Алюминий в лесу не растёт. Записки сахалинского таёжника. Десятая книга

Старшие появились к трём часам дня.

– Тимофей, принимай пополнение, – Миша потянул за поводок и вытащил из салона большую, чёрную, короткошерстную, остромордую собаку. – Звать Гердой, Кая ей найдёшь, доберманы и в Соколе должны быть.

– Миша, ты говорил, что она молодая, а соски как вымя у доброй коровы.

– Тимоха, собаки всего три с половиной года, на ней деньги делали, собака по два раза в год щенков приносила. Спрос на доберманов упал, щенки в три, в четыре раза подешевели. Герда стала не нужна.

– Сволочи! – в сердцах бросил Тимоха.

– Такова жизнь, это своеобразный бизнес.

– Тимка, давай её съедим.

– Обожди Васёк, посмотрим, что за собака.

– Сразу надо сожрать, я тебя знаю, пару дней поживет, и ты горой будишь стоять за это чудо.

– Миша, а почему у неё такие когти большие?

– Что бы лучше бегать! – смеясь, ответил Васёк. – Ты под красную шапочку не коси! Почему соски большие, когти большие? Чтоб по деревьям лучше лазить! Да потому что ухаживать надо, стричь когти, – охотовед перешёл на серьёзный тон.

– А ты Марте постригаешь когти, да? Лично я Мурки ни разу не стриг, но у наших собак нету заворачивающихся когтей.

– Собака домашняя, всё время в квартире, где паласы и ковры на полу. Ей негде когти стачивать, а наши псины бегают.

– Негде сточить, пусть тогда грызёт.

– Вот и скажи ей, ты можешь собак строить, хорошо получается.

– Чья школа!

– Разве моя?

– А чья Васёк? Твоя.

– Родословную на собаку потом привезу.

– А зачем Миша мне родословная?

– Не тебе родословная, а на собаку.

– Васёк, я не тупой, но мне родословная не нужна, на выставки ходить не собираюсь.

– Люська, Люська, – Миша выманивает из салона какую-то Люську, наверное, собаку.

– Да за верёвку вытяни её, – посоветовал Васёк.

– Герда зашугала, рычала всю дорогу, мне пришлось в салоне ехать. Люська молодая, пугливая. – Миша вытащил из салона собаку светло жёлтой масти, размерами больше Марты, издалека похожа на лайку.

В данной псарни, вот теперь точно псарня, пять голов. Самая мелкая собака Мурка, хозяйка.

– Мишка с ней надумал на Десне охотиться. Прыгнет Миша твоя Люська в кастрюлю.

– Васёк, а вдруг?

– Вдруг не бывает, чудеса не случаются.

– А Тимофея Белка? – задал Миша Ваську каверзный вопрос.

Тимоха про Белку Миши не рассказывал, наверное, Васёк рассказал.

– Так, а чья это собака? – спросил парниша, вплотную, на ощупь рассматривая Люську.

– В городе подобрали, я ему рассказал про твою Белку, он загорелся. Миша, случай с Тимохиной Белкой, это даже не исключение, а нонсенс.

– А на какой улицы подобрали пёсика? – спросил Тимоха у Васька, начиная улыбаться, зная приблизительный ответ.

– В районе Октября, понял!

– Васёк, всякое может быть, но я почему то уверен что с этой собаки Белки не получится, а жаркое будет неплохое, собака молодая!

– И я Тимоха про тоже. Люську съедим в лесу, а вечером, пока не поздно давай-ка Герду съедим?

– Васёк, ну ты и кровожадный, всех сожрать готов.

– Ты Миша с ним в лесу не расслабляйся, ухо держи востро, а стволы заряженными.

– Сейчас наговоришь, так Тимоха, поставь-ка чай, мы переоденемся, попьём чаю и вперёд, время поджимает.

– На счёт чая, просьба или приказ?

– Распоряжение начальника.

– Ты Васёк сначала распорядись, что бы свет дали, а потом я твое распоряжение выполню.

– Недавно отключили?

– Да только что. Сегодня пошли по другому графику.

Старшие переоделись, собак на привязь, добермана Герду закрыл в хате. А чего боятся? Собака комнатная, приучена. Привезённое оружие положили под матрас лежащий на верстаке. Оружия много привезли, на каждого по стволу. Карабин Барс, трёх зарядка двадцатого калибра, старая, потрепанная двустволка шестнадцатого калибра, она без документов. Это всё оружие Васька. Миша привёз вертикалу двенадцатого калибра. Он ружьё с собой взял.

– Миша, зачем ружьё берёшь? – спросил Тимоха – С такой стаей к дому никто не подойдёт, да в дому псина грозная, одна страшней всей стаи.

– Ондатру добивать, чем будишь? – Васёк юморнул.

– Топором, – Фёдор за Тимоху ответил.

– Мы как раз попадём на вечернею зорьку, хоть пару уток добыть, шурпы сварить, – ответил Миша на Тимкин вопрос.

– Миша, какая шурпа, сегодня ондатру жарить будим! – съязвил Тимоха.

– А завтра медведя пожарим, – Фёдор подхватил.

– Если будите продолжать в том же духе, вы оба на болоте останетесь, – пригрозил Васёк.

– Пешком придём, испугал, но после этого ты будишь спать в уазике!

– Мертвые не ходят.

– Слышал Федя? Угрожает подчиненным. Работодатель, ядрёна вошь!

***

Загрузились в автобус и вперёд. Васёк тоже ствол прихватил, двадцатку трёх зарядку. Если быть точным, то берданка двадцатого калибра. Разок пульнул, перезаряжайся, кассеты нет, потерялась. Это болезнь у всех ружей данной марки. По Мишкиному ответу на счёт шурпы, парниша понял, что старший товарищ не пылает энтузиазмом. Какой энтузиазм? Миша вынужден заниматься ловом ондатры. Если откажется, Васёк может не взять в тайгу соболевать. Охота, охоте рознь.

Да, кажется, и Васёк остыл к этой авантюре, хотя он её забаламутил. Он не надеется на сегодняшний фарт, никто не надеется. У всех в душе уверенность в обратном. Что могут наработать четыре человека, если у всех четверых на эту работу, короче без слов? Работа, правда, хитрая, всё зависит от ондатры. Если попрёт зверёк в ловушки, появится азарт. А если нет, на нет и суда нет.

От второго, гнилого моста, вглубь поймы бегут два человека, от уазика убегают.

– Миша, стреляй, уйдут ведь!

– А может Тимоха не стоит, они от предупредительного обгадятся.

– Зачем предупредительный, сразу на поражение, – сказал Фёдор

– Семейка у вас Васек, какое-то кровожадная.

– Ты нас Миша не бойся, ты дядю Тимофея бойся. А ведь мужики от нас убегали.

– Ясно дело, такая рожа за рулём. Не слушай Миша Васька, я тихий и спокойный.

– Да, да, тихо и спокойно, никто не узнает и не услышит! Значит, на этом ручье рыба есть.

– Которую нельзя есть. Икру порят, говорят, икра керосином не отдает, не знаю, не пробовал.

– Кетовую икру?

– Федя, но не горбушовую же, на дворе октябрь месяц.

Доехали до стоянки, развернулись.

– Мы вас по пути заберём.

– Васёк, вы после папортниковой дороги езжайте на стоянку у ручья, мы туда подойдём.

– На какую стоянку, на какой ручей?

– Федя не ссы, Тимоха знает. Ладно, мы поехали.

Старшие уехали, младшие разбежались по разным сторонам дороги. Первая мордушка пустая, ловушку снял. Вторая пустая, да на хрена мне нужна эта ондатра? Психанул здорово, настроения ноль, был уверен, что и две следующих будут пустые. Не прав оказался, в третьей морде целых две средних ондатры. Мелких зверьков пока не видел, в ловушки большая ондатра, но меньше первой, которую Фёдор поймал, значит средняя.

Поднял мордушку, стал вытаскивать добычу, не идёт и всё, цепляется мокрой шкурой за торчащие короткие проволоки на внутреннем кольце. Минут десять мучился, матерился, хотел, было ловушку разобрать. Рюкзак на плечах, а в нём топор, пассатижи имеются. Когда злой, топором быстрей разбирать всё что угодно. Васёк здоровенную ондатру раз и вытащил, за секунды. Внутренние кольца на всех сделанных ловушках имеют одинаковый диаметр. Наконец до него дошло, начальник головой вперёд вытаскивал, а он за хвост тянет, потянет, вытянуть не может. Ох, и репка чёртова, в пору было Жучку звать.

Попробовал головой вперёд, вытащил одну, затем вторую, нормально, быстро. Хорошо, что не за лапу тянул. Во всём нужна сноровка и тренировка. Настроение повысилось, но понервничал здорово. На одну ловушку сразу двух поймал. Значит пока он впереди бригады всей. Штуки три взять бы на одну мордушку и ни кто бы меня не обогнал, размечтался Тимоха. С этой думкой подошел к чётвертой ловушке, волоча с собой две ловушки и двух зверьков. На третей фартовой канаве ловушку поставил на место.

На десяти метрах до четвёртой канавы, настроение резко упало, стала хуже, чем было. Три ондатры захотел. А шиш без масла не хочешь? Нет мордушки, утятьники сняли, шакалы. Подошёл вплотную к канаве. Стоп мотор, не кипятись. Кажется, мордушка утонула, над ловушкой двадцать сантиметров красной воды. Ставил в ревень с поверхностью. Стал поднимать, больно тяжело. Вытащил из воды мордушку и тут же сел на склон, ловушка полная ондатры! Ничего себе, сказал я себе!

Закурил. Вот это номер! Вчера последнею ловушку бросил в канаву и к машине побежал. Улов составил шесть штук, Одна ондатра здоровая, три средних, одна поменьше средних и один малёк размерами с обыкновенную среднею крысу. Про настроение говорит не стоит, он даже немножко адреналина получил. Это не главное. Фарт поднял в нём азарт, с этого дня станет серьёзно относится к промыслу ондатры, правда, на долго запала не хватит. Уж теперь его ни кто из бригады не обгонит, он снова на коне.

За три промысловых сезона ещё один раз на одну ловушку возьмёт шесть штук, разок возьмёт семь штук. По четыре, по пять зверьков будут попадаться не часто, но скажем стабильно. Когда ондатра влетает в мордушку, делает попытки вылезти, ловушка ходуном ходит, в этом случае мордушка шесть раз ходуном ходила вот и погрузилась в ил, зарылась на самое дно канавы.

Установил две ловушки на очередных канавах. Аккуратно, чётко устанавливал, не спустя рукава. Между берегом и ловушкой веточки втыкал. Через год узнает, что это было лишним. Если плавает зверёк по канаве, увидит препятствие, нырнёт и пойдёт по центру в просвет, в горловину.

В начале семидесятых годов, мальчишки среди которых был Тимоха, гуляя по правому берегу Большухи находили верёвки. Один конец привязан к дереву другой конец в воду уходит. Коллективом тянем, потянем, на берег вытаскивали большую мордушку сделанную из ивовых прутьев, из лозы. Вытряхивали краснопёрку, крупных усатиков, морду ставили на место. Иногда в ловушке находилась большая уже раздутая ондатра.

Когда Васёк предложил Тимохи ловить ондатру мордушками. Тот спросил, что на приманку класть будим? Васёк обозвал его идиотом. В тех ивовых мордушках были размякшие куски хлеба. Потому что мордушки ставили на рыбу, а не на ондатру. Мальчишки гадали, зачем ондатра полезла в мордушку, за хлебом или за рыбой, что она больше любит?! На тему, почему ондатра не смогла вылезти с мордушки, ни кто не гадал, здесь было всё ясно и понятно. Нажралась хлеба или рыбы, живот раздулся, обратно в дырку пролезть не смогла, захлебнулась!

Подошли к самой сути, к вопросу, который Тимохи в детстве покоя не давал. Почему рыба такая тупая, почему не может выплыть обратно через тот же проход? И вот новый однотипный вопрос. Почему ондатра не может покинуть ловушку тем же путем, каким попала в ловушку? Зверька нечего не держит. Неужели ондатра так же глупа, как и рыба. В такой ловушке, мордушке, по материковски вентерь, погибает любой водоплавающий зверь.

А человек сможет выбраться с мордушки? Вопрос конечно интересный, сначала надо заставить человека, что бы он попал в мордушку, загнать его туда. На взгляд парниши это не выполнимо. Ну почему невыполнимо, страх загонит любого куда угодно.

***

На дорогу вылез довольный. Фёдор ходит взад-вперед, мечется, в руке два зверька средних размеров. Ондатру удобно таскать за хвост, только не из мордушки!

– Ты куда пропал? Ох, ничего себе!

– У тебя тоже смотрю фарт попёр, да он у тебя одного и был.

– Что эти две штуки по сравнению с твоим уловом. Сколько штук?

– Восемь, на двух мордах пролов, на одной две, на другой шесть.

– Сразу шесть штук?

– Да, на последней мордушке, которую, вчера не глядя, кинул в канаву и бегом к машине.

– Я хожу, хожу, Тимохи нету. Кричать не стал, знаю, что ты этого не перевариваешь.

– Да я Федька не мог ондатру с мордушки вытащить, не идёт зараза, чуть хвост не оторвал.

– За хвост тянул? – Федя засмеялся.

– Теперь я знаю, за что надо тянуть, ну что, пошли.

Дошли до мордушки на центральной канаве, недалеко от поворота, одна штука есть. В первом нынешним промысловом сезоне эта мордушка будет работать фактически без проловов, но по одной штуке, долго ловушка на одном месте простоит. Счастливые, довольные в предвкушение вкусного ужина пошли на ручей. Уазик стоит и некого. В салоне на полу лижет четыре больших ондатры, нормально, итого пятнадцать штук есть. Через пол часика появились два охотника.

– Ну как Тимоха успехи? – Васёк недоволен ходом промысла. А с чего быть довольным? На полтора десятка ловушек четыре зверька.

– Не плохо, одиннадцать штук.

– Одиннадцать, без наших? Ну это же здорово. – Васёк повеселел.

Рассказал охотоведу свой фарт. Пятнадцать штук на четверых, которые передвигаются на микроавтобусе УАЗ, это не здорово и даже не хорошо и не нормально, короче с пивом потянет.

– Ты весь выводок выловил, самая маленькая на сдачу не пойдёт, пухляк не принимают.

– А почему пухляк и почему не принимают.

– Да потом что за место остевого волоса пуха много, молоденькая ещё.

– А где именно вы взяли?

– Двух штук на папортниковой дороге и здесь, одну в трубе, другую на Федькином заборе. Ну что поехали.

– Зорьку Васёк ждать не будим?

– Миша, мы ведь не последний раз здесь. Сегодня у нас есть на покушать.

На мосту через Берёзку остановились.

– Кажется, рыба поднималась.

– Васёк, эту рыбу жрать не возможно, гольный керосин.

– О себе только думаешь. Собакам на покушать.

– Собакам напокушать ондатры за глаза хватит.

С северной стороны моста Берёзка четыре метра в ширину, течение довольно шустрое и глубина сантиметров двадцать, вода боле менее чистая. Через десяток метров бега по перекату река делает крутой левый поворот и такие кривуны пишет, чуть ли не лабиринты. Гиблый трёхсот метровый участок, оба берега обрывисты высотой за два метра, шиповник стенной стоит.

По перекату прёт кета, как торпеда, поднимая брызги и волны. Промысловики как на торпедируемом корабле. Васёк в качестве канонира и наводчика, один заменяет всю орудийную обслугу. Бабах! Торпеда резко меняет курс. Ура, наш корабль спасён! Васёк отлично стреляет. С двадцати пяти метров в движущеюся мишень с пули гладкоствольного ружья это пять с плюсом. Подобрали добычу, здоровая зараза килограмма на три с гаком, была бы такая ондатра. Напарники стали нюхать рыбу, чуть ли не целовать.

– Да не пахнет рыба, – сделал заключение начальник универсальной группы браконьеров.

– Совсем не пахнет? Странно однако, – парниша издевается

– На понюхай, – предложил Миша Тимохе.

– Спасибо, но не хочу. Рыбой то хоть пахнет?

– Миша, он дурака валяет, его шесть ондатр в одну морду загрузили. Пойду на озеро, там попробую поймать рыбку.

– Смотри телескоп не утопи. Там коряг много, блесну потеряешь!

Рыбаку охотнику понравилось это занятие, бродит по озеру с южной стороны моста с ружьём, как с удочкой. Здесь вода мутная, сильно мутная. Но хорошо видно разводья поднимаемые рыбой. Васёк два раза пальнул в тёмную, попал в молоко. Поехали на базу.

– Тимоха, а по большой воде свежая кета воняет керосином.

– Миша и эта не воняет, а начнёшь жарить, гольный керосин. Говорят что по большой воде рыба нормальная. Но их слушать, себя не уважать. Местные товарищи привыкли к керосину. Я весной наловил кунджи, стал жарить, попёр запах. Выбросить рыбу жалко, дожарил. Пришла подруга схарчила сковородку рыбы, а в знак благодарности сказала, что я гоню, не каким керосином рыба не воняет. Говорят, в Залом не заходит золотистая кета, только вот такая чёрная, полностью крашенная.

***

Прикатили на базу, собаки хором поют, знают, что сейчас погулять отпустят. Собака Герда, точно собака, кажется Васёк прав. Навалила в спальной комнате на дорожке добрую кучу, открыла входную дверь, в сарае нашла полведра собачей каши, разумеется, сожрала. Неужели все короткошерстные с родословными одинаковы? Второй Дик!

– Ну что Тимоха, давай съедим?

– Обождём до следующего косяка. Тепло на улице, холодильника у меня нету, – поругал собаку чёрную, пригрозил. А у собаки взгляд, не грамма испуга, печаль и грусть в глазах. Ему стало жалко псину, он понял, что сожрать Герду не даст. Пусть хоть на кровати нагадит. Так оно и получится.

Васёк сходу принялся обдирать ондатру, на нормальном языке свежевать. Обычно свежуют крупнорогатый скот, оленей, медведей, кабана. Свежуют что-то большое и то, что идёт в пищу у нормальных людей. То, что идёт в пищу у ненормальных людей, то обдирают! Шутка. Охотничий сленг, можно сказать профессиональный. Некоторые употребляют слово раздевать. Вот сейчас раздену соболя, гопстопник! Слово свежевать у промысловиков не котируется, это слово применимо только к косолапому и оленю.

Сейчас буду белку свежевать, допустим, для Васька, для Тимохи это звучит дико, не уместно, глупо. Тем более нормальный промысловик белку обдирает на ходу.

Васёк облюбовал место над открытой дверью в сарай. Обдирает, сразу лапки отрезает, в кастрюлю бросает, тушки в другую посудину. Собаки крутятся рядом, парниша тоже рядом крутится, печку завёл, чайник поставил.

– Васёк, смотри, собаки к кастрюли с лапками морды тянут, – предостерёг Миша.

– Вон Тимоха у забора стоит. Не было бы его, давно бы стащили волки серые. Федя, давай преступай, начинай обезжиривать и Миши всё объясни.

– Тимоха, а ты что, идёшь? – позвал Фёдор.

– Ему нельзя, если он уйдет, будим кету кушать, за место лапок ондатровых! – Васёк пошутил, он парнишу понял, но афишировать не стал.

Фёдор с Михаилом уселись за стол в столовой, преступили к самой нудной, грязной, долгой работе, приступили к мездрению ондатровых шкурок. Снимают жир с мездры, отсюда пошло слово обезжиривать, кстати, на профессиональном языке употребляемое чаще, чем слово мездрить. Вскорости Васёк к ним присоединился.

За время лова ондатры бригадой парниша к шкуркам и зверькам не прикоснется, вот что понял Васёк. Только сухие шкурки, прошедшие первичную обработку он будит подсчитывать, в одну кучу вешать. Когда начнёт сам обдирать и обезжиривать, тогда и расскажет, как это делается. Совершенно разные вещи, рассказывать, глядя, как делают то или иное дело другие или сначала самому сделать, а потом рассказать.

Приступил к поварским обязанностям. Лапки промыл, на печку поставил. Отмачивать времени нет. Поставил большую, восьми литровую кастрюлю риса, семья то большая, пожрать ни кто не любит. Выделил по тушки ондатры собакам. Герда фактически проглотила тушку, пришлось вторую дать. Собака за ним по пятам ходит. Мурка ревновать стала. От ондатры Муся отказалась не из ревности. Собака аристократка, не пошла в хозяина. Даже варёную собачину со стола, не ест.

Рис сварился, мясо прокипело полтора часа. Забрал Фёдора на кухню, они уже заканчивают с обезжириванием. Фёдор может подливку делать, парниша не может, надо научиться. Разок посмотреть, вот и всё учение. Компоненты на подливку готовы. Гора репчатого лука на сковороде почти дошла до своей кондиции. Фёдор добавил в жареный лук растительного масла. Сыпанул полтора стакана муки, стал непрерывно перемешивать получившиеся тесто. Доводя его до золотистого, точней до светло-коричневого цвета.

Мясо поставил на большой огонь, содержимое сковороды ушло в кастрюлю, при непрерывном помешивание. Нужно тщательно размешать поджаренное тесто с луковой начинкой, что бы комков ни было. Содержимое кастрюли забулькало, с большого огня убрал. В кастрюлю забросил половинку средней головки чеснока, разумеется, зубки меленько шинкованы.

Три минуты прокипело на малом огне, всё, варево готово. Да это не варево, это блюдо, да ещё какое блюдо, за уши от него не оттянешь. Теперь подошла завершающая стадия, самое трудное и кроме Тимохи, это сделать некому. Надо раскрутить начальника народных промыслов на бутылку беленькой, а лучше на две. Мечтать не вредно, вредно не мечтать.

Васёк шкурки на правилки пялит, если быть точным, то спокойно надевает шкурки на правилки. Малолетки пялят глаза на голых женщин. Почему-то в литературе, шкурки пялят на правилки. Через руки Тимохи прошло много разных шкурок, но не одну шкурку он на правилку не напяливал, а спокойно одевал. Каждый промысловик поступает также.

Если напялить шкурку на правилку, допустим на правилку под большую ондатру напялить среднею ондатру, одеть не возможно, только напялить, натянуть, это возможно, шкура растягивается. То на правилки шкурка останется на вечно. Высохшею шкурку снять будет не возможно. В далёкие года, да в не очень, то и далёкие, правилка называлась пяло, отсюда и пошло, пялить на правилку. Если быть точным, пялить не на правилку, а на правило.

– Ну что, кушать готово. Но я Васёк не буду, есть ондатру. Не смогу, крысу жрать, не полезет.

– Кому не полезет, тебе? Да ты и норку сожрёшь, кто бы говорил!

– Ну ты же Тимоха пробовал мясо когда варил?

– Федя, тебя кто за язык тянул, – до Фёдора пака не дошло, куда парниша гнёт. Значит у парня поздние зажигание. С годами отрегулируется, а может, и нет, тогда так и будет всю жизнь тормозить.

– Тимоха, да я сразу всё понял, брезгливый нашёлся. Сказал бы ты кому ни будь другому, он может, и поверил бы, но только не я, денег нету.

– Васёк, ну это как-то не серьёзно, первая ондатра, такой удачный день, не мешало бы. Что нам будит с бутылочки на троих, – Миша подключился.

– Вот тут ты Миша прав, что вам бутылочка на троих. Я в совхоз не поеду и машину не дам. В два конца шесть километров, бензин просто так жечь?

– Мы у тебя машину не просим, ты деньги давай, я через десять минут принесу черпак. Если у неё водки нету, в ЖД на велосипеде смотаюсь.

Васёк выделил денежку на одну бутылку. – Денег больше нету, надо, ещё бензин покупать.

– Значит, деньги есть. Ладно, побежал я.

– Потом хоть убивайте, но на вторую бутылку не дам, – крикнул Васёк вдогонку.

В сопровождении всей псарни дошёл до Светика. Кому-то сильно повезло, что на пути не попался. Темною порою здесь не ходят. Похвастался перед подругой новой, породистой собакой. Отправил Светика за водкой, сам остался, с короедами сидеть. Он человек в Шанхае новый. На домашних точках чужому и мало знакомому водку не продадут, боятся подставы. Катька его фактически не знает. Она единственная тетка, торгующая в Шанхае водкой. Через пять минут Светик пришла, точка под боком. Тимоха сказал, что часика через полтора придёт, вкусненького принесет.

Побежал с пузырём до хаты. Васёк сидит, наяривает рис с подливой. Миша с Фёдором слюни глотают, очень вкусный запах, а голодные что черти, но ребята стойкие, парниша быстрый на ноги.

– Быстро ты смотался, а Федя подумал пока это, пока то, говорит через час придёт. А ты значит к своей Свети не заходил.

– Васёк, во первых, на это и на то у нас вся ночь впереди.

– Ты это Компоту скажи, между прочим, я именно так и говорил. Что, во-вторых, а в-третьих будет?

– Будит, во вторых Света не моя, а чужая, а в третьих, она лично брала бутылку. Мне бы Катька не дала, я здесь пока чужой. Всего, какой-то год живу.

Наложили риса, сверху подливы с лапками. Налили по стаканам, хлопнули за успех предприятия. Стаканчики маленькие, по сорок шесть грамм, всё вымерено, как в аптеке. Он хоть и считается пролетариатом, но с гранёных стаканов, лошадиными дозами водку не пьёт. Лошадиными дозами водку пить не возможно, полными гранеными стаканами водку не пьют, а глушат! Блюдо вкуснятина, мясо отличное! Как теперь модно говорить экологически чистое, чище не бывает. Зверёк вырос на болотной травке.

– Надо медведя брать. Завтра по той дороги до конца проедим. Нужно хороший подход к реке найти и в тоже время безопасный, что бы на рыбинспекцию не наткнутся. Мы ведь и сетку привезли на кету, девяностку, посадить надо. Да, чуть не забыл, – Васёк зашёл в мастерскую вернулся со своим портмоне. – Вот вам копии договора, это на всякий случай. Долинский охотовед появится на болотах, а меня рядом не будит, вы ему документу в нос.

– Лучше пяткой в нос, надёжней будит.

– Что Компот, за-хорошело уже?

– Федька правильно говорит, пяткой в нос, топором по голове и в болото. Ты Васёк знаешь местного охотоведа? Надо его предупредить, что бы он воздержался появляться на торфяниках во время промысла ондатры. А то вдруг и точно на нас наткнётся и тот день будит не его днём.

Водочку выпили, поговорили, в сущности не о чём. Парнишу удивило одно, обычно после третей стопки аппетит отключается совершенно. В этот раз он ещё добавки налаживал. Пошёл к подруге, прихватив литровую банку подливки, свежих городских булочек, сахарку. Не может находится рядом с голодными, тем более маленькими детьми. У них конечно дистрофии нет, выглядят нормально, но не доедают, да и пища малокалорийная.

***

Утро как обычно. Выехали на работу в восемь часов. Михаил вылез у поворота на папортниковую дорогу. Тимоху с Фёдором отвёз до стоянки, сбор на прежнем месте. Васёк проверит первые мордушки. На этот раз фарта мало, а если подумать то фарта нет. Двое молодых взяли три ондатры, почти все мордушки переставили. Васёк одну зверюшку вытащил, Миша одну принёс. На двадцать две ловушки пять штук, отвратительно. Бензина промысловики жгут гораздо больше, чем зарабатывают, микроавтобус УАЗ прожорливый собака. В России все отечественные автомобили жрут не меряно. Поэтому народ старается иномарку взять.