Исход Рагнарёка

Мельхиор II

За стены Квинтесберга двое некромантов перебрались с помощью магии, а маленькая вампирша – благодаря своим способностям к левитации и ловкости карабканья. Перелезали они подальше от главных ворот, впрочем, при любом раскладе оказались бы на окраине разрушенного драконом города.

Запах опалённых камней, расплавленного метала, дыма и сгоревших тканей всё ещё хорошо ощущался в воздухе, однако не делал его таким уж трудным для дыхания. И всё же Маркус прикрыл нос рукой, продвигаясь по ночным улицам. Как раз-таки здесь не настолько всё было в руинах и разрухе, как ближе к центру. Почерневшая черепица кровли, конечно, встречалась, как и весьма потрёпанные, уже застывшие потёкшими крупными каплями флюгеры, но жители мирно спали в домах, не лишившись крыши над головой.

Жители же центральных кварталов, если не обустроили простенькие навесы, ютились в ночлежках, амбарах, у соседей, которые смогли заделать дыры в крышах и возвести хоть что-то на эту ночь, или же прямо в уцелевшем главном соборе.

Будь на дворе не зима, вероятно, многие вполне могли бы рискнуть и спать так, ночуя даже с пробоинами в надежде, что ничего не рухнет и не случится дождя. Но сейчас всё тепло, что могли отдать растопленные печи, из таких домов моментально улетучивалось. И даже укутавшись тёплыми одеялами, всё равно ночевать в полуразрушенных зданиях было бы крайне некомфортно.

– Откуда сама будешь-то? – поинтересовался тихо Мельхиор у их новой знакомой.

– Из Волколецка, это Кроненгард, ранее Червегор… – начала отвечать Морри.

– Я знаю, где это, – остановил девочку кивком головы монсеньор в широкой кардинальской шляпе.

– Морриган де Гавран, – представилась заодно малышка с ровной чёлкой и двумя хвостиками чёрных волос по краям головы. – Моя сестра – главная чародейка города. Они должны быть где-то здесь все с лордом Бальтазаром.

– В честь богини войны, повелительницы воронов, – удивился Шорье. – Все мы, выходит, теперь единое братство «М». – Дрогнули его губы в лёгкой ухмылке. – Я – Мельхиор, а это – Маркус. У меня ещё жену Марлен зовут.

– А вы покажете какие-нибудь фокусы? Вы же некроманты! – прыгала Морри с ножки на ножку. – А сколько вам лет? А вы давно уже занимаетесь магией? Моя сестра вот лет с одиннадцати вроде как. Вы точно её не знаете? У неё такие… такие… волнистые волосы! И посох есть! У вас вот у одного посох есть, а второй? С тросточкой? Это, типа, магический жезл, да? А можно мне посмотреть? А почему череп в навершии? А он настоящий? А кого вы убили, чтобы его добыть? Он сопротивлялся или добровольно отдал? А может, вы выкопали его на кладбище или забрали у скелета висельника где-нибудь на перекрёстке?

– Потише, мы же не хотим, чтобы нас заметили? – приостановил слегка её веселье Мельхиор. – Фокусы пусть дядя Маркус покажет, – взмахом руки сотворил он бегающих вокруг себя призрачных волков, кусавших друг друга за хвост и быстро растаявших.

– Ух ты! Вот это да! – улыбнулась восхищённая Морриган, хлопнув в ладоши.

– Все, кто был с Бальтазаром, сквозь портал вернулись обратно, – проворчал альбинос.

– Как? Уже? А я так спешила… – тут же расстроилась девочка. – Хотела успеть! Посражаться! А то никуда меня не берут, скучно же… Это что же? Всё зря было? Песец, как, наверно, Миранда волнуется!

– На ваших землях песцы не водятся, – подметил Мельхиор. – Разве что белые лисы.

– Не знаю, нянечка Клара вечно восклицает «Ну, полный песец!», когда что-то не так идёт, – ответила Морриган. – Я и худых-то не видела, не то что упитанных.

– И давно ты вампирша? – поинтересовался у неё Маркус. – Вам холод нипочём, можешь в Северные Королевства путешествовать, их ещё Нордом зовут по-старинке. Там и полярные лисы-песцы, и моржи с тюленями на берегах, и медведи белые, йети косматые, носороги шерстистые… Так давно ты такая?

– Не очень… Меня стрелами проткнуло, и Бальтазар приказал монаху-вампиру меня обратить, – рассказывала девочка. – А потом всякие фокусы показывал! Было здорово!

– Монахи-вампиры… чего только не бывает на свете… – покачивая головой, проворчал альбинос.

– А ты всё ещё готов биться за Клир? – усмехнулся ему Мельхиор.

– Слушай, – повернувшись и нахмурившись, проскрипел Маркус зубами. – Ты вытащил меня с поля боя, вылечил. Точнее, твоя жена. Я не собираюсь быть неблагодарной скотиной. И пообещал вернуть тебе дочь. Но это не значит, что я потом отпущу тебя на все четыре стороны, а не представлю самолично перед императором!

– Представишь, надеюсь, к наградам. Ты бы видел, что я там сотворил для Приска. Думаешь, ты один валялся без сил всю неделю? Меня тоже Марлен от откатов отпаивала, просто я не в лихорадке и конвульсиях барахтался без сознания, – сообщил ему монсеньор.

– Воды не найдётся, добрые путники? – прохрипел один прикованный колодками арестант, молодой парень, склонившийся под тяжестью кандалов и колодок – сдвоенной доски на петлях с замком.

– Тебе б не воды, а шубу какую, снег кругом и так, а тебя на морозе держат, – подметил ему Маркус. – За что осудили-то? – потянулся он всё же за флягой.

– Возглавил группу демонстрантов, выступающих против военных походов императора. Нам чужого не надо, своё б не растерять. Эльфов выселяют, гномов лишают земли, работы, жилья… Знаешь, сколько мастерских осталось без работников? Кое-где даже без владельцев. Сколько трактиров нехватку рук теперь имеют. Поваров нет, официантов. А ещё гончаров, плотников, нянек, учителей, земледельцев… Беглые иноземцы – это немалая часть империи, – заявлял пленник. – Многие думают: разделить их добро – и делов-то. Ведут себя как мародёры какие-то, аж мерзко. А по итогу-то всё равно некому трудиться. Дело-то не в их шмотье и запасах, а в том, сколько они для всех делали!

– И где ж твои сподвижники? Демонстранты, – хмыкнул Мельхиор.

– Кто в темнице, кто на допросах, кого домой разогнали. Некоторые дальше по улице и на площадях с гирями у доски позора, чтобы били или гнилью забрасывали. По всему городу встретите ещё и не раз. Многим предложили на фронт идти служить, так сказать, загладить вину перед своей страной, а я отказался воевать за такие порядки и такого императора. Оставили вот на несколько дней мёрзнуть, чтобы подумал над своим поведением, – хмыкнул черноволосый паренёк, начав жадно пить.

– И что надумал? – поинтересовался у него монсеньор Шорье.

– Да что лучше насмерть замёрзнуть, чем превращаться в таких, как они, – поморщился юноша.

Небольшим, но резким заклятьем Мельхиор сместил доски, высвобождая продрогшего пленника, который затряс головой и распрямился, растирая поясницу. Маркуса, правда, такой жест добрый воли со стороны спутника в широкой шляпе совсем не обрадовал.

– Ты что творишь?! Ещё давай в данжеоны пойдём преступников выпускать! Его по закону сюда посадили. Если поймают, узнав, что сбежал, ему только хуже будет! – возмутился альбинос.

– Это уже его дело, куда отсюда идти или остаться стоять. Моё дело – дать человеку выбор, возможность, варианты. Каждый сам выбирает путь, дружище. Пора бы и тебе об этом задуматься, а не плыть по течению, лёжа на дне лодки, потому что ты боишься воды, – направился Мельхиор дальше по улице.

– Эй, в смысле «боюсь воды»?! Да ничего подобного! Просто на волнах меня укачивает, – догонял его ощущавший себя явно неловко Маркус, считая, что его опозорили, да ещё и в присутствии того паренька и спешащей следом Морриган.

– Ой, а я вот никогда на море не была! Можно я с вами! – просилась вампирша.

– А мы никуда и не собираемся, – заметил Маркус.

– К собору двигаем, – напомнил Мельхиор.

– Так что ты теперь, из убийцы в добряка переквалифицировался? Пленников выручаешь, Приску помогал? С чего вдруг?! – скривил губы Маркус, косясь недоверчиво.

– А что за Приску? Кто такой Приску? Почему у него такое смешное имя? – тараторила маленькая вампирша.

– Оказался в плену, а тот попросил им помочь вместо того, чтобы на казнь отправлять. Орки наступали, каждый чародей был на счету. Ты же помнишь этого задаваку, что вечно шлялся по девкам? Я всегда думал, что он гораздо тупее. Оказалось, даже у таких в ситуациях, когда смерть грозит, просыпается разум. Предложил сделку, – рассказывал Мельхиор.

– А что значит «шлялся по девкам»? – уточнила Морри.

– Дружил больше с девочками, чем с мальчиками, – деликатно пояснил ей Маркус.

– Ну… можно, конечно, и так сказать, – хмыкнул монсеньор.

– Покажите ещё какие-нибудь фокусы! – просила их девочка.

– Не до них сейчас. Слушай, у тебя там уйма детей, вот и возись с ней, – глянул альбинос на Мельхиора. – Вот чего нам теперь? – шагая уже средь почерневших руин наиболее пострадавших домов, проговорил он. – Прямо к собору? А если заставят чеснок есть, выпить святой воды? А с нами вампирша.

– Говорить буду я, вы просто стойте рядом и делайте вид, что устали с дороги. Пусть сжалятся, пустят внутрь. Вампиры ведь не могут пересекать порог святого места без личного приглашения? – обернулся монсеньор на Морри.

Главные двери собора им на стук через какое-то время открыл пожилой священник в красивом убранстве дьякона и с лампадой в руке. Вытянутое морщинистое лицо было гладко выбритым, глаза – заспанными его явно разбудили. Уголки губ казались опущенными, гостям он явно не обрадовался.

– Кардинал Винсельт де Шерон, – жеманно поклонился Мельхиор, представившись ложным именем. – По личному письму архиепископа Виндекса сопровождаю из Селестии чародея, призванного из последних резервов. На благословение самого понтифика и лично к генералу Приску к границам.

– Из Селестии… к понтифику… – прочавкал старческими губами священник, оглядывая троицу. – А ребёнок?

– Какой ребёнок? – оглянулся Мельхиор. – А! Эта… Признаться, не знаю. Наверное, сиротка местная увязалась, ищет крышу над головой, чтобы не замёрзнуть. У вас тут, говорят, налёт дракона был?

– Сам Цербер явился! – вскинул руки и сверкнул широко распахнутым взором старик в благоговейном ужасе. – Лорд-некромант с Вольных Городов натравил его! Но собор уцелел! Силой Творца! Чудом! Истинным чудом его величия!

– Это мы уже поняли, – остановил его высокопарные и хвалебные оды монсеньор.

– Творец нас хранит, а некоторые бунтовщики наслушаются всяких странствующих певцов и начинают свои демонстрации против устоявшихся укладов! Смотрите не поите и не кормите осуждённых, если встретите! Творец им судья! Выживут на морозе – глядишь, и отпустим, – проговорил священник.

– Архиепископ, вероятно, уже спит? Можно записаться с утра к нему на аудиенцию? Буквально маленький обряд благословения на ведение священной войны против сил тьмы. Да, как видите по одеянию, чародей наш из тёмных, но именно такие сейчас и нужны Приску, чтобы обратно упокаивать мертвецов. В конце концов, лучше уж призванные маги, чем дьяконы вашего собора, не правда ли? – Хитро блеснули бирюзовые глаза Мельхиора.

– Архиепископ здесь не ночует, он покинул собор и отправился на войну, – сообщил пожилой дьякон.

– Покинул? Уехал? – с досадой проговорил Маркус.

– Где-то при мне было ж его письмо, – демонстративно захлопал ладонями по карманам камзола Мельхиор. – Договаривались встретиться именно здесь…

– Гаспар-чародей, известный старьёвщик, алхимик и учёный, изучал здесь реликвии, что отправлялись на хранение. Вы бы видели архиепископа Виндекса! Весь сияющий, парящий! Словно путеводная звезда в небе! – всё с тем же благоговением восклицал, задирая руки, священник.

– Архиепископ нарядился в артефакты богов?! – опешил скривившийся Маркус.

– Нет бога, кроме Творца! – с хмурым и недовольным видом подметил ему дьякон. – Лишь аспекты его!

– Хороши аспекты… в цацках расхаживали, пока те не отобрали, а их не убили… Значит, Гаспар этот снова что-то там учудил… Не в первый раз уже, – скрежетал альбинос.

– Когда он работал с Громобоем, у того потом ноги отнялись на полмесяца из-за откатов. Очень сильное колдовство провернули, – напомнил Мельхиор.

– Мы здесь, в Квинтесберге, предпочитаем любое колдовство называть «чудотворством», – поправил его старик-священник с недовольным видом.

– Послушайте… К вам должна была приехать ещё одна чародейка до нас. С розовыми волосами такими… – взволнованно затараторил монсеньор, беспокоясь о дочке и едва не теряя самообладание.

– С девочкой? – уточнил дьякон.

– Именно! – широко распахнул обычно надменно полуприкрытые глаза некромант в кардинальской шляпе.

– Они отдохнули, пополнили запасы и отправились в столицу, даже переночевать не остались, – ответил священник.

– В столицу? – скривился теперь уже Мельхиор.

– Странно, что вы не пересеклись по пути… – с подозрительным прищуром уставился на него пожилой дьякон.

– Да просто прибыли-то мы ещё днём, но что-то задержались в таверне в попытках отведать местных кушаний, – покосился монсеньор на Маркуса, как бы пытаясь того обвинить.

– Где ж вы тогда были во время нашествия Цербера? – с ещё большим подозрением разглядывал их священник.

– Отдыхали в своих комнатах, пока крышу ветром не снесло, – хмыкнул альбинос.

– Меня, знаете ли, терзают смутные сомнения, – прочавкал старческими губами дьякон. – Не видел, чтобы вы помогали горожанам тушить пожары и восстанавливать здания.

– Помчались отследить путь дракона, – ответил ему Мельхиор. – Должны же мы хоть о чём-то существенном архиепископу доложить.

– И на обратном пути всё равно не пересеклись с той чародейкой? – скривил брови священник.

– Всякое в жизни случается, знаете ли… – прикусил губу монсеньор.

– Я бы попросил вас зайти и кое-что объяснить архидьякону собора и моим братьям, – сурово глядел на них старик с лампадой, уже готовый созвать других монахов себе на помощь.

Маркус нервно сглотнул, с опаской глянув на Мельхиора. Всем было очевидно, что развернуться и уйти просто так им не дадут. Предстояло соорудить из тёмного колдовства какую-то дымку, заслон, применить маскировку, затерявшись среди, правда, пустых ночных улиц.

И больше всего альбинос явно боялся, что Шорье попросту убьёт сейчас этого дьякона, чтобы было поменьше проблем. Заодно опасался и вампирши. Раз уж та явилась сюда, чтобы сражаться, она тоже могла сейчас почуять неладное и напасть первой. А ему вот жизнь этого старика казалась достаточно ценной, чтобы отнимать её просто так.

– Но вы ведь очень устали и очень хотите спать, – выскочила вперёд Морриган, стянув назад капюшон и сверкая алыми глазами.

– А… я… – вздрогнул, чуть не выронив лампаду, испугавшийся священник.

– Очень устали, о-о-очень устали, – пристально всматривалась в него гипнотическим взглядом девочка.

– Очень устал… – выпрямился, опустив руки, и повторил за ней дьякон.

– Вы услышали шум за дверью, зажгли лампаду и поспешили проверить. Вас разбудил скрежет, словно кто-то просит войти, – произнесла Морри.

– Меня разбудил шум за дверью… Я встал, зажёг лампаду и пошёл проверить… – пробормотал старик.

– И не нашли никого на пороге. Ветер гоняет ветки и мелкие камушки после разрухи. Вы никого не видели, – заверяла его девочка.

– А на пороге не нашёл никого, – поглядел старик поверх голов троицы, как бы осматриваясь, и пожал плечами. – А с кем же я тогда здесь разговариваю? – задался он логичным вопросом, отчего Морри вздрогнула, да и взор дьякона начал меняться с слегка затуманенного на привычный.

Было видно, что он вот-вот выйдет из-под гипноза, что эта возникшая мысль способна вывести из-под вампирского контроля его рассудок. Ещё сильнее ощущалось, как сильно занервничала Морриган, опасающаяся, что план вот-вот провалится.

– Вы всегда разговариваете сам с собой, брюзжите под нос, ворчите, как любой старик, – не слишком уверенно произнесла она.

– Никого не нашёл и брюзжал, как старый дед, – произнёс, размышляя над всем этим, судя по движению глаз, церковный дьякон.

– Ага, на пороге – никого. Погасили лампаду и пошли спать, – строгим монотонным голосом гипнотизировала его вампирша, взяв себя в руки.

– Не нашёл никого… – задул старик лампаду. – И отправился дальше спать, – развернулся он и, не закрывая дверь, медленно, словно зомби, побрёл по мраморному коридору.

– А мы тихо уходим, – настойчиво произнесла девочка, схватив за рукава нарядов и Маркуса, и Мельхиора.

Стараясь не наступать на камни, не производить много шума, троица неспешно, но постепенно ускоряя шаг, двинулась подальше от красивого собора. Главного здания Квинтесберга, в котором сохранились даже мозаичные витражи, несмотря на поднятый гигантским драконом сегодня шквал ветра.

– А теперь покажете магические фокусы? – прикусив губу, просила Морри.

– Всему своё время, малышка. Почему Роза помчалась в столицу? – не понимал Маркус.

– Потому что обломалась здесь так же, как и мы, – процедил ему Мельхиор. – Не нашла архиепископа, не пожелала двигаться к войскам на границах, куда проще отсюда добраться до императора.

– Умно, он тоже сгодится, чтобы всучить ему твою дочь и дать тем самым полную власть над тобой и всем культом. Станут манипулировать, – смекнул альбинос.

– Дочь? – не поняла Морри.

– Мою старшую похитила одна бывшая подруга, с которой мы воевали то за Империю, то против, – ответил глава Гончих Псов. – И теперь она захотела так заслужить себе прощение, видимо. Для неё это возможность вернуться сюда. Кажется, уверена, что Лор де Рон победит.

– Вот ещё! – притопнула Морри, сжав кулачки. – Бальтазар победит! Он и не таких побеждал! Даже самого Волдриани перехитрил!

– Я боюсь, император будет пострашнее тысячелетнего вампира, – скривил губы Шорье. – И не забывайте, что в его армии и воины, и маги, и священники…

– А теперь ещё и архиепископ, контролирующий силу божественных артефактов, – напомнил Маркус. – Представить не могу, на что он теперь способен. Одних Часов Хроноса Анфисе вон было достаточно…

– А можем мы не о ней? – остановил его, коснувшись плеча, Мельхиор, скорчив недовольную гримасу.

– И это был один артефакт! А представь, их там десять! А представь ещё больше! Стихии, циркулирующие потоки, тьма и свет, эфирные и астральные силы… Он сам стал подобен не просто богу, а десяткам богов в одном теле! Ты их пробуждал, ты можешь представить, какова мощь Квинта теперь! – восклицал альбинос.

– Да уж, – оскалился рассерженный монсеньор.

– Я помогу, – взяла Морриган его за руку. – Сестра подождёт. На войне Бальтазар со всем справиться. А мы вернём вам дочку!

– Это не весёлое приключение, – обернулся на неё негодующий Маркус. – Это Империя! Здесь всюду поклоняются Творцу. Освящённая вода, всякие средства против нечисти! Вон весь морозный воздух травами пропах, отгоняя обитателей мрака от жилищ. Маленькой вампирше не место здесь! Возвращайся домой!

– Нет-нет, дружище, – похлопав его по спине, обогнул и прошёл вперёд Мельхиор с удивлённым видом, чуть задирая голову и шумно вдыхая. – Это не зверобой, не чертополох… Это то, чем Марлен балует деревенских кошек, засушивая пучки. Кошачья мята.

– И что дальше? Может, её жгут кругом тоже с какой-то целью. А с валерьянкой чай пьют, чтобы успокоиться после нашествия дракона, – предположил Маркус.

– Да уж как-то прям сильно пахнет, – с подозрением проговорил монсеньор. – А ну-ка, – постучался он в дверь местного травника.

– Кому там ещё чего надо вдруг посреди ночи? – вышел недовольный коренастый бородач с лысеющим лбом и уложенными назад длиннющими волосами.

Из открытой двери валерианой и кошачьей мятой пахнуло так, что Маркус аж слегка закашлялся. Мельхиор с любопытством заглянул внутрь, но в тёмных коридорах ничего не узрел. В доме нигде не горел свет, его хозяин давно спал, пока путники его не разбудили.

– Помощь какая нужна? – протерев глаза, мужчина уставился на девочку в сопровождении двух чародеев.

– Да, но не нам, а, судя по всему, вашей гостье, – проговорил ему монсеньор с серьёзным видом.

– Нет у меня никаких гостей! Убирайтесь! Спать не даёте, – собрался хозяин избы уже закрыть дверь, но Мельхиор не позволил, подставив свою тросточку, так что череп-навершие оказался прямо перед лицом у мужчины.