Да и то чуть ни помер, как сам говорил.
Вот вам чудо так чудо!..
– Мне этот рассказ
На Торговом-то озере баба одна
Рассказала вчера. Думал, брешет она, –
Вставил видом дородный купец из гостей,
Что по прозвищу Ручкин. Прозвали его
Потому, что он руки любил потирать. –
На Торговом-то озере весь свой товар
Я почти уж продал! Уж остатки сюда
Перевёз, чтоб назад их с собой не везти. –
Начал хвастаться он, но толкнул его в бок,
Чтоб язык прикусил, третий гость из купцов,
Емельян Тараканыч, хитрющий мужик.
Он товары свои вёз теперь в Ярославль,
Где был друг у него, тоже хитрый купец.
– Что ты здесь о торговле!.. – и Ручкин умолк.
– А марийцу сегодня совсем не везёт:
Мужики-то изрядно помяли его.
Если б не Тихомир, Богу б душу отдал…
– Мы бесчинства зачинщиков выявим всех,
Да примерно накажем, чтоб не было впредь
Им повадно на праздниках драк затевать… –
Мальчик Вася сидел одаль пришлых гостей,
Он Степана Безрукого с ложки кормил,
Да на Вещего Деда весь вечер тайком
Всё посматривал. Странным казался ему,
Этот дед. Кто такой он? И здесь для чего?
У Арсения старца он тихо спросил,
Тот сидел рядом с ним, но с другой стороны:
– Что за дед это, отче? Ты знаешь его?
– Это дед Медвелом.
– Медвелом?
– Вещий Дед.
Первый раз появился он в наших лесах.
Долго он в деревнях никогда не живёт.
Погостит и уходит в чащобах бродить.
Только здесь я не видел его никогда.
Говорят, всю Ветлугу он вдоль исходил.
Но зверья он не бьёт, только ягоду ест
Да грибы, да траву, да орехи в лесу.
– А за что же его Медвеломом зовут?
– Говорят, он медведя в лесу завалил,
Да такого, что мог бы и лошадь сожрать.
Вон, игумен-то знает, он видел его.
– Как же он завалил, коль зверья он не бьёт?
– Так давно это было. Теперь он уж стар:
Не охотится, вроде, жалеет зверьё.
Может, глаз уж не тот. Может, мясо не ест.
Ты спроси у него. Не стесняйся, спроси. –
