Залетает дневальный, съёжившись от внимания троицы, быстро берёт поднос и уматывает.
-Сечёшь? – спрашивает Бурых и смотрит на меня хмуро.
-Все платят?
-Все, кто младшего призыва и кто не мои друзья.
-И они?-киваю я на того, что сожрал мой завтрак.
-Нет, они мои друзья.
-Все?
-Все. Слушай, меня заябывают твои вопросы. Ты всё понял? Пока ты ещё в изоляторе лежишь, в наряды не ходи, но налог плати. Как переведут в общую, будешь и на работы ходить по моему желанию. Усёк?
Киваю. Ситуация для драки невыгодная.
-Эй, ти шчо пушкин? – спрашивает джигит, почти растерянно глядя в тетрадь, что выудил из моей тумбы.
-Да это так, просто выписки, что понравилось в книгах. – отвечаю максимально небрежно, дабы показать похуизм к тетрадке.
Тип не понимающе на меня посмотрел, пролистал снова тетрадь и бросил в тумбу.
-Пэсанина для чмошников, э. – встает уходит.
-Завтра жду первый взнос. – поднял бровь Бурых и тоже вышел, вместе со вторым, что валялся на моей шконке.
-Будет тебе взнос. – шепчу.
Весь оставшийся день я провожу в разведке: хожу в общий туалет, выглядываю в коридор, слушаю голоса, разбалтываю дневального, что приносит еду. Ситуация вполне благоприятная: Бурых уже готовится к выписке, как и его кенты.
В целом, их не так много: всего компашка три-четыре тела, что рэкетирует остальное отделение.
План состряпал быстро, спасибо с измальства игре в шахматы – продумывать действия я умею.
Нога моя не зажила окончательно, я ещё слабовато прихрамывал, потому атаку надо спланировать с учётом моей «дефективности».
Надо не просто зарубиться и разово раскидать. Нет. Мой план – полностью победить их, заставив снять режим рэкета.
Может немного самонадеянно, но я понимаю важность этого сражения.
Если я смогу здесь, то появятся силы сопротивляться в моей части.
По-умному.
Конечно, в моём месте службы все гораздо хуже, но пока надо обрести волю к сопротивлению. Наработаю её здесь.
Война требует вложений. Достаю из загашника мелкие сбережения, ловлю ребят, что едут на работы и прошу их купить то, что мне нужно.
У дневального прошу смартфон дать мне на сутки в аренду (плачу почти все оставшиеся деньги), под предлогом – поиграть в игры, а то в изоляторе скучно.
Он отдает с радостью, т.к. заебался его прятать от Бурых и его друзей, да и «налогов» им он должен уже не хило, хочет расплатиться.
Краду с поста медсестры ключ от вещ. склада, беру оттуда свой ремень. Запираю, возвращаю ключ на место.
Ребята, вернувшиеся вечером дают мне то, что я попросил их купить, сдачу им оставляю.
Прошу их не говорить Бурому о том, что я приобрёл.
Они пообещали молчать. Я прекрасно знаю, что они сдадут меня Бурых, дабы прогнуться, но мне это и нужно.
Всё. Я готов.
Бурый с одним южанином вваливается в палату.
-Ты чё сука! Утаить хотел!!! – ревёт он и пудовым кулаком роняет меня на пол.
Прихожу в себя, встряхиваю головой.
Бурый достает из моей тумбы полторашку «Балтика» и уничтожающе смотрит на меня.
-Сматри, э, он тут квасит пока мы тут с голоду мрём, э! – тип пинает меня по рёбрам.
-Как объяснишь? – Бурый спрашивает угрожающе тихо.
-Это вам…
-Чо, ска, пэздёшь! – чёрный пинает меня и гавкает на южном наречии. -Наипать хотел пидр!
-Я правду говорю, я просто хотел подгон вам сделать…
-Бабки гдэ э?
-Потратил все… на пиво…
-Пиздишь, э!
-Честно.
-В общем. – твёрдо отрезал Бурых. -Завтра ждём двойную оплату, за то, что утаил. Ещё один такой косяк и тебе ногу снова придётся лечить, только уже в травматологии. Усёк?
Подавленно киваю. Они уходят, забирают пиво.
Туалет в армии – место основных мутных движух.
В нём курят втихаря, распивают, расправляются с неугодными, торгуют, лишают авторитета самыми разными способами… ах, да, ещё срут.
Именно по последней причине Бурый спешит по коридору отделения, ведь у него сильно болит живот.
