Ника открывает глаза и видит рядом Карину. Позади нее в проеме выглядывают несколько голов девушек. Но они исчезают сразу же, как только видят рассерженный взгляд стервы.
Встав на ноги, Королева, как обезумевшая, снова кидается на Потемкину. Но ее вовремя останавливает Смирнова. Резким ударом по лицу. Пошатнувшись, блондинка хватается за скулу. Глаза расширяются и вдруг из них брызгают слезы. Всего секунда и девушка вылетает из туалета, хлопнув дверью.
Смирнова подскакивает к Нике. Обвивает руку у локтя и помогает встать на ноги.
– Срочно идем к директору! Нужно ему все рассказать, чтобы Королеву наказали, – говорит чуть дрожащим голосом.
Девочка машет головой и перед глазами вспыхивают звездочки. Боль бьет в затылок. Зажмурившись и сглотнув, она бормочет:
– Нет, вс… все в порядке. Только без директора.
Тело бьет мелкой дрожью. Потемкина подходит на ватных ногах к раковине и упирает о нее руки. Опускает голову, тяжело дышит, но пытается привести себя в чувства.
– Но ты же… – Смирнова подходит к ней, – ты ее на ногах стоишь. Давай я его позову?
– Пожалуйста, – проговаривает та на выдохе, – только без директора.
Одноклассница шумно выдыхает, опускает плечи и говорит, сдавшись:
– Хорошо. Но тебе стоит привести себя в порядок. Есть кофта?
Девочка машет головой и смотрит на свое отражение в зеркале. Из губы течет алая кровь, волосы потрепаны, кофта мокрая, а портфель слетел с плеч и висит на локтях. Вид не очень. Она открывает кран на холодную, мочит под ней бумажное полотенце, выжимает и прикладывает к ране. Та немного пощипывает, но от холода становится чуть легче.
Стоит Нике оказаться в проеме вместе с Кариной, как Сафронов соскакивает с места и буквально перепрыгивает через стол второго ряда на своем пути. В след за ним поднимаются все одноклассники. Злата подлетает к ним с последней парты, как и Кирилл с Юрой. Благо, что учителя нет.
– Что случилось? – голос Артема переходит в тихое рычание.
– Королева, – отвечает Карина, стоя рядом.
– Вот стерва! – не сдерживается Злата.
Ника поднимает голову, и взгляд новенького поглощает ее. Сафронов хмурит брови, осторожно касается ее подбородка и рассматривает ссадину. Каждое его прикосновения пробуждают стайки мурашек, но не боль. Даже когда большой палец проходит под нижней губой, там, где рана. Девочка смотрит ему в глаза снизу вверх. Все происходит так, будто и не с ней. Есть только холодная зелень, в которую она погружается глубже и глубже.
Пока одноклассники ворчат и возмущаются от поступка Королевы, Артем поднимает взгляд. Разглядывает голубую радужку и обращается к Васнецову:
– Отправляй, все что есть. Хватит и того, что ты нашел. Не будем больше ждать.
– Понял, – кивает Юра и выходит в коридор, по пути доставая телефон. С ним идет Чернов.
Сафронов сжимает челюсть и приобнимает Нику за плечи. Его руки настолько напряжены, что кажутся каменными. Он подводит ее к парте, помогает сесть, после чего достает из своей сумки серую кофту.
– Одень, – говорит, протянув вещь.
Коротко взглянув, девочка кивает и принимает вещь из его рук. Все выходят из класса и оставляют ее одну.
Пару секунд Ника смотрит на серый сверток руках, затем на дверь. Сомнение проскальзывает в глазах. Пусть в голове еще не развеялся туман, но от страха никуда не деться. А что если кто-то зайдет, когда она будет переодеваться? Но тут, вспомнив взгляд Сафронова, любые сомнения отпадают. Если парень там, за дверью, значит никто не зайдет в кабинет. По крайней мере, она надеется на это.
По коже бегают неприятные мурашки, а руки дрожат, пока она стягивает с себя мокрую худи и надевает толстовку новенького. Кофта оказывается больше ее одежды на два размера и это с условием, что ее оверсайз. Либо она очень маленькая, либо он такой большой.
Поджав ворот, девочка вдыхает аромат свежестиранного белья с нотками сладких конфет. От тепла, что опутывает ее холодную кожу, она невольно вздрагивает и только сейчас понимает, как сильно дрожит. От мокрой ли это одежды или страха, думать не хочет.
Урок математики.
Кирилл стоит у доски и пишет под диктовку все, что говорит ему учитель, а одноклассники дублируют это в тетрадях.
Ника глядит перед собой и на автомате пишет все, что необходимо. Все, что с ней произошло на прошлой перемене, затягивается плотным туманом. Кажется, что все было лишь страшным сном. Но какой бы туман не был густой, он постепенно рассеивается.
– Кирилл, слушай меня внимательно и не отвлекайся! – учитель выпрямляется на стуле и сердито хмурится, увидев, что ученик переглядывается с Юрой и хихикает.
Очередная цифра и вдруг кончик синей ручки увиливает в сторону из-за внезапного тремора в пальцах. Девочка приподнимает руку. Она дрожит. Будто по цепной реакции, неприятная дрожь быстрым темпом окутывает всю руку до плеча и на этом не останавливается, продолжая разливаться по всей коже. С головы до кончиков пальцев на ногах. Любые шумы исчезают, а голоса становятся еле слышимыми, будто звучат из-под толщи воды.
– Кирилл, – математик вздыхает и поднимается со стула, – ты как степень пишешь? Нужно маленькой цифрой. Смотри…
В кабинете Нике вдруг становится душно, как при температуре выше сорока градусов. На ладонях выступает холодный пот, а перед глазами появляются черные «мушки». Как в перемотке, девочка возвращается в уборную. Моет руки с мылом, пытается оттереть кляксы на подушечках пальцев, и вдруг влетает стерва. Что-то говорит, тяжело дышит и накидывается. Сердце ускоряется в бешеном темпе. Каждый импульс проходит по венам. Ссадина на губе горит с новой силой. Кажется, что это новый удар от Королевой, а не пульсация от прилившей крови.
– Вот так, – продолжает между тем математик, – пиши с этих пор так…
Еще один удар, еще один крик и вдруг… Потемкина резко вдыхает, ощутив жгучее прикосновение. Оно возвращает ее в реальность. Кто-то шаркает ногами под партой, кто-то хихикает, кто-то вздыхает, а учитель у доски громко ругает Кирилла.
Ника быстро моргает, убирая с глаз черных мушек, и замечает поверх своей дрожащей руки широкую ладонь. Ладонь Сафронова. Она поднимает голову и натыкается на обеспокоенный взгляд парня. Зеленая радужка до сих пор темная.
– Тебе плохо? Хочешь выйти? – шепчет Артем, придвинувшись ближе.
Свежий воздух ей бы точно не помешал, но девочка машет головой, продолжая смотреть ему в глаза. Удивительное спокойствие ложится на нее, как легкое покрывало.
– Все, Чернов! Иди уже на место. Три заработал, – учитель тяжко выдыхает и идет к своему столу.
Дрожь в теле Ники постепенно исчезает, ощущается только горячее прикосновения Артема на руке. Несомненно, ей стоит выдернуть руку. Правила родителей того требуют, но…
– А что не четыре? – возмущается Кирилл, – я же правильно все решил!
…девочке этого так не хочется.
– Ты правильно записал, – поясняет математик, – а решил все я. Так что иди на место и не приставай ко мне!
– Ладно!
С недовольным лицом, Чернов идет к своему месту.
– 9-
Перед последним уроком стоя около расписания, кто-то громко говорит:
– Ого!
Все оборачиваются и округляют глаза. Ника инстинктивно замирает, стоя около Артема. Вверх по лестнице шагают родители некоторых из школьников. К ним навстречу выходит директор.
– Пожалуйста, – говорит Владислав Давыдович, показывая в сторону, где расположен его кабинет, – проходите.
