(темы «Постоять на краю» и «Часы обратного времени»)
Когда Иван Петрович вошел в зал, все беговые дорожки были заняты. Он подтянул шорты и чертыхнулся – таскать железо он не любил. А вот бежать трусцой под Джо Дассена в наушниках – другое дело.
В углу зала обнаружилась новая дорожка – вчера ее не было. Возле нее возился парень и нажимал на панель настроек.
– Можно? – спросил Иван Петрович.
– Не… – настройщик нахмурился. – Я еще блокиратор не доделал. Экспериментальная модель!
Дорожка выглядела обычной – кнопки скорости да надписи мелким шрифтом.
– И что она делает?
– Мотивирует! – Парень намотал между поручнями полосатую ленту и отошел.
Иван Петрович огляделся. Никому не было до него дела. Администратор зала Ирочка болтала с настройщиком и строила тому глазки. Парни и девушки бежали по дорожкам как взмыленные лоси.
Иван Петрович сорвал ленту, встал на тренажер, включил браслет-пульсометр и нажал на кнопку «Старт».
Беговая дорожка поехала под ногами – лениво, затем быстрее. Иван Петрович перешел с шага на трусцу, потом ускорился.
Бежалось легко. Казалось, он стал моложе лет на десять и бежит марафонскую дистанцию – солнце светит, спина мокрая, люди вокруг кричат, подбадривают:
– Давай, Ваня, вперед!
Среди болельщиков он разглядел супругу – она махала ему рукой.
Пульсометр на руке запищал и высветил красное сто пятьдесят. Иван Петрович нажал на «Стоп» и сошел с дорожки. Он пробежал десять километров и даже не запыхался!
Чувствовал он себя просто гепардом. Иван Петрович вымылся в душевой, купил по дороге цветы – летел как на крыльях – и провел с женой такую бурную ночь, что пульсометр снова моргал красным.
На работу он пришел раньше всех.
– Вы будто помолодели, Иван! – сделала ему комплимент секретарша. – Изобрели машину времени?
– Лучше! – улыбнулся он.
На фитнес он теперь ходил ежедневно. Чудо-тренажером никто не пользовался, видать, парень так и не закончил работу. Иван Петрович срывал заградительную ленту, становился на дорожку и бежал свой воображаемый марафон.
– Ваня, поднажми! – кричали ему теперь и жена, и секретарша, и даже начальник.
Когда пульсометр пищал, Иван Петрович нехотя заканчивал тренировку. В душевой он смотрел в зеркало уже не на пузо, а на подтянутый живот.
На работе он не ходил по коридорам – буквально бегал. Видя такую прыть, его повысили до начальника отдела.
Он еле дождался ежегодного марафона. Все коллеги вышли поддержать его, вся родня. Вот и финишная черта. От криков поддержки закладывало уши, пульсометр пищал как безумный – Иван Петрович сорвал его с руки.
Асфальт под ногами стал пружинистым. Ноги прокручивались на месте. Финишная черта была совсем рядом… Только выглядела она как край беговой дорожки, за которым зияла пропасть.
– Я гепард, – прошептал Иван Петрович и шагнул на край.
***
– Не трогайте тело! – кричала Ирочка. – Вызовите скорую!
– Я ж сказал ему только что, – бубнил настройщик, – нельзя без блокиратора! Отошел всего на минутку!
Иван Петрович не открывал глаза. Он улыбался. До финишной черты оставалось совсем чуть-чуть.
Живи сегодня
(тема «Все только начинается»)
Первое, что бросилось мне в глаза при входе в тюремный зал, – транспаранты на стенах. «Сегодня первый день твоего оставшегося заключения!» – гласил один. «По дню растает твой срок!» – обнадеживал другой. «Живи сегодня!» – подбадривал третий. По залу, как сонные мухи, лениво бродили заключенные в салатовых робах.
Двери за спиной бесшумно закрылись, я прошел вперед, сел на первую попавшуюся свободную койку у стены и прикрыл глаза. Чтобы чем-то себя занять, попробовал сосчитать до ста и сбился. Начал снова и почти досчитал до цели, когда меня прервал скрипучий голос:
– Вы новенький? А почему койку получше не выбрали?
Я пожал плечами, не открывая глаз:
– А какая разница? Я тут всего на день.
Попробовал считать снова, но уже надоело. Я открыл глаза и вздрогнул: прямо у моей койки стоял пожилой заключенный и пялился.
– Может, спортом позанимаетесь? – проскрипел он. – Вон в том углу тренажеры.
– Обойдусь без этого металлолома! – буркнул я. – У меня форма ого-го.
– Не особо заметно, – съязвил он.
Я машинально похлопал себя по животу. И правда. Ладно, выйду отсюда – и сразу в бассейн, пробежка по утрам…
– А еще тут библиотека есть, – продолжал заключенный. – Выбор не ахти, но все же лучше, чем…
– Дед, отвали! – огрызнулся я. – Чего пристал? У самого-то какой срок?
Он промолчал, потупив взгляд.
– А у меня день! Один! День!
Мне вдруг стало стыдно за свою вспыльчивость. Кто знает, сколько он сидит и сколько ему осталось.
– Один день тоже можно прожить со смыслом, – тихо сказал он. – Не буду мешать.
Он отошел в библиотечный угол и уткнулся в какую-то книгу.
День тянулся бесконечно. Я не пытался ни с кем заговорить – хватило приставучего деда. Еле дождался обеда – еда в пластиковом подносе была безвкусной, но голод утолила.