Заметки о сценарном мастерстве. Часть 2

© Александр Молчанов, 2024

ISBN 978-5-0062-9852-1 (т. 2)

ISBN 978-5-0059-2045-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

***

Ну вот, я создал систему. А теперь нужно создать несистему.

***

Пишу с шести лет. Сейчас мне сорок восемь. Годам к семидесяти наконец научусь писать так, что будет понятно, что я хочу сказать. Годам к восьмидесяти – так, что читатель ощутит те эмоции, которые я вложил в текст. А когда мне будет девяносто, я научусь писать так, что, если текст нанести на камень – он пройдет сквозь камень и появится с другой стороны.

***

Главная проблема нашей профессии, которая является источником большого количества неврозов и раннего выгорания, состоит в том, что сценарист, с одной стороны, является главным источником креативности на проекте, а с другой, не является самостоятельной творческой единицей.

ЧТО ХОТЕЛ СКАЗАТЬ АВТОР?

Есть какое-то расхожее высказывание, которое приобретает статус поговорки или лозунга. Например:

«Ах, злые языки страшнее пистолета!» (Грибоедов)

«Деньги – это единственный путь, который приводит на первое место даже ничтожество» (Достоевский)

«В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли» (Чехов)

«Человек – это звучит гордо» (Горький).

И мы принимает такое атрибутирование автоматически, как должное. Да-да, это сказал Чехов, Горький и так далее. У нас еще в школе висел плакат над доской со всеми этими цитатами.

Как это верно заметил Грибоедов – эти злые языки, они ведь могут убить вернее, чем пистолет, ведь Пушкина убил не пистолет Дантеса, а злые языки.

Что касается денег как социального лифта – очень часто мы можем видеть, как абсолютное ничтожество, имеющее не заработанные им деньги, позволяет себе вести по отношению к окружающим свысока.

О, мудрый доктор Чехов! Да, путь к духовному и интеллектуальному росту начинается с заботы о своем лице, одежде, и лишь после этого – о душе и мыслях.

А как сильно и уверенно звучит это мощное Горьковское о человеке. Действительно, как можно не гордиться принадлежностью к человеческому роду?

Но если чуть присмотреться, мы увидим, что про злые языки сказал вовсе не Грибоедов, а Молчалин – пошлейший, трусливый гаденыш. И цитата в его устах зазвучит совсем по-другому. Злых языков он боится! Сиди, не высовывайся, букашка, а мы – сильные и здоровые люди, злых языков не боимся! Нас только пистолетом можно остановить и то не с первого раза.

Что касается денег, то про них ведь сказал не Достоевский, а герой «Подростка» – униженный, самовлюбленный, ограниченный, измученный безденежьем. Кто о чем, а вшивый о бане. Деньги могут привести ничтожество на первое место, но никогда деньги не заставят других людей признать ничтожество первым. Нужно что-то поважнее денег – харизма, талант, ум, поступки. Нет, дружок, твой подростковый максимализм понятен, подрастешь – поумнеешь и поймешь, что деньги не главное и ничтожество с деньгами так и останется ничтожеством, первого места ему не видать, как своих ушей.

О прекрасном человеке сказал не Чехов, а алкоголик, пошляк и бабник Астров. Ну конечно, когда мотаешься по уезду и видишь всех этих ужасно одетых уродов, поневоле захочется, чтобы у человека было какое-никакое лицо и более-менее приличная одежда. А увидеть за неопрятной и не очень чистой одеждой прекрасную душу и мысли – на это у Астрова не хватит эмпатии, начисто отбитой докторской практикой и пьянством.

А теперь давайте посмотрим, кто у нас гордится своей принадлежностью к человеческому роду – ба, да это же Сатин, убийца, шулер, пьяница, циник. Человек, которому на всех наплевать. Вас убивать придут, а он скажет – «эх, испортил песню, дурак». Он не человеком гордится. Он собой гордится. Своим цинизмом и низостью.

Так?

Так.

Да не так.

Автор никогда не равен герою. Но герой равен автору.

Грибоедов – не Молчалин. Но Молчалин – это Грибоедов. Грибоедов не мог сказать про злые языки сам, ему для этого понадобился посредник в виде Молчалина, маска, аватар.

Если бы Достоевский от своего имени проговорил свои заветные, потаенные от самого себя мысли про деньги (и не скажу про что еще) в «Дневнике писателя», его бы распяла демократическая общественность. Вот он и выставил перед собой нищего подростка – мальчишке простительно так думать. А у иного чуткого читателя, услышавшего задушевный голос автора за сбивчивой подростковой скороговоркой, и мелькнет мысль – а ведь так и есть. Горячие головы могут орать в своих журналах, что деньги де не главное, но мы-то, умудренные опытом люди, понимаем, что к чему.

Также и Чехов иной раз так устает от людей, что снимает свою маску доброго доктора-подвижника в пенсне и становится тем, кем он и был всю жизнь – прожженным циником, бабником, алкоголиком и пошляком, который всю жизнь был озабочен тем, чтобы держать лицо и лишь за секунду до смерти спросил наконец бухла и ляпнул пошлейшую пошлость на пошлейшем из языков.

Ну, с Горьким и так все давно понятно, можно не объяснять, все его итальянские босяки говорят с нижегородским о.

То же самое происходит с читателем. Мы как-то автоматически считаем себя Чацкими, не имея для этого ни малейших оснований.

Но ведь когда мы читаем реплики Молчалина или Фамусова, мы на какую-то долю секунды становимся Молчалиными и Фамусовыми. И у того и другого есть своя правда и мы этой правде тоже сочувствуем.

Поэтому на мой взгляд, вопрос «что хотел сказать автор» не так важен. Гораздо важнее то, что в текст вчитывает читатель.

И вот теперь самое интересное. Автор должен предусмотреть возможность вчитать что-то в свой текст.

Опять же считается, что чем точнее пишет автор, тем лучше. Я с этим не совсем согласен и читательский опыт человечества этого не подтверждает. Лучшие произведения полифоничны и амбивалентны (Чосер! Боккаччо! Шекспир!). Если бы текст был написан точно, была бы возможна лишь одна трактовка текста и не были бы нужны никакие другие.

Представьте себе такую статью: «Единственная, окончательная и последняя трактовка Гамлета, после которой любые обсуждения этой пьесы закрыты навсегда».

Точно пишут составители инструкций к микроволновке, да и то некоторые особо одаренные читатели ухитряются вчитать в них какой-то свой смысл, после чего приходится вызывать ремонтников (извините, личное (с)).

Наиболее заметными произведениями становятся не наиболее точные произведения, а произведения, сочетающие в себе два свойства.

Первое – максимальная амбивалентность, допускающая множество вариантов трактовок.

И второе – заряд авторской энергии, удерживающий внимание читателя.

То есть хороший автор как тот Сфинкс, хватает читателя за грудки и заставляет его разгадывать загадки.

***

Хорошая литература сегодня – не повод для чтения. Хорошая литература – повод для того, чтобы снять по ней хороший сериал.

***

А чего вы литературу оплакиваете? В смысле вот это все – романы, рассказы. Исландские саги вот нынче не сочиняют и ничего, никто не умер. Да и эпическая поэзия как жанр сегодня малость в загоне. Былины опять же… написанное-то никуда не делось, берите, читайте. Просто новое смысла нет писать.

***

Подумалось. Раньше основной ценностью была собственность. Поэтому она и была в первую очередь атакована. Сначала ценность собственности была равна самой себе. Грубо говоря – барана можно обменять на вязанку дров. Потом цены начали «плавать» – в некоторых обстоятельствах вязанка дров могла стоить тысячу баранов. Потом возникла символическая собственность – золотые, а затем и бумажные деньги. Ценность собственности оказалась отделена от самой собственности.

Сейчас главной ценностью является авторство. И поэтому именно авторство атакуется в первую очередь. Совсем недавно возникло понятие символического авторства – правообладание. Обратите внимание на последние российские антипиратские законы. Там есть хоть полслова о защите автора? Неа. Там все о защите правообладателя. Как будто правообладатель нуждается в какой-то защите. Он кого защищаются правообладатели? От пиратов? Опять же неа. От авторов. Потому что у авторов – Сила и Слава. У авторов неисчерпаемый ресурс – их авторство.

***

У нас есть один, скажем так, шапочный знакомый. Внешность у него самая заурядная, даже ботанская, разве что без очков. Волосики жидкие, залысины, бороденка, рубашонка, штанишки. Голос сильный, но неприятный. В толпе встретишь – не за что зацепиться взглядом. И вот однажды я увидел его младшего брата. Идеальная, волосок к волоску, прическа. Фигурно выстриженная бородка. Гладкое лицо. Стильная одежда. Короче, на первый взгляд – улучшенный вариант, с учетом ошибок, допущенных при изготовлении предыдущего экземпляра. И при этом производит впечатление карикатуры. Пародии. Увидел как-то их вместе и долго не мог понять, в чем дело. Потом понял – в глазах. У первого они горят. У второго они вставлены в нужных местах.

***

На самом деле я совсем не люблю детектив. Детектив – холодный жанр. Интеллектуальный. Сыщик в детективе никогда ничем не рискует, разве что опоздать к ужину. Люблю триллер, в котором игра всегда идет на равных. Если детектив – это интеллект, триллер – это всегда эмоции. А эмоции всегда при прочих равных будут бить интеллект. Лучшие детективы за последние сто лет были триллерами, которые маскировались под детективы. Именно поэтому Шерлок бьет Пуаро, а Филипп Марлоу бьет Мегрэ. Именно поэтому не взлетела отменно сделанная детективная серия Джоан Роулинг, и именно поэтому взлетели Ларсон и Несбе.

***

Кстати, вот забавная штука. Русская литература 19-го века была весьма национально-ориентированной, считала мужика образцом «изначального человека», не испорченного цивилизацией, и очень любила родную природу.

Так вот.

Это все заемное.

Интерес к национальной культуре ввели в моду романтики.

Изначальный, неиспорченный человек – это идея Руссо.

А любовь к красоте русской природы наши пииты Тютчев и Фет впитали вместе с пылью со страниц немецких натурфилософских трудов.

Патриотизм – и тот заемный:)

Кстати, реалистичная манера Шишкина – это тоже германская тема и даже бывали истории, когда картины немецких художников продавали под видом Шишкина.

***

Как я запоминаю разные пароли и коды. У меня есть целая система. Например, нужно запомнить код 346644. Элементарно. Я запоминаю картинку – Чапаев подает револьвер Константину Богомолову. Согласитесь, запомнить такую картинку несложно:)))

В нужный момент делаю расшифровку: Чапаев – год выхода фильма братьев Васильевых 34, альбом «Револьвер» «Битлз» вышел в 66-м году, а Богомолов – это же «В августе 44-го».

***

А вы тоже всегда мысленно описываете всех людей, которые сидят напротив вас в метро?

***

Надо создать платформу для писателей на основе блокчейн. Чтобы там неубиваемо сохранялись драфты текстов. Есть у некоторых писателей скверная привычка перечитать написанное в неподходящий момент и в ярости грохнуть файл. А потом жалеть, кусать локти и писать заново. И заново получается не всегда лучше, чем было.

Название хорошее есть для такой системы – «АнтиГоголь».

Технари, возьметесь?

***

Прислали.

Николай:

Что всегда бывает на бесплатных вебинарах Молчанова.

1. Спрашивают, сколько у Молчанова детей.

2. Переспрашивают название книги, упомянутой мельком.

3. Спрашивают, где звук, хотя можно просто перезагрузить страницу.

4. Спрашивают, что читает Александр и что смотрит.

5. Интересуются, сколько километров пробегает Молчанов по утрам.

6. Обязательно есть персонаж, задающий больше всех вопросов, но книг Молчанова не читавший.

7. Треть вопросов начинается: «Посоветуйте мне…»

8. Спрашивают, сколько зарабатывает сценарист.

9. Хотя бы один слушатель за некорректное поведение бывает забанен.

10. Явно или неявно присутствует Кот.

***

Этика – это всегда про меня. Как только начинается «этика про кого-то другого» – это перестаёт быть этикой и становится чем-то другим.

И ещё – использовать этику для самозащиты и самоуспокоенности – то же самое, что использовать ежа в качестве подушки. Если удобно на нем спать – значит, это не еж.

Вот так и с этикой. Если с ней комфортно – значит, это не этика.

Мне с моей этикой очень некомфортно.

***

Сегодня во время пробежки встретил ежа. Вернее, ежика. Маленький, размером – ну не знаю, с яблоко. Я остановился, смотрю на него – мало ли, думаю, вдруг этот малыш выпал из гнезда или откуда они там выпадают и нужно ему оказать первую помощь и вернуть родителям. А он смотрит на меня бусинками своими, носом повел и побежал в кусты.

Только не надо вот этого – типа, теперь этот ежик непременно напишет свой первый сценарий.

Ну, если только совсем маленький сценарий.

Короткометражку.

***

Мне кажется, что когда учишься писать сценарии, самое главное – научиться слышать себя. Научиться находить себя, свою историю в любой теме, за которую ты берешься. А для этого нужно хотя бы раз почувствовать вкус своей истории. Почувствовать, каково это – когда ты не пишешь, а записываешь то, что тебе диктуют сверху. Я не редактор. Я учитель. И я оцениваю текст не по тому, насколько он похож на то, что уже снималось раньше. А по тому, есть в нем живая энергия, или нет. И мой опыт показывает, что наибольший потенциал имеют те истории, которые самих авторов задевали за живое.

***

Пробежка в парке.

Стоят на обочине два велосипедиста. Мужик-тренер весь с головы до ног в красных надписях «Россия», и девчонка.

Тренер накачивает девчонку:

«Ну что у тебя тут плечо как костыль! Вот посмотри, я поворачиваю руль, разве у меня плечо похоже на костыль?»

Думаю, блин, не мое дело, конечно, но что толку с того, что ты на нее так орешь.

Ну скажи ей – когда поворачиваешь, каждый раз представляй, что тебе на плечо садится разноцветная птичка и начинает чирикать.

Напряжение с плеча уйдет вниз, в предплечье и перейдет в движение руки.

Бегу, а сзади несется это его мерзкое: «Ка-а-а-астыль…»

***

Вот, кстати, интересно. Пастернак с Маяковским столько лет делили титул первого поэта, а ведь сейчас даже слепому очевидно, что все они рядом с Мандельштамом – детский сад в песочнице.

***

Три года после смерти родителей не решался съездить в Сямжу. Я не могу понять, почему так, но у меня всегда была очень сильная связь с Родиной. Это не просто ностальгия. Скажем, 10 лет в Вологде – там тоже бывали и хорошие моменты. Но в Вологду меня никогда не тянуло и не тянет. Газету, в которой я работал, разгромили. Университет, в котором я учился, разгромили. Не сохранилось ни одного книжного магазина. Ни одного, как так можно вообще! Города, в котором я жил, больше попросту нет. Да и был ли он вообще?

Но вот Сямжа… другое дело.

Это особое место. История с 9-го века. Древнее городище. Монастырь. Два святых.

Почему именно здесь неожиданно прижилось Братство Трезвенников – прижилось и спасло поселок, дало людям опору в страшные 90-е, удержало на краю и в дальнейшем – дало силы для роста и развития.

Куда ни глянь – все новое. Новые дома, новые магазины. В центре строится огромный торговый центр – в дополнение к Пятерочке и Магниту.

Набережная выложена плиткой. Стоят скамейки, урны. Красота.

Зашли в церковь. В церкви хорошо. Тихо, светло. Поставили свечку за упокой родителей.

Проведали могилы. Чисто, обихожено, птицы поют. И место хорошее – на пригорке, с которого открывается бесконечная лесная даль.

Очень боялся увидеть наш дом. Думал, сердце разорвется. Но увидел и вдруг почувствовал, что это уже совсем другой дом. И он живет совсем другой жизнью и это хорошая жизнь с хорошими людьми. Дай бог им здоровья.

Искупались на дальнем, потайном пляже. Вода теплая, рыба плещется.

К обеду стал собираться дождь – север не шутит.

Перекусили в кафе возле автостанции. Покормили вкусно и дешево.

Напоследок решили заехать на нашу дачу, на фазенду.

Подъехать близко не смогли, посмотрели издалека. Там где было поле и наш маленький домик на краю леса, в котором мы были так счастливы – все, теперь только лес без конца и края. Отец-лес взял свое.

***

Теща рассказала, что у продуктового магазина девушки раздавали диски с песнями какого-то депутата.

***

А вот мне интересно. Почему эксгибиционисты всегда – старые, страшные мужики.

Вот нет чтобы ходили по городу красивые молодые девушки в длинных плащах и, встретив мужчин, внезапно распахивали эти плащи.

А потом шли дальше, оставив их (мужчин, не плащи) в глубокой задумчивости.

***

Почитал посты про «Гостью из будущего».

У меня этот сериал был одним из самых сильных детских впечатлений. Когда он закончился, у меня как будто сердце из груди вынули. Алиса улетела в будущее, а мы – мы остались в прошлом.

Самый страшный финал, какой только можно придумать. И самый страшный кадр в нашем кино – эти дети, которые стоят в подвале посреди развалин.

Это и было то, где мы остались. Подвал с развалинами. И все, что у нас осталось – это пророчества Алисы. Ты станешь великим путешественником, ты станешь поэтом.

А черта с два. Наше прекрасное далеко оказалось жестоким.

Коля Герасимов уехал в деревню и угорел по пьянке. Еще кто-то из тех ребят стал бизнесменом и покончил с собой из-за долгов.

А с нами что стало? Где мы? Что мы делаем? Достойны ли мы однажды увиденного нами будущего? Или так и остались навсегда в том подвале среди развалин?

***

Когда не пишу – кровоточу временем. Когда пишу – каждая секунда становится мостиком, ведущим к письменному столу.

***

Сегодня мне приснился Эфрос и сказал следующее:

«Мастера и Маргириту» на театре всегда ставят неправильно. Воланда всегда делают этаким Повелителем Тьмы, Сатаной. А он мелкий бел, жулик. Код к этой роли —

Хлестаков. А его свита – это коллективный Осип.

Поскольку я не собираюсь ставить «Мастера и Маргарита», эта подсказка явно прилетела не по адресу. Если кому-то зачем-нибудь пригодится – пользуйтесь.

А уже под утро приснился Тони Роббинс и я его научил одной крутой педагогической фишке. Интересно, будет ли он ее использовать в своей работе или тоже кому-нибудь передарит?

А вам что сегодня приснилось?

***

Снилось, что пишу сериал про то, как снимается сериал про сыщика. Запутался в сюжетных линиях и проснулся. Потом снилось, что я заперт и снаружи ломится обезумевший Стивен Кинг. Проснулся в ужасе. Потом снилось, что я Хичкок. Проснулся озадаченный. А под утро сочинил во сне такое стихотворение:

Там мышь бьется в агонии.

Стакан наполовину Полоний.

Остановись, мгновенье! Застынь, хаос!

Стакан наполовину Фауст.

По-моему, мой мозг уже просто кричит о помощи. Надо бы отдохнуть.

***

В любой непонятной ситуации – понимай ситуацию!

***

У мамы на кухне постоянно включён телевизор. А там – настоящий перманентный ад. Даже цитировать не хочется, не представляю, что творится в головах у людей, которые все это смотрят.

И вдруг – старый советский фильм. Парень на лекции шепчется с девушкой, преподаватель поднимает его и просит рассказать о задачах педагогики.

Парень мнется, начинает демагогически выкручиваться – мол, задачи педагогики глубоки и конкретны. Все смеются, а он вдруг задумывается и (если определять беспристрастно – включает сторителлинг) рассказывает, что не помнит свою первую учительницу. И что главная задача педагогики – чтобы человек запомнил свою первую учительницу и то, чему она его учила.

Моя первая учительница Серафима Васильевна Чертова. Она научила меня не только писать и читать, но прежде всего мечтать и ставить большие цели.

И я запомнил её на всю жизнь.

Мне очень хотелось бы, чтобы точно так же кто-то из вас навсегда запомнил меня и то, чему я вас учил.

***

В чем главное преимущество книги перед букридером? Вы пробовали нюхать букридер? То-то же.

***

Очень боюсь превратиться в «коуча-тренера» с пустыми глазами, приклеенной улыбкой и готовыми решениями на все случаи жизни. И прикладываю большие усилия, чтобы не. Надо чаще ошибаться.

***

Еще один тренд, который впервые наметился лет шесть назад и пока не очевиден, но, мне кажется, будет доминировать в ближайшие лет двадцать – все видео будет вертикальным. Кино, сериалы, телепрограммы, подкасты – все будет заточено под вертикальный просмотр на телефоне.

Именно поэтому ВК сейчас так яростно пушит клипы. Все правильно делает.

Если бы я был режиссером и снимал бы сейчас полный метр – я бы снимал его на телефон и вертикально.

ЗЫ. Вы сейчас уже придумываете остроумную шутку, чтобы меня обстебать, а ведь будет именно так, как я сказал. Помните, как вы ржали надо мной десять лет назад, когда я сказал, что кабель все, дальше будут рулить стриминговые сервисы. Тогда Нетфликс еще был компанией по прокату DVD.

Видео отныне вертикальное, смиритесь.

***

Фо зе рекордс – новый сезон «Очень странных дел» мне не понравился. Слишком предсказуемый сюжет, слишком много фансервиса и слишком мало того, за что мы полюбили первые два сезона – киноманской страсти.

Но есть одна линия, которая искупает все грехи этого сезона. И в ней тоже полно фансервиса, и она тоже предсказуемая – АК не даст соврать, я предсказал развязку этой линии в первой же сцене.

Но. В ней есть эта самая киноманская страсть.

И эта линия – линия Эдди.

Это твой год, чувак. Твой.

***

Все несчастные семьи счастливы по-своему.

***

Однажды мне приснился Шекспир и раскрыл мне главную тайну успеха драматурга. Если будете хорошо себя вести, вам приснится вебинар, на котором я передам вам то, что сказал мне бард.

***

В парке во время пробежки каждый день происходят чудесные встречи.

На днях я видел стоящего в зарослях молодого человека, который играл на саксофоне (это не эвфемизм, он буквально играл на саксофоне, причем отлично!).

А сегодня мне встретился маленький мальчик на самокате с плюшевым тигром в руках, оравший во все горло: «Я никого не боюсь!»

Чего тебе бояться, ты и твой тигр – два самых опасных существа в этом лесу.

***

Заходишь на какой-то сайт, куда нужно войти в закрытый кабинет.

Вводишь пароль. Неправильный пароль!

Вводишь снова. Неправильный пароль!

Вводишь снова. Неправильный пароль! Если вы забыли пароль, введите мейл, мы отправим вам ссылку на создание нового пароля.

Проходишь по ссылке.

Создайте новый пароль.

Создаешь.

«Новый пароль не может быть таким же, как старый»

ААААААААААААААААААА!

А у вас бывало такое?

***

Вдруг понял, что лето 1996-го года – это двадцать лет назад. Я работал в областном штабе поддержки Ельцина, куда меня командировали из областной газеты «Русский север» на два месяца. Мы работали в небольшом кабинетике на первом этаже Законодательного собрания. В кабинете нас было четыре человека – Я, Сергей Смирнов, Вика Смирнова и Сергей Авенирович Смирнов. Я и три Смирнова. Сергей Авенирович потом стал заместителем мэра. Сергей Смирнов – главным редактором газеты «Хронометр Вологда», а я стал его замом. Потом Сергея уволили, а я стал главредом. А потом я уехал в Москву, а главредом стала Вика Смирнова.

Однажды я устроил в штабе пожар – бросил окурок в урну с бумагами. Про меня написали в газетах – «пожар устроил молодой сотрудник штаба».

Мы постоянно получали инструкции из Москвы, довольно забавные. Однажды я получил брошюру «Работа с конкурентами в политической борьбе». Там было все о том, как гасить конкурентов. Через три месяца я писал об одном вологодском банке, который разорялся. Чтобы спасти банк, из Москвы вызвали команду пиарщиков. Один из этих пиарщиков оказался тем самым автором брошюры про конкурентов. Банк он не спас, но вскоре стал заместителем директора крупного местного предприятия. Купил себе новый «Линкольн», а чтобы не пугать своих местных партнеров татарской фамилией, женился на местной девушке и взял ее фамилию. Конечно, это была фамилия Смирнов.

Черт возьми, не могу поверить, что прошло двадцать лет.

А еще в то лето я впервые посмотрел «Сало или 120 дней Содома».

ЗЫ. Вика Смирнова умерла три года назад. Сердце.