Забытые

А знаете ещё что? На курсах вместе со мной оказалась Юлька Киричанская и Светка Салтеева. Вот так, и главное молчали. Минин кстати тоже, уж не знаю, как он Седова уговорил.

Всего в классе на перекличке находилось сорок человек разного пола и возраста, которых сразу разделили на четыре отряда по десять в каждом. Первый отряд возглавил я (кстати не очень-то я этому и обрадовался), второй Минин, третий парнишка я чёрными как уголь глазами по фамилии Мамедов (гость из долины, я его не знаю), а четвёртый… Киричанская. Она оказывается в армии служила и умеет шагоходом управлять. Вы представляете Юлька-капризулька и недотрога пилот "Барсука"? Удивила так удивила, и какого фига она пошла в бухгалтера… или она экономист. А это не одно и то же?

Но знаете, с погонами был только я. Приятно чёрт возьми. Кстати почти все знали, что я принимал участие в вылазке за стены. И на меня так смотрели… думаете зазнался? Наоборот, это очень ответственно. "Надо соответствовать" – как говорил мой отец.

Пообедав, мы отправились в ангар к техникам Немова и Максимову (к последнему нас, кстати, и прикрепили), где переоборудовали шагоходы, и до самого вечера ковырялись в машинах. Кстати Минин с перемазанным маслом и смазкой лицом, был просто счастлив. Ни разу не услышал от него ни одной колкости и свой сарказм он тоже не включал. Хотя раньше с Вовой они "скрещивали шпаги". Может поставил свои психи на "паузу"? Или просто чувствовал себя дома.

Домой пришёл усталый, но довольный. Жизнь била ключом. Вот только чем это всё закончится?

Глава 14: Новые игрушки

1 июня 2280 года

Коперник -3. Крепость Суворов

23 час 45 мин

Вчерашний день прошёл в рутине так что писать было не о чем. Учёба, обед, работа, а вечером снова учёба. Перед сном на практике закрепляли теорию работы шагоходов против многочисленных противников парами и тройками. Оказывается, это сложно, а ещё оказывается из сорока человек хуже всех роботом управляю я и Минин. По крайней мере, мне так показалось. Как коровы на льду. Две коровы. Ножки расползаются, корпус поворачивается медленно, башня при ходьбе отстаёт от корпуса. Позор, блин. Ну, Толику то плевать, он ржёт и радуется, а мне стыдно. Я же командир Первого отряда. Ну что они все обо мне подумали. Да то же самое, что и другие гвардейцы, которые наблюдали за нашими потугами, упражнялись-то прямо на площади Кремля. До Юлькиного мастерства нам ещё далеко. Всё-таки подготовку военного пилота видно сразу.

Так на себя разозлился, что домой не пошёл. Остался ночевать в ангаре у Вовы, у них там даже ночью работа кипит. Попросил Свету передать маме, что всё в порядке и появились неотложные дела.

Максимов помогать мне им ночью не позволил. Сказал у меня учёба, нужно быть отдохнувшим и так далее и тому подобное. Зато я выбрал себе шагоход, из той партии которая уже была готова. Из чего там выбирать? – спросите вы. Погрузчики и поливальщики, вот и всё. И окажитесь не правы.

Во-первых, погрузчиков несколько видов. Портовые тяжеловесы для космопортов, крепкие батрачки для работы на ферме и двухжильные шпалоукладчики. Все они со своими "плюсами" и минусами" и даже переоборудование полностью их индивидуальных характеристик не сотрёт.

Во-вторых, аграрные роботы это тоже машина серьёзна. В первую очередь благодаря тому, что это ещё и мобильная платформа для различных модернизаций и в работе, и в симбиозе с другой техникой. Мощи кстати у них ненамного меньше. На "фермерах" можно устанавливать не только огнестрельное и энергетическое оружие. Ракеты и механизмы, пластающие плоть различными инструментами – эдакие комбайны смерти.

Дюжина готовых роботов весело поблёскивала чуть в стороне от остальной массы. Замена приводов, запчастей (иногда целыми секторами) и операционки превратила их в совершенно другие машины.

Я выбрал себя ярко-синий портовый грузчик с пулемётами, мелкокалиберной пушкой и огнемётом. Почему? Вова, подмигнув, сказал, мне, что готовил машину именно для меня. Плавный ход, устойчивость, запас прочности и самое главное – огромный боезапас. Половину охладительных блоков с него сняли, ибо предусмотренным для него нагрузкам он подвергаться не будет, освободив место под короба для патронов, снарядов и ёмкости для напалма.

Класс. Я лично нанёс на шагоход наглую лисью морду и цифру один в кружке. Иметь в друзьях личного техника оказывается хорошо.

Утром опять на занятия где Плаксин отчихвостил нас за корявую отработку изученной накануне теории.

"Если вы так будете работать, то никакие вы не пилоты! Идите колорадского жука собирать и сено косить".

Неприятно было, но справедливо. В этот же день началась отработка различных тактик взаимодействия с пехотой. К нам пришёл Блинов со своим взводом, которого мы нечаянно не раздавили при посадке на броню.

После обеда, мы вчетвером, забравшись на стену и попивая сладкий чай со Светкиными печеньками, наблюдали как под прикрытием пулемётных комплексов и гвардейцев хоронят тела убитых сверглов густо набросанных сразу за воротами. Я и не знал, что тут разыгралась такая битва. Теперь понятно почему Седов не смог прийти нашей группе на помощь. Здесь же более сотни монстров сдохло.

Потом я похвастался своим новым шагоходом. Язык мой – враг мой. Потом все захотели выбрать машины и для себя.

Юлька облюбовала ярко-красную, быструю и резкую модель с пулемётом, огнемётом и манипулятором, удерживающим что-то вроде щита, которым при случае можно было просто давить бегающих у ног противников.

Светка – жёлтого тяжёлого батрачка с ракетной установкой, энергетической пушкой и огнемётом.

А вот Минин долго колебался между тяжёловесом для космопортов и шпалоукладчиком, сделав окончательный выбор в пользу последнего. Изумрудно-зелёный монстр с ромбовидной кабиной вооружённый пушками, пулемётами и самым настоящим, весом в три с лишним центнера, мечом.

На корпусах немедленно появились чёрная пантера (угадаете у кого?), белый пушистый котёнок и… вилка. Серьёзно, Минин выбрал изображение вилки. На вопрос Вовы:

– Почему?

Тот, без тени улыбки, ответил:

– Потому что один раз воткнёшь, а дырки четыре.

Вот такой у Толика странный юмор.

А вечером… вечером мы пошли ко мне домой, потому что оказалось, что с утра мне исполнилось восемнадцать лет. Вот серьёзно забыл. Столько событий в последнее время произошло, столько впечатлений навалилось.

Помимо нас, мамы и сестрёнки, меня пришли поздравить Быков, Максимов с Алёной (это его супруга), Блинов, Борзов и Корнев. Уже под конец заглянул даже Марков с женой и детьми.

Было очень весело. Ели торт, бутерброды, пили соки (в крепости Борисыч объявил сухой закон) смеялись и шутили. Было много подарков и только Юлька ничего не принесла, а просто поцеловала меня в губы. Нахалка. Хотя было приятно.

Когда все ушли, я застал маму одиноко сидящей в своей комнате и поглаживающей рукой мой комбинезон с погонами. Лицо её было совсем не радостным, а скорее даже наоборот. Я хотел её обнять, поцеловать, но почему-то не стал. Засмущался что ли?

Глава 15: Будни

2 июня 2280 года

Коперник -3. Крепость Суворов

23 час 45 мин

– Ну и зачем нам эти подтягивания, отжимания и бег? Мы же пилоты шагоходов, – согнувшись в три погибели произнёс Мамедов смахнув ладонью струящийся по лицу пот.

– Согласна, – поддержала своего командира рыжая девчонка с пухлыми губками по имени Лиза. – Мы же будем внутри машины сидеть. Лучше бы навыки работы с приборами оттачивали.

Ещё как минимум трое курсантов-пилотов согласно закивало головами устало облокотившись о стену после изнурительной тренировки.

– Тут всё просто Вагиф, – сказал Минин ловко спрыгнув с турника, на котором он мне кажется висел постоянно. – Чтобы не сдохнуть. Вон у Куницына спроси как оно в настоящем-то бою. Он тебе подробно расскажет как жизнь спасает не техника, а сильные руки и крепкие ноги.

– Ха, тебе то чего? – оскалился Мамедов. – Ты же хромой и почти не бегаешь.

Хромой метнулся в сторону Вагифа так быстро, что я даже всё разглядеть не успел. Сильнейший удар кулаком правую скулу, а потом удар локтем в шею заставил говоруна брякнутся на землю и застонать. Все окружающие соскочили со своих мест, а Минин повернувшись к отряду Мамедова хлестнул по ним вызывающим взглядом и тихо, но чётко произнёс:

– Может кто-то ещё побазарить хочет? А то я страсть как разговоры люблю.

Я, Юлька и даже Светка встали за Толиком. Спиной я чувствовал, что мой отряд в полном составе там же. Так же как и Киричанской.

– Минин! Ко мне, быстро! – заорал Клинов – седоусый сержант проводивший у нас физо.

– Слушаюсь! – вытянувшись по струнке смирно произнёс Толик и прихрамывая, но довольно быстро покинул спортивную площадку.

Сделав шаг вперёд, я протянул руку очнувшемуся Мамедову, которую тот, не сразу, но всё же подал.

– Он прав. Шагоход повредили после семи минут боя и его пришлось подорвать. А Снегирь – пилот, спас себе и мне жизнь благодаря физической подготовке и меткой стрельбе.

Больше вопросов не было. Все разошлись по местам. И только Минина Клинов заставил сделать семьдесят отжиманий от пола. Впрочем, тот не сильно расстроился.

Мамедов не был плохим парнем, нет. Просто он не понимал. Как и многие. Однако, это понимание придёт. Лишь бы не слишком поздно.

После обеда мы усталые и измотанные сидели возле ангара и смотрели как техники раскрашивали парочку готовых шагоходов из новой партии.

Распылитель наносил слой за слоем на металл машины делая её яркой, красивой и заметной в бою. Я же вспоминал, что "Барсук" Снегиря тоже был нарядно раскрашен чёрно-бело-красной краской, но после нескольких минут боя от его выходного костюма ничего не осталось. Исцарапанный, изорванный до проводов, дымящийся, покрытый копотью и сажей, он сделал своё дело и погиб. Всего лишь инструмент душой которого является пилот. Именно он должен выжить, ведь если человек погибнет некому будет сесть за рычаги управления. И тогда всё.

– Ну и зачем ты его ударил? – сложив руки на груди и даже не смотря в его сторону, бросила Минину Юлька.

– Даже и не знаю. Чего-то вспылил, – ответил Толик растянувшись словно на шезлонге на железобетонном блоке над нашей головой. – Вообще-то я сейчас добрый. Даже очень.

– Глупо. Седов возьмёт и передумает. И пойдёшь обратно в Арсенал.

Вздрогнув, Минин сел, свесив ноги вниз.

– Я учту, правда. Постараюсь держать себя в руках.

– Учти. Может быть это твой последний шанс, – закончила Киричанская вздёрнув подбородок.

Воображуля.

Лично я, как уже говорил выше, не испытывал к Мамедову неприязнь, но считал, что товарищ поставил его на место справедливо. В будущем это может пригодиться. Лучше сейчас сразу показать кто есть кто, чем потом в бою получать сюрпризы. Хотя парень может затаить обиду и это тоже может выйти нам боком. Как всё сложно, блин.

Вечером помогал Ирке делать уроки. Сморщив лобик, она рассказывала мне о Крымской войне XIX века.

– Андрей, а ребята в школе говорят, что мы сейчас, здесь, как те люди в Севастополе. В осаде, и вокруг враги. И помощи нет. Правда?

– Правда, – ободряюще улыбнулся я. – Но мы победим.

– Почему?

– У нас технологии, шагоходы, современное оружие, а у них копья и мечи. Понятно?

– Понятно.

Да уж. Даже себя не сильно убедил. Мою маленькую сестру тревожило то же самое, что беспокоило и всех. Сможем ли мы противостоять целой планете? Справедливо ли мы поступаем с местными? Как сражаться если помощи не будет?

Почему-то мне вспомнились папины слова в тот день когда нас бросили. Он обнял испуганную маму за плечи, нежно поцеловал в щёку и сказал:

– Ничего с нами не случится?

– Почему дорогой?

– Потому-что русские, не сдаются.

Глава 16: Прорыв

4 июня 2280 года

Коперник – 3. Крепость «Суворов»

20 час 37 мин

– Куницын, Минин, да чего вы дёргаете рычаги управления без нужды!? Головой, головой в шлеме двигайте, машина сама повернётся в нужную сторону! Ну, право слово, сколько одно и то же повторять? Практика вам нужна! Практика!

Вот чтобы у нас появилась практика мы с Толиком домой и не пошли. Остались в ангаре на ночь, напросившись у Максимова побегать по специальной площадке, на которой они тестировали собранные шагоходы. Юлька тоже некоторое время с нами сидела, советы давала, а потом хвостиком махнула и пошла домой дрыхнуть.

До полчетвертого, забравшись в кабины роботов, мы бегали, маршировали, отрабатывали воображаемый бой в паре и другие приёмы, плохо получавшиеся на занятиях. А потом пришёл Максимов и сказал, что его достало это бряканье и шум сервомоторов, и загнал нас на второй этаж спать. Засыпая, я думал о том, что пилотом быть классно.

Проснувшись без пятнадцати семь, мы растрёпанные и непричёсанные бегом бросились на занятия. Конечно же, получили нагоняй от сержанта Клинова: «Это комвзвода или чучело?! Немедленно привести себя в порядок! И ты, Минин, тоже! Две минуты! Время пошло!». Зато Плаксин ни одного замечания на практическом занятии управления шагоходами нам уже не сделал. Даже похвалил.

В этот день нам впервые дали пострелять боевыми патронами и снарядами по мишеням. Разнесли всё вдребезги.

Вечером, сбегав на полчасика домой, стрескав тарелку горячего бульона и поцеловав маму и сестру, я снова отпросился заночевать в ангаре.

– Знаешь, а твой шпалоукладчик двигается почти как мой грузчик, – сказал я Минину по внутренней связи, управляя его роботом.

Мы решили на время поменяться шагоходами и проделать все упражнения в чужих машинах.

– И всё-таки разница есть. Мой чуть полегче, и поэтому движения у него порезче, зато твой устойчивый. Даже равновесие поддерживать не требуется, не упадёт.

– А может, отстегнём контейнеры с грузом и поработаем налегке?

– Зачем? Груз имитирует загрузку боеприпасами с точностью до килограмма. Пусть всё будет как во время боя, – отказался Толик, поворачивая корпус машины вокруг своей оси.

– Это вам сейчас кажется, что разница небольшая, – вторглась в разговор через гарнитуру Юлька, замершая на краю площадки. – А вот попривыкните и начнёте понимать, что она громадна, и у каждой машины свой характер. Так же, как и у людей.

– Ну, тебе виднее, – сказал я, высунув от усердия язык. – Ты же у нас профессиональный пилот и всегда всё знаешь.

– Вот и слушайтесь, – будто не заметила моего сарказма Киричанская.

До половины третьего ночи мы тренировались, а потом, вернувшись в свои машины, приняли решение отвести их в боксы и идти спать. Нас обоих уже вырубало, всё-таки вторые сутки без нормального сна.

Юлька спала на лавочке возле площадки, положив руки под голову и чему-то улыбалась. А в жизни-то не дождёшься.

Готовые для боя шагоходы днём стояли в отдельном ангаре неподалёку от ремонтного цеха, куда мы и направились. Усталые, но довольные, пересекая небольшой пустырь перед Арсеналом, мы услышали сначала громкий треск, от которого волосы на голове встали дыбом, а потом оглушающий хлопок.

Повернув голову налево, я увидел на виртуальном дисплее оседающее пыльное облако, а за ним многочисленные красные метки. Так машина могла обозначать только врагов, то есть солдат или объекты, не помеченные чипом «свой-чужой».

– Что это? – бросил я в микрофон.

– Стену взорвали! Гады! – крикнул в ответ Минин. – Андрей, за мной! За мной!

Оказавшись возле Арсенала, мы встретили там встревоженного, заспанного Иваныча с пистолетом в руке.

Распахнув кабину своего робота, Минин заорал на него:

– Иваныч, выручай! Заряди нас по полной!

– Не положено! Только по приказу…

– Да какому приказу? Местные стену взорвали. Сигнализация не работает. Все спят или только проснулись! Мы проход закроем, а ты поднимай тревогу!

Иваныч молодец, вот что значит опыт. Оценив быстро ситуацию, он махнул нам рукой и заскочил внутрь Арсенала. У правой стены стояла шеренга АСЗШ (автоматическая система зарядки шагохода), к которой мы и направились. Только позавчера мы были здесь на экскурсии, и Плаксин показывал нам как работает этот аппарат. Иваныч сорвал пломбы и включил питание. Секунда-другая, и три зелёных огонька отрапортовали о готовности. Пара шагов вперёд, и мы встали на металлический диск, зафиксировавший наши машины. Одновременно на плечи и спину робота опустилась рама зарядки. Тренировочные контейнеры с грузом с громким щелчком отстыковались и боезапас начал поступать внутрь. Одновременно в шагоход впрыскивали охладитель и топливо.

– Давай! Давай! Давай! – нервно сжимал рукояти штурвала я. – Быстрее заправляйся, мой хороший!

Я хоть и знал, что зарядка занимает менее полутора минут, всё равно не мог спокойно дождаться окончания процесса.

– Готово, соколики! С Богом! – прокричал Иваныч, сорвав с головы кепку и махнув ею нам.

На моём виртуальном дисплее выстроилась целая цепочка зелёных прямоугольников и квадратиков. Операционная система сигнализировала, что шагоход полностью укомплектован. Ещё один щелчок и рама вернулась на своё место.

Обогнав меня, Минин бросился к выходу из Арсенала наперерез выбиравшимся на пустырь фигуркам с темно-синей кожей, сидящих верхом на свёрглах. Страшно было даже подумать, что они могут натворить, если мы их не остановим.

Уиу-уиу-уиу! – наконец то включилась сирена тревоги.

Догнав машину Толика, я сбросил скорость, синхронизировал с ним движение и словно на тренировке вступил в бой.

Нам повезло, что туземцы выходили из отверстия плотной группой. Только два или три десятка рассыпались по пустырю. Слитный залп наших пулемётов и пушек превратил их в ошмётки мяса, разбросанные по земле. Видоискатель бешено определял цели, а мы с Толиком жали и жали на курки штурвала.

– Андрюха, огнемётом их! Огнемётом! – прокричал Минин ловко разрубая мечом сразу троих свёрглов бросившихся к нему.

Напалм плотной струёй ударил по толпе нападающих противников, и они отступили. С криками и воплями враг побежал. Огонь съедал крепкие тела и выжигал землю, покрывая пустырь стеклянной коркой.

– Андрюха, из всех стволов, вместе! Огонь!

Целый вихрь металла полетел в спину бежавшему противнику, разрывая на части и уродуя тела. Шаг за шагом мы оттесняли туземцев внутрь пробитого в стене отверстия, оставляя за собой груды убитых и сгоревший грунт. Только сейчас я сообразил, что идеально круглая дыра, это старый туннель, который предполагалось когда-то использовать вместо ворот для выезда за территорию базы. Он был забетонирован сразу же, как только долину перекрыла построенная Седовым крепость. Значит, местные не проделали отверстие в стене утёса, они просто нашли наш старый туннель и вскрыли его.

Пара десятков туземцев, воспользовавшись тем, что мы сконцентрировали огонь на многочисленной группе у них за спиной, и обойдя нас, справа и слева, устремились через пустырь. Уже намереваясь покончить с ними, я увидел, что этого не требуется – два БПМ перекрыли противнику путь, и, выскочившие из машин гвардейцы, открыли шквальный огонь из пулемётов и штурмовых винтовок, изрешетив непрошенных гостей. Так мы и двигались вглубь скалы – впереди мы с Мининым, за нами два БМП, и замыкала всё цепочка гвардейцев. Среди бойцов я увидел Кита и Снежка, а вот Блинова не было. Его изрисованного пламенем «лиса» не перепутал бы ни с чем иным.

Когда до выхода из туннеля оставалось не более десятка метров, я не поверил своим глазам. Дисплей сошёл с ума – видоискатель подёргивался и мигал, показывая впереди целое море красных значков.

– Ну, вот и всё. Кажется, нам конец, – произнёс я, останавливая робота напротив целой орды синекожих с криками врывающихся в горлышко прохода и мчавшихся в нашу сторону. До синей волны было метров сто-сто пятьдесят.

– Раньше смерти не умрём, – засмеялся Минин и встал со мной плечом к плечу. – Экономим патроны, бережём напалм.

Всё-таки Толик сумасшедший. Хочу быть, как он.

– Первый – Киту, – срывающимся голосом, сглотнув, произнёс я.

– Кит слушает, Первый! – раздалось в шлеме.

– Уходите! Иначе погибните. Мы сами!

– Вот ещё. Не дрейфь, Первый, отобьёмся.

– Ну, встаньте хотя бы за нами!

В противовес моим истеричным интонациям гвардеец отвечал мне спокойно, я бы даже сказал с лёгкой ленцой в голосе.

– Нужно создать линию обороны, отступите на несколько шагов назад. Мы перегородим тоннель БМП.

Кивнув головой, будто Кит мог это видеть, я сделал, как он сказал. Бойцы хладнокровно, без суеты перекрыли туннель, развернули пулемёты и пушки, установленные на броне, в сторону противника. Я насчитал двадцать две синие метки, укрывшиеся на БМП и под её прикрытием.

– Готовсь! – прокричал я срывающимся голосом. Копируя команды сержанта Клинова. – Цельсь! Пли!

Тоже мне командир! Смотри не разревись. Тряпка! Чтобы подумал о тебе отец.

От этих мыслей мне стало немного легче, на смену страху пришла злость. Ладони высохли, челюсть дрожать перестала.

Что тут началось не передать словами. Шагоходы ударили из всех стволов. Мой огнемёт смертельными мазками выжигал целые просеки в рядах противника, пушки и пулемёты снова разрывали их тела, а гвардейцы меткими выстрелами сбивали прыгунов, облепивших нашу броню.

Мне казалось, что схватка длилась целый час, но таймер на виртуальном дисплее показал всего лишь сорок пять секунд. Мой огнемёт пыхнул и потух. Квадратик перед глазами показал значок пустого резервуара. Рядом, кашлянув, смолкла пушка Минина.

Продолжая отстреливаться из пулемёта и отмахиваться манипулятором с мечом, тот прокричал:

– Андрей, сколько у тебя ещё боезапаса?

– Пушка – сорок процентов, пулемёт – пятьдесят два процента, – ответил я, срезая длинной очередью пытавшуюся прорваться к БМП группу синих воинов.

– Живёшь. У меня почти всё по нулям. Пулемёт четырнадцать, двенадцать, десять…

Я видел, как рядом копьями пронзили двух гвардейцев, а затем трое туземцев запрыгнуло на боевую машину пехоты. Голова пулемётчика была отрублена одним ударом и, потеряв огневую мощь, гвардейцы, подались назад, отстреливаясь короткими очередями. Только Кит и Снежок спина к спине всё ещё замерли на втором БМП, чудом оставаясь живыми.

Минин извернулся и поразил мечом сразу пятерых противников, затем раздавил ногой ещё одного и ещё.

Я же в панике крутился вокруг своей оси, поражая красные значки, вспыхивающие вокруг. Несмотря на это, противник забрался на мой корпус и долбил топорами кабину. Странно, но дисплей показывает мелкие повреждения. Да из чего они делают своё примитивное оружие? Минин кричит, но у меня нет времени, чтобы оглянуться на него, я веду ураганный огонь по волнам рвущихся ко мне синекожих.

Биип! Биип! Только не это. Зуммер просигнализировал о критическом боеприпасе пушки.

Да знаю я, знаю!

Десять, восемь, шесть, четыре, три, две…

«БОЕПРИПАСЫ ЗАКОНЧИЛИСЬ. ТРЕБУЕТСЯ НЕМЕДЛЕННАЯ ПОДЗАРЯДКА».

Пулемёт раскалился от интенсивного огня, а я уже давлю гадов ногами и ничего не вижу из-за облепивших кабину тел.

Когда отчаяние окончательно овладевает мной, раздаётся новый сигнал тревоги. Силуэт шагохода на экране показывает резкий подъём температуры брони. Что-то раскалило мой корпус и одновременно сожгло туземцев.

– Помощь пришла! – раздалось в шлеме. От волнения я даже не понял, кто ко мне обратился.

Ярко-красный робот Киричанской с чёрной пантерой на корпусе выжигал всё на своём пути, а за ним двигался, палящий из всех стволов, чёрно-бело-красный шагоход Снегиря. Сразу же три БМП с установленными на них ракетными установками ударили по орде, а четыре десятка гвардейцев двинулись вперёд, добивая раненных и прорвавшихся в туннель.

– Берегись! – закричала Юлька и заслонила меня щитом от летящего в кабину огненного шара.

Видоискатель услужливо показал замершего на холме старика с посохом. Пару секунд и он… исчез, а туземцы начали отступать.

Дымчатый рассвет придавал всему окружающему иллюзорный, обманчивый характер. Всё закончилось.

Спустя полчаса мы все вместе смотрели на баррикадировавших проклятый туннель строителей. Сюда нагнали целую кучу разной техники.

Я и Минин, ошалелые от произошедшего и мокрые от пота, сидели прямо на ступнях своих шагоходов. А рядом с нами стояли Кит, Снежок и ещё пятеро выживших гвардейцев.

Всего пятеро. Как жаль.

Снегирь распахнул кабину, но машину не покинул. Меланхолично пожевывая жвачку, он смотрел на приземлившегося на ствол пушки воробья. А вот Юлька ловко спустилась вниз и замерла возле меня. Как будто что-то давно хотела сказать, но не решалась.