Исход Рагнарёка

– Что сказал орк полуорку? – объявился рядом рыженький и кудрявый Форк, пожёвывая слоёную булку с изюмом и маком.

– Что? – поглядел вниз на него Лургар.

– Полслова! – рассмеялся парнишка.

– Опять ты за своё, – хлопнула Кьяра себя по лицу, а вот Лургар с Анникой шутку вполне оценили.

– То же самое человек сказал полурослику, – хихикала слепая танцовщица.

– Ну, а меня, юные леди, вы, надеюсь, не позабыли, – из числа пополнения отряда Хойта подошёл к ним плечистый фомор с гордо задранным подбородком.

Нос с лёгкой горбинкой, широкие выразительные губы, небольшие свелые бакенбарды, и такого же цвета белые волосы, заплетённые во множество мелких косичек, уложенных назад на манер клафта. Со времён их последней встречи этот господин не так уж и изменился, вот только Ди со спутниками считали его погибшим.

– Казимир! – раскрыв рот, Диана была готова броситься обнять его, будучи столь обрадована его возвращению. – Вы живой!

– Не забыли, но в мыслях уже похоронили… – ошарашенно произнесла Кьяра.

– Это вы зря, красотки мои! Живой-живой! Полгода в желудке чудовища, питаясь сырыми моллюсками… Где наша не пропадала! Вы вот знали, что креветок надо хватать за хвост, проворачивать и вынимать кишечник вместе со всякой гадостью, а лишь потом есть? Мы с Розой на своей шкуре опробовали все прелести морепродуктов, видеть их теперь не могу! Готов съесть морского гада лишь при условии выбора: либо он, либо луковый суп! Слыхали о таком вообще? Были в Бушвале? Там даже мяса нет, девочки! Суп без мяса! Это вообще разве суп? Это вообще разве блюдо?!

– Не были, – ответила ему Ди со слезами на глазах.

– Луковый суп – это сыр, сливки, выпаренное вино, прекрасно же! – заявил Вир.

– Вот и кушай. А у нас сегодня во всех котелках – жаркое по моему скромному походному рецепту и под моим же скромным присмотром. Мечусь вот, как мятник, туда-сюда от костра к костру, курирую и контролирую работу! Глаз да глаз за всеми фоморами нужен! – с ухмылкой погрозил Казимир пальцем.

– А ты всё такой же болтун, не подменили, не иллюзия, не обман, – проговорила Кьяра. – Отрастил баки и усищи отпустил только. Да косы раньше были в разы крупнее, а теперь кто-то несколько часов тебе это всё заплетал, я смотрю… Погоди-ка! А Роза? Генерал Роза жива? – оживилась она куда сильнее.

– Отправилась в Вольные Города проведать своих культистов из Гончих Псов. Нам, детям Домну, чужды разные верования, – ответил драгун.

– А-а… – опустила глаза явно расстроенная леди фон Блитц.

– Левиафан зато мёртв! – героически заявил Казимир, как будто был к тому сильно причастен. – Мы выбрались из дохлой туши, нас подобрали таскарские рыбаки… э-э-э, нет, мы тут же прыгнули в воду и поплыли на континент прямо к берегу, и там уже рыбаки-моряки нас приветствовали! – менял он свой рассказ на ходу.

– Неслабое у вас подкрепление в отряде, – отметила Форку Ди, повернув к тому голову.

– Угу, вы как пропали тогда, нам тяжко пришлось. Ни флейтистки, обрушившей здания, ни главной ударной силы с двуручником! – глядел на девушек тот, пожёвывая булку.

– А ты с дубиной что? Не ударная сила? Или Кассандра с цепом. Ну, или ван Бистер, будь он неладен, – поискала Кьяра Кайса глазами.

– Касс прикрывает с тыла, цепом лишь отбивается, если её кто выцепить попытается. Следит за ранениями, чтобы исцелить вовремя. А мы с Кайсом и близнецами стараемся, это да. Но вот Лургар прямо мощь!

– И Казимир с его саблями! – сам себя похвалил фомор с гордым видом.

Анника, восседая на плече полуорка, болтая ножками, чуть нагнулась и похлопала зеленокожего крепыша по мускулистой руке. Да и тот сам гордился, что ему, наконец, столько чести и признания после презрения дома и всяких скитаний, где ни в одном городке такому гостю были не рады, включая даже терпимые ко всему, казалось бы, Вольные Города.

– Некромант отправил свои войска на наши земли! Это же мор, болезни, шагающие хищные мертвецы по улицам! Мы должны что-то сделать! Там ведь все ваши родные! – проговорила Диана, когда рядом собрались и остальные члены кадетского взвода.

– Громко в рог трубит народ – нежить полчищем идёт! – затянул Грегор.

– Начинаем в борьбе с ленью операцию спасения! – подхватил его брат-близнец.

– Я тоже так могу, ну-ка, Кайс, отбей ритм, – похлопал Форк, ожидая от старшины той же реакции, и продолжил под его хлопки: – Надоели комары, надоели мошки! А какой-то лоботряс хлопает в ладошки!

– Опять эти твои шуточки, ух, я тебе! – рванул за ним Кайс, сжав кулаки, но рыжий паренёк оказался быстрее, так что старшина, притопнув ему вслед, вскоре остановился. – Надо весть послать в Велунд, – глянул он на Кьяру, ведь у них обоих там сейчас были семьи.

– Вот и я о том же, – кивнула Ди. – Разошлём письма, хоть предупредим.

– А если не поверят? Или сочтут, что дела важнее? – хмыкнула Кьяра. – Мой отец даже по опасным дорогам разъезжал с полной повозкой товаров. Чихать ему на опасности, думает, что он такой избранный, защищённый светоносной богиней Дану, которая даже и не богиня вовсе…

– Самим тогда надо их вызволять! Мы теперь – служащие в объединённой эльфийской армии. Имеем полное право назначать эвакуацию гражданских лиц. Пусть подготовят приказы по-быстрому, чтобы мы городской страже их могли показать и нас слушались, – предложил старшина Кайс.

– Я быстро могу вызволять, – вызвалась Илия. – По одному или по двое, хватая за руки и перемещая. Только не слишком далеко. На окраину города хотя бы.

– Прямо с вещами? С поклажей?! – скривил губы её брат.

– Нет, конечно! – хмыкнула та, задрав носик. – А ты на что тогда? А ну идём, будешь тащить, помогать!

– Я?! Тащить?! – опешил Ильрик, вполне себе осознавая, что в отряде он самый хилый и слабый, пусть и бегал быстрее всех остальных. – Джавад, выручай!

– Мне тоже надо своих спасти тогда, – отозвался крепыш-эльф со смугловатой кожей, который теперь, с учётом Лургара, был не самым сильным и рослым в кадетском взводе у Хойта.

– Что, ребятня, все своих выручать побежали? – произнёс подошедший Филеас. – Объявляю тогда спасательную операцию. Прикрою вас, чтоб безопасно пробрались в Лонгшир сбоку, в «карман», поодаль от нежити, а то мало ли что. Если они жрут, кого видят, к ним приближаться небезопасно! Родных выручайте, но себя-то, главное, не потерять!

– Да, капитан! – кивнул ему, отдавая честь, Кайс ван Бистер.

– И я помогу, – заявил Казимир. – Могу возглавить, могу прикрыть с тыла и флангов, как скажете. Я по своему отряду драгунов невероятно соскучился. Очень не хватает мне слаженной командной работы.

Стали разрабатывать план действий, как промчатся сквозь батальные действия, чертили карту местности, советовались с пани Софрой и даже посылали Джавада, как единственного чистокровного эльфа в отряде, к лонгширским королям за советом. Заодно сготовили ужин, попили чай от Марьям, устроившей особую церемонию благословения, в которой большая часть напитка ушла как бы в жертву духам на угли и в землю, а большая часть долек сушёного лимона – в рот Каи.

Вечером, сидя у костра рядом с Кьярой, Диана играла на флейте, поглядывая, как у холмов на небольшой поляне Казимир Эдерни под раздававшиеся звуки музыки учил танцевать Ханну и Леха. Двигались те крайне нескладно не только из-за отсутствия навыков и опыта, но и из-за большой разницы в росте. Ханна казалась столь хрупкой, что и Лех мог попробовать её усадить на плечо, как делал Лургар со своей подружкой, а иногда и Джавад с Илией, если у той уставали ноги. Хотя чаще та взгромождалась просто крепышу на шею.

– Вот так, бёдрами туда, бёдрами сюда, резко, синхронно. В ритм музыки. Теперь обними её, – командовал драгун. – За талию, не за зад, вот так, молодец. И продолжайте двигаться! Деточка, в этом мире надо вилять бёдрами, даже если твой партнёр смотрит тебе только в глаза!

– Весело им… Хоть кому-то весело… – издали, сидя у другого костра, наблюдала за всем этим мать Ханны в компании пани Софры. – Пусть отдохнут, побывав на волосок от смерти. Я ведь нормально её воспитала? Строга с ней лишь потому, что верю в неё. Вижу, каким она может стать фомором!

– Неплохая пара на самом-то деле, – подметила атаманша, грея руки у танцующих, как и беспечная молодёжь, языков пламени.

– Они? – скривила губы Ядвига. – Да ты что! Ханна не может влюбиться в Леха. Как можно полюбить своего подчинённого?! Они даже не друзья детства, как я с Вальдемаром! Познакомились, когда Лех провалил экзамены на стрельбище и его направили подучиться у Ханны, как у лучшей в своём отряде лучниц!

– Любовь зла, Ядвига. Можно и Локи полюбить, если ты такая оторва, как Морриган, – хмыкнула Софра.

– Сказала мне та, кто всегда одна, – вздохнула её подруга. – Слушай, молодость-то не вечна. Ты бы тоже задумалась о чём-нибудь да о ком-нибудь. Я так считаю. Не сейчас, понятное дело, но после войны…

– После победы, – уточнила атаманша фоморов своим уверенным и властным голосом.

– Раз-два-три, раз-два-три, – отбивал ритм в ладоши Казимир возле Ханны и Леха. – Если звучит вальс, это всегда на три такта. А если не вальс, то зачем танцевать парами?

– У них даже уже получается, – отметила Кьяра.

– Вспомнила снова Фламера? – поинтересовалась Диана у Кьяры, перестав музицировать.

– А? Нет, отпустило уже… Теперь вспомнила вот, – ответила та с недовольным вздохом и многозначительным взглядом исподлобья.

– Прости-прости, – прижала полуэльфийка руки к своей груди. – Я совсем не хотела! Думала приободрить и утешить…

– Не надо, прошло… – опустила Кьяра глаза. – Всю жизнь, что ли, грустить теперь…

– Бывший парень? – возник из темноты Вир, принеся девушкам жаркое под густым соусом в глиняной посуде.

– Мёртвый парень, – хмыкнула леди фон Блитц и отвернулась. – Не твоё дело вообще.

– Ладно-ладно, – поставив рядом с ними плошки, поднял тот руки в жесте «сдаюсь», – не моё дело, – заявил он громко и тихо добавил, тоже отвернувшись в другую сторону: – не очень-то и хотелось… – отправился Вирбий подальше от девичьих посиделок. – А ножки додо отменные! Ешьте скорей! Сам приправлял. Тмин, шалфей, майоран, кориандр, смесь перцев… И никакой корицы!

– Хватит вам ссориться, лучше б тоже пошли танцевать, как вон эти, – бросила Ди ему вслед, кивнув на компанию фоморов, и снова обхватила мундштук флейты губами, заиграв приятную мелодию эльфийских танцев.

– С ним?! Вот уж нет! Я скорее с минотавром станцую, который Фламера убил, чем с твоим братом! – фыркнула Кьяра.

– Вот бы и мне туда к ним, Казимир-то без пары, – произнесла проходящая рядом девушка с ассиметричной чёлкой, торчащей чёрной прядью средь длинных прямых волос, относя в руках наточенную и начищенную до блеска секиру в сторону палатки Лургара.

У макушки причёска её собиралась в хвост, при том что часть волос оставалась распущенной, опадая позади остреньких ушей на плечи. Ди удивлённо поглядела на неё, сощурившись, всматриваясь более пристально и внимательно в фигуру девицы расы фоморов.

– Локар?! – признала её лишь по голосу полуэльфийка.

– Тс-с, вдруг мой братец где-то здесь, – заозиралась та, остановившись, – а он запретил на войне появляться.

– И что ты тогда тут делаешь? – подняла на неё глаза Кьяра с недовольным видом.

– Я не маленькая уже, – возмутилась Локар. – Могу сама принять решение, идти мне на защиту родины или остаться в запасе, помогая вашим беженцам в резервациях. Вы только посмотрите, какая секира у этого полуорка! Да я лучше жизнью рискну, чтоб такую в руках подержать, чем останусь дома! – вращала она изо всех сил увесистое орудие, демонстрируя блеск и многочисленные узоры гравировки в свете огня. – И шляпа у него тоже зачётная. А вы знали, что эти уголки тоже затачиваются? Это не декор. Во-первых, снижают сопротивление воздуха, во-вторых, если основное лезвие раскалывается или откалывается, их тоже можно использовать в бою. А вот здесь особый шов сплава идёт. Секира же двусторонняя. Если вдруг одно из лезвий застрянет намертво, делается упор, обычно ногой, вот сюда. Тянется рукоять, и под нажатием можно оставить вторую пластину и в руках будет уже односторонняя. Круто, правда? Увесистая. Я, если с таким раскручусь, то взлечу, наверное, ха-ха-ха. Пойдёмте что-нибудь разрубим, потестируем лезвие, пока хозяин вещицы там дрыхнет?

– И Паучок всё такая же, – улыбнулась Диана. – Верна себе.

– Если сюда ещё та подружка Леха припёрлась… – провела леди фон Блитц по лицу, протирая лоб, глядя как тот танцует с Ханной.

– Нет, Вероника воевать не умеет, – уверенно заявила ей Локар. – Она из богатенькой семьи, что содержит трактиры. Кинжалы только метает на ура, и на этом всё. Меткий глаз ей в делах важней, чем в бою. Сюда её не пошлют, не завербуют в войска. Она там официантка сейчас, в резервациях, немного помогает на кухне, но готовит тоже так себе. Она раздаёт гостям домино и другие настольные игры. Закупает картишки, фишки, кости и многогранные кубики, доски, игровые ящички, в общем, комплектующие на замену, если что-то сломается или потеряется. Сами понимаете, после долгих посиделок и празднеств поутру можно чего-то недосчитаться. Война войной, а свадьбы, юбилеи и Дни Рождения никто не отменял.

– Я вот свой вообще не праздную, – пожала Кьяра плечами. – Всегда его терпеть не могла, даже в детстве. Заставляли всё прибирать, наряжаться, приходили вообще незнакомые люди и не только люди, партнёры да друзья отца, иногда соседи. В общем, надо было соблюдать этикет, прочесть стихи, сыграть на арфе…

– Ты не говорила, что играешь на арфе! – изумилась Ди.

– Да я терпеть её не могу, кексик! Учили-учили всего ничего там, пару мелодий, как положено аристократке Велунда, – скривилась леди фон Блитц. –Только если от этого будет твоя жизнь зависеть – сыграю. А так – даже не проси! Мне тошно от одних этих гамм. Нот семь, а жизнь у меня – одна! Не хочу я её тратить на музыку! Ты уж не обижайся только, – легонько боднула она подругу, уткнувшись лбом. – Твоя музыка прекрасна, но это не мой жизненный путь. Я не Соловей, чтобы с тобой играть дуэтом. Я лучше с тобой буду сражаться плечом к плечу.

– Понимаю, каждому своё… – вздохнула Диана.

– Кексик? С чего вдруг ты «кексик»? – не понимала Локар.

– Долгая история про ванильный бальзам для волос и шутку, что я теперь пахну как кекс. Потому что Вир в выпечку дома всегда стручки ванили добавляет. Корицу-то я не люблю. А больше и нет ничего толком. Бадьян, анис и всё прочее – оно скорее там к мясу, курице, к рыбе, к овощным салатам разные перцы и пряности. К несладкой выпечке там лён, тмин, кориандр. А в сладкую вот лучше всего ваниль. У Вира спроси, он получше меня обо всём этом расскажет, что не заткнёшь, – усмехнулась полуэльфийка.

Тот как раз сейчас у костра с натанцевавшимся Казимиром спорил, что, когда становится жарко, – а у огня и после страстных движений вспотевший тёмный эльф явно желал хоть глоточек прохлады, – хорошо утоляет жажду и помогает прийти в себя какой-нибудь холодный суп.

– Томатный бушвальский, ещё в Дунейре, говорят, такие готовят. Или окрошку похолоднее! – заявлял Вирбий

– Угу, на кефирчике лютом, – кивнул Казимир.

– На квасе, – не согласился молодой полуэльф.

– Сладкая окрошка?! Что за преступление! – возмутился фомор.

– Квас можно и несладким делать, – подметил ему Вир.

– Во вы даёте, и окрошка неправильная, и квас у них неправильный, ох уж эти светлые эльфы. В гости к нам приезжайте, хоть еды отведайте настоящей, какой она должна на вкус быть! – встрепенулся и покачал головой Казимир.

– Ты попробуй сперва. Попробовав самую разную еду, я теперь представляю, как можно отовсюду взять разные приёмы, продукты, узнаваемые блюда и совместить их между собой. Чтобы всё гармонично сочеталось, «поженилось», я бы даже сказал. Кухня, она как весь мир: народы не должны конфликтовать, а должны дружить, обмениваться опытом и товарами, особенно продуктами. Таскарский гранат, лонгширское мясо с ферм, дайконская зелень и спаржа, острые специи Урда! А ещё по сыру с каждого региона для сливочного густого соуса. Такая свинина может получится, пальчики оближешь!

– Звучит так, что можно и слюной захлебнуться, – сглотнул Казимир. – Теперь мой рецепт в котелках кажется каким-то примитивом… Зато он домашний! Родной! А острых специй я и в гостях в форте огров наелся… А почему дайконская зелень? Травы там душистые, безусловно, но говоришь «Дайконская кухня» – подразумеваешь рис, рыбу, жаренную змею…

– Наш Стеллантор – прибрежный город. Рыбы и своей хватает. Мы с сестрой с бедного района, с окраин, так что хороший кусок свинины для меня куда более желанная пища, чем стейк из северного палтуса. Что вот ты ел самое странное в жизни? – поинтересовался Вирбий. – Только не про луковый суп… – опустив бровь, умоляющим о снисхождении взором своих зелёных глаз посмотрел он на драгуна.

– Рыбьи глаза, – ответил фомор.

– Интересно… – призадумался удивлённый Вирбий. – Дайконская кухня?

– Вот вам как морская кухня – так сразу дайконские традиции. Да кто был там вообще? Это ж насколько далеко. У таскарцев тоже море под боком. Оно так и зовётся: Таскарское. Но почему-то их рыбная кухня ни у кого не в почёте, – всплеснул Казимир руками, активно жестикулируя. – Что представляют из еды, упоминая Таскарию? Цитрусы, инжир, кокосы, финики, ананасы, арбузы и дыни, мясо страусов, антилоп, арахис! Всякие жаренные в масле со специями сверчки-жучки-паучки… И сами специи, разумеется. Анис, куркума, бадьян, корица…

– У меня сестра ненавидит корицу, – чуть усмехнулся Вир.

– Своеобразная специя, знаешь ли. Когда она в выпечке, за исключением яблочных пирогов, я совсем не в восторге. Когда в напитках типа кофе – тоже не поклонник. Но варить глинтвейн без корицы – простой перевод продуктов! – заверял драгун.

– Значит, у нас дома тебе не понравится. Ди если и притаскивает сухофрукты, то варить приходится без корицы, – сообщил полуэльф. – Так чего там с рыбой?

– Да в Таскарии в одном озерце плескалась лишь ядовитая. Плавники несъедобны, мясо не съедобно, внутри всё… печенью вообще убивать можно, высушивая да натирая стрелы. Приходилось глаза есть, – сообщил Казимир, – да похлёбку из рыбьих голов варить. Треснешь по такой молотом или камнем, чтобы побольше соков своих отдала, да в котёл.

– Да уж… – дивился Вир. – А мы с фоморами из странной экзотики только крыс с ящерицами на вертеле жарили…

– Ох, молодёжь, – задрал свои глаза к звёздному зимнему небу драгун, выдыхая пар в морозный ночной воздух. – Ах, да! Ещё, когда нужно было тихо и долго справляться по реке, оставаясь незамеченными, нам посоветовали запасть в дорогу своеобразными пряными «сосалками». Морскую гальку в обилии масла обжаривают с пряностями и перцем. А потом в походе такие жареные камни обсасываешь, чтобы желудок обмануть и не чувствовать голод. Там же в реку и выбрасываешь по пути. Интересная вещица… Главное не проглотить ненароком. И зубы не сломать, разумеется, – посмеялся он.

Ночь проходила неспокойно. Многим не спалось, братья Идраган играли в карты при тусклом свете, Марьям неоднократно прорабатывала мысленно ход операции, глядя на план местности. Илия и Ильрик попросту не могли заснуть от волнения.

– Если помру там, то дождусь тебя, прежде чем на небо отправиться, – заявил златовласый паренёк.

– Да ну тебя! Иди ты на кол с такими заявлениями! Никто не умрёт! – заверила его сестрица.

– Слева – орки, справа – имперцы, впереди – зверолюди и всякие дракониды, а у самого Лонгшира нежить маршем идёт, – фыркнул тот. – Всякое может случиться.

– Не наговаривай и спи давай, – отвернулась Илия, хотя у самой глаза от нервозности были широко распахнуты. – А если я умру, то стану зябликом и буду приглядывать за тобой, – добавила она через какое-то время воцарившейся тишины.

– Дану хранит нас, Дану присмотрит, – заверил Ильрик.

– Мы с тобой даже не эльфы, – вздохнула его сестра, закутавшись плотнее в тёмно-бурое покрывало.

Где-то снаружи, на морозе, сложив ноги кренделем на манер орков-степняков Урда или некоторых таскарских народов, сидел Вир, глядя в звёздное ночное небо. С каждым его выдохом были видны клубы пара, вырывавшиеся изо рта. Он будто пытался помедитировать, отдохнуть от суеты, и дыхание его оттого было спокойным и ровным.

– И тебе не спится? – нарушила вдруг Кьяра его одиночество.

– Опять ты… Мне уже начинает казаться, что ты часть нашей семьи, – недовольно произнёс Вир.

– Гадаешь на звёздах? Веришь в судьбу? – усмехнулась та, решив подшутить. – Оставил Ди без присмотра, ай-яй-яй, – цокнула она языком.

– За ней присмотрит барсук. Завизжит в случае чего. А если небо зимой чистое, значит, скорее всего, сильный мороз. Во время оттепели влага испаряется, снег подтаивает, потому и небо всё в облаках, – решил сверкнуть познаниями полуэльф.

– Ты, может, и Чёрный Барон, но я тоже, знаешь ли, образованная аристократка. Меня такими россказнями не впечатлить, – хмыкнула леди фон Блитц, усевшись рядом.

– Ну, а ты? – повернул к ней голову Вир, словно удивлённо разглядывая: мол, почему ты здесь?

– Тоже не спится, – кратко ответила Кьяра, глядя на звёзды. – А за Дианой приглядит барсук. Завизжит, если что, – почти словами самого Вирбия проговорила она. – Хотя спит там сам, как сурок… похрапывает. Иногда начинает морщить нос, скалиться и рычать, дёргать лапами… Снятся ли барсуками их кладовые в лесных рощах?

– Да я не про это. Веришь в судьбу? – полюбопытствовал полуэльф.

– Верю в свои собственные силы. Звёзды – всего лишь звёзды. И тебе бы пора. Не стоит постоянно приглядывать за Дианой. У неё есть я. Я выручу в любой ситуации. Мы подруги, я всегда буду рядом. А тебе пора бы задуматься о том, чего хочешь ты. Жить собственной жизнью, – произнесла собеседница. – Найти призвание своё, в конце концов.

– Это тебе надо прекратить всё время её опекать, – усмехнулся Вир. – Теперь я снова рядом с сестрой и всегда буду её поддерживать. Что ваша дружба, когда между нами – семейные узы. Мы одни друг у друга.

– В этом-то ваша главная беда… – опустила Кьяра глаза. – Вы не одни. Есть я, есть этот отряд, есть капитан, во многом заменивший ей и тебя, и отца, и всяких наставников-учителей… Есть этот барсук, забавный малый. Никогда бы себе такого не завела, но Жемчужинке нравится. Пусть будет, никто не против. Даже в армейском гарнизоне разрешено с барсуками. Точнее, его нет в списке запретных животных типа всяких там канареек и щенков. А я вот больше люблю лошадей.

– Так перевелась бы в кавалерию, – пожал плечами Вирбий. – У тебя здесь даже конь есть.

– Барбарис, – кивнула девушка. – Боюсь я в бой на нём выходить теперь что-то. Столько ездовых животных гибнет. Отправить бы его завтра с нашими в Лонгшир, в Велунд к отцу, да разве ж Кайс доведёт?! Разве ж я такому доверюсь…

– Зря ты так. Из того, что я видел, малой из кожи вон лезет, чтобы всем что-либо доказать. Что он может, что он лучший, что он не папенькин сынок, холёный среди сливок общества. Такой далеко пойдёт и многого добьётся. А то, что он нос задирает, так и ты бы, глядя, как у тебя всё получается и что ты лучший боец отряда, задирала на его месте, – поглядел на неё снова Вир с хитрым прищуром.

– Он-то? Лучший? – усмехнулась Кьяра.

– Ты просто не признаёшь. А он толковый боец, не пропадёт. И коня твоего бы сопроводил со всей ответственностью, – заверил Вирбий.

– Почему у вас с ней такие разные глаза? – резко сменила тему леди фон Блитц. – У Дианы такие редкие, особенные… Фиолетовые… Я, наверное, в жизни пару раз такие видела. А с момента знакомства с ней, вроде, только у некроманта того в чёрном замке.

– Ей достались от матери, а мне – от отца, – пояснил Вир. – Надеюсь, это всё, что во мне от него есть.

– Несчастливое детство? – уточнила собеседница.

– Он женился на человеческой женщине, простолюдинке, к тому же очень слабой здоровьем и чрезвычайно бедной. Вся родня рода Лафо отказалась от него. Вычеркнула из списка наследников, из списков приглашённых на торжество… Ни я, ни Ди никогда не знали бабушку с дедушкой по отцовской линии и кого бы то ни было. Дядюшек, тётушек, если таковые и были. Мама говорила, что до свадьбы отец был совсем другим. А отказ родни его как-то сломал. Довёл до бутылки, загнал в депрессию, стало плохо с работой. Ещё он не хотел много детей. Диана получилась случайно… Родители планировали, что буду только я. Сын-наследник. Но мама вновь забеременела через два года. Она это мне и рассказала незадолго до смерти, веля не сообщать Ди. И ты не смей! – пригрозил Вир. – Зачем я вообще тебе это всё говорю… – опустил он глаза.

– Так она – нежеланный ребёнок? – опешила Кьяра. – У меня две сестры, и родители были рады каждой. Ждали каждое дитя, может, даже ещё завести решат.

– Пойми, Ди ещё и девочка-сорванец. У всех вокруг в квартале дочери – послушные, прилежные, помощницы по дому, отличницы в учёбе… А Диана… совсем не такая покладистая, – замялся Вир. – Она по-своему гораздо лучше и интереснее всех этих пай-девочек, а вот отец, видимо, ожидал совершенно иное.