– А кому можно?
– И тебе не надо бы.
– Молчи. Сними простыню.
– Не надо.
– Быстро.
Снимаю простыню, Олег морщится, хватает стакан, делает большой глоток:
– Спиной повернись. Твою налево…
– Могу одеваться?
– Это вряд ли, – вздыхает он, опустошая стакан. – Одеться ты сегодня, скорее всего, не сможешь. Садись, Мари.
Я заворачиваюсь в простыню и сажусь за стойку напротив Олега.
– Прости меня, малыш. Больше подобное не повторится.
– Ну, я же не смертница. Конечно, не повторится. Не пей больше.
– Не могу. Мне паршиво.
– Хочешь, я уйду?
– Не хочу. Я предупреждал, что ты сегодня не уйдешь.
Пожимаю плечами. Мне, собственно, торопиться некуда, могу остаться у него. Волнует другое – он сейчас напьется, и неизвестно, как все пойдет после. А потом ведь еще и Денис проснется… только разборок не хватало.
Звонок в дверь. Мы удивленно переглядываемся:
– Ты кого-то ждешь?
Олег отрицательно качает головой:
– Ты здесь. Кого мне ждать?
– Тогда я открою?
– Не надо, я сам. Палку только подай.
Но я плотнее заматываюсь в простыню и иду в коридор. Смотрю в глазок – Лера. Открываю, и она, вломившись в квартиру, со всей дури бьет меня по щеке так, что я отлетаю к стене:
– Ну, я так и знала! Я так и знала! Кто же еще мог позвонить, чтобы он сорвался и пропал!
Только сейчас я замечаю, что она в домашних шортах и майке, в тапочках… Черт… Лерка хватает меня за горло и в ярости даже чуть приподнимает над полом:
– До каких пор ты, сука, будешь лезть в нашу Тему, а?!
В следующую секунду уже сама Лера оказывается припечатанной к стене лицом, а Олег, завернув ей руку за спину, шипит:
– Никогда не смей поднимать руку на мою женщину!
– Держи свою нижнюю подальше от моего мужика, понял?!
Олег разворачивает ее лицом к себе и отвешивает две оплеухи такой силы, что голова у Леры мотается туда-сюда:
– Это не твое дело! И не указывай мне, что и как делать, доходчиво объяснил?! – он встряхивает ее за плечи и толкает в сторону норы: – Иди, забирай своего, и выметайтесь.
Потеряв к Лере всякий интерес, Олег разворачивается и подает мне руку, чтобы помочь подняться:
– Больно?
Меня вдруг распирает от смеха – я покрыта кровоточащими рубцами, а он спрашивает о пощечине…
– Мари, что с тобой? – он встряхивает меня, и я непроизвольно охаю – вдруг откуда-то пришла такая боль, что я начинаю задыхаться от нее. Выброс адреналина, запоздалая реакция… – Мари, Мари! – Олег осторожно опускает меня на пол, гладит по лицу: – Не пугай меня.
У меня начинаются судороги, в этот момент из норы выскакивает Лера и, увидев, как меня выгибает на полу дугой, орет:
– Да вы тут совсем с ума посходили, что ли?! Какого черта ты с ними делал?!
– Не твое дело! Быстро уходите отсюда оба, – отрезает Олег. – С Дэном все в порядке.
– В порядке?! У него вся спина в рубцах!
И тут она, видимо, замечает, что под задравшейся простыней я покрыта кровоточащими полосами до колен, потому что ахает и опускается рядом:
– Го-о-осподи… это что же, а?! Да как ты мог вообще…
– Ну-ка, затухни! – велит Олег негромко, а сам бережно поддерживает мою голову. – Тебя это никак не касается. Это наши дела, разберемся.
– Почему… почему вы не можете отпустить его? – шепчет Лера, и я, открыв глаза, вижу, что она плачет.
– Мы? – удивленно переспрашивает Олег. – Мы? Я и Мари? Ты соображаешь?
– А зачем она позвала его сегодня? Ведь знала, что он сорвется и прибежит, где бы ни был, что бы ни делал!
– Тебя это не касается, – раздается глухой голос Дениса.
– Конечно! Меня ничего не касается! Особенно, когда это касается Мари!
– Все, хватит, – пресекает Олег. – Идите к себе и выясняйте там.
– Ты зачем пил? – спрашивает Денис. – А если…
– Я сказал – вас не касается! – повышает голос Олег. – Помоги мне ее на кровать унести.
