Ян слегка удивленно улыбнулся, она сделалась более довольной.
– Не могу обвинять их в рвении провести время с такой прекрасной женщиной. – Ласково произнес Ян. Она словно расцвела. – Не хотите выпить чего-нибудь?
Сладостным голосом секретарша произнесла:
– А вы случайно не из этой паствы?
– Нет.
– Но все же я отвечу вам также, – она надменно улыбнулась. – До свидания.
Ян был опечален, у него ничего не клеилось: ни с работой, ни с женщинами. Он забрал свои вещи из порта, выслушал насмешки служащих и учеников. Все считали его высокомерным богатеньким мальчиком, которому любой проступок сходил с рук. Это была правда, но Ян так не считал. Ему было неприятно и больно выслушивать издевки. Он никогда не мог завести друзей или длительных отношений из-за того, кто он есть. А кто он есть он сам не знал и надеялся, что окружающие ошибаются.
Тонкие ноги Лин по изяществу превосходили белые ножки стула, стоящего перед мольбертом. А её кисть грациозно водила по картине. В руке чувствовалась легкость, от неё веяло теплым ветром. Ян понял почему всех завораживал вид девушки, раньше он этого не замечал.
Картина, что лицезрел Ян была намного лучше, чем та что рисовала Лин. Несколько месяцев она изображала младенцев в крови с отвратительными орущими лицами. Но на этих картинах они были живые, нежели её собственный. Ян, как и Джон, не говорили про это с Лин. Джон считал, что творчество помогает ей справиться и полностью её поддерживал. Ян не знал зачем ей нужны эти картины. Для него всё чем до этого увлекалась Лин было загадкой. Мать Джона хотела, чтобы девушка была учтива, изящна и молчалива. И она была. Ещё она хотела, чтобы та играла на странном инструменте, и она играла. То же было со всезнанием Лин и картинами. Вот только всезнанием она не могла поделиться.
Ян пришел в квартиру Джона и Лин, кинул свои вещи в угол и налил себе выпить. Он молча наблюдал за Лин и думал. Она всегда была неразговорчива, но теперь она отказалась даже от колких замечаний. В её голове было пусто, и он это знал. Они редко общались, ведь Ян упорно учился летать. Он даже не пил все те месяцы.
«И всё зря, – думал он.»
Наконец, он подошел к ней сбоку, взглянул на картину, но сразу же отвернул голову. Ян смотрел только в безэмоциональное лицо Лин. Она наносила красные мазки.
– Ужасная картина, – произнес он. – То есть нарисовано хорошо, но эти младенцы мерзость.
Лин опустила руку и наклонила голову в сторону.
– Я просто хотел это прояснить. Джон же тебе не говорит. Он пади просто восхищается, но они ужасны.
Лин посмотрела на него.
– Опиши ещё, – произнесла она. Ян как-то растерялся.
– Нуу, они вызывают отвращение. Вся это кровь и тельца.
– Но он выглядел именно так, – сказала тихо Лин.
– Я не понимаю, – произнес он, присаживаясь на колени у ног Лин.
– Я тоже, – она сказала это с каким-то виноватым опечаленным взглядом. Любой человек не заметил бы перемены, но Ян очень точно разбирался в этом миловидном личике. Он пытался разыскать в нём что-то. Лин не просто рисовала картины, она пыталась добиться чего-то. Ян открыл рот, чтобы спросить. Но в комнату ворвался Джон.
Он, не глядя по сторонам, поцеловал жену, похвалил её картину, вызвал прислугу и попросил накрывать стол на три персоны. Речь была протараторена, как и действия: быстро и четко. Джон также неожиданно ушел в другую комнату, как и пришел. Лин встала и убрала картину в сторону, повернув её лицевой стороной к стене. Ян почувствовал боль, боль Лин. Но не из-за картины.
За шикарным столом говорил почти всё время Джон. В начале он конечно поинтересовался, как дела у Лин, она свела рассказ к милой улыбке. Дальше он рассказывал про инцидент на Глеросе, из-за которого не затихали звонки весь день. На этой планете добывались минералы для всей системы. В основном там жили рабочие в шахтах. Но жизнь там была прекрасна, много было сделано для простых работяг (гласила брошюра).
– Вы не представляете, что случилось на Глеросе, – говорил Джон, закидывая еду в себя. Обычно он был очень сдержан, но эта история взбудоражила его. – Сегодня утром мне позвонили и сказали: на Глеросе катастрофа. Я закричал: Что? Взрыв? Шахты обвалились? Льды тают? Что? А они: нет! Хуже! Неконтролируемое размножение зверьков. Я подумал, что это шутка? – Джон отодвинул еду. Даже на лице Лин появились нотки заинтересованности. – Они ответили: нет! На Глерос были завезены какие-то хомячки. Слышал о таких? – Ян помотал головой. – И я нет. Оказывается, год назад кто-то не с нашей галактики завез туда парочку, детишкам играть. Произошёл бум, всем понадобились эти грызуны. Их привезли ещё, и они начали размножаться. Теперь на одного жителя Глероса приходятся пять хомячков. – Джон растопырил пальцы руки и посмотрел на жену. Но та уже потеряла интерес. Она знала, чем всё закончится. Да и все знали. – И что вы думаете, что было дальше?
– Совету Глероса было приказано их уничтожить, – без воодушевления сказал Ян.
– Да, – радостно подтвердил Джон. – Но на этом всё не закончилось. Жители зарегистрировали этих хомячков, как разумных существ. Видите ли, они взбиваются в стаи и ищут пропитание! А рабочим не мешают. Вот только они загрязняют станцию, забивают вентиляционные люки и многое другое. – Джон бил кулаком по столу, бокалы дребезжали. Лин взяла свой в руку во избежание невыносимой для неё потери.
– И что вы сделали?
– Призвали рабочих к благоразумию, – Джон вернулся к пище.
– А они?
– А они устроили беспорядки! – крикнул Джон. – Всё мирно, но это пока. Пришлось вызывать знатоков разумной жизни из других систем. Но для начала были запрещены поставки этих хомячков. И это не понравилось жителям. Не знаю, чего они хотят. Но если всё не уладится к прибытию этих знатоков, придется ехать туда и представлять главенствующих.
– Ты поедешь на Глерос? – возмутился Ян.
– А что? Мы там были… с тобой.
– Да, я прекрасно помню. Жутчайшее место. Холодно даже в скафандре.
– Но в этот раз я не буду разгуливать по поверхности. В недрах Глероса прекрасные условия для жизни.
– Я слышал, что там многое устарело, – парировал Ян, Джон удивился, как и сам пилот. Это была не его мысль, он никогда не говорил о таких вещах. Но отступать он не стал и напер взглядом на Джона.
– Недавно была запущена новая цепь жилых помещений, – неуверенно сказал Джон.
– Для туристов, – оборвал Ян. Что вызвало ещё большее удивление. Однако на лице Лин появились нотки удовольствия.
– Даа, в основном, но… – Джон не нашел как ответить. – С каких пор тебя интересуют такие темы?
– Какие? – Ян втянулся в эту игру, ему нравилась потеря уверенности друга.
– Про условия жизни жителей Глероса.
– Ты сам определись, то жители то рабочие. Может они просто рабы? – Джон молчал, а лицо Ян становилось с каждой секундой довольнее. Но вскоре он понял глупость своего поведения. – Не знаю, люди часто говорят о несправедливости, когда других разговоров за выпивкой не остается.
– Да, точно, выпивка! – продекламировал глава стола и Ян пожалел, что сменил невыгодную для друга тему. – Что теперь делать будешь?
– Думаю поехать на Глерос и возглавить армию хомячков!
– У тебя это прекрасно получится! – сдавленно произнес Джон.
Он устал от глупости Яна и не мог терпеть больше его поисков в жизни и нелепых выходок. Джон с трудом сдерживался, чтобы не высказать всё другу. Но в глубине его души был страх. Он знал пророчество, нельзя было отпускать Яна. И Джон, выразив на лице любовь к другу, которая давно умерла, сказал:
– Ты будешь работать в моей службе безопасности. Максимально близко ко мне.
Ян обрадовался из-за первых слов друга, но потом понял, что это уже не стремление помочь, а нечто отвратительное.
– Чтобы ты мог меня контролировать?
Джон замялся, он хотел подтвердить предположение Яна, но удержался. Напряжение между ними нарастало, они сначала сопротивлялись этому. Однако у обоих зрела злоба, они прокручивали в голове слова, которые будут выкрикивать, всё то, что копилось столько лет. Они сверлили друг друга взглядами и уже были готовы наброситься, даже привстали для броска.
Лин произнесла:
