Чиновник в разведке

Его мама, папа и две сестры владельцы крупных предприятий и разнообразной недвижимости не только в Воропании, но и за рубежом, в самых недружественных странах. В общем, состояние в десяток миллиардов долларов нажить тайному олигарху и магнату можно было только преступным путём, с помощью мощных и тщательно продуманных махинаций.

Но министр областного строительства вёл скромнейший образ жизни, на работу ездил на изрядно помятой иномарке той страны с названием «Запорожец», носил на ногах разные, причём, не по размеру туфли. Клятвенно утверждал, что на другую обувь у него денег не имеется. Обитал в лачуге, крыша которой наполовину обвалилась и прогнулась до пола единственной комнаты, обжитой тараканами и пауками.

Жаловался во время беседы с губернатором Муниным, что его разбогатевшие непонятным образом папа, мама и сёстры не всегда приглашают его к себе в гости, в свои дворцы. Правда, иногда прямо в вестибюле кормят вчерашним борщом или прокисшим супом. В общем, господин Ахнагов замаскировался основательно, понимая, что может запросто получить солидный срок за слишком великое рвение и желание стать гораздо богаче, чем ему позволено.

Да ведь он уже полгода не делился с предыдущим губернатором и другими официальными свиными рылами. Слепозадова тоже не подкармливал. Как бы, нечем. Нищ, как Иоф.

– Ничего не понимаю, Ринат Рустамович! – в одной из бесед выразил некоторое удивление Мунин. – У вас ведь ежемесячная зарплата в пятьсот-шестьсот раз больше прожиточного минимума. Люди, как-то, на такие деньги живут, а вы вот перебиваетесь… Хреновина с морковиной явственно вырисовывается.

– А мне почему-то, не хватает, Алевтин Скорбеевич, – тяжело вздыхал Ахнагов. – Ничего не получается. Ну, вот денег не хватает, даже на «макарошки».

Проницательный и предприимчивый губернатор Мунин уже прекрасно знал, что обитает Ахнагов не в лачуге, а в шикарном четырёхэтажном доме, который считается частной собственностью, возможно и несуществующего в природе гражданина Якова Людвиговича Хнугова.

Кроме того, Ахнагов имел пару солидных автомобилей-иномарок, а свой помятый и пробитый шальными пулями «Запорожец», иномарку, показательно и демонстративно поставил перед областным Домом правительства, чтобы все жалели славного Рината Рустамовича, сочувствовали ему.

Разумеется, что он бы мог жить шикарнее, но очень опасался, что недоброжелатели выведут его на чистую воду. А тут он всегда может сказать, что «Роллс-ройс» на короткое время дал ему племянник… покататься. Но вот он не устоял перед соблазном и сел за руль. Да и новые туфли из крокодиловой кожи он взял напрокат.

Очень даже понятно, что некоторые граждане ночами не очень крепко и спокойно спят и даже начинают очень заметно хворать, если, к примеру, у некоторых их знакомых на даче созрели большие помидоры. Но, в данном, конкретном случае, юный Мунин прекрасно понимал, что областной министр строительства самый реальный кандидат на пожизненную отсидку. Никому и ничего не отстёгивает, гад.

Ведь такое количество дармовых денег протекает мимо рук губернатора Мунина и президента Слепозадова, что настроение активно портится… Не хорошо это, не по-человечески. Почти вся братва в нужном направлении старается, а этот – ни в одном глазу.

Так что, назрела срочная необходимость Алевтину изменить свою внешность и отправляться в разведку, через «левые» и надёжные каналы. Оказывается, помимо всего прочего Ахнагов являлся владельцем во Всемирном океане живописного острова под названием Ринатик.

После очередного отдыха там он намеревался прямо с острова отправиться на постоянное место жительство в Заокеанские Штаты. За особые заслуги перед администрацией той страны с весьма и весьма странноватой демократией, предназначенной строго для избранных, Ахнагов и его родственники не попали ни под какие-то там… санкции. Изобретательным прохиндеям по всем направлениям везёт, но ходят слухи, что до поры и до времени.

Придётся и выжидающим «тихушнкам» со временем отправляться следом за ними на стройки народного, а не какого-либо другого, хозяйства. Они не менее опасней тех, кто в Воропании пока ещё продолжают выполнять свои замысловатые танцы перед ограбленным народом, подобно мухе на стекле. За двадцатилетний срок под присмотром вооружённой охраны и в относительно замкнутом пространстве очень многое можно успеть построить и, вообще, сотворить полезного.

Но Алевтин, в принципе, считал себя добрым и справедливым человеком. Он был уверен в том, что, в частности, в Курбутунской области длительных тюремных сроков или несчастных случаев с летальным исходом заслуживают только те господа и дамы, кто не делится своими доходами с Генрихом Генриховичем и, конкретно, с ним, с губернатором. Все остальные – не в счёт.

Мунин находился в курсе того, что папа, мама и сёстры Рината Рустамовича уже, как говорится, через пятые лица выгодно продали свои предприятия в Кромсаловке и ждут с нетерпением своего пронырливого сынка и братца в большом городе Заокеанских Штатов. Там у них давно уже все прикуплено и схвачено. Забаррикадировались основательно. Считают, что до тех дальних мест не дотянется ни одна рука с пистолетом или противопехотной гранатой.

Надёжный и ответственный пресс-секретарь губернатора Рудольф Адольфович Кусков, носящий прозвище Кусок, приготовил для молодого губернатора необходимые документы и организовал ему возможность оказаться на загадочном острове Ринатик. Принципиальность и деловые качества Алевтина Скорбеевича заставляли его лично убедиться в том, что Ахнагов – последняя дрянь, и место ему на севере диком, за забором, украшенным колючей проволокой.

А то, что получится, можно будет у Рината Рустамовича аннулировать… Но тут уж, как повезёт. Дело в том, что среди магнатов и разного рода и уровня чиновников почти всё повязано и переплетено. Тут и Мунина может произойти осечка. Потому Кусок пожелал своему непосредственного начальнику особо не переусердствовать.

– Ты играешь, Муня, с огнём, – предупредил его Рональд. – Наши олигархи – народ опасный. Если они тебя вычислят, то тебе несдобровать. Слепозадов находится далековато от нашего города. Да и если ему будет выгодно, он запросто забудет о твоём существовании.

– Нет, Кусок, ты не прав, Генрих Генрихович не такой. Кроме того, он меня уважает и относится ко мне с пониманием и доверием.

– Моё дело – тебя предупредить, а там уж и трава не расти.

– Но ты же, Рудольф Адольфович, сделал для меня надёжные документы. Так что, я не проколюсь. Мне хочется вывести этого негодяя на самую чистую воду и яростно посмотреть ему в глаза.

– А что дальше, Алевтин Скорбеевич?

– Всё предельно просто. Туда прибудет несколько наших военных кораблей, и специальные службы повяжут Ахнагова.

– Надеюсь, что всё так и произойдёт, но слабо в это верю. Это маловероятно.

– В доброе и светлое, Рудик, всегда следует верить, иначе и жить не стоит.

– Исправлюсь, Алевтин Скорбеевич. Буду стараться!

– Вместо меня останется на некоторое время мой двойник, Федя Клюмин, клоун из городского цирка. Никто не заметит подмены.

– Да. Вы очень похожи. У него такая же мерзкая рябая физиономия, как у тебя, то есть у вас, Алевтин Скорбеевич.

– Не заговаривайся, красавчик! Почаще, пугало, смотрись в зеркало. Да не обмочись со страху. Твои огромные глаза, навыкат, выползли из своих нор и нагло висят, как марокканские мандарины.

– Хорошо, господин Муня. Так и буду делать. А про Клюмина скажу, что и говорить он умеет. Но на такой должности справиться любой болван, даже лесной ёжик. Болтай не о чём и обещай жителям области золотые горы, и всё будет пучком. Как раз, это самая клоунская должность.

– Мне кажется, что Клюмин надёжен. Не собирается мне подлянок устраивать. Как ты считаешь, Кусок?

– Пока, вроде, нет. А там, дальше, видно будет. Почти все клоуны – не совсем простые люди. Мне кажется, что среди наших депутатов и членов правительства больше половины таких, непредсказуемых.

– Я с ним долго и неоднократно беседовал, господин Кусков. Мне лично он понравился. Основательно предполагаю, что он надёжный господин.

– Мне он тоже понравился, несмотря на то, что у него такая же мерзкая, то есть необычная внешность, как у вас.

– Федя Клюмин уже пару раз меня подменял. Ни одна собака не заметила, что он – мой двойник. А сейчас давай, надевай на моё лицо специальную маску.

Сорокалетний, в основном, услужливый белобрысый, на самом деле, с глазами навыкат, Кусков извлёк из плотной матерчатой сумки небольшой целлофановый пакет с маской из тончайшей резины. Осторожно, но решительно он наклеил на лицо Мунина фактически совершенно новое. Теперь это был совершенно другой человек – с толстыми щеками, с плоским носом и толстыми губами… резина надёжной маски приклеилась к коже очень плотно.

В общем, нетронутой остались только светло-коричневые волосы на голове Алевтина. Но перемены произошли глобальные, и совершенно невозможно было определить, что на лице человека маска. А то, что коже на лице оригинальная, с некоторым блеском, то таких граждан в Воропании не так уж и мало. Правда, его личина, по сути, маска, в какой-то степени, внешне настойчиво напоминала всем окружающим, что вампиры, вполне, могут реально существовать, даже розовомордые.

Да и какая разница? Многие уважаемые господа и дамы в Воропании, да и не только в ней, лицами своими отчётливо смахивают на откормленных поросят, и ничего. Народ их любит и, по мере сил и возможностей, ценит. Одним словом, есть всякие худощавые, скуластые и даже синекожие.

В общем, от узкой рябой физиономии Мунина не осталось и следа. Это был совсем другой человек с надёжными документами на имя начальника службы безопасности всёх подпольных владений Ахнагова. Деловые и тайные связи решают, если не всё, то многое. Очень внимательно Мунин разглядел в зеркале свою совершенно новую внешность и остался доволен.

Временами саркастичный, но услужливый Кусков с большим удовольствием довёл до губернатора, что эта маска прилегает к коже лица плотно и надёжно. Её отсоединить от любой, даже приятной на вид физиономии можно только с помощью специального жидкого раствора.

– Но это, я думаю, не проблема, – легко и свободно улыбнулся Мунин. – Вернусь из командировки – и мы её отклеим. Чем ещё замечательна такая личина?

– Вроде, больше ничем особенным, – задумчиво произнёс Рудольф Адольфович. – Впрочем, нет. Её внутренняя часть обработана таким клеем, который абсолютно и навсегда лишает лицо человека растительности.

– И что? У меня после её ношения не будут расти бакенбарды, усы и борода?

– Никогда, Алевтин Скорбеевич. Такая вот своеобразная эпиляция… навечно.

– Немного, конечно, жаль.

– В этом направлении тебе, Муня, не стоит переживать. С бородой ты смотрелся бы безобразно и жутко, как злой разбойник.

– Какой ещё разбойник?

– Ну, к примеру, Бармалей.

– В целом, это неплохо. Получается ощутимая экономия денежных средств на бритвенных принадлежностях. Да и меньше мороки. В общем, я доволен.

Молодой губернатор сунул руку во внутренний карман джинсовой куртки и обнаружил в нём паспорт на имя Серафима Авангардовича Жучилова и специальное удостоверение. Оружие, в частности, пистолет с солидным запасом патронов он, разумеется, получит по месту прибытия.

Следует ещё раз напомнить, что очень многое, по странному стечению обстоятельств и необъяснимым законам Мироздания имело на запредельной Земле такие же названия, как и на нашей планете. Видимо, Высшие Силы посчитали, что так удобней, во всяком случае, для них. Значит, так надо. Проще вести наблюдение за двуногими существами, анализировать их поступки, зачастую неадекватные и дикие.

Пресс-секретарь Кусков умело сдерживал смех и уже не выражал никаких посторонних эмоций. Тем более, он помнил, что, как правило, решения главного начальства не обсуждаются. А если происходит иначе, то, значит, есть смысл пусть терпеливо, но ожидать перемен, как водится, и «сверху» и «снизу».

В том, конкретно, Индийском океане имелось достаточное количество живописных островов, где самые богатые люди планеты могли прекрасно отдыхать, то есть отрываться по полной программе. Пространства довольно великие. Есть, куда упасть, баллистической ракете. В данных живописных местах, как и на многих других островных территориях, было предостаточно места для того, чтобы, к примеру, проехать на бульдозере и оставить на земле зримый и чёткий гусеничный след.

Но в данном случае речь идёт даже не о тамошних замечательных Мальдивских островах, которых больше тысячи. Это совсем другое, великолепно обустроенное место, где любил тайно отдыхать криминальный авторитет и одновременно министр строительства Курбутунской области Воропании Ахнагов со своими родными, близкими, многочисленными друзьями и разного рода тусовкой. Его остров находился недалеко от Австралии того мира.

Этот особенный участок земли, окружённый со всех сторон океанской водой, располагался примерно, в тех местах, где находятся острова Гамильтон, Хук, Дент и даже Хэймен. За пределами Воропании Ринату Рустамовичу нечего было опасаться. Можно ведь жить на широкую ногу, не афишируя, не рекламируя своих материальных возможностей и организаторских способностей. Он в данной местности, по сути, считался королём, и такое обстоятельство его радовало.

Только избранные и, как бы, надёжные люди находились в курсе того, что небольшой остров, на котором постоянно отдыхал Ахнагов, был его собственностью, как и многое другое за рубежом и, разумеется, в Воропании. Не имело для Мунина никакого практического смысла гадать, на чём стремительно и резко обогатился вороватый чиновник, с переменным успехом изображающий из себя в славном городе Крамсаловск нищего и несчастного.

Инициативный и молодой губернатор Мунин поставил перед собой вывести проходимца с поличным, вывести на чистую воду и взять с поличным. Данная операция по захвату Ахнагова была спланирована им почти чётко.

Но сейчас, в данном случае, с изменённой внешностью и новыми личными документами губернатор находился в разведке, чтобы жестоко и справедливо наказать Рината Рустамовича. Если бы, всё-таки, Ахнанов щедро делился с президентом, лично с Муниным и ещё с теми, с кем надо, то на его «шалости» Алевтин закрыл бы глаза. Так обычно всегда и происходило во многих городах и весях Воропании. Но борзеть-то не надо. Кругом, как говорится, свои ребята и девчата, и такая вот происходит… ерундовина с морковиной. Никуда такое не годится.

Липового начальника службы собственной безопасности Серафима Авангардовича Жучилова чиновник встретил добрыми пожеланиями. Ахнагов коротко сообщил видоизменённому Мунину, что будет внимательно наблюдать за поведением своего нового сотрудника, рекомендованного ему уважаемыми господами.

– Если ты, Серафим, какая-нибудь подсадная утка, – предупредил его Ахнагов, – я лично утоплю тебя в самом глубоком месте, рядом с моим замечательным островом.

– Обижаете, Ринат Рустамович, – застенчиво, но почти резво ответил Жучилов-Мунин. – Да я за вас и вашу собственность любому пасть порву! Сделаю это без всяких сомнений и угрызений совести.

– Поддерживаю такое рвение. Такое понятие, как «совесть» нынче не котируется. Но если ты брешешь, то сразу же пойдёшь куда-нибудь подальше, например, на курсы машинистов бульдозера. Это я могу устроить.

– Ну, какой их меня бульдозерист? Лучше уж я буду вам служить верой и правдой, Ринат Рустамович и таким господам, как вы.

– Тогда, хорошо. Но, один хрен, ты здесь человек временный. С собой в Заокеанские Штаты я никого не возьму, заменю всех воропаевских лакеев на иностранных. Они гораздо культурней, чем все воропаевские «шестёрки». Приступай к своим обязанностям!

Проблем с этим не имелось, поэтому Алевтин Скорбеевич, он же, в данном случае, Серафим Авангардович, так и поступил. Разведка – дело серьёзное, и тому же Штирлицу не так легко было. Об этом Мунин помнил и кино про это ещё в раннем детстве двадцать два раза смотрел. В Воропании имелся и свой Штирлиц. Понятно, что Высшие Силы и не собирались придумывать везде и всюду новые географические названия, чтобы удобней было работать их представителям и менеджерам в разных мирах и обителях.

Прибыл сюда Ахнагов, перед основательным и окончательным побегом в Заокеанию, разумеется, не один, а со своими, в основном, процветающими и не очень, но давними друзьями, с большой группой красивых юных девушек, с людьми, обслуживающими его, и рок-группой со странным названием «Протест Тритона»…

Всех перечислять нет и смысла. Ринат Рустамович любил, чрезмерно обожал за пределами Воропании показать себя, подчеркнуть, что он очень богатый, уважаемый человек. Здесь, на дальних землях, он ничего не опасался. Тем более, он знал, что очень скоро присоединится к своим родственникам, уже находящимся в самой демократической стране мира, то есть в Заокеанских Штатах. Что касается его гостей и буквально всего обслуживающего персонала, то их отправят на теплоходах в Воропанию. Кому положено, понятное дело, он напоследок неплохо заплатит.

А на поведение скрытых негодяев он ещё посмотрит. Если есть возможность сэкономить «лишнюю копейку», то он так и поступит.

Естественно, в комфортабельных условиях, созданных, как бы, и для других уважаемых господ и дам, и Ринат Рустамович ощущал себя довольно счастливым. Ему на должности областного министра строительства осточертело изображать из себя нищего. До каких же пор? Пора уже не просто жить, а привольно и на самую широкую ногу. Он создан для этого, он – особенный человек и со временем станет ещё… особенней.

На этом острове совсем не были смешными и нелепыми разговоры о том, что руководителям государства, прежде всего, лично господину Слепозадову следует материально и морально поддерживать «бизнесменов», а народ уж… как-нибудь потом начнёт процветать. Короче говоря, богатым следует богатеть, а бедным – беднеть. У одних под колёсами крутых иномарок – широкая, комфортабельная дорогу, у других под их босыми ногами – тернистая тропа, которая ведёт к глубокой пропасти. Но, всё же, у бездомных и нищих осталась надежда на то, что в следующей жизни для них что-то переменится в лучшую сторону.

Если такое положение дел вызывал громогласный и истерический смех и негодование, то строго в истинно народной среде. Не за высокими горами пряталось то время, назревающий исторический момент активного бунта подавляющего числа нормальных, адекватных людей. Правда, не «простые», а «сложные» господа и дамы надеялись, что ничего подобного в Воропании никогда не произойдёт. А напрасно.

Они не учли того, что мерзкие «аксиомы», в судорожной спешке сляпанные из такого уж и свежего дерьма, весьма сомнительны и недолговременны. Они являлись катализатором раздражения, растущего негодования и протеста подавляющего большинства населения этой страны. На благодатной почве, конечно же, вместе с полезными растениями всходят и сорняки. Но они ведь таковыми и останутся, поэтому их существование недолговечно и нежелательно..

Остров Ринатик можно было бы назвать очень уютным городком: два не очень больших, двухэтажных, но уютных отеля, три спортивных зала, теннисный корт, волейбольная площадка, небольшой стадион… Прекрасные условия для занятий дайвингом и другими видами спорта и отдыха на воде. Несколько катеров для рыбалки…

Да и нет ни малейшего смысла перечислять все имеющиеся на острове удобства для гостей уважаемого господина Ахнагова. Он лично обитал с особо дорогими для него людьми в особняке в три этажа, где имелось буквально всё, предназначенный и для временного проживания родственников, самых уважаемых господ и дам и, разумеется, прислуги самой первой необходимости.

Понятно, что самый лучший, продуктивный отдых здесь приходился на период времени с января по апрель. Здесь в это время, как раз, и царствовало долгое и довольно приятное лето. Правда, случались и сильные ветры, и ливни. Не без этого, но, к счастью, не так часто. В это время всегда есть чем заняться, не выходя на улицу – от игры на бильярде до просмотра самых разнообразных концертных и театральных программ.

Но сам Ахнагов даже на берег моря выходил редко. Он обожал отдых в своём особняке или, можно сказать, дворце. Лёгкое белое вино, омары, девочки… Но и в свободное от отдыха время случались и застольные беседы с теми, кого он соизволили пригласить на свой остров. Среди них находились предприниматели, политики, политологи, артисты, художники, писатели… Понято, что не простые, а самые, как бы, элитные, скрупулёзно, а не методом тыка, выбранные и компании самых верных лакеев и «козырных шестёрок».

Тут нельзя ошибаться – себе дороже. Такой просчёт не входит в планы элитных разбойников. Правда, просчеты случаются, но довольно редко. А этих, малограмотных блатных субъектов временного пользования необходимо подкармливать. Чем чаще, тем лучше. Тяжкие и активные старания моськи, лающей на слона, должны вознаграждаться.

Но, к сожалению, имелось некоторое количество среди двуногих продажных шкур и таких, кто способен был сочинять если не остросюжетные романы, то обстоятельные и аргументированные анонимки. Потому и назрело для Ахнагова время покидать прекрасную и пока ещё не до конца разворованную страну Воропания. Конечно, он бы ещё на годик-другой остался бы в ней, да уже не имелось возможности. Тут, на полном серьёзе, жадность могла запросто сгубить «фрайра».

Не то, что бы вокруг жареным запахло, а крепко завоняло. Уважаемый и светлоликий господин Слепозадов тоже ведь под себя регулярно гребёт, потому чрезмерно бережливому Ринату Рустамовичу уже ничего хорошего не светило. Да ещё этот умственно отсталый юный губернатор своими вопросами достал. Надо же, какой любознательный.

С большим удовольствием и временами с восторгом Ахнагов, в сущности, покупал определённую часть сумбурной, но сплочённой богемы, чтобы они его прославляли и от имени крупного отечественного капитала и сплочённого коллектива чиновников в его лице боролись за «истинную» свободу и, как бы, процветание народов его страны… на заокеанский манер.

Разумеется, со стороны это выглядело нормально, когда не практически нищий, а визуально, как бы, несчастный и судьбой обиженный чиновник областного уровня борется за права тех, кого угнетают не олигархи и магнаты, а представители борзой власти. Конечно же, именно, они из немногочисленного числа ответственных граждан, не берущих взяток, и виноваты во всех бедах народа. Не только ведь Слепозадов и его свора должна активно грабить страну. Ведь есть же ещё и другие инициативные господа и дамы.

Оборзели и очумели борзые господа в постоянной атаке на народное и добро, даже объявили себя государством. Но тут как нельзя к месту мудрая африканская пословица: «Смерть в кокосовом соку мухе не страшна»,

Вырисовывался замысловато и хитро запутанный парадокс, в котором никогда и ни один политолог или доктор исторических наук, как бы, защитивший свою диссертацию на пеньке, в дубовом бору, до конца своей никчемной жизни не разберётся. Да, собственно, они и не станут этого делать. У телевизионных крикунов и шептунов свои, строго определённые задачи. Самая основная из них – прославлять гениальный ум и мудрую политику президента Генриха Генриховича Слепозадова и его самого близкого окружения. А там – и трава не расти.

Но в настоящее время Ахнагова уже почти не волновали вопросы подобного порядка. Он блаженно и по-барски отдыхал в одном из своих кабинетов-апартаментов с двумя полуобнажёнными, совсем юными «танцовщицами» из группы поддержки рок-группы «Протест Тритона», которая за хороший гонорар гостила и одновременно работала на острове Ринатик.

На нём, на этом живописном участке земли, которые ласково омываются тёплыми водами океана, имелся и прекрасный концертный зал. Там отсутствовали, как таковые, зрительские кресла, но зато имелись другие, стоящие за сервированными столиками… Спиртное и закуски приносили молодые и симпатичнее официанты – парни и девушки.

В утреннее время отдыхать приятно. В это благостное время можно выкроить пару часов и для активного и даже группового секса. Если кто-то наивно предполагает, что барыги и воры никогда не устают, погружённые в райскую жизнь, то в корне ошибается. Они тоже зачастую находятся в тяжких думах и заботах, с пламенными мыслями, к примеру, о том, как бы отобрать у обездоленного последний рублик, причём, на законном основании. Многочисленный депутатский корпус ведь тоже не дремал и регулярно принимал важные, как бы, исторические решения в данном направлении. Им, бедолагам, тоже кушать хочется.

Такая вот эта несчастная и ограбленная страна Воропания, где происходило то, что ни в коем случае не должно было происходить.

Ахнагов, сидя за столом в шикарном атласном розовом халате, просто беседовал за бокалом настоящего тамошнего французского вина столетней выдержки с юными красотками.