Он бежит не ровно, ведь ещё недавно выпил крепкую «Балтику» почти в одну харю, дав лишь пару глотков Малику.
Бурых влетает в толкан и спускает на ходу штаны, смотрит вожделенно на унитаз…
…мой ремень резко обнимает его толстую шею сзади и моментально начинает затягиваться.
Амбал не сразу понимает, что произошло и удивленно руками перебирает по горлу.
Бурый хрипит, трясется, пердит, выпуская жидкое содержимое кишечника на пол и мне на ногу.. Удержать его сложно, он крупный, я дрищуган.
Потому запрыгиваю ему на спину, продолжая держать концы ремня и ногами «закрываю гард» на его поясе.
Бурых сначала принимает верное решение: руками размыкает «замок» на поясе и толчками сбрасывает меня на ноги. Не дожидаясь, пока он меня совсем растрясёт своей массой, подсекаю и он падает, бьётся головой об унитаз.
Секунда замешательства.
Я выпрямляюсь и ебашу ему в голову кулаком, затем снова хватаюсь за края ремня и продолжаю давить. Он трясётся, локтём бьёт наугад себе за спину и со второго раза попадает мне в нос.
Перед глазами все сверкнуло. Я кричу и затягиваю сильнее. Он встаёт, рукой обхватывает мою ногу и падает на спину, всей своей тушей зажав меня к полу.
Снова «закрываю гард» ногами и усиливаю напор. С его лица стекает кровь на меня. Бурый делает последний рывок руками и одна из лямок вылетает у меня из ладони. Впиваюсь большим пальцем ему в глаз. Враг изгибается и хрипит, пытаясь заорать от боли, схватившись за лицо.
Снова подхватываю утерянный конец ремня и тяну. Бурых обмяк, огромные руки упали.
Сразу сбрасываю его с себя, встаю и пока он откашливается, ебашу ногой ему в голову.
Вырубился.
Тяжело дышу. Бой забрал много сил…
Достаю смартфон дрожащими руками.
Включаю видео. Снимаю его-с голой обосранной задницей, измазавшегося в дерьме и разбитое ебало. Комментирую о том, кто передо мной и чем он занимался в военном госпитале.
Бурых приходит в себя, смотрит на меня и гаджет.
Убираю смартфон.
-Ты чё сука… совсем поехал, дурик?
-Слушай сюда. С этого дня ты меня и никого здесь не трогаешь! И чёрным тоже самое скажешь, смотрю, здесь они тебя слушаются…
-Да я прибью тебя, сука.
-Не прибьешь. Более того, ты послушаешься. Иначе видео с тем, какой ты улетит во все уголки мира.
-Пшел на хуй, ща убью тебя.
-Но самое угарное, что это видео попадет твоим друзьям, и в твою часть, твоим сослуживцам и твоим близким на гражданке. Отвечаю я посвящу всю жизнь, чтобы это видео годами переходило из рук в руки, а потом пришлю твоей будущей жене и сыну.
-Я тебя убью…
-А если со мной что-то случится, то это за меня сделает мой друг. Я уже сказал ему о том, кто ты, дал все твои данные и если я не выйду на связь сегодня вечером или перестану выходить, и не скажу кодовое слово, означающее, что я в порядке, то он начнёт распространять видео везде, где можно. Даже на сайты для пидоров закинет, авось кому-то твоя дерьмовая жопа придется по вкусу. Хули… как говорят, «у каждого свои вкусы» -кому-то и дерьмо десертом кажется.
Он тяжело дышит, кашляет, натягивает лежа штаны, пыхтит.
-Ты сейчас на эмоциях, это нормально. Подумай. Всё что тебе нужно-не трогать здесь никого. Просто лежи себе, жди выписки. Никаких налогов. И об этом никто не узнает. Видос я удалю, как только уедешь отсюда, всего два дня не трогая никого. Думаю, это не сложно? Но один удар, косой взгляд, или кого-то ты или твои овчарки кавказские тронут, я молча отправлю без предупреждений. Всё, думай. Всё в твоих руках.
Пора спешить. Сюда могут войти в любой момент.
Подбираю ремень, выхожу из туалета, иду по коридору в робе заляпанной нашей кровью и его дерьмом. На встречу выгружается из палаты Малик и в развалку идёт мне на встречу. Похоже, собрался по нужде.
Останавливается, удивленно смотрит на меня.
-Э-э, ты чё?…-лишь мямлит он.
Прохожу мимо. Захожу в палату. Смотрю в окно. Достаю смартфон, кладу на подоконник.
Снимаю грязную робу, остальную одежду и бросаю на пол, остаюсь голым. Стою около минуты, смотрю на кучу шмоток с кровью.
В коридоре отдаленно раздаются крики, ругань.
Сажусь на кровать. Руки трясутся.
Беру смартфон, открываю видеозапись.
Нажимаю «удалить».
Откидываюсь назад, закрываю глаза. Ругань в коридоре усилилась и стала ближе.
Сюда идут.
Мне ничего не было.
Бурых заявил, что он упал, как и я.
Однако, у него дежурный офицер заметил состояние алкогольного опьянения и потребовал после выходных выписывать его в срочном порядке (впрочем, он и так собирался на выписку).
Как только его и остальных выписали, меня перевели в общую палату.
Оставшееся время провожу комфортно: болтаю с ребятами, питаюсь вдоволь (набрал с 56 до 60 кг), общаюсь с одним ценителем кино на тему фильмов. Тот ценит работы Стэнли Кубрика и заявил, что его убили жиды из-за фильма «С широко закрытыми глазами», якобы за то, что показал часть правды о глобалистах (типо такие стосы, что устраивают войны, управляют президентами и устраивают сатанинские оргии, ну и ещё в ряде пакостей замешаны).
Чем ближе выписка, тем больше я думаю о своей части.
Честно, но мне страшно.
Меня там помнят и ждут. И победа в военном госпитале над неуклюжим амбалом не даёт гарантий победы в моей части, где целая система надлома человека.
В целом оставшееся время прошло спокойно и комфортно, не считая одного ебануто-комичного случая.
