Еду в буханке обратно в свою часть. Вместо того пузатого водилы за рулем молодой контрактник.
Жаль, был бы тот, я бы правда на него напал скорее всего. Это лучше и логичнее, чем добровольно ехать на свою казнь.
Мои руки трясутся, план действий в голове не вырисовывается.
Мимо, за окном, проносятся мрачные утопические пейзажи: убитые полупустые дома маленького города, из которого я выезжал. Мертвые деревья, пустые люди без огня надежды в будущем.
Покидаем городок и теперь за окном только лысые деревья, грязь, ямы и холмы.
Несмотря на уродство, хочется ехать здесь вечно и смотреть в окно, но путь прошёл быстро.
Буханка заворачивает, трясется по убитой дороге так, что пару раз я был уверен, будто мы переворачиваемся, и подъезжает к КПП моей части.
Шлагбаум поднят. Я снова здесь.
Меня ждут.
7. Кровь и честь
Возвращаюсь в роту.
На этаже почти никого нет. Личный состав утром увезли в парк обслуживать технику, который вот-вот должен вернуться.
Хожу по непривычно тихому коридору.
Встречает мл. сержант Кр, что остался в роте т.к. заступил дежурным.
-Ну что, проебался? Съездил на курорт? Теперь пизда тебе, за весь отдых получать будешь.
Я кривлюсь, глядя на этого тощего, как кощей, озлобленного алкоголика, для которого эта служба-самое яркое событие в жизни.
-Чё корчишь ебало? Тебе сегодня под хвост неруси толпой залезут, и не так кривиться будешь.
Не дослушиваю, ухожу в кубарь.
На хрен его лай, только настроение портит.
В кубрике натыкаюсь на одиноко снующего Костю П. Его я видел только один раз, когда приехал сюда, потом он просто куда-то пропал.
Немного поговорив, узнаю, что он устроился работать на камбуз. Условия скотские: спишь по 2 часа в сутки, находишься в подчинении жирных недотраханных коров-поварих, озлобленных на весь мир за убогую судьбу, ещё и по ночам могут завалиться чёрные, «китайцы», старший призыв, бухие контрабасы и требовать жрачку.
Однако есть и плюсы: ты вдали от своей роты, ты не ночуешь с теми, кто хочет тебя покалечить, ограбить, унизить, изнасиловать, ну и конечно – еды много. В общем жизнь – почти рай, если сравнивать с моим положением в роте, где меня уже перепродают в рабство.
–Слушай, как туда мне попасть тоже работать?
-Ну там, надо сначала с командиром роты пообщаться, потом с начмедом, он рассмотрит твою просьбу…
-Блять, слишком долго! Я не могу столько ждать.
-А когда тебе надо?
С коридора доносится грохот, ржач, ругань, мат и южные наречия.
-Вчера.-смотрю на выход из кубрика, где видны мелькающие тени.
Оборачиваюсь обратно к Косте П, но его нет.
До сих пор не знаю куда он в тот момент съебался.
Первым в кубарь заходит Чепчик.
Под глазом чернеет гематома, на бушлате засохшие капли крови и блеск чего-то жирного.
-О, вернулся.-в его голосе нет радости.-Ну как отдохнул?
-Я не отдыхал, лечился.
-Ага, а мы тут втухали, пока ты там дрых.
-Если бы я там не дрых, ты всё равно б тут втухал, это неизменно.
-Но ты-то отдыхал всё-таки.
-То есть с тобой должны страдать все?
Чепчик не отвечает, по-бараньи на меня глянул и пошел к своей шконке.
Входит моб южан.
-Воть он, сьюка! – они бросаются ко мне.
Прижимаюсь к одной из кроватей, но спотыкаюсь о табуретку и неуклюже падаю между шконок.
Вскакиваю, сжимаю кулаки, встаю в проёме. Они не спешат, хищно улыбаются.
-Ти наш теперь, готовь жопу! – орёт кто-то из узкоглазых, его толкает джигит.
-Нэт, нашэ, нам он нужен!
Меня трясет. Их больше десятка набралось, тут без вариантов. Захотят – сделают со мной всё, что взбрело в головы. Меня спасает пока только то, что они устроили делёжку.
-Дайте его мне! Эй! Слушайте!!! Мне его дайте!
Это Фахылов, к тому моменту, успевший прославиться тем, что любит мучать кого-то конкретно, взяв его в рабство, завалив черновой работой и унизительными требованиями.
Пока я был в госпитале он довёл до попытки самоубийства одного пацана.
Его спасли и увезли в дурку.
