Чиновник в разведке

Ринат Рустамович решил этой паре, по сути, своих наложниц ещё раз рассказать, какой он… особенный и неповторимый. Хотя любой нормальный человек обратил бы внимание на то, что ничего в мерзком и холёном молодом мужике необычного нет, только несколько тучноват не по возрасту и чванлив. Вот, пожалуй, и все его особенности.

Слева и справа от него за столом и сидели эти две девушки-очаровашки синеглазая и высокорослая блондинка Ульяна и не очень высокая, но фигуристая брюнетка с чёрными очами София. Если назвать одеждой чёрные стринги на бёдрах, то больше на их загорелых, шоколадных телах ничего не имелось. Да и зачем? Ведь жарко. Правда, здесь, в кабинете шефа, было весьма прохладно. Работали кондиционеры. Так что, влажный и душный океанический воздух почти не давал о себе знать.

Они, в силу своих возможностей и способностей, тоже старались брать от жизни всё, что возможно. И надо сказать, что кое-что в этом плане получалось.

За окном, разумеется, звучала музыка, слышались голоса дам и господ, нынешних гостей, работников, охраны и прочей обслуги острова. Детей и подростков здесь не наблюдалось, ибо предполагались свободные сексуальные отношения между противоположными полами, но никак не иначе. Пусть отдыхают и близко знакомятся. А подрастающему поколению ещё рано… взрослеть.

Но что касается, эротики и секса, то тут Ринат Рустамович не всегда придерживался традиционных взглядов и убеждений. Пусть развлекаются все так, как пожелают. Их дело, в конце концов. Лично его подобного рода не касались и не волновали.

Девицы буквально пожирали Ахнагова глазами, они его… обожали. Впрочем, нет. Они обожали не его, а деньги тайного миллиардера, то есть щедрые подарки, которые он делал своим дамам. Им в том числе. Ринат это понимал, потому особо щепетильно с Ульяной и Софьей не вёл. Они для него – товар, точнее, покупка, предметы для временного пользования.

Всё получалось по Карлу Марксу, который и сочинил свой «Капитал» не для голодающего и неимущего пролетариата, а для олигархов, магнатов и разного рода руководящих кланов той планеты Земля. Всё предельно просто и доходчиво: «Деньги-товар-деньги». К этому можно добавить также не коммерческую, а спекулятивную, избыточную прибыль, о которой бородатый мудрец тоже упоминал, но не совсем чётко и внятно. Вроде как, размышлял о ней, но вокруг да около.

Вот если бы красотки полюбили Ахнагова за его светлую, чистую и широкую душу, тогда другое дело. Но таковой у чиновника, олигархов и барыг в той стране не имелось, да и она им была без надобности.

Сделав небольшой глоток вина из своего бокала, Софья высоко задрала ногу, игриво толкнул ей магната в бок.

– Много не пей, Ринатик, – шутя, погрозила она пальчиком Ахнагову. – Впереди у нас пусть не так скоро, но предвидится бурная ночь, и нам, всем троим, следует находиться в форме.

– Вчера мы неплохо провели время, – напомнила ему Ульяна. – Сегодняшняя ночь будет ещё лучше, мы наполним её романтикой и фантазией.

– Простите покорно, дорогие Уля и Соня, – он налил себе в хрустальный стаканчик коньяку, выпил, – но на сегодняшнюю ночь у меня совсем другие планы. Они тоже… романтические. Я вам об этом честно и прямо говорю.

Прямолинейный Ахнагов, не скрывая своих намерений, поэтому откровенно сообщил, что решил пару ночей развлечься с их подругами Евой и Никой. Вот и все дела. Ведь очень многие молодые и славные дамы уже давно ждут с ним полного сближения. Страдают от невнимания с его стороны. Вот он и решил исправить некоторые ошибки в своих желаниях и поведении.

Не возмущённые, а скорей всего, обиженные Ульяна и Софья, тут же сообщили Ахнагову, что эти их подруги – вздорные бабы. Кроме того, опасны, то есть могут быть больны, чем угодно. Ведь они регулярно вступают в интимные связи и отношения с первыми встречными. Тут уж конечно, Ринат Рустамович откровенно и громко рассмеялся. Ведь перед тем, как попасть кому-либо, по его пусть тайному, но персональному приглашению на этот замечательный остров, все проходят тщательную медицинскую комиссию. Больных людей здесь нет, тем более, «всякой заразой». Это исключено.

– Всё равно, обидно, Ринат Рустамович, – вздохнула Софья, – вы нас… отодвигаете в сторону. Грустно становится.

– Никто и никого не отодвигает, – успокоил девушек магнат. – Я вам хорошо заплатил. Ещё потом кое-что подкину. Отдыхайте вместе со всеми до тех пор, пока я и остальные находятся здесь. Полная халява!

– Но может быть, – сделала предположение Ульяна, – мы с тобой… с вами, Ринат Рустамович, ещё встретимся.

– Может быть, – согласился с ней олигарх. – Но ничего нельзя загадывать наперёд. Сами понимаете, мои славные девочки.

Кроме всего, прочего он разрешил им расслабляться на полную катушку. Сейчас на острове столько интересных и даже богатых мужиков. Да и приглашённые музыканты, здешние охранники, инструкторы по разным видам спорта, культурные работники, обслуга… Выбор широкий. Все хотят культурно отдыхать. Можно и, пожалуй, нужно дать им такую возможность.

Напрасно Ульяна и Софья напомнили Ахнагова, что только ради него ежедневно подмывались огуречным рассолом, который полезен для здоровья, олигарх был не приклонен. Сказал, как отрезал.

В расстроенных чувствах девушки отправились в свою комнату, которая располагалась в особняке, а не в гостинице. И на том спасибо тайному миллиардеру. В принципе, он их не слабо подогрел, правда, мог бы проявить более активную щедрость. Но бережлив, собака, и расчётлив. Если где-то и потеряет пять копеек, то в другом месте рубль найдёт.

На большом экране экстренной связи видеомонитора появилось лицо нового начальника службы безопасности, в данном случае, острова Серафима Авангардовича Жучилова, то есть, по сути, преображённого Мунина. Он сообщил, что задержана шхуна, скорей всего, большая лодка с парусом и мотором. На ней причалил к берегу молодой бородатый парень, лет двадцати пяти от роду, и тем самым, нарушил частные владения.

– Что с ним делать? Утопить? Закопать? – на полном серьёзе поинтересовался Жучилов-Мунин, – может быть, для начала его стоит арестовать?

– Пожалуй, можно и арестовать, – ответил Ахнагов. – А потом отправим его на одном из наших катеров или вертолёте в полицию Австралии. К примеру, в Сидней. Там он, Серафим, получит по полной программе. Здесь пока ещё уважают частную собственность. Ха-ха-ха! Да у меня в определённых уголках Земного Шара многое продумано.

– Да, Ринат Рустамович, здесь частично уважают закон о неприкосновенности частной собственности. Культурные.

– В общем, тебе необходимо обезоружить его и заставить отшвартоваться, если он, конечно, не терпит бедствия…

– Ничего он такого не терпит. Отчаливать категорически отказывается. Желает видеть вас, Ринат Рустамович, собственной персоной. Говорит, что хочет встретиться с вами по очень важному и срочному делу.

– Чёрт с ними! Пусть его за шиворот приводят сюда. И ты тоже зайди ко мне! Вместе и разберёмся, что это за гусь и что с ним делать. Что ему надо на моём острове?

– Говорит, что путешественник и машинист бульдозера. Он требует, чтобы через пару суток мы все покинули остров.

– Даже так! Что за дела? Тащите его сюда!

– Этот бич утверждает, что здесь и на всех замечательных островах планеты будут построены пансионаты для голодающих детей Земли. Он – активный борец за справедливость, как бы.

– Но таких борзых нищебродов я ещё нигде не встречал, даже в Заокеанских Штатах. Интересно бы мне на него посмотреть. Что он из себя представляет?

– Я его сейчас сам приведу. Правда, он… грязноват.

– Ничего. Я тоже обожаю романтику и запах нестиранных носков. Я ведь вышел, в какой-то степени, из народа. Мне так кажется.

Связь отключилась, и буквально через минут пять-семь под стволом штурмового короткоствольного автомата с откидным прикладом высокорослый и угрюмый охранник под два метра ростом и квадратным лицом, в чёрном костюме и при галстуке, бесцеремонно втолкнул в кабинет коренастого парня или молодого мужчину с густой чёрной бородой.

На арестованном, как парус шаланды во время штиля, висела брезентовая светло-зелёная штормовка с капюшоном и такого же цвета штаны. На ногах – короткие резиновые сапоги. Самый настоящий морской бичара.

Следом за ними зашёл в элегантном чёрном костюме, при галстуке, в белой рубахе, в лакированных туфлях, как бы, Серафим Жучилов. А крепкий долговязый охранник, безмолвно стоящий здесь, как чугунный памятник, по взмаху его руки вышел за дверь.

– Присядем, господа! – предложил вошедшим в кабинет Ахнагов. – Должен же я знать, по какой причине отчаянный путешественник или просто бродяга по собственной инициативе суёт свою глупую голову в петлю. Тот, кто без разрешения и приглашения, появился на частной территории, может запросто прекратить своё существование.

– Он ищет на собственную задницу приключений, – добавила Серафим, присаживаясь в кресло за столом. – Такой ерунды у нас тут не должно наблюдаться.

Путешественник устроился в кресле поодаль, которое в целях гигиены обязательно сожгут в одном из каминов дворца или решительно определят в одном из ближайших ящиков с мусором. Бородатый мужик бичеватого вида был спокоен или, во всяком случае, старались казаться таковым. Держал паузу, как и положено, ожидая вопросов со стороны владельца острова.

Многозначительно переглянувшись и удивляясь невозмутимости нарушителя границ частного владения, Ахнагов и Жучилов-Мунин представились путешественнику и по-очереди объяснили нежеланному гостю, что тот преступил закон. Но у него имеется возможность немедленно покинуть остров на своём старом корыте.

Одним словом, этого странного мореплавателя никто здесь не держит и, более того, все постоянные обитатели острова Ринатик и отдыхающие, по глубокому убеждению Ахнагова, будут только рады, если их оставит в покое сомнительная и нежелательная личность, мерзкое и грязное существо.

– А теперь, господин, нарушитель всех и всяческих земных законов по защите частной собственности, – сурово сказал Ахнагов, – извольте нам кратко объяснить, что вы забыли на этом острове. Проще говоря, какого чёрта ты здесь делаешь, бичара? Говори кратко!

– Во-первых, кратко не получится, и, во-вторых, сам ты тунеядец и кровосос, криминальный чиновник и вор, – ответил бородатый парень. – Советую не дёргаться, иначе уже сейчас вы оба получите кучу неприятностей.

Но к доброму совету путешественника они не прислушались и потянулись за оружием: Серафим-Алевтин – в кобуру под пиджаком, а Ринат под столешницу, в потайное место. Это было их серьёзной ошибкой.

Бородач мгновенно поднял правую руку вверх – и случилось невероятное. Ахнагов и Жучилов-Мунин оцепенели, стали недвижимыми, словно камни. Путешественник встал на ноги, подошёл к окаменевшим господам и обезоружил их. Трофейные пистолеты положил перед собой. Взмахнул рукой, и подпольный миллиардер, и начальник его службы безопасности вышли из оцепенения.

– Без паники, господа, – пояснил бородач. – Никакой мистики здесь нет. Это, всего лишь, самый обычный сеанс моментального гипноза. Я ввёл вас в состояние каталепсии, то есть «восковой гибкости». При желании любой старшеклассник даже без помощи нелепых вопросов и заданий ИГЭ может овладеть этими приёмами за три месяца.

Но Ахнагов не терял бодрости духа потому, что не сомневался в надёжности и расторопности своей охраны и телохранителей.

Они, крутые телохранители и охранники успешно справятся с любыми «фокусниками».

– Быстро вернул нам оружие! – приказал он путешественнику. – Или мои ребята сделают из тебя мокрое место.

– Вряд ли, – возразил бородач. – Я неплохо стреляю, да и ногами тоже умею махать.

– Вы рискуете, уважаемый, – предупредил его Жучилов-Мунин. – Ведь ни один гипнотизёр не справится с охраной. Наши люди пользуются не только автоматическим скорострельным оружием, но даже гранатомётами.

– Пусть они носят на своих плечах даже гаубицы, – нагло заявил путешественник, – мне без разницы.

– Да ты обнаглел, бичара! – возмутился Жучилов-Мунин. – Похоже, что много на себя берёшь, бродяга!

– А на твоём месте, как бы, главный охранник с резиновой мордой, – предупредил бородач Жучилова-Мунина, – я молчал бы в тряпочку.

– Но должен же я, как-то протестовать, – пролепетал Серафим-Алевтин. – Верни нам оружие! Тебе-то оно зачем?

– Что касается ваших «пушек» я, может быть, брошу их за борт, как только подальше отплыву от этого мерзкого острова, – пообещал путешественник. – А пока не будем спорить, любезные. Вы должны выслушать меня, а потом принимать экстренные решения. Если попытаетесь опять баловаться, я просто пристрелю вас обоих и с беспечной и задорной улыбкой отчалю отсюда.

– Ладно, договорились! Выкладывай быстрей, что желаешь нам сообщить, – сказал Ринат Рустамович, – и вали отсюда! В чём дело-то? Деньги нужны? Может и дам немного, на леденцы.

– Сам их соси! Дело в том, что большинству тех господ и дам, которые находятся на этом острове, – пояснил путешественник, – грозит неминуемая опасность. Необходима срочная эвакуация, пока у них имеется такая возможность. По моим подсчётам, у вас есть в запасе двое-трое суток, но не больше.

– Почему вас заботит судьба людей, которых вы, как я понял по вашему настроению, не уважаете, – поинтересовался липовый Серафим Авангардович. – Мне не совсем понятно.

– У каждого человека, даже если он полный негодяй, разбойный чиновник, олигарх или его подстилка, – пояснил путешественник, – должен быть шанс. Кто этим шансом уже однажды воспользовался, тот уцелел. Совсем скоро от всех построек на этом острове останутся только руины и пыль. Острова эти, как и вся Земля, принадлежат народу нашей планеты. Так должно быть и так будет

Но тут Ахнагов довольно решительно и сурово заявил, что за свою частную собственность он будет бороться до самого конца. Бородач ещё раз терпеливо и очень просто объяснил, что этот остров, как и всё, что, к примеру, Ахнагов считает своим, принадлежит народу, который он ограбил наглым образом, используя служебное положение и тесные связи с криминальным миром. Давно пора поставить точку на процветающем беспределе.

Бродяга заявил, что каждый двуногий кусок дерьма получит по заслугам.

К слову вспомнил путешественник одного довольно известного и влиятельного политического и государственного чиновника, который практически публично признался в том, что ему до сих пор очень стыдно за один единственный случай. Женщина, стоящая перед ним на коленях, передала ему записку, чтобы он помог ей решить личную проблему.

Но вот, надо же какая оказия, помощники этого чиновника потеряли челобитную от бедной и несчастной гражданки Воропании. И вот теперь этому функционеру стыдно. Интересно знать вот что. А сколько тысяч или миллионов таких вот человеческих унизительных прошений было потеряно им, господином Слепозадовым, и его лакеями, кроме этой, одной, по всей вероятности, просто выброшено в урну?

Если желает этот чиновник, как и подобные ему, испытать настоящее чувство стыда, по полной программе, то пусть отъедет от столицы Куча, на сто-двести километров. Он своими глазами увидит то, как живут «простые» и «сложные» люди. Очень… по-разному. Ведь даже те рабочие и крестьяне, которые своим трудом кормят, по сути, бездельников и воров, не в состоянии прожить на собственную зарплату.

Зато всякого рода олигархи, чиновники, взяточники, казнокрады, функционеры, «слуги народа» и «царские» лакеи разных уровней сходят с ума от того, что не знают, чтобы ещё такое пожелать и приобрести для себя, своих родных и близких.

Пусть же едет этот чиновник и подобные ему, от села к селу, от города к городу, в сторону Востока Воропании и стыдится, стыдится, стыдится… Но пока вырисовывается абсолютное бесстыдство.

– Ну, знаешь, бичара, – возмутился Ринат Рустамович, – тут уже от тебя так и прёт явная антиворопаевская пропаганда! Таких, как ты… Надо обязательно запротоколировать этот разговор. Не волнуйся! Я вызываю не охрану, а своего личного секретаря-референта. А ты говори, говори и… договоришься. Я тебе это гарантирую!

Нажав на кнопку селекторной связи, Ахнагов вызвал в кабинет своего референта Воронову и попросил записать всё, что будет говорить недоумок, который, наглым образом, проник на частную территорию. Какие мерзкие и антинародные вещи он сейчас озвучивает! Ведь ничего не боится.

В кабинет вошла Воронова, женщина лет сорока, и, увидев молодого бородача, закрыла лицо руками. Что-то её напугало или удивило. Но она взяла себя в руки и села за соседний небольшой столик, за компьютер. Через несколько минут заработали видеокамеры, которые были на время отключены… Будет фиксироваться всё, что скажет бородатый человек. Воронова хотела, всё-таки, что-то сказать, но Ахнагов опередил её:

– Твоё дело, Ефимия Олеговна, пока молчать и всё фиксировать. А потом уж мы выслушаем и тебя.

Выдержав довольно длительную паузу, путешественник сказал:

– Меня радует, что вы оба, решили меня прославить. Но вряд ли у вас что-то получится.

– У нас всё получится, – заверил бородача не театрально, а по-настоящему возмущённый Жучилов-Мунин. – Мы позаботимся о том, чтобы вас из Австралии отправили в город Куча и судили по всем строгостям свободного демократичного закона нашей Великой Воропании.

– Предотвратить надвигающуюся катастрофу я не в силах, но предупредить вас обязан, – сказал бородатый путешественник. – В нескольких районах Земли на островах и континентах, благодаря мне, смертельной опасности избежали десятки тысяч людей. Но до поры и до времени, правда. Их людьми можно назвать только условно.

– Кто же вы, на самом деле? – спросил у бородача Жучилов-Мунин. – И что тебе… вам надо, в конце концов?

– Я по профессии бульдозерист, – пояснил бродяга-путешественник, – и своим гусеничным транспортом способен передавить вас всех, как котят, и превратить в пыль здешние шикарные постройки.

– Ну, ты и фрукт! – возмутился Ахнагов. – Всего лишь, бичара и бульдозерист, но грозишь своим транспортом уничтожить на острове Ринатик всё, что можно.

– Уцелеют нормальные люди, – пояснил бородач. – Но сейчас я даю возможность спастись даже негодяям. На некоторое время. Основные разборки будут потом. Ведь я не один. Даже из гробов люди встанут и с ними разберутся.

Надо ли говорить о том, что Ахнагов, как и Жучилов-Мунин, приняли с большим недоверием угрозы, которые несколько раз повторил бродяга. Землетрясение, по сути, предсказать никто не может, поэтому этот странный морской бич, возможно, и путешественник, и бульдозерист явно, мелет чепуху или, как бы выразился, любой субъект из окружения господина Слепозадова, гонит пургу. Ведь понятно, с какой целью бородатый путешественник бичеватого вида делает это.

После того, как остров опустеет, частную территорию могут захватить какие-нибудь бандитские группировки, на которых за определённую плату работает этот странный субъект в резиновых сапогах. Но тут у них ничего не получится.

Здесь имеется достаточно оружия и людей. Ёщё раз об этом напомнил бородачу Ахнагов. При этом пока ещё областной министр строительства выразил уверенность в том, что все, кто находится на острове, способны выдержать любую осаду архипелага и физически уничтожить самых злобных пиратов. У тех морских разбойников, случайно оставшихся в живых, которые намереваются захватить остров, будет бледный вид

Что касается цунами или урагана, то обитатели и гости острова могут в течение десяти минут укрыться от стихии в специальных подземных бункерах. Нет проблем. Ведь, по большому счёту, и землетрясение можно там переждать и, вполне, в комфортных условиях.

Бородатый парень Пимен Саморов, наконец-то, представился. От услышанного секретарь-референт Воронова застонала и хотела что-то сказать, но Ринат Рустамович жестом руки не позволил ей этого сделать. Бородач объяснил, что он не только путешественник, но и немного психолог и экстрасенс. А начал он свой рассказ издалека, объяснив, что это очень важно. Ведь некоторые виновником всех бед считают того, кто к ним абсолютно не причастен.

В тех местах Земли, где произошли глобальные разрушение и погибли сотни и тысячи людей, всюду и везде замечены следы от гусеничного трактора, если точнее, то от бульдозера. Не просто следы. В тех местах, где прошёл этот абсолютно невидимый транспорт, остались не только руины от зданий, но и раздавленные человеческие тела. Кому нечем серьёзным, пусть считает подобные явления мистикой. А вдумчивые и серьёзные люди всё поймут

Множество костей, оказавшихся под траками тяжёлой техники… Страшное и неописуемое зрелище. Скептиков и нигилистов в какой-то степени понять можно. Они подобного рода штучки-дрючки всегда считают если не мистикой, то абсолютно не научной и необузданной фантастикой. Жаль, что им не дано поверить в существование иной реальности, которая существует по своим законам. Ей плевать на то, что кто-то её не признаёт и ставит не всегда объяснимых явлений под сомнение.

– Так вот, к этому никакого отношения не имеет давно уже покойный сварщик из Заокеанских Штатов по имени Марвин, – сказал Саморов. – Но он – истинный герой, мирового масштаба. Этот замечательный и отважный человек бросил вызов всем глобалистам, ворам, узурпаторам всей Земли. Марвин выступил против существующего компрадорского порядка. Вечная ему память и слава!

– Что ты несёшь за бред, нищий бродяга!? – возмутился Ахнагов. – Какой ещё сварщик? Ты говори по делу, по-существу.

– Не кипятитесь, Ринат Рустамович, – вставил в беседу и свою ремарку Жучилов-Мунин. – Давайте я поясню, о чём желает рассказать господин Саморов. Я доложу очень коротко. Тут я, как раз, в курсе событий, и могу подтвердить, что в мире происходят невероятные и жестокие события.

– Похоже, что и ты не в себе, Жучилов! – заметил Ахнагов. – Чего ты тут плетёшь?

– Ничего я не плету, – пояснил Алевтин, находящийся в разведке. – На самом деле под гусеницами бульдозеров гибнут богатые люди планеты, а так же их верные друзья. Частной собственности тоже приносится ощутимый урон.

– Хорошо. Рассказывай, Серафим! – всё-таки, дал добро начальнику службы безопасности Ахнагов. – У нас много времени. Мне лучше слушать тебя, чем этого самонадеянного ублюдка.

Путешественник Пимен Авдеевич красноречиво посмотрел в сторону лежащих перед ним пистолетов, и олигарх примолк. Ахнагов с большим удовольствием призвал бы сейчас на помощь свою вооружённую охрану, но очень опасался, что шальная или даже прицельная пуля может поцарапать и его… шкуру. Жучилов-Мунин начал свой рассказ.

Эта реальная, но совершенно невероятная история произошла в небольшом городке Заокеанских Штатов четвёртого июня 2008 года. Сварщик, который в своей небольшой мастерской, в основном, занимался ремонтом автомобильных глушителей, по имени Марвин, в течение нескольких лет вёл борьбу за своё существование с владельцами местного цементного завода. Его мастерская находилась рядом с этим предприятием, и это превратило жизнь Марвина в настоящую проблему.

В течение нескольких лет рабочий боролся за свои права, не желал продавать личную мастерскую. Но собственники завода с помощью местных властей даже перекрыли подъезд к его собственному дому. Донимали его штрафами и постоянными проверками санитарный эпидемический надзор, налоговая и пожарная инспекция. Судился несколько лет он с владельцами завода, но, ясно, что блюстители странного заокеанского порядка не встали на его сторону. Это яркие особенности своеобразной демократии.

Марвин, которому к этому времени уже шёл пятьдесят третий год, купил старый, подержанный трактор «Судзуки», обшил его надёжной бронёй и сел за рычаги. Он наглухо закрыл себя в кабине, имел при себе оружие… Сварщик с большим успехом начал рушить здание администрации и всё остальное. Попытки остановить бульдозер и даже взорвать его успехом не увенчались.

По сути, Марвину удалось уничтожить здания почти всего небольшого города: от банка до здания мэрии. Урон, причинённый, заводу и городу исчислялся миллионами долларов. После этого отважный и решительный сварщик покончил жизнь самоубийством.

– Ты рассказываешь о нём, Серафим Авангардович, как о герое, – возмутился Ахнагов. – А ведь столько людей он лишил работы.

– Но согласись, Ринат Рустамович, – ответил Жучилов-Мунин, – что определённое мужество иметь надо. Я же не разделяю его убеждений.

– Вся беда в том, – заметил путешественник Саморов, – что всё на Земле стоит не на ногах, а на голове. Не должно быть на планете никаких магнатов и разного рода воров, бандитов и узурпаторов. Да и выбираться на руководящие посты любого уровня должны не жирующие воры и юные, и мерзкие карьеристы, а честные люди из народа.

– Какую ты несёшь чушь, незваный машинист бульдозера! – выразил неудовольствие Ахнагов. – Какой ещё там народ? Где ты его видел? Это обычное двуногое стадо.