Тэсса на краю земли

Одри подробно писала про всех жителей деревни, но редко – про себя.

И вот теперь она избегала Джеймса.

Ей не нравились бродячие мертвецы?

Дом невыносимой Бренды Джеймс тоже узнал сразу – по пышным кустам роз, по яблоням и персиковым деревьям, торчащим из-за забора, по пасущейся на лужайке козе.

Глубоко вздохнув, он толкнул калитку и очутился в роскошном саду. Здесь были аккуратные грядки с салатом и базиликом, томатами и баклажанами, наливались румянцем тыквы, зелеными часовыми стремились к небу стрелки лука-порея. Одри сидела на ступеньках веранды, легонько покачивая коляску.

Она была в светлом платье, волосы заплетены в две косички, глаза бездумно скользили по волнующимся на ветру тюльпанам. Джеймс немного постоял, успокаивая быстро забившееся сердце, и пошел к Одри.

– Привет, – тихо произнес он.

Она вскинула на него взгляд, по запрокинутому лицу ураганом пронеслась паника, коляска дернулась от резкого движения.

– Д-джеймс? – с запинкой воскликнула Одри, и ему показалось, что сейчас она бросится от него со всех ног.

Это было горько.

Неужели теперь все будут смотреть на него, как на уродца?

Со стороны яблонь послышались шаркающие шаги и показалась пухленькая старушка в цветастом платье и соломенной шляпе.

– Джеймс Стюарт, полагаю, – ворчливо сказала она, – ну-ка не стой столбом, подсоби мне тут.

– Здравствуйте, – Джеймс очень обрадовался, что старушка не избегает его, и немедленно захотел сделать для нее что-нибудь доброе: – Чем помочь?

Невыносимая Бренда всучила ему пустое ведро.

– Собери яблоки с верхушек деревьев, – велела она. – Одри, бестолковая ты девчонка, помоги ему, да смотри, чтобы он не слопал весь урожай! А мы с Жасмин пока приготовим обед.

Одри, красная как рак, вскочила на ноги и уставилась на свои сандалии.

– Пойдем, – сказал Джеймс, не решаясь взять ее за руку.

И она нерешительно кивнула.

Покачиваясь на стуле, Тэсса наблюдала за тем, как Фанни, зевая, набирает на их стареньком компьютере текст жалобы сварливого Джона Хиченса.

– И какие у вас доказательства, что Бренда издевается над младенцем? – уточняла Фанни прохладно.

– Как это какие? – горячился Джон. – Ребенок плачет!

– Но все дети плачут.

– Нет-нет, не заговаривайте мне зубы. Таким людям, как невыносимая Бренда Ловетт, нельзя доверять детей! Вспомните, что она сделала с собственными курами!

Да, с курицами нехорошо получилось, была вынуждена признать Тэсса.

Впрочем, шанс, что Бренда угробит и девочку, был микроскопическим. Куда более вероятно, что в один прекрасный день девочка угробит Бренду.

– И что вы предлагаете? – уточнила Фанни скептически.

– Как что? – заволновался Джон. – Отдать ребенка взвешенному, ответственному человеку, который не был замечен в немотивированных вспышках агрессии по отношению к беззащитным существам!

– Ну-у, – протянула Фанни, – не уверена, что доктор Картер готов взять на попечение младенца.

– Кто? – округлил глаза Джон. – Да вы с ума сошли! Разве вы не помните, в чем его обвиняли?

В домогательствах несовершеннолетней, которую доктор лечил прикосновением.

Грязная история.

Фанни отодвинула клавиатуру, демонстративно сложив руки на груди.

– Это мерзко, – ответила она гневно, – говорить такое о докторе Картере!

– Дорогуша, речь идет о безопасности крохотной девочки!

– Я вам не дорогуша, – рявкнула Фанни, – а секретарь управления. Если вам нечего сказать по существу – перестаньте понапрасну тратить мое время.

Джон вскочил, злобно сжимая кулаки:

– Ты, чудовище, как ты смеешь выгонять человека? Омерзительное нечто, вовсе непохожее на женщину, а уж от твоей одежды веет распутством за милю!

Фанни вскрикнула, и воздух вокруг нее завибрировал.

И на этот раз Тэсса не успела с голубым одеялом – жуткий вой накрыл Нью-Ньюлин, долетел до аэродрома Лендс-Энд, пронесся над морем, сбивая чаек, и утонул, чуть-чуть не дотянув до островов Силли.

Тэсса схватилась за голову обеими руками, боль взорвала ее сразу, сильная, дикая, неудержимая. Но это был лишь отголосок той боли, которую чувствовали остальные. Инквизиторский организм смягчил удар.

Молниеносно бросившись вперед, Тэсса усадила обмякшего Джона на стул, подхватила потерявшую сознание Фанни и понесла ее в кладовку.

Вот черт.

Что сейчас случилось?

Фанни с раннего утра казалась расстроенной, но Тэсса не поняла, что та на самом краю.

А должна была понять.

Однако после вчерашнего секса в фургоне у нее вместо мозгов была сладкая вата, и Тэсса недоглядела за Фанни.

Но ведь рядом с баньши никогда нельзя расслабляться.

Костеря себя на все лады, Тэсса достала обезболивающее из ящика и накапала сироп в рот полубесчувственного Джона.

И тут она вспомнила о Холли, который был совершенно не готов к подобным испытаниям.

Убедившись, что Джон потихоньку оживает, Тэсса понеслась домой, на бегу отправляя голосовое сообщение в чат деревни: «Хиченс – управление. Желтый».

Они всегда оповещали друг друга о том, кто где находится, чтобы никто не остался в одиночестве и без помощи. Скоро доктор Картер сядет на велосипед и будет объезжать дом за домом, касаясь пальцами висков и затылков. Но и ему понадобится время, чтобы очухаться.

Холли нашелся на веранде – он лежал на полу возле мольберта, жалобно поскуливая. Упав возле него на колени, Тэсса перевернула его на спину.

– Жив?

– Больно, – всхлипнул Холли.

Влив в его бледные губы лекарство, она приподняла его, укачивая и обнимая. После воя баньши прикосновения были жизненно необходимы. Они изгоняли леденящий холод, охватывающий все тело.

Послышались тяжелые шаги бегущего человека – и Фрэнк влетел на веранду. Он был белым, но твердо стоял на ногах.

– Что это было? – спросил он встревоженно.

Тэсса уставилась на него в изумлении. Никто в деревне, кроме нее, в данную минуту не в состоянии был бегать.

Но Фрэнк был бойцом.

Он привык к боли.

Он умел не обращать на нее внимания.

– Это была Фанни, – ответила Тэсса, – что-то расстроило ее.

– Фанни? Хохотушка Фанни? – не поверил Фрэнк, мрачно скользнул взглядом по Холли в руках Тэссы, но комментировать не стал.

– У каждого есть темная сторона, – Тэсса без предупреждения кинула ему пузырек с сиропом, и Фрэнк машинально поймал его. Какое тело, какая реакция!

Тэсса не могла отвести от него одобрительный взгляд.

– Сделай глоток, – велела она.

Фрэнк, ни о чем не спрашивая, молча повиновался.

– Загляни, пожалуйста, к Бренде, – продолжила Тэсса, восхищенная его способностью не задавать лишних вопросов, – у нее ребенок на руках и девчонка Одри. Потом – к Сэму Вуттону, он хоть и крепкий старик, но ему же почти сто лет. По чайной ложке лекарства всем, кроме младенца, младенцу четверть.

– Понял, – коротко ответил Фрэнк, развернулся и помчался исполнять.

– Сильные мужчины невероятно сексуальные, знаешь об этом? – пробормотала Тэсса, дуя на вспотевшие волосы Холли.

– Я умираю, – заплетающимся голосом сообщил он.

– Никто еще от такого не умер, – утешила его Тэсса. – Отнести тебя на диван?

– На руках? Ты можешь? Правда? А корову поднять? А машину? – слабым голосом зажужжал Холли и, кряхтя, попытался сесть, но тут же снова обмяк. – Не надо меня никуда… Я пока тут полежу.

– Может, тебе льда на лоб?

– Ммм… нет, – и он прижался плотнее, как несчастный ребенок. – Это была Фанни? Ого! А Мунк ее тоже слышал? Он после этого свой кошмарный «Крик» нарисовал?

– Плох тот художник, который не ругает картины другого художника, – хмыкнула Тэсса, задумчиво рассматривая холст, на котором угадывались очертания сухого дерева с фермы.

Боль стихала медленно.

Как уменьшающиеся к берегу волны.

Что могло так сильно огорчить Фанни? Явно не перепалка со сварливым Джоном, не первая и не последняя.

– Я оплачу операцию для Фанни, – вдруг сказал Холли. – Пусть у нее будет такая грудь, какую она хочет.

Это было настолько внезапно, что Тэсса едва не уронила его на пол.

– Почему? – спросила она пораженно. – Обычно люди злятся на Фанни после ее воя.

– Она, должно быть, ужасно страдает, бедняжка, – объяснил он.

Тэсса притихла, пораженная своеобразной логикой его мышления.

Никто не находит в себе сил жалеть других, когда больно тебе.

– А ты? – Холли уткнулся носом в ее плечо. – На тебя разве это не действует?

– Инквизиторский иммунитет, – объяснила Тэсса. – Мы же модифицированные.

– Фу.

– Не фу, а стражи порядка.

– Откуда только взялись все эти монстры.

– Не бывает такого монстра, который бы не вырос из человека, – вздохнула Тэсса.

Холли промолчал, притихнув.

В этот раз у доктора Картера появился молодой помощник – невероятный организм Джеймса так быстро восстанавливался, что он ощутил только короткую вспышку боли.

Зато пострадал Кевин, который в то мгновение, когда завыла Фанни, тянулся к верхней полке и упал со стремянки. На его правую лодыжку пришлось накладывать шину, и процесс изрядно затруднялся тем, что Кенни от шока стал совершенно невидимым.

Фанни, разбитая и несчастная, разрыдалась, услышав об этом. Она пыталась запереться в своем номере, но Тэсса притащила ее в свой дом и уложила на диване в гостиной, потеснив Холли.

Он с готовностью поделился с Фанни пледом и шоколадкой и потребовал, чтобы ему включили что-нибудь сентиментальное. Может быть, «Бриджит Джонс».

– Это же девчачий фильм, – возмутилась Тэсса. – Давайте лучше ужастик посмотрим.

– Ты ужастики и так каждую ночь смотришь, – возразил Холли, имея в виду ее кошмары.

А Фанни даже не обругала Тэссу за сексизм – вот до чего была слаба.

Тэсса раздраженно включила им «Бриджит», оставила полный чайник чая и пошла проверить, все ли тихо на кладбище.

Кто знает, какие волнения среди покойников могла вызвать Фанни.

Тэсса побродила среди могил, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь тишиной. Вырвала несколько сорняков с могилы Чарльза Ловетта, покойного мужа Бренды. Подкинула в воздух мобильник, размышляя: звонить? не звонить?

А потом набрала номер суперинтенданта Западного Корнуолла Алисии Холт.

С одной стороны, напоминать о себе не хотелось – а вдруг Алисия все же решит поступить согласно букве закона и изъять младенца. И что тогда будет с Брендой?

С другой стороны, мэру следует удовлетворять потребности населения, даже если они и причудливые. Надо выполнить требование невыносимой Бренды по обеспечению Жасмин друзьями-сверстниками – значит, надо.

– У вас там все в порядке? – бодро заговорила Холт, но в ее голосе была некоторая тихая усталость. – Лендс-Энд доложил о вое баньши.

– Ябеды, – отозвалась Тэсса. – Они снова потребовали, чтобы мы изгнали Фанни из Нью-Ньюлина, потому что она отпугивает туристов?

– Само собой. У меня таких заявлений – целая папка. Как поживает младенец? – понизив голос, спросила Алисия.

– Ее зовут Жасмин Ловетт, – ответила Тэсса осторожно. – Девочке понадобятся документы.

– Подожди с документами! – раздраженно воскликнула Алисия. – Год или два.

– Или двадцать, – буркнула Тэсса. – Ты издеваешься? У меня тут целый неучтенный младенец!

– В Нью-Ньюлине можно укрыть целую армию неучтенных младенцев.

– Кстати, об этом, – вздохнула Тэсса. – У тебя там нет на примете еще кого-нибудь?

– Не поняла, – опешила Алисия. – Кого-нибудь – это кого? Еще одного упыря?

– Обычный младенец тоже сгодится, – горячо заверила ее Тэсса. – Ты же входишь в комитет социальной защиты?

– Для каких целей тебе нужен еще один младенец? – подозрительно уточнила Алисия.

– Запечем его в булочной Мэри Лу! Что за вопрос, шеф? Как оказалось, в Нью-Ньюлине очень высокий спрос на младенцев. Страшно сказать, соседи уже с доносами друг на друга приходят – и все чтобы заполучить себе Жасмин. Младенческий дефицит у нас.

Алисия молчала долго, очень долго.

– Вы уверены, что аэродром Лендс-Энд над деревней ничего не распыляет? Странные вы там все какие-то, – наконец сказала она. – Ну допустим, есть у меня один мальчик… из ваших.

– Из наших?

– Брось. Назови хоть одного обычного жителя Нью-Ньюлина.

– Бренда Ловетт, – без заминки сказала Тэсса, вовсе не уверенная в том, что три урожая клубники за лето – это в пределах нормы.

– Старушка, которая взяла в дом упыренка? А еще варианты есть?

– Ладно, – сдалась Тэсса. – Что еще за мальчик из наших?

– Артур Джеркинс, два года, телекинетик. Двигает предметы взглядом, родители написали отказ. Правда, мы уже почти нашли опекунов для него.

– О, ты знаешь, как опекуны любят подобных детей, – саркастически отозвалась Тэсса – Ребенка будут возвращать в систему снова и снова, пока он окончательно не озлобится. И тогда понадобятся инквизиторы.

– Я привезу Артура после того, как утрясу все формальности, – решилась Алисия, явно обрадованная, что спихнет с себя эту проблему.

– Будь аккуратна на дороге, – посоветовала Тэсса. – Денег на асфальт нам снова не дали.

– О боже. Снова ты про этот асфальт! – фыркнула Алисия. – Ладно. Ладно! Асфальт. Комиссар Пирсон в субботу играет в крикет с председателем совета графства, попробуем напомнить. Но, по правде говоря, проблемы Нью-Ньюлина Плимут не волнуют.

Да, Тэсса давно поняла, что деревне придется зарабатывать на благоустройство самостоятельно.

Фрэнк вернулся ближе к вечеру, сообщив, что Сэм Вуттон решил отказаться от ночной рыбалки, но заявил, что ничто не остановит его от предрассветного выхода в море, пусть хоть хор баньши дружно воет.

– Я отправлюсь с ним, – сказал Фрэнк и поставил на стол корзинку с пирожками от Мэри Лу. Сегодня она раздавала всем утреннюю выпечку бесплатно, понимая, что никто этим вечером не в состоянии готовить еду.

– Теперь запах рыбы не выведешь, – огорчился Холли. – Весь дом пропахнет!

– Подожди, пока они откроют устричную ферму, – засмеялась Тэсса. – Вот уж тогда мы сможем наслаждаться изысканными ароматами.

Это привело Холли в такой ужас, что он поспешил сменить тему.

– Детка, – затеребил он мрачную Фанни, которая забилась в самый угол дивана, – тебе нравится мой нос?

– Твой нос? – вяло удивилась Фанни. – А что с ним?

Холли повернулся, демонстрируя точеный профиль.

– Видишь, какой он четкий и аккуратный? А ведь я родился с носом-картошкой! Между прочим, – тут он указал на Фрэнка, который молча жевал пирог, – ему бы тоже пластика не помешала. Посмотри на это ужасное сооружение на его физиономии!

– Ужасное сооружение? – недоуменно нахмурился Фрэнк.

– Твой нос! Он весь изогнутый!

Тэсса с интересом уставилась на нос Фрэнка. Он и правда выглядел весьма выразительным – там была отпечатана карьера профессионального бойца без правил.

– А ведь у меня есть прекрасный доктор, который творит чудеса, – продолжал разглагольствовать Холли, – который каждое утро звонит и просто умоляет меня позволить сделать ему одолжение…

Взявшись разглядывать Фрэнка, Тэсса уже не могла остановиться. Ей тут же захотелось пощекотать колючий квадратный подбородок, облапать мощные бицепсы, провести ладонями по сильной спине и лизнуть ямочку под шеей.

Фрэнк перехватил ее взгляд, и в его глазах вспыхнул огонь. Огнище. Словно искры во все стороны посыпались.

– Ой-ей, – перебил себя Холли, и его голос зазвенел, – становится жарко.

– Что такое? – сонно спросила Фанни, которая никакого напряжения, в отличие от чуткого на чужие эмоции художника, не улавливала.

Фрэнк перехватил огромной лапой Тэссу за талию и придвинул ее к себе. От его тела и запаха у нее дыхание перехватило. Другая его ладонь поднырнула под ее майку и легла на живот – и там сразу все затрепетало и расплавилось.

– Так вот о враче, – ломким голосом проговорил Холли, – детка, я подумал сделать свой вклад в твою коробочку со сбором денег на грудь.

– Пойдем, – шепнул Фрэнк.

– Правда? – воскликнула Фанни и, кажется, по-настоящему обрадовалась.

– У меня полно денег. Иду, бывает, по улице, а они прямо из карманов вываливаются, – говорил Холли. – И если такой прекрасной девочке, как ты, для счастья нужно что-то пришить…

Фанни засмеялась и полезла обниматься.

Тэсса и Фрэнк прошли мимо них и вышли на веранду. Дверь закрылась, отсекая голоса, и на Тэссу сразу обрушились летний зной и поцелуй.

Восторженно охнув, она подпрыгнула, скрестив ноги за спиной Фрэнка, и обняла его за шею, легкая и гибкая. Но тут зазвенел некий тревожный звоночек внутри, сигнализируя о том, что они не одни на этой веранде. Замерев, Тэсса вслушалась в шорох листвы и тихий шум моря, а потом уловила едва слышное дыхание. Выбросив руку влево, она поймала кое-кого невидимого за воротник.

– Кевин Бенгли! – строго произнесла Тэсса. – Ты подглядываешь?

Фрэнк от неожиданности шарахнулся в сторону, едва не впечатав Тэссу в стену, но в последний момент изменил траекторию движения и впечатался плечом сам.

– Я просто пришел навестить Фанни, – ответила пустота. – А она там… занята.

Тэсса оглянулась на дверь – через узкие стеклянные вставки было отлично видно, как высокая Фанни тискает в объятиях миниатюрного Холли.

Пришлось неохотно слезать с Фрэнка.

– И почему ты шляешься с больной ногой?

– Доктор Картер меня починил… Мне просто… я же волновался! Что довело Фанни до воя? – несчастным голосом ответил невидимый Кенни.

Фрэнк заинтересованно ткнул в его сторону пальцем.

– Ой! – воскликнула пустота.

– Срань господня, – ошеломленно пробормотал Фрэнк. – Если бы я так умел – ни за что бы не провел столько лет в тюрьме!

Мартин Гори, директор аэродрома Лэндс-Энд, раздраженно бросил трубку. Корнуэльские власти упорно игнорировали тот факт, что на берегах Бристольского залива происходили чудовищные вещи.

Время от времени оттуда доносились такие страшные завывания, что волосы вставали дыбом.

Но сколько Мартин ни пытался добраться до этого страшного населенного пункта под названием Нью-Ньюлин, ничего у него не выходило. Не было ни карт, ни дорожных указателей, ни геоточки в навигаторе – сплошной туман и дороги, заканчивающиеся тупиком.

Чертовщина какая-то при полном попустительстве властей!

Глава 18

Никогда еще Камила Фрост не была так близка к предумышленному убийству, как в этот вечер. После воя сумасшедшей Фанни раскалывалась голова и все тело казалось медленным и слабым. А Эллиот все ныл и ныл, и ныл, и ныл, как будто был единственным, кто пострадал сегодня. Так и хотелось взять в руки кухонный нож и воткнуть его в горло надоевшему любовнику.

Мэри Лу поступала ужасно эгоистично, отказываясь от него.

У Эллиота было красивое, сильное тело, но в постели он был столь же ленив, как и во всех остальных делах. Бездельник, одним словом.

Нет, с личной жизнью надо срочно что-то делать, пока не пришлось прятать мужской труп.

Камила даже задумалась – а куда бы она дела тело? До моря его еще надо дотащить, а участок у нее совсем крошечный, да и портить газон ради Эллиота? Ни за что!

Нет, убийство – это слишком сложно. Но и нового любовника в этом захолустье выбрать непросто. Кенни еще слишком юн и слишком похож на святошу. Доктор Картер после скандала, стоившего ему карьеры, от женщин шарахался как от огня.

Остальные были или женаты, или стары, или совершенно не привлекали Камилу.

Если только…

Если только не познакомиться поближе с Холли Лонгли.

Эта мысль невероятно возбудила Камилу. Она даже перестала злиться на нытье Эллиота и принялась просчитывать плюсы от романа со знаменитым художником.

Он богат – и это прекрасно.

Он здесь ненадолго – восхитительно.

Если Камила все сделает правильно, то скоро она покинет до смерти надоевший Нью-Ньюлин, чтобы жить в роскоши, наслаждаясь путешествиями.

Камила схватила с прикроватной тумбочки планшет и погрузилась в многочисленные интервью Холли. Она выяснит о своей добыче все.

К тому моменту, когда Тэсса спустилась вниз, Фанни уже отнесла молоко призраку на чердак и пикси в электромобиль, Холли приготовил завтрак, а Фрэнк, который как раз вернулся с рассветной рыбалки, отправил злополучного зомби Малкольма обратно под землю.

Словом, все оказались при деле, и Тэсса, отчаянно зевая, подумала, что ее это скорее раздражает, чем радует. Она любила свои утренние ритуалы, а теперь ее этого лишили.

Но разогнать всю эту толпу совесть все же не позволяла: ведь Тэсса сама заперла Холли в этом доме, сама пригрела Фанни и сама начала спать с Фрэнком.

В целом она обошлась бы только сексом с ним без всяких совместных завтраков и разговоров, потому что совершенно не собиралась заводить настоящие отношения.

– Оказывается, – меж тем сказал Фрэнк обескураженно, – моллюскам надо жить в страданиях, чтобы стать вкуснее.

– Что? – удивилась Фанни. Как всегда, она снова казалась полной сил и энергии, уже была при полном макияже и щеголяла оранжевым бантом в волосах.

– Чем сильнее моллюск борется за жизнь, тем вкуснее его мясо. Пытаясь удержать соленую воду внутри раковины, моллюск становится более упругим и мясистым. В общем, ему надо создать невыносимые условия существования.

И столько горечи и возмущения было в его голосе, что Тэсса окончательно проснулась и посмотрела на него с любопытством.

Она давно заметила: люди, которым досталась сложная жизнь, становятся или добрыми, или жестокими. Они либо проникаются сочувствием ко всякому, кому тоже приходится несладко, либо черствеют душой.

Но никогда прежде Тессе не доводилось видеть кого-то, кто жалеет моллюсков.

– И что ты будешь делать? – спросила она.

– Сэммуэль Вуттон назвал меня болваном, – мрачно сообщил Фрэнк, – и спросил, может, я еще и рыбу перестану есть. Но ведь ее не заставляли мучиться для того, чтобы мне было вкуснее.

– Божечки, – прошептал Холли, – страдающие моллюски!

Фрэнк метнул на него злобный взгляд, заподозрив насмешку, но Холли не издевался. Его глаза широко распахнулись, рот приоткрылся, и, судя по всему, он уже не видел никого вокруг и не слышал. Унесся в мир своего воображения.

– А людей, которых ты избивал на ринге, тебе тоже было жалко? – ехидно уточнила Фанни.

– Нет, – коротко ответил Фрэнк.

– И что ты будешь есть, если откажешься работать на устричной ферме? – не отставала от него Фанни. – Голодать?

– Нет-нет, – вдруг закричал Холли, – в Нью-Ньюлине не должны страдать никакие моллюски! Я буду платить Фрэнку за то, что онне будет работать на устричной ферме!

Фрэнк беспомощно посмотрел на Тэссу, не понимая, как реагировать на такое. Она пожала плечами – кто знает, всерьез говорит Холли или нет. Нормальным людям ни за что не разобраться в хитросплетениях его разума.

В эту минуту дверь распахнулась.

– Тук-тук, – провозгласила Камила Фрост, – ого, как вас тут много! Я принесла фирменные булочки из «Кудрявой овечки». Мэри Лу меня заверила, что Холли любит клубничные.

– Глазам не верю, – охнула Фанни, – эта змеюка в жизни раньше полудня не просыпалась.

– Молчи, – сердито велела ей Камила. – Тебе еще предстоит объяснить общественности, что это вчера было.

– Это… – с Фанни моментально слетела вся ее бойкость, и она невольно подвинулась ближе к Тэссе, будто ища защиты, – это личное.

– Личное? – прищурилась Камила злобно, но потом быстро посмотрела на Холли, и – о чудо! – хищный оскал сменился на ее лице невинной улыбкой: – Ну, конечно, дорогая. У всех бывают тяжелые дни.

Она скользнула вперед, старательно отворачиваясь от Фрэнка, и села, повернувшись к нему спиной. Фрэнк хмыкнул, а Холли, очарованный булочками, даже не смотрел на гостью.

– Если ты пришла не для того, чтобы пытать Фанни до смерти, то зачем? – удивилась Тэсса.

– Я подумываю о том, не устроить ли нам вечеринку.

– Бал-маскарад, – подхватил Холли, слизывая клубничную начинку с губ, – на кладбище. Мы поднимем и нарядим всех зомби, и мертвых в эту ночь будет не отличить от живых.

Глаза Камилы стали квадратными. Точно так же, как и Фрэнк совсем недавно, она потрясенно посмотрела на Тэссу, ожидая ее реакции. И точно так же Тэсса снова пожала плечами.

Она не отвечает за неуемные фантазии Холли Лонгли!

– Напиши в своей газете, – вдруг заговорила Фанни, – что сбор средств на мою грудь закрыт. Скоро я стану такой красоткой, что вы все обалдеете.

– Если это значит, что ты перестанешь завывать на всю округу, то моему счастью не будет предела, – едко отозвалась Камила.