«Я не помню самой простой радости мамы по моему поводу. У меня вообще нет воспоминаний, где мне родители рады. О, чёрт, в груди заболело. И они постоянно рассказывали своим взрослым знакомым о каких-то негативных моментах из моей жизни. Мне дарили подарки, говорили, что любят. Но и ругали. И всё время показывали, что заняты, а я мешаю. Я всегда не понимала, что со мной делают. Может быть, им просто стоило чуть побольше обсуждать со мной происходящее».
В этих условиях мы, родители, должны научиться распознавать врождённые программы наших детей и развивать заложенный в них потенциал, а не пытаться автоматически перекачивать в их сознание наш собственный жизненный опыт.
Впрочем, мы снова и снова убеждаемся на практике, что именно автоматически у родителей ничего перекачать своим детям не получается.
«Помню, как я начал ходить. Это значит, мне меньше двух лет. Взрослые сидят и смотрят телек, на меня – ноль внимания. Точно помню, что во мне было желание показать им, какой я хороший. Держусь за перила и иду через тёмный коридор к ним, дохожу, отрываю руку от перил. А вот как они среагировали, уже вспомнить не могу. Может, никак? Интересно, что с годами я всё яснее понимал, что моим родителям не до меня».
«Я с трёх лет хотел понимать, чего от меня хотят родители, а мне ничего не объясняли, и от этого жить становилось страшно».
Из поколения в поколение передаётся заблуждение, что ребёнок – это чистая доска, на которой взрослые могут написать всё, что им заблагорассудится.
Но уже в середине прошлого века мировой авторитет в психотерапии и воспитании Карл Густав Юнг писал о том, что личность человека уже заложена в эмбриональном зародыше, а жизнь – это «развёртывание изначальной потенциальной целостности».
Каждый ребёнок есть неповторимость и наделён от Природы особым, тоже неповторимым, сочетанием возможностей, способностей; ребёнок приходит в мир со своей миссией,
– так утверждает академик Ш.А. Амонашвили.
Аналогичную мысль высказывал один из основателей отечественной психологической науки Д.Н. Узнадзе:
Природа… создаёт уже потенциально определённые лица, в сущности которых изначально посеяны семена их будущей личности.
Ребёнок уже приходит с неким предполагаемым маршрутом своей будущей судьбы, который предопределяется от рождения данным темпераментом, скоростью и силой реакций, способностью набирать информацию. И, может быть, новыми программами, которые мы пока не научились распознавать!
Для того чтобы понять сущность проблемы, надо совместить знания о законах развития ребёнка с вашим собственным интуитивным знанием ребёнка, или эмпатией.
Это утверждение очень важно принять. Мы должны всегда уважать недоступные нам сокровенные глубины в растущем человеческом существе. При таком внимательном взгляде мы сможем увидеть в наших детях не только капризы и баловство, но и невидимую руку эволюции, действующую как опытный программист где-то за экраном компьютера, доступного для нашего наблюдения.
Простейшие программы, необходимые для физического выживания, такие как сосать грудь и кричать, включаются у младенца почти сразу. Более сложные – отвечать маме на улыбку и вообще осваивать всё разнообразие эмоций – чуть позже.
Глава 3
Эмоции и энергии
Современные дети в большинстве своём более восприимчивы, чем мы, их родители. Душа у младенца вся нараспашку. То смеётся, то рыдает, не зная, как дать выход природным силам, будоражащим его сознание и тело.
Восьмимесячный ребёнок впервые увидел падающий за окном снег. Его глаза широко распахнулись, изо рта вырвался восторженный вопль (слов он, разумеется, ещё не выговаривал). И тут он стал подрагивать на своих пока полусогнутых ножках (это, очевидно, должно было означать попытку танцевать от восторга) и всплёскивать руками. Его сознание оказалось переполнено новыми мощными образами, и требовалось освободиться от них – излить в мир движением и звуком.
Подобные моменты особенно показательны, потому что именно сквозь них мы видим изначальные программы, с которыми дети приходят в мир.
Большинство родителей пугает быстрая смена эмоциональных состояний ребёнка, они спрашивают себя: «Почему меняется настроение? Почему милый, послушный мальчик вдруг ни с того ни с сего решает устроить истерику, замкнуться в себе, обидеться на весь мир?»
Возможно, он просто познаёт себя, пробуя весь доступный диапазон состояний: «А что будет, если я побуду недолго обиженным или несчастным?» А как ещё он может узнать, что у нас называется гневом, отчаянием, тоской, радостью, любовью?
Дайте ребёнку дозволение выражать в движениях и звуках природные силы и переживания. Пробуждённая в организме сила, не находящая адекватного выхода, направляется на самоуничтожение. Если родители своей строгостью запечатали кипящий котёл эмоций, то ребёнок испытывает боль неудовлетворения. Он не осознаёт, что в нём порождает эту боль, и не может попросить о помощи, боясь осуждения.
Помните, у Николая Гумилёва:
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуяв на плечах
Ещё не распустившиеся крылья.
Реветь или не реветь ребёнок обучается у родителей.
Можно сказать, что они наделяют его цепочками образов поведения, которые помогают справиться с пробудившимися чувствами и желаниями.
В начале жизни мы не знаем названий чувств и не умеем их различать, не говоря о том, чтобы ими управлять. Потом с помощью родителей удаётся в этом потоке разделить струи и дать им имена: доверие, благодарность, симпатия, любовь, желание. Но ведь всё это струи одного потока, и границы между ними расплывчаты, названия условны. Поэтому такая путаница в отношениях. «Я тебя люблю» может иметь тысячу значений, оттенков и нюансов.
«Я тебя люблю и хочу помочь», – говорит заботливая мама, сталкивая ребёнка в воду, чтобы научить плавать. На языке другой мамы те же самые слова будут поводом не пускать ребёнка на речку.
У нас принято считать, что дети приходят в мир одинаковыми. А они не равны хотя бы по объёму энергии, находящейся в их распоряжении!
Но что в этом контексте означает сам термин «энергия»? Это, условно говоря, сила, дающая нам возможность лучше думать, действовать, чувствовать себя и трансформировать себя. Она необходима для того, чтобы хотеть и мечтать, чтобы вспоминать и переоценивать прошлое, чтобы договариваться с другом и отвечать на упрёки. Энергия нужна для любого внутреннего душевного движения, пересмотра планов и тем более для того, чтобы понять родителей. Страх, боль, чувство вины лишат ребёнка энергии, необходимой для осознания.
Но вернёмся немного назад, к вопросу создания первообразов в самом нижнем слое сознания.
Научившийся ползать Святослав подполз к стене, обитой фанерой, и боднул её. «Родился под знаком овна и вот, пожалуйста, упрям, как баран!» – решили мы с женой. На другой день Святослав снова повторил удар головой в стену. Убедился, что мягче она со вчерашнего дня не стала, и больше не рисковал. Говоря научным языком, он провёл эксперимент и только после этого занёс полученный опыт в собственную память. Теперь ему не надо ставить опыт, чтобы убедиться, что удар в стену приносит боль. В его сознании образ стены теперь накрепко связан с чувством боли. Также и всё остальное, впервые встреченное, подвергается доскональному, хоть, по мнению взрослого, совершенно сумбурному изучению, а потом заносится в память. То, что лежит в памяти, автоматически проявляется впоследствии как образец всю жизнь. И сам процесс принятия решений взрослым человеком больше походит на поиск образца в архиве.
В ситуации выбора испуганный ребёнок обратится к архиву, любознательный потянется за новым…
Для слабых натур всегда проще достать готовое решение, не отягощая голову особыми рассуждениями и сомнениями. Но когда перед ними оказывается неизвестное явление, аналогов которому в памяти не обнаруживается, то сознание выключается. Внешне это проявляется в застывшем взгляде и прекращении общения, а бывает, что и во взрыве неконтролируемой ярости. И то, и другое – явные свидетельства того, что компьютер ребёнка зависает. Теперь главная задача сильных и решительных родителей – удержаться от попыток поднажать, подтолкнуть напуганное чадо вперёд. Вмешательство он примет за агрессию и «затормозит» ещё больше.
Если внешний мир бьёт по ребёнку, то тонкие стенки сферы сознания укрепляются, постепенно превращаясь в панцирь. Панцирь спасает душу ребёнка от боли, но препятствует её росту и вообще любым контактам с внешним миром. Если здесь уместна аналогия с миром насекомых, то можно сказать, что ребёнок закукливается.
Это не он так решил, это в нём действует природный неосознанный механизм, как в гусенице или жуке. Раз нет сил для развития и борьбы с внешними условиями, значит, разумнее переждать плохую погоду в виде куколки.
Любой вид удара по чувствам (по душе) ведёт к потере сил. Разочарование и обида, боль и потери, даже несбывшееся ожидание – всё это лишает энергии.
Энергию отбирают сомнения: правильно ли я себя веду, не накажут ли? Ожидание чужой оценки мучительно. А родителям будет казаться, что у ребёнка беспричинные перепады настроения.
Вот почему чаще всего бессмысленно кричать на провинившегося ребёнка для того, чтобы он лучше понял. Он или сожжёт запасы энергии в бесполезных переживаниях, либо бросит свою энергию на сопротивление давлению. И сделает он это инстинктивно! Так его научила природа. Те силы, которые могли быть задействованы для понимания ваших критических замечаний, теперь будут истрачены на сопротивление вам. Сначала надо самим осознать, что происходит в ребёнке, потом снять зажимы и страхи, успокоить, дать его сознанию раскрыться, увеличивая внутреннюю энергию. Вот тогда – план «Б»! Чай, варенье, разговор по душам.
Аксиома. Там, где вы не знаете, что делать с ребёнком, необходимо не делать ничего, пока не увидите ясно и чётко, чего вы действительно пытаетесь добиться.
Потому что тот, кто помогает нам осознать и назвать наши чувства, как бы программирует нас, закладывая некоторую матрицу, по аналогии с которой мы будем пытаться понять окружающий мир и людей в нём.
Вы устали на работе, вас втянули в конфликт, и у вас нет сил смеяться над проказами сына, расспросить детей об успехах в школе, скорее хочется взять пиво и сесть перед телевизором.
Вы думаете, ребёнок не чувствует ваше состояние? Чувствует и тревожится, не он ли виноват. Вот почему он без видимой для вас внешней причины вдруг становится капризным, непослушным, замкнутым.
Переизбыток энергии – тоже тяжёлое испытание. Вспомните, если вы переполнены жаждой деятельности, возбуждением, но не знаете, в какой форме эту энергию выплеснуть, то и тело «разрывает», и «мозги рвутся».
Вот и ребёнок не знает, что делать. И послушное чадо вдруг начинает носиться по дому, сбивая вазы, орёт, задирает родителей… А то и вообще – рухнет на пол и колотит ногами по паркету, как умалишённое.
Так ребёнок сообщает вам: «Я переполнен энергией и боюсь лопнуть, как воздушный шарик; мне страшно, так как я не понимаю, что со мной».
Чаще всего такие состояния случаются от трёх до четырёх лет, так что ребёнок даже объяснить ни вам, ни себе самому ничего не может.
Вот тут вам и надо быть экстрасенсом. Надо увидеть новое в поведении ребёнка и правильно выбрать способ помощи. Например, вовремя вывести побегать на улицу или в спортзал, чтобы дать энергии излиться вовне без ущерба для мебели. Перед сном необходимы ванна, душ и массаж.
