Чиновник в разведке

– Нет, Ахнагов. Это не стадо, а самый обычный народ, на чьих плечах мерзавцы, подобные тебе, едут в рай, – пояснил Саморов. – В каждой стране выборы в недалёком грядущем будут проходить только через профсоюзы. Никаких партий и кланов! Вот тогда всё станет прямым образом принадлежать народу и настоящим демократическим государствам.

– Записывай, Ефимия Олеговна, вот эту антинародную чушь! – приказал Вороновой олигарх. – Лет десять отсидки этот господин… бродяга и нищеброд схлопочет в любой нормальной стране.

– Всё записывается, Ринат Рустамович, – нервно ответила секретарь-референт. – Но я хотела бы сказать…

– Потом, Ефимия! – жёстко сказал Ахнагов. – Я абсолютно не понимаю, причём, здесь история об этом заокеанском сварщике. Я тоже иногда интересуюсь новостями и сейчас вспомнил, что в мельчайших подробностях знаком с этой историей. Какое, чёрт возьми, она имеет отношение к тому, что, якобы, происходит на материках и островах? Да я плевать хотел на угрозы всяких недоумков!

– Я хочу сказать, что уже слышала что-то о трупах и костях под траками невидимого бульдозера, – пояснил Жучилов-Мунин. – Страшное явление, и ведь самое опасное в том и заключается, что он, этот гусеничный транспорт или механический, рабочий агрегат абсолютно невидимый.

– Его не видят только те, кому не суждено спастись, – пояснил путешественник и одновременно бульдозерист. – Это убийцы, разбойники, угнетатели народа, их очень усердные лакеи. Нормальный человек всё видит, и ему опасность не грозит. Если к сегодняшнему вечеру, Ахнагов, ты не уберёшься отсюда со всей своей компанией, то всех негодяев я отправлю на тот свет. А нормальным людям ничего не грозит.

– Какая-то нелепая сказка про белого бычка получается, – Ахнагов был раздражён. – Быстрей вали отсюда, бульдозерист! Или моё терпение лопнет, и мои люди, всё-таки, начнут тебя отстреливать, как бешеную собаку.

– Уж я-то постараюсь, чтобы ты в этой каше сварился первым. Но слушайте дальше про Марвина! – бородач продолжал гнуть свою линию, и ничего не могло выбить его из колеи. – Вам это вам всем полезно знать.

– Некоторые предполагают, что, именно, Марвин воскрес и со своим трактором, – перебил его липовый Серафим Авангардович, – то есть бульдозером, и мстит всем особо зажиточным людям и так же их друзьям и поклонникам. Но всё это, конечно же, мистика. А в интернете можно прочитать всё, что угодно. Тем более, его бульдозер, сдали на металлолом. Переплавили.

– Это не мистика, – убеждённо заметил бородач, – а самая настоящая правда. Любой из сопутствующих миров, или пересекающихся с земной обителью, способен создать какую угодно копию. Бульдозер для него – не проблема, даже невидимый.

– Но мне прямо сейчас хочется навалить большую кучу на тебя и на твоего Марвина! – Ахнагов был уверен в своей неприкосновенности и правоте.– Ты, выживший из ума нищеброд, катись отсюда, пока цел!

– Расправляется с негодяями совсем не Марвин, – путешествующий машинист бульдозера был невозмутим. – Я точно знаю, хотя Марвин – настоящий герой. Он сделал своё дело при жизни. Показал достойный пример, как раз, в той стране, где и ожидается социальный взрыв.

– Ты всё сказал? – спросил бородача магнат. – Если всё, то вали, отплывай отсюда! Мне надоело это повторять!

– Я предупредил вас, господа! – Саморов встал с кресла, спрятал пистолеты в широких карманах штормовки. – Если в течение двух-трёх суток остров не покинешь ты, Ахнагов, и разного рода негодяи, то лично мне придётся прокатиться на бульдозере по их и твоим костям. Я должен так поступить. Я честный человек и всегда отвечаю за свои слова.

– Мне уже надоело слушать этот жалкий бред! – почти зарычал Ахнагов. – Что ты несёшь, поганый бомж?

– Сообщаю вам, как всё произойдёт, – пояснил бородатый путешественник и бульдозерист. – Таковы правила. У вас пока имеется шанс, хотя… Одним словом, бегите отсюда, пока не поздно. Я ухожу, но сообщи своей охране, жулик, чтобы они не баловались! Не усложняй себе жизнь!

– Лучше я лично провожу… э-э-э… путешественника и бульдозериста, – вызвался Жучилов-Мунин, – и все проблемы будут решены. Они нам сейчас ни к чему. Слишком много на острове гостей. Лишний раз рисковать не стоит.

Путешественник Саморов и липовый начальник отдела безопасности Жучилов-Мунин вышли за дверь. Ахнагов и Воронова молчали. Вероятно, каждый думал о своём. Магнат включил дальние береговые камеры слежения и вывёл «картинку» на монитор. Очень скоро он окончательно убедился в том, что наглый бродяга, наконец-то, покинул его остров с ласковым названием Ринатик. Теперь Саморова или кто он там можно просто… уничтожить с помощью самого примитивного гранатомёта.

Ахнагов решил позвонить по обычному сотовому телефону на борт своей личной огромной комфортабельной яхты «Горгона». В этом названии читался скрытый вызов тому огромному большинству человечества. Посмотрите, вот он, Ахнагов великий и богатый! Даже яхта называется не так, как у многих олигархов планеты, а с некоторым… гонором.

Правда, подзабыл подпольный олигарх и миллиардер Ринат Рустамович о том, что Медуза Горгона плохо завершила свой жизненный путь. Геракл расправился с ней окончательно и бесповоротно.

Он дал указание капитану «Горгоны» Позднякову, то есть приказал ему, не церемонясь, с помощью установленных на судне торпед уничтожить парусную лодку с мотором, которая только что отчалила от острова Ринатик. Но опытный, суровый и, разумеется, хорошо прикормленный шкипер Назар Семёнович Поздняков на полном серьёзе и ответственно сообщил, что при визуальном наблюдении и с помощью радаров они не видят никакой цели. Проще говоря, она пока не обнаружена.

Короче говоря, не наблюдалось никакого морского транспортного средства, вышедшего в море со стороны острова. Если бы всё происходило иначе, по законам элементарной физики, то они заметили бы даже обычный стеклянный поплавок, оторвавшийся от рыбацких сетей или утопленника.

– В каком смысле… нет никаких лодок? – выразил возмущение Ахнагов. – Ты у меня, Семёнович, сухопутной крысой быстро станешь, если не уничтожишь лодку с бородатым бичом на борту!

– Я же ответственно заявляю, что не наблюдается со стороны вашего особняка никаких лодок, Ринат Рустамович, – стоял на своём капитан. – Мы уже обходим остров. Ничего пока не обнаружили, кроме ваших катеров и отдыхающих на шлюпках, водных лыжах и надувных матрасах. Значит, товарищ, о здоровье которого вы заботитесь, уже успешно утонул самостоятельно. Такое в открытом море часто случается.

– В этом я глубоко сомневаюсь, – с некоторым сожалением сказал Ринат Рустамович. – Одно радует. Ушёл от нас, получается, нищеброд. Ну, и чёрт с ним! Сейчас смотрите в оба, чтобы ни одна сволочь ни направлялась в нашу сторону. Всех уволю, к чёртовой матери!

Завершив свой сумбурный разговор с капитаном «Горгоны», Ахнагов пристально посмотрел на секретаря-референта и поинтересовался, как записался разговор с этим наглым и бородатым бродягой Саморовым.

Она с минуту молчала, уставившись в одну точку, потом ответила:

– И аудио, и видеозапись исчезли. Мы не сможем отпечатать даже фото морехода Пимена Авдеевича. Ничего не осталось. Но такого ведь не может быть!

– В том, что он – гипнотизёр, я убедился, – сделал заключение Ахнагов, – но, чтобы каким-то странным образом влиять на компьютер, не прикасаясь к нему… Чертовщина!

– Ещё какая!

– Меня ещё одна штука удивила. Ты, Ефимия, назвала этого гада не только по имени, но и отчеству. Он его нам не сообщал. Мы с Серафимой запомнили только его имя и фамилию, а ты…

– Я всё тебе, Ринат, рассказала бы раньше и своевременно, и при этом… Саморове, если бы ты не затыкал мне рот. А теперь уже поздно. Ведь я хорошо знала этого человека при его жизни, да и всю семью Саморовых.

– Чего ты несёшь, что бормочешь, дорогая госпожа Воронова? Не хочешь ли ты сказать, что мы битый час общались с покойником?

– Я, именно, это и хотела сказать. Но послушай меня, Ринат, и ты всё поймёшь.

– Как в сказках «Тысяча и одна ночь» получается. В каждой истории содержится ещё несколько, а в них – тоже. Я выслушаю тебя, если мне это что-то даст.

Впрочем, история оказалась довольно короткой, тривиальной и похожей на сотни других, подобных ей. Жучилов-Мунин пока не входил в кабинет Ахнагова, стоял за дверью и подслушивал. Ведь он был губернатором области, который находится, к тому же, в разведке. Он, Алевтин Скорбеевич, просто обязан знать как можно больше.

В небольшом городке Силосная Башня, на Западе Воропании, три года тому назад, где проживала и Ефимия Олеговна Воронова, сгорел жилой дом. В пожарище погибли Саморовы – совсем молодые муж, жена и двое маленьких детей. Несчастный случай? Разного рода комиссии разбираться в этом не стали. Ну, сгорели и ладно. С кем ни бывает.

В общем, как-то так получилось, что эксперты и следователи разных организаций не обратили внимания на то, что двери в доме были подпёрты кольями снаружи и что возгорание произошло ночью с четырёх углов… Значит, всё же, поджог, но вот… многие явные улики остались незамеченными.

Злые языки тогда полушёпотом утверждали, что если бы Саморовы согласились продать свой дом и участок частной дорожно-строительной компании «Счастливый асфальт», то никакой трагедии бы не произошло. Как раз это удобное место понадобилось для строительства коттеджа для исполнительного директора и совладельца этого предприятия Яна Георгиевича Лунгиса.

– А я хорошо знала семью Саморовых, этих замечательных людей, – продолжала свой рассказ Ефимия. – Дети были славные, мальчик и девочка. Совсем молодые муж и жена – честные работяги. Потом Ян Георгиевич Лунгис построил на этом месте, перекупив ещё три дома, свой трёхэтажный особняк.

Стечение обстоятельств? Случайность? Но слишком уж часто они происходят, когда речь идёт о власть имущих и двуногих денежных мешках, причём, чаще всего, в их пользу.

– Что ты там делала, – широко раскрыл глаза криминальный авторитет и подпольный миллиардер,– в этом городке, Ефимия?

– Здравствуйте, пожалуйста! Как это что? Я там работала, у Лунгиса, начальником производственного отдела. Я ведь по образованию и специальности… автодорожник. Кстати, Ян Георгиевич отдыхает сейчас на острове и проживает не в гостинице, а в одной из комфортабельных комнат твоего особняка.

– Знаю и помню. Всё! Помолчи, Ефимия, хотя бы, три или четыре минуты! Дай мне всё это осмыслить! В моей башне, проще говоря, в голове такая чепуха никак не укладывается. Мои мозги отказываются… варить.

– А есть они у тебя?

– Мне не до шуток, Ефимия. Конечно, есть.

Он, на самом деле, задумался. Кое-что вспомнил. Ахнагов лично не знал Саморовых. Но в частых телефонных разговорах Лунгис постоянно упоминал эту фамилию, при этом самым настоящим образом, матерился.

Получилось так, что семейка Саморовых очень упёртой оказалась, никак не хотела продавать свой дом даже за хорошие деньги. «Что с ними делать, Ринат? – спросил его Ян. – Мне ведь понравилось это местечко». «А ты, что, совсем пацан, – просто ответил Ахнагов, – не знаешь, что в таких ситуациях делается?». Министр строительства Курбутунской области Ахнагов имел в виду то, что не убивать их надо, а просто, как следует, припугнуть. Но тот, наглый дятел Лунгис, поступил, как обычно, как чаще всего, поступал.

Да, Лунгис постоянно, в числе многих олигархов области и других территорий, отстёгивал Ахнагову солидные суммы. Но ведь, благодаря стараниям Рината Рустамовича этот хмырь со своими строительными компаниями и другими предприятиями, помимо «Счастливого асфальта», постоянно выигрывал все выгодные тендеры.

– Я хочу кое-что сообщить о семье Саморовых, – опять продолжила говорить Воронова. – Прекрасные и добрые люди. Лидия Степановна – работала на молочном заводе, на конвейере… Готовая продукция – молоко, сливки, кефир, ряженка и так далее. А покойный Пимен Авдеевич трудился в дорожно-строительной компании, кажется…

– Не продолжай дальше! Я уже догадываюсь. Этот Саморов был бульдозеристом, то есть машинистом бульдозера.

– Да. Когда Пимен Авдеевич сгорел вместе со своей семьёй, его старый бульдозер «Судзуки» сдали на металлолом. Развалюха. Только Саморов и мог на нём ездить. Никого больше он не слушался.

– И вот этот бульдозерист воскрес и приплыл к нам на своей странной лодке и начал качать права, предупреждать об опасности… Он приказывает нам покинуть мой замечательный остров Ринатик и ещё угрожает. Ну, бред сивой кобылы! Да ведь и тысячи людей проживают в мире, которые имеют не только почти одинаковую внешность, но и фамилию.

– Я обознаться не могла, – прошептала Воронова. – Это он, Пимен Саморов.

Ещё Воронова выразила твёрдое убеждение в том, что, именно, он уничтожает своим… потусторонним бульдозером частные постройки магнатов, их самих и тех, кто верой и правдой служит частному капиталу. Саморов мстит… При этом издевается над будущими жертвами, предупреждает. После этого предположения Ефимии Олеговны, подпольный олигарх Ахнагов назвал Воронову полной дурой.

Этот разговор, возможно бы, продолжился, но тут в кабинет Ахнагова решил войти мнимый начальник отдела безопасности Жучилов-Мунин. Он находился в откровенно мрачном, подавленном состоянии.

– Отправил я в плавание это странное бородатое существо, – сообщил Серафим-Алевтин. – Его лодка уплыла стремительно… Не успел я и глазом моргнуть.

– Что же тут мистического, Серафим? – прищурил глаза Ахнагов. – Может же и на его корыте стоять великолепный скоростной движок, то есть мотор. Убрался этот бомж отсюда – и хрен с ним! Досадно, что он нас с тобой, господин Жучилов, обезоружил, как малых детей. В какой-то степени, позорно. Но он – колдун, факт.

– Да, кое-какими способностями этот Саморов обладает, – согласился с ним Жучилов-Мунин. – Это факт.

– Зато ты, Жучилов, – вспылил Ахнагов, – совершенно никакой не начальник службы безопасности…

– А кто? – волнуясь, прохрипел Мунин. – Кто я? Ты думаешь, что я губернатор Курбутунской области…

– Какой из тебя губернатор, валенок на босу ногу! – негодовал Ринат Рустамович. – Правда, он такой же балбес, как и ты. Вот и всё сходство.

– Понимаю, – пролепетал губернатор, находящийся в разведке. – Я такой же, как и он…

– Ты, Жучилов, растяпа! – уже спокойней сказал Ахнагов. – Но ты – временный работник! Живи! Мне, один чёрт, скоро отваливать в Заокеанские Штаты. А вы тут продолжайте… шутить. Сплошная клоунада!

– Ты хочешь бросить свой остров, Ринат Рустамович, – изумилась Воронова, – на произвол судьбы?

– Чёрта с два, Серафима! – засмеялся Ахнагов. – Моя собственность останется за мной. Я уже, считай, гражданин другой страны. А на моём Ринатике будут отдыхать совсем другие люди, которые строго говорят на английском языке.

«Вот сволочь, – гневно подумал Мунин. – Как хорошо, что я только что чуть не спалился. Ты у меня, Ахнагов, отгребёшь по полной программе!».

Липовый начальник службы безопасности расстегнул пиджак и продемонстрировал свою потайную кобуру, в которой находился пистолет:

– Мне Саморов каким-то непонятным образом вернул оружие. Я проверил, и патроны в обойме все на месте.

– Этот, как бы, покойник, оказывается, не только бытовой, но ещё и фокусник-ловкач, – выразил некоторое изумление олигарх. – С тебя, Серафим, трусы снимут, а ты и не заметишь. Скажешь, что так и было. Может быть, ты с первых дней устал числиться начальником службы безопасности? Может быть, тебе стоит определиться официантом в нашем ресторане? Я принял тебя на работу по протекции очень уважаемого человека, а ты его подводишь.

– Странные явления происходят, – задумчиво среагировал на эти слова Жучилов-Мунин. – Но вы загляните, Ринат Рустамович, под столешницу, в потайное место. Возможно, и ваш пистолет вернулся назад. Посмотрите, на всякий случай! Это, мне кажется, вас не утомит.

Ахнагов с недовольным выражением лица сунул руку в тайное хранилище, извлёк из него свой пистолет. Вынул из рукоятки обойму, пересчитал патроны. Семь штук, ни один не использован.

Владельцу острова Ринатик сейчас ничего не оставалось делать, как серьёзно задуматься. Но, в конце концов, он выразил твёрдую уверенность в том, что оживший бульдозерист и появившийся здесь в своём прежнем облике, полный бред. Это или чей-то глупый розыгрыш, или провокация… Возможно, и даже, скорей всего, попытка посягательства на частную собственность Ахнагова.

Но Воронова и Жучилов-Мунин так уже не считали. В происходящих событиях они усмотрели нечто большее и, возможно, зловещее.

Среди приглашённых на острове находилось и несколько «белых ворон», как раз, из числа тех, кто звёзд с неба не хватал и счетов в банках не имел, о недвижимости и говорить не приходится. Эти люди не умели , да и не желали подобострастно лизать причинное место бандитов широко размаха. Просто им, в какой-то степени провезло, и они оказались здесь.

Это те самые, обычные граждане Воропании, которые не имели «мохнатых лап» среди сборища важных чинуш и богатых воров и разбойников, коих, почему-то, в огромной тамошней стране усиленно называли представителями крупного бизнеса. Но было предельно ясно даже любому запечному сверчку, что за таким «крупняком» стоят загубленные человеческие жизни, обман государства и народа, их активное и подлое участие в глобальном ограблении собственной страны…

Впрочем, они и не считали её своей и активно подражали своим забугорным товарищам, которые в Воропании тоже занимались активным грабежом.

А «белые вороны» попали сюда в силу обстоятельств и по желанию, некоторой прихоти, Рината Рустамовича. Ведь если не он, то некоторые денежные мешки иногда делали условное добро для «простых» людей.

Его приятель, владелец предприятия по сборке зарубежных автомобильных моторов и, в частности, двигателей внутреннего сгорания и дизелей Гурьян Акимович Котовасев выкупил несколько круизных путёвок, назвав их в целях конспирации «Океанский размах». Он любезно определил на отдых нескольких «простых» людей на остров Ринатик.

Очень редко, но иногда некоторые бояре с разбойничьими замашками, как говорится, подают кое-что человеческим единицам, двуногому человеческому материалу, в данном случае, рабочим своих предприятий, как бы, пару съедобных кусков с барского стола.

Разумеется, о такой щедрости и отзывчивости несколько дней трубили многие средства массовой информации. А «добрый» олигарх, несколько дней подряд с восторгом смотрел программы центрального телевидения, где безудержно и активно славили его отзывчивость и человечность. Пусть знает весь мир, что не только в какой-нибудь большой дальневосточной стране того мира, но и в Воропании имеются добрые капиталисты. И светлое будущее, разумеется, заключается в дальнейшем «развитии рыночной экономики», то есть назад дороги нет.

Но в данном случае Ахнагов попросил своего другана Котовасева о том, чтобы тот о своём отзывчивом сердце не трубил. Ведь Ринат Рустамович по разным и всяким документам ничего не имеет, то есть беден, почти что, как церковная мышь.

В число избранных попали два ветерана труда, чета пенсионеров Мичуновых, которые всю свою жизнь проработали на заводе по сборке моторов и дизелей господина Котовасева. С владельца этого предприятия Гурьяна Акимович нелегально, но тоже брал мзду. Наверняка, кто-то из дальних родственников Ахтанова числился по документам акционером этого предприятия. Но тут вариантов масса. Ведь не только голь на выдумки богата, но и весьма и весьма состоятельные люди тоже. Не отстают и даже обгоняют граждан с дырявой сумою.

«Доброта» господина Котовасева была очень продуманной, можно сказать, до… мелочей. Например, чтобы покрыть некоторые личные запланированные и необходимые непродуктивные затраты и стоимость первой путёвки на две персоны, причём, с лихвой, он пустил в ход лотерею.

Таким образом, разыгрывалась ещё одна путёвка на два места отдыха на живописном и комфортабельном атолле, который считался океанским путешествием.

Приобретение таких билетов было почти обязательным. Отказаться от их приобретения считалось невозможным и даже опрометчивым поступком. Никто ведь не хотел обидеть… хозяина и после этого невзначай потерять работу. Да и ничего в этом странного нет. Ведь даже в самых жарких странах никто и никогда не встречал, например, добрых крокодилов. Если бы подобные существовали, то по веским и объективным причинам считались бы нонсенсом или абсолютной нелепостью.

Таким образом, лотерейных билетов продавалось несколько тысяч, а выигрывал только один человек. Если точнее, то по такой одной «путёвке» на Ринатике довольно комфортабельно имели право отдохнуть двое граждан, то есть пара любой половой принадлежности. Главное, чтобы эти отдыхающие обожали друг друга или делали вид, что обожают и не готовы при первой возможности вцепиться друг другу в глотки.

Счастливчиком оказался двадцатитрёхлетний слесарь сборщик этого предприятия Анатолий Варнин. Взял он с собой в путешествие, возможно, свою будущую невесту, крановщицу из соседнего цеха Раду Гончарову, которая была младше его на три года. Оба молоды и красивы, нравились друг другу. Ну, что ещё тут скажешь. Симпатичная молодая пара.

Номера в отеле у них были отдельными, как и положено. Но они везде и всюду появлялись вместе, а ночевали – каждый в своём номере. Не всё ведь получается и происходит сразу, порой для принятия определённых решений требуется время. Одни раздумывают минут пятнадцать, другие – пару лет. Но это в дальнейшем никак не определяет степень или уровня качества дальнейших взаимоотношений такого любовного тендема. Жизнь даже более полосат, чем самая крупная африканская зебра.

А вот соседями молодых людей в отеле были пенсионеры Мичуновы – семидесятилетний Антип Измайлович и его супруга Устинья Петровна, на несколько лет помладше своего мужа. По вечерам иногда Анатолий и Рада заглядывали к ним в гости, просто пообщаться. Ведь почти все остальные здесь, помимо обслуживающего персонала, были «птицами высокого полёта» – успешные, богатые, знаменитые, жирующие уголовные элементы и тому подобные двуногие существа.

Иногда молодые и красивые Варнин и Гончарова, устав от купания в море и всяких разных развлечений, заходили к пенсионерам и в середине дня. Было, что послушать. Антип Измайлович всю жизнь проработал на заводе слесарем. А его жена трудилась и табельщицей, и рабочей по уборке территории, и даже инструментальщицей… Куда посылали, там и работала.

В далёкой молодости, когда завод был государственным предприятиям и выпускал грузовые автомобили отечественных марок, Мичуновы получали неплохие деньги. А при… новой, «рыночной власти» зарплату рабочих и обычных, рядовых инженеров и служащих можно было запросто считать более чем условной. Впрочем, в таком положении находился почти весь воропаевский народ. Ему правительство и, в частности президент Слепозадов, настойчиво рекомендовали считать, что так и должно быть.

Но, к счастью или сожалению, далеко не всех людей можно легко и свободно ввести в заблуждение, особенно тех, которые прекрасно понимают, как всё вокруг их должно происходить, и не поддаются методичному и наглому зомбированию. Любые гайки, как водится, можно закручивать, но очень осторожно: или болт лишится резьбы, или гайка надвое переломится. Но тут власть имущие и двуногие денежные мешки не всегда проявляют осмотрительность и садятся филейной частью своих тел даже не в лужу, а на острые колы. Таков неумолимый диалектический закон «Отрицание отрицания».

Разумные граждане Воропании осознавали, что тех, кто его постоянно и методично занимается грабежом, назвать представителями народных масс практически невозможно, зачастую язык не… поворачивается. Лучше уж в зрительном зале громогласно выражаться матом во время коллективного просмотра балета «Лебединое озеро». Это гораздо если не приличней, то понятней…

Мелкие проходимцы и шулера не в счёт – они, как раз, самый основной материал для… посадки. Что касается малого и среднего бизнеса, то те кое-что успевают урвать, а потом сливаются с подавляющим большинством. Такая вот… текучка. Ведь олигархи и разного рода ОПГ не терпят конкуренции. Не основательно, но пунктирно и фрагментами губернатор Мунин начинал это понимать.

В этот день, перед назревающими, не очень благостными и радужными событиями, Анатолий и Рада сидели за чашкой чая в гостиничном номере у пенсионеров Мичуновых. Поговорить и пообщаться с нормальными людьми старики любили. Их не корми хлебом, но дай возможность высказаться.

Но всю малину, как говорится, им испортили Ахнагов и его сопровождающий Жучилов-Мунин. Тайный олигарх и липовый начальник службы безопасности решили навестить пенсионеров Мичуновых. Нежданных гостей на второй этаж отеля, до дверей номера проводили два здоровых и крепких телохранителя и по приказанию шефа спустились вниз. Им было приказано ожидать своего хозяина внизу, в беседке.