Все демоны ада. Книга 3-я. Набат колокола преисподней

– И не надейтесь на дождь, – с угрозой сказала она, – Оно стреляет в любую погоду, – ни у кого из матросов не появилось желания это проверить.

Через минуту шлюпка была спущена. Шико с ружьем в руках сел в нее последний, Тэлмер с Илен немедленно начали интенсивно грести, чтобы волны не разбили шлюпку о борт корабля. Шторм тоже об этом постарался. Очень скоро «Минотавр», ставший полуторамачтовым судном, скрылся во тьме ночи за пеленой дождя. Перенес ли он эту бурю, добрался ли до вожделенного побережья – это навсегда осталось неизвестным для Тэлмера, Илен и Шико. Впрочем, у них были другие заботы – как остаться целыми самим, сидя в маленькой шлюпке посреди свирепствующего океана.

А океан и не думал униматься, словно и в самом деле хотел поглотить троих, сидящих в шлюпке, и только ради этого затеявший этот ужасный шторм. Одно весло сломалось, и Тэлмер спрятал второе, предоставив шлюпке свободу действий (Шико только выравнивал ее с помощью руля – это можно было сделать лишь его исполинской силой).

Внезапно Илен, вычерпывающая воду, вскрикнула и показала куда-то влево. Зрелище было ужасным – по левому борту буквально из глубин поднималась гигантская волна, которая могла бы целиком поглотить и линкор, не то что маленькую скорлупку, под названием спасательная шлюпка. Тэлмер вскинул руки в противопоставлении волне в попытке хоть как-то сдержать ее. И волна действительно заколебалась на мгновение, всё как будто замерло непостижимым образом, застыло, застигнутое на месте… А потом снова пришло в движение. Гигантская волна разломилась надвое, и две ее половинки обрушились на шлюпку, обходя защиту Тэлмера. Все смешалось и завертелось, захлестнутое мощью водного удара.

Когда Тэлмер вынырнул, его тут же схватила чья-то рука. Это Илен помогла любимому человеку зацепиться за нечто плавучее, оказавшееся куском шлюпки, за который держалась сама.

– Где Шико? – первым делом, откашлявшись, спросил Тэлмер.

– Не знаю, – был горестный ответ.

Все призывы остались без отклика. Илен и Тэлмер остались вдвоем, цепляясь за жалкий кусок, пусть даже и очень плавучего, дерева в бешено бурлящих водах разозленного чем-то (или кем-то?) океана. И сколько так еще предстояло метаться по волнам? А сколько потом – влачить существование вдали от земли, в далеко не теплой соленой воде, без пищи, а, главное, без пресной воды? Но волны сами решили этот вопрос. Они прекратили беспорядочную пляску и поволокли куда-то обломок лодки с цепляющимися за него молодыми людьми. Тем ничего не оставалось делать, как подчиниться воле волн.

Вскоре послышался особый гул. Холодея от страшного предчувствия, Тэлмер попытался «выпрыгнуть» из воды и взглянуть туда, куда их с Илен несли волны. Это ему удалось. На фоне ночного неба он увидел гораздо более черную громадину, откуда и доносился странный звук. Сомнений не оставалось – скалы! И именно на них и мчались волны.

Илен тоже увидела приближающуюся неумолимую смерть. Все ближе и ближе страшная стена, а волна все ускоряет свой смертоносный бег, неся жертву на алтарь безжалостным камням. Девушка почувствовала руку Тэлмера на талии и поняла, что это объятие – последнее.

– Я люблю тебя, – сказала она, приготовившись к быстрой смерти рядом с любимым. Но тот умирать не собирался.

– Отпусти деревяшку, держись за меня! – крикнул он. А когда волна с размаху хотела размазать их обоих по скале, Тэлмер использовал всю оставшуюся ментальную энергию, чтобы смягчить удар. Шмякнувшись об камень словно о твердую подушку, Илен машинально вцепилась в трещины в камне, все еще не полностью поверив в спасение. Рука Тэлмера вдруг сползла с ее талии, а он сам начал сползать по стене вниз, туда, где ярились волны прибоя – он слишком много истратил сил. Схватив его за шиворот, Илен удержала Тэлмера от падения и, чуть не плача, выкрикнула:

– Ну, очнись же, нас смоет! Тэлм, дорогой, ну давай же!

Отчаянные призывы любимой девушки сделали свое дело. Тэлмер пришел в себя, насколько это было возможно, и, будто во сне, пополз по скале, поддерживаемый Илен. И если бы не она, то кто знает, сколько раз Тэлмер мог бы сорваться? А она не сдавалась – не давая Тэлмеру впасть в губительное забытье, Илен, сама жутко вымотанная, лезла по мокрому камню, помогая лезть и дорогому для нее человеку. Громадные волны неоднократно ударялись о скалу, пытаясь слизнуть ускользнувшую добычу, но негодующе бились лишь у «жертв» под ногами. А потерпевших крушение уже ждало убежище – в скале, куда не долетали брызги самых высоких волн, обнаружилась пещера. Илен как можно дальше затащила Тэлмера, пребывающего на грани сознания, вглубь пещеры и сама свалилась рядом, совсем обессиленная. У нее хватило сил лишь на то, чтобы обнять Тэлмера, дабы им обоим хоть чуть-чуть согреться, а потом они оба уснули.

Разбудило их солнце. Его яркий озорной лучик проник сквозь щель в своде пещеры и, коснувшись рыжих волос Илен, заиграл веселым огоньком. Затем он игриво кольнул в ее полуприкрытые веки, заставив спросонок зажмуриться, и перепрыгнул на безмятежное лицо Тэлмера.

Проснувшись, ни тот, ни другая вставать не спешили, и они немного понежились в объятиях друг друга. Но нежности на жестких камнях – это было слишком даже для их выносливых тел, поэтому встать все же пришлось. О событиях этой кошмарной ночи молодые люди друг другу не напоминали – потеря Шико была слишком тяжела даже для Илен, которая знала его только несколько дней. А для Тэлмера он был другом, которого он встретил в самом начале своего опасного пути, и который с той минуты был всегда рядом. А когда в жизни Тэлмера появилась Илен, то она нисколько не затмила его отношения к Шико…

А океан, далеко обозреваемый с высоты скал, между тем был спокоен и невинен словно младенец. Ни за что нельзя было сказать, что ночью он бушевал и свирепствовал. Но как бы он не был спокоен, путь в его сторону был для Илен и Тэлмера заказан. К счастью, пещера оказалась сквозной, и они выбрались из нее уже по ту сторону скал. Здесь молодые люди осмотрелись.

Скалы, на которые их выбросило, принадлежали скалистому мысу, далеко выдававшемуся в океан. А само побережье заросло густолиственным лесом, а кромка воды проходила то по беспорядочным скоплениям валунов, то по белому песку «диких» пляжей.

Что ж, на скалах мыса делать становилось нечего, и Тэлмер с Илен, двинулись в сторону леса. Все их снаряжение утонуло вместе с лодкой, осталось только то, что не вымылось из карманов, да еще у Тэлмера на поясе все еще висели шпага и кинжал, которые из-за наложенных на них чар, не могли покинуть своего владельца. Но не было пищи, не было воды, и не было на берегу никаких признаков людских поселений. Неизвестно, чем бы мог порадовать в смысле добычи лес, но Илен точно знала, чем мог порадовать океан. Поэтому она уговорила Тэлмера прогуляться по берегу, что они и сделали, как только спустились со скал.

За ночь и утро их одежда заскорузла от соли, и ни Тэлмер, ни Илен не отказались от возможности ее снять и искупаться – пребывание в самом центре шторма никак не повлияло на их способность получать удовольствие от этого занятия, тем более что вода была приятно-прохладной после утомительной ходьбы по камням под палящим солнцем и нежно ласкала молодые тела, не стремясь утопить в себе.

После купания Илен отослала Тэлмера побродить в валунах, торчавших из воды у самого берега, поискать звездчатых ракушек, а сама пробежалась по мелководью. И когда Тэлмер вываливал пятую пригоршню крупных раковин на песок, Илен тоже улыбнулась удача – с радостным вскриком она выудила из воды двух толстенных лениво извивающихся мягкоигольчатых червей. В пищу они не годились, но зато имели удивительное «приспособление», с помощью которого превращали морскую воду в пресную, и это можно было использовать.

Словом, все было на первый взгляд не так уже плохо: пресной воды теперь было в избытке (хватило даже на стирку вещей), пища тоже имелась (кроме съедобных и очень вкусных моллюсков в рационе появились плоды из ближайшего леса, найденные Тэлмером), но все это основных проблем не решало. Элинтур так пока и не был найден, хотя решение этой задачи находилось так близко… Оставалось только обратиться за помощью к самому Океану, но как это сделать, Тэлмер не представлял. Конечно, он уже общался с Великим Океаном, омывающем Мир Крови, однако, что петь этому, было неизвестно.

За хлопотами прошел день. Положение Тэлмера и Илен за это время улучшилось ненамного. Средства для прожитья у них имелись, но и только. Ничего другого не предвиделось, не предвещалось. Оставалась только надежда, которая, как ни банально это звучит, умирает последней, но, на что надеяться не знали и сами Тэлмер с Илен. Поэтому закат они встретили, сидя рядышком, рука об руку, на песке и любовались, как меняется океан, переходя изо дня в ночь. Они сидели молча, ни о чем не думая – им просто было хорошо вдвоем – и смотрели, как темнеет небо, как загорается на нем первая звезда, как солнце садится за горизонт, краснея при этом и окрашивая волны в кровавый цвет, как ночь расстилает свое звездное покрывало над океаном, и он серебрится в свете звезд… А потом взошла круглая желтая луна. Повиснув почти над самым горизонтом, она своим светом проторила по воде блестящую колышущуюся дорожку и озарила верхушки скал, торчащих невдалеке.

…Это была самая чудная ночь на свете, заставлявшая забывать неприятности и вспоминать все только хорошее, чистое, светлое… нежное…

Илен прижалась к Тэлмеру, и он обнял ее за плечи – все-таки они были вместе под этой ночью.

А потом послышалась музыка, и они восприняли ее как саму собой разумеющуюся. Над легкой рябью воды разлетелось протяжное и переливчатое негромкое пение труб, напоминавшее романтический вальс, а на скалах невидимые музыканты отбивали в такт звонкий ритм. Мелодия струилась над водой, словно расстилаясь на ней серебряным светом, плавно укачивала и уносила все горести и страдания. А когда блаженная идиллия расплылась над океаном, в его прибрежных водах появился солист ночного ансамбля. Похожее одновременно на сатира и вайтлина существо легко скользило по поверхности воды как танцор на коньках по льду и наигрывало на флейте, ведя незатейливую, но божественную мелодию за собой. Оно кружило, выписывало восьмерки, танцевало при свете луны, а скалы и вода подыгрывали ему. Иногда существо делало паузу, подкатывало к скалам и изящно дирижировало ими. А затем откатывало и продолжало свой танец на воде, выводя удивительно мелодичные трели и выписывая ногами сложный узор. Оно играло и само наслаждалось собственной музыкой. Свет луны поблескивал изумрудным блеском на его чешуе, а когда существо размахивало лапами, будто раскачивая мелодию и рассылая ее во все стороны, то казалось, что вместе с ним танцует и лунный свет.

Чудесная музыка завораживала и успокаивала, но отнюдь не подавляла и не заставляла забыть обо всем. А звуки флейты удивительного солиста казались воистину волшебными. Они разносились далеко-далеко, а вместе с ними разлеталось по всему свету очарование и волшебство музыки.

Но, к сожалению, то, что разлетается, рано или поздно кончается. Стихло пение труб, угасла мелодия скал, а существо, все так же безмятежно наигрывая, выписывая змейки, умчалось по лунному пути, и волшебная флейта примолкла где-то вдали, затерявшись у горизонта под светом луны.

И при последних отзвуках мелодии Тэлмер вдруг вскочил и негромко воскликнул:

– Прошу тебя, передай Элинтуру, что мы пришли к нему за помощью! – он звуковым «лучом» направил свои слова вслед исчезнувшему танцору, и их подхватило эхо музыки – ее слабые отголоски – и унесло к горизонту и луне. Потом все стихло.

Тэлмер опустился на песок. Илен взяла его за руку и ободряюще сказала:

– Теперь будем ждать утра – что оно нам принесет? А пока – обними меня…

И чудесная ночь продолжалась…

х х х

Тэлмер проснулся на мгновение раньше, чем Илен вскрикнула, и поэтому на ноги вскочил на секунду быстрее ее самой. А вскочив, они оба были вынуждены немедленно отбежать назад, еле успев захватить с собой одежду, спасая ее от клешней целого полчища крупных красных крабов. Они неубывающей волной лезли из воды (утро только-только начиналось, и солнце еще не взошло) и неумолимо надвигались на молодых людей. Крабов было великое множество, и намерения их дружелюбными назвать было нельзя, о чем свидетельствовала ранка на пятке у девушки. Ранка была небольшой, но крабы, навалившись всей массой и действуя согласованно, запросто могли разорвать Тэлмера и Илен, как бы те не сопротивлялись. Надо было бежать… но Тэлмер так не думал. Он выхватил шпагу, однако рубить ею надвигающихся крабов совсем не собирался, прекрасно представляя бесполезность этого занятия. Он быстро очертил на песке круг вокруг себя и Илен и воткнул шпагу в центре, пробормотав что-то себе под нос.

Илен держала себя в руках, но на крабов смотрела со страхом. Вот крабы достигли границы круга и не смогли ее преодолеть. Тогда они пошли в обход, встречая везде непреодолимую преграду магической защиты. Тэлмер настороженно наблюдал. А крабы, обойдя круг с обеих сторон, сомкнули ряды и заклубились за его пределами. Потом стали лезть друг на друга, выстраивая своеобразный колодец. Но стенки волшебного щита были конусовидными, но не сходились над головами молодых людей, а расходились. Чем выше поднимались крабы, тем труднее им было удерживать свой колодец. Наконец это занятие их утомило, «колодец» рассыпался, и крабы деловито затопали к кромке воды, один за другим возвращаясь в породивший их океан.

Когда крабы все скрылись в воде, Тэлмер, глубоко вздохнув, снял защиту.

– Думаю, это не просто стихийное нашествие, – высказался он, одеваясь, – Сейчас еще кто-нибудь припожалует, точно тебе говорю.

– Тогда ты снова поставишь экран, – предложила Илен, тоже берясь за одежду.

Но все было не так просто:

– Она была действенна против крабов как против низкоразвитых существ и, кроме того, как против мелких, – пояснил Тэлмер, – Против крупных или же высокоразвитых существ мне пока защиту не создать. Так что, будь готова к следующему визиту.

И он не заставил себя долго ждать. Неподалеку из воды высунулся морской змей и стремительно поплыл к берегу. Тэлмер с Илен ждали его прибытия – он со шпагой, она – с позаимствованным кинжалом. А то, что змей интересовался именно ими, стало ясно, когда его семиметровое тело, толщиной с хорошее бревно, покрытое чешуей и с плавниками, выбравшись на берег, метнулось прямо к стоявшим наготове юноше и девушке. Оружием змею служили длиннющие витые рога и пасть, полная зубов, а также гибкий хвост, на конце которого чешуйки могли топорщиться. А по земле, между прочим, змей передвигался немногим хуже, чем в воде. Однако драка сразу с двумя ловкими противниками – прыгающими и вертящимися вокруг него и не хуже его самого, да еще и наносящими удары острой сталью, – не очень удавалась змею. Он ярился и метался, щелкал зубами, бил хвостом, мотал головой, вздымая тучи песка, но этот песок лишь забивался под чешуйки, причиняя дополнительные страдания, да еще и скрывал противников, нападавших будто сразу со всех сторон.

Спустя несколько минут змей уже остался без рога, отсеченного шпагой. За это Тэлмер ударом хвоста был сбит с ног, но Илен, подобравшись вплотную, поймала змея за длинный ус и как следует дернула. Змей от этого на мгновение застыл на песке, а потом подоспевший Тэлмер ухватил его за второй ус. Чудовище немедленно стало смирным и послушным как ягненок. Заставив его отползти к воде, молодые люди пригрозили ему напоследок кинжалом и шпагой, сопроводив просьбой «передавать привет Элинтуру».

– Кто следующий? – Тэлмер повернулся к океану. Ответом ему было пение. Тэлмер быстро нашел взглядом его источник – на скалах, как раз на тех, что ночью участвовали в концерте, возлежали три девушки, поющие и расчесывающие роскошные зеленые волосы. Тэлмер непроизвольно сделал шаг к ним, но тут же резко сел и крепко зажал уши ладонями.

– Илен! – простонал он.

Та, уже обо всем догадавшаяся, замотала голову Тэлмера собственной курткой, а затем подбежала к кромке воды.

– Убирайтесь, мерзкие твари! – те только рассмеялись в ответ и продолжали заниматься своим делом. Тогда Илен набрала в грудь побольше воздуха… и разразилась отборной руганью, да так, что Тэлмер с заткнутыми ушами, посмотрел на любимую девушку с изрядной долей изумления. Сирены же при первых словах Илен поморщились, потом прекратили пение, замотали зеленоволосыми головами и наконец попрыгали со скалы в воду, причем только сейчас стало видно, что лишь верхние части их тел прекрасны, а нижние – невыносимо отвратительны.

– И много же дряни на белом свете! – резюмировал Тэлмер, отдавая куртку Илен, – И слов, ее обозначающих!

Илен сначала слегка покраснела, потом фыркнула и с интересом спросила:

– Кто будет на этот раз? – в нескольких десятках метрах от берега вода вдруг вспенилась, и из глубин вынеслись два крупных животных, похожие на дельфинов – такие же гибкие, гладкие и лоснящиеся. Они были впряжены в огромную створку раковины, которая для сидящего в ней являлась чем-то вроде колесницы. Кем же был сам сидящий, сомнений не оставалось – Элинтур собственной персоной вышел из океана посмотреть на пришельцев, просящих его о помощи.

Он сидел, скрестив перепончатые ноги-лапы, и глядел лишенными зрачков узкими зелеными глазами прямо перед собой. На его не особо мощном, но удивительно пропорционально сложенном теле были лишь кожаная набедренная повязка, пояс, украшенный ракушками, и наплечники из какого-то неизвестного на вид твердого материала. Предплечья и голени были «украшены» широкими чешуйчатыми браслетами с лезвиями-плавниками, а голову венчал рогатый шлем – похоже, бывшая голова какого-то морского чудовища. Из-под шлема спускались на грудь и доходили до пояса пряди буро-зеленых волос, выглядевшие как старые водоросли. Лицом же Бог морей походил на морщинистого старика и – как это не обидно звучит – на черепаху. Хотя сомнительно, что нашелся бы кто-нибудь, кто сказал бы об этом Элинтуру, даже и не зная о его божественности – громадный трезубец в длинных руках выглядел достаточно грозно!

Тем временем «ездовые» животные доставили раковину-колесницу на мелководье и развернули ее. Элинтур повернул голову и впервые взглянул на стоящих Тэлмера и Илен.

Время шло. Элинтур равнодушно смотрел на молодых людей и начинать разговор не торопился. Пришлось это сделать Тэлмеру:

– Приветствую тебя, Повелитель вод! – с этими словами он почтительно склонил голову, а Илен благовоспитанно сделала книксен.

Элинтур даже не шевельнулься, а Тэлмер продолжал:

– Ты всегда посылаешь чудищ морских навстречу тем, кто пришел просить у тебя помощи?

– Вы пришельцы с сухой земли, – промолвил Элинтур, голос его был подобен грохоту камней, перекатываемых прибоем, – А им я не доверяю. А что касается того, что я вам нужен, так уверены ли вы, что сами нужны мне? – он криво усмехнулся и отвернулся, словно давал понять, что разговор окончен. Однако команды отправляться своим морским «коням» не дал.

– Может быть, и мы сможем Вам чем-нибудь пригодиться, – заметила Илен, – Наверняка у Вас есть какая-то нерешенная проблема, иначе бы Вы вряд ли появились здесь сами.

– Ты проницательна, – Элинтур повернулся лицом к молодым людям, – И вы оба сведущи в боевом искусстве. Похоже, вы – отличная команда. Пожалуй, вы мне, действительно, пригодитесь, – он протяжно прогудел, сложив губы трубочкой. На этот зов из воды вынырнули еще два крупных гладкокожих существа, такие же как и те, которые были впряжены в раковину-колесницу, только на новоприбывших было что-то вроде сбруи и седел. Элинтур махнул рукой в их сторону, приглашая Илен с Тэлмером следовать за ним.

Добравшись почти вплавь до предложенных им верховых животных, молодые люди быстро справились с упряжью и довольно уверенно оседлали морских зверей. Элинтур развернул свою колесницу и направил ее в открытый океан.

Илен вдруг пришло в голову, что за Владыкой Океанов придется последовать на самое дно, и она обеспокоенно посмотрела на Тэлмера. Тот подмигнул, а в следующую секунду все четыре дельфинообразных нырнули в набежавшую волну. В первый момент пребывания под водой Илен жутко перепугалась, но сразу же обратила внимание, что Тэлмер и не думает задерживать воздух, а спокойно дышит, и тогда девушка решилась на осторожный вдох. Оказалось, здесь дышалось почти также как на земле, только воздух был влажный как во время дождя.

Пока Илен осваивалась с дыханием, Тэлмер обратился к Элинтуру:

– А скажи, Повелитель, почему ты так не любишь пришельцев с «сухой земли»?

Элинтур некоторое время молчал, а потом с неохотой произнес:

– Были тут у меня гости… Между прочим, с ними у тебя есть что-то общее, – Тэлмер насторожился, – … Выражали свое уважение, предлагали сотрудничество. А собственные силы у них и так были немаленькие. Но старого Элинтура не проведешь, – бог морей разговаривал будто сам с собой, – Я сразу понял, что они пекутся только о своем благе. И я отказал им. Однако они не были разочарованы и мирно удалились, не забыв напоследок еще раз выразить свое почтение. А один из них, чья сила была сродни моей, попросил меня позволить ему остаться на некоторый срок в моих центральных владениях, естественно, за немалую плату. Я, не видя в этой просьбе ничего особенного, дал разрешение. И он три дня пробыл у меня в гостях. Надо признать, вел он себя безукоризненно и тактично и, кроме того, оказался приятным и многознающим собеседником. А по истечении трех дней он внезапно пропал. Я сначала не придал этому большого значения, но потом выяснилось, что из моей сокровищницы исчезла моя Лютня! Моя Божественная Лютня! – доселе спокойный голос Элинтура стал приобретать грозные нотки, – Ее похитили, и не надо было долго гадать, чтобы понять, кто это сделал. Он подло воспользовался моим гостеприимством! – вокруг колесницы Элинтура возникли небольшие буруны, которыми Илен и Тэлмера чуть не раскидало в разные стороны. Своими воспоминаниями Элинтур довел себя почти до бешенства. Его руки стиснули трезубец…

Тэлмер решил вмешаться:

– Его звали Зейон, не так ли? – крикнул он в спину Повелителя Вод. Ярость Элинтура резко спала. Он медленно обернулся.

– Значит, я был прав. Ты, в самом деле, с ними связан, – теперь в голосе Бога нарастала подспудная злоба.

– Он их самый злейший враг! – Илен немедленно вступилась за любимого.

Элинтур прищурено взглянул на нее, потом – на Тэлмера, и, словно что-то вдруг сообразив, спросил:

– А не вас ли это трепал позавчерашний ураган?

– Нас, – подтвердил Тэлмер, – Странно, что ты, как Повелитель океана и сам Родитель и Укротитель ураганов, этого не знаешь! – это было сказано с умыслом.

– Я давным-давно уже не Повелитель, – печально откликнулся Элинтур и отвернулся, – С того самого похищения…

– Давным-давно? – удивился Тэлмер, но тут же подумал, что жрецы об Элинтуре узнали гораздо раньше и приняли соответствующие меры…

– Это из-за пропажи Вашей Лютни? – догадалась Илен.

– Да, – глухо ответил Элинтур, – В ней заключалась немалая часть моей Силы. Струн в ней столько же, сколько у меня – морей и океанов, и все разной толщины. Играя на ней, я управлял штормами и штилями, приливами и отливами. А без нее у меня осталось лишь власть над морскими животными, да небольшой клочок дна – жалкая часть моих бескрайних владений…

– А Вы не пытались ее разыскать? – осторожно спросила Илен.

– Я и так знаю, где она – похитители спрятали ее в затонувшем городе и окружили защитой, через которую ни Я, ни мои поданные пробиться не можем. А Они теперь безраздельно властвуют над волнами моих морей и океанов. Впрочем, особо не усердствуют, а пустили все на самотек. Такое положение дел их, похоже, устраивает, а против меня идти пока не собираются. Позавчерашний шторм – это, наверное, первое их серьезное деяние. Мне даже не совсем понятно, зачем в таком случае им понадобилось лишать меня силы…

– Я попробую объяснить, – Тэлмер заставил свое верховое животное держаться как можно ближе к колеснице Элинтура и принялся рассказывать. А Илен обратила внимание на местность, над которой они проплывали. Глубина была уже основательной, но ни темноты, ни давления воды не наблюдалось, равно как и удушья. Сопротивление воды при езде ощущалось как легкий ветерок, хотя дельфинообразные неслись довольно быстро, о чем можно было судить по пролетающими под ними ландшафтами морского дна. Причем эти ландшафты были так красивы, что Илен позабыла все тревоги и искренне любовалась причудливыми композициями из разноцветных кораллов и зарослями морских цветов, своей красочностью не уступавшим земным. Так же были чудо как хороши и комплексные пейзажи, в которых глаз, привыкший к наземным красотам, угадывал знакомые очертания, а воображение достраивало остальное: вычурные скульптуры, увитые цветами, великолепные замки, целиком выстроенные из ценных пород камня, величественные акведуки и просто – горы, леса и равнины. Были здесь и обитатели под стать местности: рыбки, разных размеров, разных цветов, сновали меж скал и среди водорослей – кто степенно и солидно, а кто – юрко и весело. Некоторые собирались в стайки по интересам – танцевали, играли и гонялись друг за другом как дети, или неторопливо прогуливались словно почтенные горожане. Крабы и крабики, на вид совершенно безобидные, мило ползали по дну среди переливающихся морских звезд и красавиц-актиний. Этакая спокойная размеренная жизнь, где никто никого не кушает (по крайней мере, крупных хищников пока заметно не было). А впереди уже виднелось крупное сооружение, вобравшее в себя все лучшее из подводных пейзажей. Чем-то оно походило на причудливый замок, оригинально украшенный цветами и архитектурными ухищрениями; нетрудно было догадаться, что это – резиденция самого Элинтура, тем более, что верховые животные держали курс именно туда.