда он зашёл в комнату, Варя уже лежала в своей кровати в углу у окна и смеялась чему-то, а папа, с довольной улыбкой сидел рядом, скрестив ноги и протирая свои очки носовым платком.
– Ага, – сказал он глядя на Серёжу. – А вот и опоздавший. Всё нормально?
– Да, всё хорошо.
– Давай ложись, и я выключаю свет, а то мама уже стучалась в окно.
– Мне папа рассказывал про мою комнату, – с восторгом в голосе заговорила Варя, сев в своей кровати. – Она очень весёлая! Ты представляешь, там есть даже круглый скворечник для тетрадей и учебников, раскрашенный как божья коровка!
– Так, так, Варвара, – сказал папа, стараясь быть строгим. – Пора спать, а завтра можем продолжить. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, папочка, – сказала Варя. – Я тебя люблю.
– И я тебя люблю моя хорошая, – сказал папа, укладывая Варю.
– Спокойной ночи пап, – сказал Серёжа.
– Спокойной ночи. Давайте тут не шумите. Мама заглянет к вам скоро и если кого поймает то…
– То, что?! – задорно крикнула Варя, заранее кутаясь в одеяло.
– То того мне придётся защекотать! – сказал папа и растопырив пальцы бросился к взвизгнувшей Варе и принялся щекотать её сквозь одеяло. Тогда Серёжа бросил в него подушку.
– Ах так, – закричал папа, – двое на одного?! Ну, я вам сейчас покажу! – и, схватив подушку, он бросил её обратно.
Когда мама зашла проверить спят ли ребята, в комнате царил такой переполох, что она глазам своим не поверила.
– Что здесь происходит?! – строго спросила она. – Вы почему не спите? Марш в кровати! Какой ужас, всё вверх дном перевернули.
– Ребята, я пошёл… – сдавленным голосом сказал лежавший под грудой подушек папа сидящим сверху Серёже и Варе. – Но поражение не засчитывается! Вас было двое!
– Что?! – воскликнула Варя, но увидев какое серьёзное лицо у мамы, быстро забралась в кровать и накрылась одеялом.
– Всё, – сказала мама и выключила свет. – Всем спать. И тебе тоже – художник.
– Слушаюсь, мой генерал! – сказал папа и неожиданно подхватил маму на руки и прокружился с ней несколько раз. Дверь закрылась, и ребята услышали, как мама смеётся и что-то говорит папе, а тот смеётся в ответ. Когда всё стихло, ребята сели на своих кроватях.
– Как там Счастливчик, – спросила Варя.
– Хорошо, – сказал мальчик. – Уснул.
– Ему понравился мой шарфик?
– Кажется да.
– А как ты думаешь, – спросила Варя, которую весь день мучал один вопрос, – когда он вырастет, мы сможем оставить Счастливчика у себя.
– Я не знаю, – вздохнул мальчик, который тоже об этом думал. – Мне кажется, мама не разрешит.
– Вот и я не знаю, – ответила Варя. – Я бы очень хотела.
– Я тоже, – сказал мальчик. – Думаю, они бы подружились со Степашкой.
– Конечно, – хихикнула Варя, – с ним даже волнистые попугайчики дружат!
– Точно, – улыбнулся в темноте Серёжа. – И кошки.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи и если услышишь что-нибудь, сразу буди меня!
– Хорошо, – сказала Варя, зевая, – и ты меня, буди…
Тем временем, в прихожей, на своей подстилке шумно устраивался спать Степашка. Он упорно скрёб подстилку своими лапками, словно пытаясь прорыть в ней ход, потом сто раз крутился на ней волчком, и лишь затем укладывался, чтобы ещё минут пять вздыхать и кряхтеть как старый гном. В последний момент он шумно выдыхал и засыпал мертвецким сном, только изредка дёргая задними лапками и тихонько скуля, потому что он, как и ребята видел сны.
«И зачем только нужны эти долгие посиделки на кухне, если всё равно мне ничего больше не дают покушать? – думал Степашка, устраиваясь на своём коврике. – Несправедливо… Вот если бы я тоже мог сидеть за столом и есть пирог, это было бы здорово!..»
Стёпа представил себе как он чинно сидит между Варей и папой на специальном стульчике и ему на тарелку кладут большой кусок пирога и наливают сладкий чай в блюдце. Картина была такой реальной, что Степашка даже ощутил на секунду запах пирога и чая и у него потекли слюнки.
«Да, – подумал он, окончательно укладываясь и закрывая глаза, – это было бы превосходно… Только вот пирог нужно делать не с яблоками, с сосисками, так ведь гораздо вкуснее!.. А вместо чая, в самовар нужно наливать куриный бульон… Да, так будет лучше… определённо лучше… да…»
Глава 6
– Варя, Варя, проснись!
– М-м-м, – пробурчала Варя. – Я не хочу в школу…
– Какая школа? Проснись!
Варя с трудом открыла глаза и с удивлением посмотрела на трясущего её брата.
– Тссс, – прошипел он, приложив палец к губам. – Счастливчик проснулся.
– Как проснулся?
Варя села в кровати и протёрла глаза.
– А вот так, – шептал мальчик. – Я слышу, он мяукает там, внизу, под домом.
– Ты уверен, – спросила Варя. – Я ничего не слышу.
– Уверен, – сказал Серёжа. – Я уже давно проснулся. И Степашка слышит и скребётся наружу… Нужно что-то делать.
– А сейчас сколько время? – сонно пробурчала девочка.
– Три часа, – сказал Серёжа.
– Так рано! – воскликнула Варя.
– Да, – кивнул брат.
– Он, наверное, проголодался, – сказала Варя.
– Наверное, – согласился мальчик. – Ты со мной?
– Конечно, – решительно ответила Варя, соскакивая с кровати. – Только мне надо одеться.
– Не шуми, а то Степашка и так, кажется, всех уже перебудил.
– Хорошо.
Ребята быстро оделись и осторожно открыли дверь на погружённую во мрак веранду. Степашка радостно подбежал к ним, топая как маленький бегемот, и громко чихнул, ткнувшись Серёже в ноги.
– Цыц! – прошипел Серёжа, но было уже поздно.
Дверь родительской комнаты приоткрылась и похолодевшие от страха ребята услышали сонный папин голос.
– Что тут такое? Стёпа, ты чего хулиганишь, а?
Ребята вжались в стенку и затаились. Стёпа подбежал к высунувшемуся папе, и они услышали, как папа потрепал его по голове.
– Ну, что, поросёнок? Чего не спишь? Услышал что-то?
При этих словах, Варя сжала руку брата и чуть не вскрикнула. Но Стёпа только ласкался к папе и легонько фыркал, приглашая его поиграть с ним.
– Ну, хватит, хватит, – сказал папа, успокаивая Степашку. – Всё, всё, угомонись. Ложись. Ночь на дворе. Давай, давай… На место… Вот так… Молодец…
Они услышали, как Стёпа вздохнул и покорно поплёлся на свою подстилку. Покрутившись там немного, он с глухим стоном рухнул на неё и засопел. Папа зевнул в темноте и тихо прикрыл дверь. Постояв для верности несколько минут, ребята на цыпочках подошли к входной двери.
– Закрыто, – прошептал Серёжа. – Нужно задвижку отодвинуть. Помоги мне, потяни дверь за ручку, а то скрипеть будет.
Вдвоём, они с очень осторожно и медленно, миллиметр за миллиметром, отодвинули задвижку и так же осторожно и медленно отворили дверь и вышли наружу. Степашка не пытался идти за ними и только пробурчал что-то во сне, уютно свернувшись калачиком на своём месте. Ступая босыми ногами, они бесшумно спустились с крыльца и только тут одели свои ботинки.
– Здесь темно, – сказала Варя, которой было немного страшно. – Я ничего не вижу…
– Иди за мной, – сказал Серёжа. – Только тихо.
Они прошли вдоль дома и приблизились к дверце в фундаменте, откуда явственно раздавался тихое мяуканье и писк.
– Слышишь? – спросил Серёжа.
– Да, – сказала Варя. – Плачет. Лезем скорее.
Также осторожно и медленно они открыли дверцу и забрались под дом. Серёжа вытащил спрятанный под плёнкой фонарик и включил его.
– Как тут холодно, – сказала Варя. – Несчастный Счастливчик! Давай возьмём его домой?
– Нельзя, – строго сказал Серёжа. – Заметят. И к тому же, у него мех густой, я думаю ему не холодно.
– Всё равно мне его жалко, – сказала девочка. – Вот бы он мог спать рядом со мной. Он такой пушистый и мягкий!
Когда они открыли коробку, малыш испуганно притих, но потом, очевидно как-то узнав ребят, запищал ещё громче.
– Сейчас, малыш, сейчас, – сказал девочка, беря его на руки и прижимая к себе. – Сейчас мамочка тебя покормит. Где бутылочка?
– Вот, – сказал Сережа. – Только молоко ледяное совсем.
– Такое нельзя давать, – сказала Варя. – Нужно тёплое.
– А где же взять тёплое?
– Подержи бутылочку подмышкой, и оно согреется, – предложила Варя.
Серёжа засунул бутылку под рубашку и вскрикнул.
– Ой, какое холодное!
– Тихо, разбудишь всех! – сказала Варя.
– Но оно холодное! – сказал мальчик, пританцовывая на месте. – А долго держать?
– Пока не согреется, – сказала Варя.
– А если не согреется? – спросил Серёжа, – Оно как сосулька!
– Согреется, – заверила его Варя, – только ты крепко держи и не ёрзай.
– Тебе легко говорить, – сказал Серёжа, перекатывая ледяную бутылочку по голому телу. – Надо будет на ночь молоко в дом ставить, и брать с собой, если он будет просыпаться.
– А можно наливать в термос, – предложила Варя. – Когда мы на дачу едем, мама всегда в термос чай наливает, что бы в дороге покушать могли.
– Точно, термос. Отличная идея! – обрадовался мальчик. – Как я раньше не догадался? Термос можно здесь оставлять с вечера.