И Арсений парнишку слегка подтолкнул,
Чтобы тот был смелее. А Вася спросил:
– Почему же он Вещий?
– Он знает судьбу.
Так о нём говорят. Ты спроси у него. –
Мальчик встал. Он поближе к гостям подошёл
И у деда спросил:
– Дед, то правда, что ты
Медвелом? Мне так старец Арсений сказал.
– Иногда так меня называет народ.
– А то правда, что в диком лесу ты живёшь?
– Правда, милый. Но лес – он не дикий совсем.
Лес питает и лечит, он всё мне даёт.
– И волков не боишься?
– Волков-то? Боюсь.
Только знаю, что волки меня не съедят.
– А ты, правда, всё знаешь, что будет потом?..
– Знать – не знаю, но видеть могу иногда.
– Как же видишь ты, дедушка?
– Чаще – во сне.
Но и то, что увижу, рассудком своим
Не всегда так, как нужно, могу толковать.
А уж, сколько за жизнь перевидел я снов,
И сказать не могу. И не вспомнить всего.
А тебя вот не видел: что будет с тобой,
Не скажу. – За ручонку он мальчика взял,
Да на лавку широкую рядом с собой
Пригласил посидеть. – Я сюда ведь пришёл,
Чтоб проститься с друзьями, что жизнь мне спасли.
Да сказать им, какие о них видел сны.
Может, сбудутся… Завтра я снова уйду
И уже никогда на верховье реки
Не вернусь. Так я видел… – Тут Прохор спросил:
– А скажи ты нам, дед, далеко ли во снах
Видишь времени даль? Лет на пять, иль за сто?
– Видел, милый, и дальше. Чудны были сны.
– Что же видел-то? Нам расскажи хоть чуть-чуть.
– Видел новое время, иные века.
Мир изменится сильно. Ни с чем не сравнить.
Будут ездить в повозках, но без лошадей,
Будут мчатся быстрее, чем тройки летят… –
Тут спросил Емельян Тараканыч, вздохнув:
– Верно, люди там будут счастливей, добрей?
Вещий Дед Медвелом покачал головой:
– Ни добрей, ни счастливей. Такие, как мы.
– Ну а дальше? Какие потом времена
Видел ты в своих снах? – снова Прохор спросил.
– Люди будут на птицах железных летать.
Через реки, леса… Выше жаворонков,
И быстрее, чем сокола крылья несут…
