Бронзовый ангел над океаном

– А что, у солдат тоже папы их ловят? – спросила однажды Натка у отца.

Отец засмеялся и погладил Натку по голове.

– Нет, Наташка, папы с солдатами не служат, они их дома, вместе с мамами и невестами, ждут!

– Так им, наверное, скучно? – спросила Натка.

– Кому? – переспросил отец. – Солдатам?

– Да, солдатам! – ответила Натка. Ей, маленькой, очень нравилось это слово – «солдат», от него веяло чем-то, очень надежным и сильным.

– Солдатам, Наталка, скучать не положено, – ответил отец. – Они, солдаты, сильные, смелые и не скучают!

И вот сейчас, пробегая по полосе препятствий, Натка вспомнила, эти слова отца: «Они сильные, смелые и не скучают».

«Я тоже буду сильной и постараюсь не скучать, папа!» – подумала Натка, перепрыгивая через траншею…

…После полосы препятствий, наконец, объявили обед и всех повели в столовую…

…После обеда, в свободное время, Натка написала короткое письмо дяде Сереже. Она написала, что ей все понравилось в этом необычном училище, и что она подружилась с тремя очень интересными девочками. Она бросила письмо в почтовый ящик, который висел в коридоре, около лестницы, взяв конверт в кладовой. А потом, по радио объявили, что можно переодеться в гражданское и проследовать в учебный корпус, на занятия по английскому языку. Натка достала вещи, которые собрала ей Анна, переоделась, взглянула на себя в большое, в полный рост, зеркало, висевшее в спальне. В отражении, она увидела стройную, миловидную девушку с длинными ровными ногами и тонкой талией, в черной мини-юбке, оранжевой блузке и черных туфлях на высоких каблуках. От каблуков да еще и в короткой юбке, ноги Натки казались еще длиннее.

– Вот это ноги у тебя! – восхищенно сказала Лика. – Как у кузнечика!

«Ну вот!» – подумала Натка – «Мурашки, да еще и Кузнечик! Растешь, Наталья Соловей!» – и она, вдруг, вспомнила, что никогда не считала себя красивой. Наоборот, она казалась себе какой-то нескладной и долговязой. А ноги, которыми восхитилась Лика, Натке никогда не нравились. Она считала их, ну слишком некрасивыми, чтобы демонстрировать. Даже, когда почти все девочки в классе, стали укорачивать школьную форму, Натка упорно не желала этого делать, чтобы не открывать свои, как она думала, костлявые и нелепые, ноги. «Как у птички – трясогузки лапки» – думала она в то время, о своих ногах. Но сейчас, накинула куртку и побежала догонять девчонок, которые ушли в учебный корпус. Пока бежала, Натка размышляла о том, что ее взросление, каким-то волшебным образом, произошло не только внутри, но и снаружи. «Надо же, как бывает!» – подумала удивленно Натка и ускорила свой бег, поняв, что безнадежно отстала от своей группы, пока вертелась и прихорашивалась перед зеркалом. «А что, имею право!» – подумала Натка и вспомнила, как отец постоянно ворчал, когда мама долго крутилась перед зеркалом, и она отвечала ему именно так – Имею право! Я женщина, я несу красоту в мир. Я не могу сегодня, оставить мир без красоты! Натка улыбнулась и подумала – «Я тоже не могу оставить мир без красоты!»…

…Шло время. Натка совершенно втянулась в учебу, проявляя большое усердие. Предметы, которые преподавали в училище, немного, по началу, удивили Натку: помимо обычных, школьных, дисциплин, преподавали еще этикет, иностранные языки (Натка учила английский и немецкий), управление автомобилем, танцы, рукопашный бой. Но были и предметы, которые очень, поначалу, удивляли Натку. Это были занятия по психологии, по фармацевтике (в основном, по тем ее разделам, где говорилось об отравляющих и одурманивающих веществах), по устройству и применению различных систем вооружения. Были, также, занятия по тренировке выносливости, усидчивости и терпения. Очень любила Натка, занятия по артистическому искусству. На них, помимо актерского мастерства и сценической речи, учили так же, как за несколько минут, можно полностью перевоплотиться в другого человека, используя как грим косметику и подручные средства. Очень любила Натка и занятия маленькой Ли по стрелковому делу. С завидным упорством она тренировала умение стрелять с двух рук по разным целям. Любимыми были и занятия по акробатике, на которых Натка снова смогла почувствовать перерождение – к ее удивлению, оказалось, что она очень хорошо владеет своим телом и очень пластична. Все упражнения, она выполняла на отлично, каждый раз радуясь, что смогла выполнить, казалось, такие сложные трюки. Учили всему: плавать, нырять с аквалангом, выживать в лесу, имея при себе только нож, бегать, правильно и красиво одеваться, ходить, двигаться, говорить. Учили прыгать с парашютом, спрыгивать на ходу с машин, с поездов. Учили думать и разрабатывать, как это называлось, «сценарии акций», учитывая все возможные и невозможные варианты развития событий. Учили, к удивлению Натки, слесарному и столярному делу, чтобы курсантки имели представление о различных материалах и могли с ними работать, если понадобится. Дни летели один за другим, и Натка опомниться не успела, как закончилось первое полугодие. Директор училища, Виктор Сергеевич, моложавый, подтянутый, в традиционном своем сером костюме, построил курсанток и объявил результаты первого полугодия:

– Товарищи курсанты! – начал он, пружинисто прохаживаясь перед строем. – Вот и закончилось первое полугодие вашего обучения, по итогам которого, несколько человек будут отправлены на службу в армию и силовые структуры нашей страны, чтобы там применить знания, которые получили здесь. Не разбазаривать же, таких специалистов, правда? – ВикС, как звали его курсантки, улыбнулся. – Те, кого назову, прошу выйти из строя и пройти в столовую. Там вы будете ждать результатов своего распределения. Всем все ясно? – ВикС обвел всех взглядом. – Вопросов нет, – удовлетворенно кивнул ВикС.

Натка замерла, стоя рядом с Машкой и Светкой. Светка пожала ей руку, мол, не ссы, прорвемся! Но Натке, все равно, было немного тревожно. Она подумала, что совершенно не хочет покидать училище и расставаться с Машкой, Светкой и Ликой, с которыми так крепко сдружилась. Сердце замерло, пока ВикС называл фамилии.

– Соловей! – сказал ВикС. Натка обмерла. Она просто не поверила своим ушам. – Не трясись, Соловей, все хорошо, остаешься! – улыбнулся ехидно ВикС, явно, очень довольный своей шуткой.

– ВикС, зараза! – шепнула Машка. – Скалится еще!

– Виктор Сергеевич, это не очень смешно! – сказала Натка в сердцах.

– Ну, это дело вкуса, Натка. – Ответил ВикС. За полгода, все преподаватели уже привыкли называть Натку Наткой, а не Наташей. Ей это нравилось. Казалось, что окружающий мир, принял, наконец, изменившуюся Натку и согласился с ее решением изменить имя.

– Дело вкуса, блин! – шипела Машка злобно. – Я чуть со страха, ежика не родила! Шутник!

– Красная, что-то беспокоит? – спросил ВикС, заметив, что Машка шепчет, гримасничая.

– Нет, Виктор Сергеевич, все прекрасно! Жалоб нет!

– Поздравляю! – усмехнулся ВикС.– Это прекрасно, когда прекрасно и жалоб нет! Наконец, ВикС закончил зачитывать «черный список». Девочки, которых он назвал, с грустными глазами, ушли в столовую. ВикС распустил курсанток, объявив остаток дня свободным…

…И потекли дальше, новые занятия, новые тренировки. К старым предметам добавились новые, о существовании которых даже никто не подозревал. Все предметы стали называться просто: «Спец» и номер дисциплины.

Натка стала уставать еще больше. И зачастую, под конец дня, она возвращалась в спальню, едва волоча ноги…

…ВикС вел занятия по концентрации и психологии, или Спец – 8. На его занятиях девочки занимались медитацией, различными дыхательными техниками для того, чтобы быстро сосредоточиться и привести нервы в порядок. А еще, ВикС учил девчонок, так называемому «сторожевому» сну. Натке очень нравились эти занятия.

– Так – говорил ВикС – Давайте, все засыпаем!

И девчонки стали погружаться в сон, одна за другой, применяя специальную технику. Натка довольно быстро, погрузила себя в дремотное состояние, не переставая, при этом, слышать все, что происходило вокруг.

– Сейчас, как только я открою портфель, – прошептал ВикС – вы должны четко определить, сколько патронов я поставлю на стол, и тут же, резко встав, сказать их количество. Натка слышала, как ВикС ходит между столами, проверяя, все ли спят. Вот он подошел к столу. Натка спала и даже начала видеть какой-то сон, но щелчок замка портфеля, разогнал все картинки сна. «Открыл» – подумала Натка и стала считать металлические щелчки – ВикС стал ставить патроны («От АКМ, семь – шестьдесят две» – отметила Натка), на пластиковую столешницу. Семь тихих щелчков.

Натка резко встала, разгоняя сон и громко сказала: – Семь! просыпаясь окончательно от своего звонкого выкрика. Проснулась, кстати, не только она – Машка, с вытаращенными глазами, вскочила со своего места и тоже выкрикнула «семь!» Все дружно засмеялись.

– А вот сейчас, Красная продемонстрировала нам еще один вариант использования сторожевого сна, – смеясь, сказал ВикС. – Она, похоже, просто поставила себе программу, дождаться, когда кто-то сосчитает первым, вскочить и сказать за ним следом. Что ж, Мария, так тоже, как все убедились, работает! Молодец, находчивая! Хоть и дрыхла, как сурок, но справилась! Ты, конечно, хитра свыше всех разумных пределов, Красная, садись! Машка изобразила крайнюю степень смущения и села, протирая глаза.

– А вот Соловей – молодчина! – ВикС одобрительно покачал головой – Остальным, обратить внимание: Соловей первая встала и все верно сказала!…

…Но меньше всего Натке нравились занятия СПЕЦ 4, специальный курс по подавлению женских рефлексов, который курсантки называли «антибабским», особенно, когда их проводили в городе. Даже СПЕЦ 13, болевые тренировки, не вызывали такого ужаса и смущения.

– Наша задача – избавиться от этого политеса! – говорила жесткая и строгая Валерия Никоновна, психолог училища, указывая своим костистым пальцем в небо и грозно им потрясая. Все звали ее просто – «Валеник».

– А то, взяли моду! Тут подол, видите ли, задрался, надо одернуть, там, что-то расстегнулось, надо проверить, не вывалилось ли! Пока поправляете и свои перси обратно в декольте упаковываете, вам голову открутят с превеликим удовольствием! Поэтому, вышибаем из вас эти ваши одергивания, поправляния и прочую муть! Я понимаю, что все это, женщина делает рефлекторно, так сказать, у нее в базовой программе так заложено, чтоб, не дай Бог, кто чего не узрел! Но пусть, черт его дери, смотрят! И пусть, в конце концов, это будет последнее, что увидит враг в своей жизни! Не самая плохая смерть, если перед глазами, например, прелести Красной! Поэтому, будем тренироваться! Естественно, совсем вытравить не получится, природа свое возьмет, но закрепить, или, как говорят актеры, зазернить состояние, в котором вам все равно – одетые вы или не очень, обязательно нужно! Вот такая была Валеник, любительница крепкого словца и острых формулировок. И вот, сразу после обеда, Валеник поманила своим птичьим пальцем Натку, загадочно улыбаясь. Ее, торчащие в разные стороны, рыжие волосы, горели празднично и нарядно. Натка, вздохнув, подошла к Валеник.

– Чего вздыхаешь?! – сурово спросила психолог, кладя сухую ладонь Натке на плечо и встряхивая ее. – Не боись, не будет тебя никто насиловать принародно! Иди-ка, юбочку покороче надень!

– Так, и так короткая – возразила Натка.

– Нет предела двум вещам: совершенству и степени укорачивания женских юбок! – сказала Валеник со значением и подтолкнула Натку в спину – Шевелимся, Соловей, шевелимся! И да, белье под юбку не надевать! Поедем в город кататься! У Натки екнуло сердце. Она быстро сбегала и переоделась в соответствии с наставлениями Валеника. Быстро спустилась к машине, возле которой психолог демонстративно смотрела на карманные часы на длинной серебристой цепочке, которые постоянно таскала с собой, в кармане синего брючного костюма.

«Сама-то, в штанах!» – с раздражением подумала Натка и подошла к Валерии Никоновне.

Та бесцеремонно задрала подол микроскопической Наткиной юбки. Натка рефлекторно, рывком, опустила подол обратно.

– Отставить! – рявкнула Валеник. – Больше чтобы я такого не видела, ясно? Подумаешь, посмотрели на нее! Ты думаешь, у тебя настолько все иначе, что кто-то удивится и от изумления сдохнет? Просто другого способа убить врага и выжить у тебя в такой ситуации не будет! Давай, в машину, Соловей! – скомандовала Валеник.

Натка села на заднее сиденье Волги. Психолог привезла ее в парк, недалеко от цирка. Вообще, Натке очень нравился этот парк с его уютными тенистыми аллеями и большим фонтаном в самом центре. В этом фонтане, летом, в жару, всегда плескалась малышня, и от этого фонтан всегда источал прохладу, детский гомон и смех.

– Значит так! – отрывисто сказала Валеник, вручая Натке какое-то громоздкое сооружение, похожее на кейс. – Вот тебе игрушка. – Натка посмотрела на то, что дала Валеник. Это была увесистая деревянная доска, с двумя ручками по сторонам, и с лабиринтом по центру, по которому катался стальной шарик. Лабиринт был накрыт стеклом. – Твоя задача – прокатить шарик по лабиринту туда и обратно, не роняя его в лунки! На все у тебя – десять минут! Крайняя скамейка – твоя! Вперед, время пошло!

Натка подхватила игрушку и села на указанную скамейку. Она взялась за ручки лабиринта и принялась перекатывать шарик, наклоняя доску в разные стороны. Минуты через три, ей стала ясна садистская сущность игрушки – руки очень быстро устали, и шарик, то и дело, норовил закатиться в лунку. Натка поняла, с каким расчетом игрушку сделали такой тяжелой – чтобы руки устали и невольно захотелось поставить локти на колени, чтобы было надежней. Но ширина доски, позволяла это сделать, только расставив колени пошире. Натка, посмотрев по сторонам, расставила ноги и утвердила локти на коленях. Дело с прохождением лабиринта пошло повеселее. Натка, казалось, полностью погрузилась в движение шарика по узкой канавке. Она, где-то краешком сознания, вдруг поняла, что ей совершенно неважно, видит кто-то, что она сидит с ногами на ширине не то, что плеч, а на ширине футбольных ворот, причем без белья, или нет. Она вся была поглощена задачей – докатить шарик до цели, не дав ему упасть в лунки.

«Так, это состояние надо запомнить! Зазернить!» – подумала Натка. Наконец, она прошла лабиринт, встала со скамейки, не глядя по сторонам «А ведь, действительно, по фигу, смотрят или нет!» – подумала она, и, подхватив тяжелую игрушку, вернулась к машине.

– Ну? – спросила Валеник. – Не надуло ветром?!

– Никак нет! – ответила Натка.

– Состояние запомнила?

– Так точно! Закрепила и зазернила!

– Ты еще поумничай мне! Ну, а в целом, молодец! Все, поехали на базу! Соловей, я наблюдала за тобой, тебе ведь, действительно, было до одного места, видит кто-то или нет, твою святая святых, молодец! Закрепи это состояние!

– Закрепила и зазернила! – повторила Натка, улыбаясь.

– Вот и прекрасно! – кивнула Валеник, завела двигатель и нервно повела машину к училищу…

…Натка повертела в руках ключ, который дал ей преподаватель Спец -7, Валерий Иванович, который, по совместительству, был еще и преподавателем по экстремальному вождению, да и вообще, был мастером на все руки. Задачей Натки было по памяти попытаться воспроизвести ключ в металле. Другими словами, Валваныч (так звали курсантки Валерия Ивановича) моделировал ситуацию, когда, взглянув на ключ, например, от гостиничного номера интересующего человека, курсантки, смогли точно, без всяких слепков, по памяти, изготовить копию этого ключа из заготовки, при помощи набора надфилей, который можно было, при необходимости, купить в любом хозяйственном магазине. Натка, морща нос, разглядывала ключ. Ключ, как ключ – обычный, с двумя бородками. Рисунок зубцов и впадин – не очень сложный.

Натка, как учил Валваныч, прикинула размер одного из зубцов.

«Три миллиметра в ширину, два – в высоту» – думала она. Вообще, на занятиях Валваныча, они уже учились определять размеры на глаз. У Натки всегда это получалось очень точно.

«Так. Теперь, берем этот зубец, как эталон. Мысленно делим ключ на квадратики и прикладываем эталонный зубец, ко всем зубцам и впадинам» – думала Натка, повторяя уроки Валваныча. Она мысленно посторила некую формулу, по которой нужно изготовить ключ, опираясь на размеры зубца, и уверенно вернула ключ Валванычу.

– Уверена? – хмыкнул Валваныч.

– Уверена, – выдохнула Натка, взяла надфили и заготовку и принялась за работу. Через полчаса, она вручила Валванычу изготовленный ключ.

– И сейчас уверена? – спросил Валваныч, улыбаясь.

– И сейчас уверена, – кивнула Натка.

– Ну, раз уверена, то проверяем, – объявил Валваныч, вытаскивая из шкафа замок.

Остальные курсантки, присутствовавшие на занятии, замерли в ожидании, точно на представлении фокусника, который, вот-вот, превратит шляпу в кролика.

– Проверяем! – провозгласил торжественно Валваныч, демонстрируя, что тот ключ, который он давал Натке, легко закрыл замок на два оборота.

– А сейчас этот, соловьиный ключ… – сказал Валваныч. – Хотя, нет! Давай-ка сама! – и он отдал ключ Натке. Натка, с некоторым волнением, вставила ключ в скважину, с удовлетворением отметив, что он легко прошел и нигде не зацепился.

– Ну, с Богом! – сказала она и повернула ключ. Замок, щелкнув два раза, открылся. Курсантки захлопали в ладоши, а Зинка Зинтгер, даже крикнула «Браво»

– Молодец, Соловей! – похвалил Валваныч. – Ну, кто тут браво кричал? Зинтгер? Тогда вот тебе, Зинаида, еще один ключик-мучик! Зинка взяла в руки ключ и так же, как до этого Натка, начала пристально его рассматривать. Натка смотрела на Зинку и радовалась, что она справилась. А еще, она подумала о том, как это здорово, когда своими руками делаешь что-то, что потом работает…