Высшая справедливость. Роман-трилогия

Глава 10. Всё испытать

На следующий день Брендон проснулся поздно. Настроение опять было хуже некуда. Стивен еще спал. Брендон вздохнул и поплелся на кухню варить кофе.

…Он сидел, лениво доедая сэндвич, и мысли его на этот раз потекли в другом направлении: «Сколько еще будет продолжаться это добровольное заточение? Майк обещал приехать не позже чем через неделю, а она уже подходит к концу… Возможно, возникли трудности с документами. А если проблемы оказались посерьезнее? У него ведь остался мой „мерс“. Кроме того, он еще брал для нас машину напрокат. Нет, о худшем не хочется и думать! Не ввязывать Майка – Стиву хорошо так говорить: все ему нипочем. Умудрился же он в первую ночь на свободе переночевать у приятеля, который проходил первым свидетелем по его делу. Ничего не боится, ни о чем не сожалеет, ни в чем не раскаивается… Впрочем, это уже дело его совести. Да и вряд ли сожаление и раскаяние суть одно и то же. – Брендон поднялся, подошел к окну. – Нет, Майк – это единственный поплавок. Я бы и сейчас ничего умнее не придумал. Ждать, ждать… Есть ли занятие тоскливее этого? Но пока ничего больше не остается».

С этими невеселыми мыслями он вернулся в спальню. Было уже около двенадцати. Стивен продолжал спать. Брендон подозрительно взглянул на него, потом нагнулся и слегка потормошил – реакции не последовало. Брендон замер в нерешительности, потом взял в руки стоявшую на тумбочке упаковку со вчерашним лекарством, быстро вынул и развернул инструкцию. Пробежав глазами первые несколько строчек, он сразу же понял, что дал вчера Стиву… снотворное!

Брендон прошелся взад-вперед по комнате, растворил окно и подошел опять к кровати. «Вот болван! Что ж я спьяну натворил?» – перепугался он не на шутку. Он действительно не знал, что надо делать в подобных случаях. С опаской глядя на спящего, Брендон расстегнул у него рубашку и, приложив ухо к груди, услышал ровные, отчетливые удары. «Надо еще немного подождать», – решил он и сел рядом.

Стивен спал, лежа на спине. Его мускулистая грудь, покрытая негустой, чуть рыжеватой растительностью и уже успевшая слегка загореть, мерно поднималась и опускалась в такт дыханию.

«Как гармонично он сложен, – подумал Брендон. – Почему-то раньше я этого не замечал…»

Он долго смотрел на спящего Стивена, потом провел рукой по его груди, чуть раздвинув полы рубашки… погладил ниже… еще ниже… и, дойдя до внушительных размеров гениталий, слегка сжал их через одежду…

И в этот момент произошло то, чего Брендон никак не ожидал: Стивен цепко схватил его руку в запястье – он уже не спал и лукаво смотрел на Брендона. Тот оторопел и, как мальчик, пойманный на воровстве, покраснел до ушей.

– Брендон… – протянул Стив удивленно-укоризненным тоном, – ты меня хочешь?

Брендон сидел застывший и онемевший. Стивен отпустил его руку, сел на кровати и потряс головой:

– Оригинальный у тебя, однако, способ будить. Извини, но я после вчерашнего к подвигам не готов… Ну, иди сюда. – С этими словами он поднялся и притянул Брендона к себе. Тот не сопротивлялся. Стивен ласково обнял его и поцеловал долгим поцелуем, нежно и горячо. Потом, расстегнув Брендону брюки, принялся одной рукой энергично его стимулировать. Вслед за этим он осторожно увлек его на пол и, встав на колени, ободряюще сказал:

– Действуй! Не бойся, за мной в клинике так ухаживали – я почти стерильный. Ну, давай!

…Брендон кончил быстро и сразу же повалился на спину, закрыв лицо рукой, – он плакал.

– Что с тобой? – искренне удивился Стивен. – Ну, перестань же, перестань! – утешал он его. – Что случилось? Разве было плохо?

– Нет… – ответил через силу Брендон, – слишком хорошо…

Глаза Стивена засверкали, и он расплылся в улыбке:

– Почему же ты плачешь?

– У меня никогда прежде не было гей-контактов… – признался Брендон.

– Даже в детстве?

Брендон покачал головой.

– Ну и что ж тут такого? Я тоже больше предпочитаю с женщинами… Ну и как тебе все это показалось?

– Это совсем не то, что с женщиной… – сказал Брендон, отнимая руку от лица.

– Конечно. Лучше?

– В чем-то – да…

Стивен помолчал немного.

– Ну ладно, поднимаемся. Что-то холодно стало. Это ты все окна пооткрывал? – Он снова сел на кровать. – Выпить что-нибудь осталось?

– Не знаю.

– Черт, как голова трещит! – проворчал Стив, добравшись наконец до кухни. – Лучше бы я нашел их по очереди: вчера одну бутылку, а сегодня вторую.

– А я сначала подумал, что ты отравился, – сказал Брендон.

– С чего тут отравишься? И потом, мы ели одно и то же.

– Я решил, что ты полакомился теми поганками, которых насобирал позавчера.

– Ты же сказал, что нормальные люди грибов из леса не едят, и я все выбросил. По-твоему, я ими тайком налопался? – сказал Стивен и, помолчав, добавил: – А готовил, между прочим, ты…

– Думаешь, я намеревался тебя отравить?! – возмутился Брендон.

– Ты? Да куда тебе! – сказал Стив таким презрительным тоном, что Брендон обиделся:

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то, что для таких дел у тебя кишка тонка! – засмеялся Стивен. – Да и потом… С какой, собственно, стати? У любого, даже самого необъяснимого поступка всегда есть своя подоплека – прими это во внимание.

– Я не вчера родился! – огрызнулся Брендон. – Будешь сам теперь готовить.

– Прекрасно! Кстати, я делаю это весьма неплохо. Да и что тут готовить – консервы вспарывать, – ответил Стивен, роясь в холодильнике. – Когда мы успели всю пепси выдуть? – удивлялся он. Напившись в конце концов воды из-под крана, Стив провел рукой по лбу: – Да… видно, я еще не совсем поправился. Раньше я мог выпить раза в два больше… без последствий.

– Короче, пил как русский! – хмыкнул Брендон.

– Не пил, – поправил его Стивен, – а мог выпить. И потом, не помню, чтобы у меня в роду был хоть один русский. Уж скорее… Когда я был пацаном, вокруг нас жило много латиносов, мы вместе росли, играли. Они хорошие ребята: многое, чего я тогда от них понабрался, пригодилось мне потом в жизни. Они веселые и бесшабашные, а на языке у них больше, чем в голове. Будущее их волнует так же, как нас прошлогодний снег. Но если они любят – так любят, ненавидят – так ненавидят. Слово «компромисс» им незнакомо – оно не из их языка. Мир для них всегда свеж и ярок, а многие из них до старости так и остаются детьми.

– Опять ты все доводишь до абсурда, – покачал головой Брендон. – Можно подумать, что ты говоришь не о латиносах, а об австралийских аборигенах!

– Я знаю, что говорю! – отрезал Стивен. – Всего лишь голую правду, поэтому-то она и выглядит неприглядно. Просто я предпочитаю препарировать действительность, а не приукрашивать ее в угоду условностям.

– Ты, наверное, и по-испански говоришь?

– Да так, немного: ¿Qué tal? ¿Cuánto cuesta esta camisa? ¿Dónde está la playa? Y un poco más… [1] – что называется, могу объясниться.

Брендон слушал Стивена со смешанным чувством зависти и удивления: «О чем его ни спроси, все он знает, все умеет… Глядя на него, можно не сомневаться, что, дай ему сейчас кольт – он начнет палить в цель без промаха, окажись здесь рядом лошадь – он резво вскочит на нее, а опустись сюда вертолет – спокойно сядет вместо пилота. И в сиянии столь ценных качеств недостатки его предстают в таком выгодном свете, что уже выглядят как достоинства!»

Стивен между тем сварил себе кофе и, прихватив сигареты, отправился в гостиную. Брендон последовал за ним.

– Ты знаешь, Брендон, – заговорил Стив, растягиваясь в кресле, – я рад, что у нас с тобой получилось… Я последнее время так к тебе привязался! Но мне и в голову не приходило предложить тебе что-нибудь подобное. Ты созрел раньше меня.

Брендон сидел напротив и разглядывал Стива так, будто в первый раз его видел. Стивен ответил ему открытой улыбкой:

– Что ты такой мрачный? Тебя, наверное, в детстве слишком строго воспитывали? Но, согласись: человек все должен испытать в жизни, тем более если это удовольствие. Если ты не против, мы могли бы снова заняться друг другом…

Брендон продолжал молча смотреть на него. Он подумал о том, что, не отягощая свою жизнь предрассудками, не ограничивая себя условностями, Стивен и сумел достичь всего, что вызывало сейчас его восхищение. И в своем рвении «всё испытать», пожалуй, даже переусердствовал…

– Ну, так как? – переспросил Стив.

– Секс хорош только на ночь, – отозвался наконец Брендон. – Иначе потом весь день ходишь разбитым.

– Чушь! Секс хорош в любое время. Если, конечно, ты к нему расположен. – Стив поднялся: – Пойду прогуляюсь. Погляжу, как там наши колеса.

– По шоссе не болтайся! – крикнул Брендон ему вдогонку.

Брендон остался сидеть посреди гостиной. Он был настолько шокирован своим собственным недавним поведением, что чуть было не расплакался снова. Происшедшее представилось ему сейчас до такой степени ирреальным, что он подумал: «Может быть, это уже не моя жизнь? Может быть, как в избитой фантастике, я попал в какое-то другое измерение? Сон, бред! Если бы только можно было сейчас тряхнуть головой и проснуться!» Собирая обрывки своих разорванных мыслей, он попытался заглянуть в себя поглубже – и вдруг увидел там такое, что ужаснуло его: будучи по природе эстетом, Брендон понял, что Стивен своей безукоризненной внешностью возбуждает и эту сторону его натуры. «Сначала я попал под власть его обаяния, потом – личности, а скоро не смогу без него жить? Уж лучше бы это была минутная блажь… А если не блажь и не последствия похмелья… Остается только повеситься!»

Но с какой беззаботной естественностью воспринял все Стивен! Имея по физическому и психическому складу имидж мачо, он еще, оказывается, мог быть и виртуозным гомосексуальным любовником.

«Я не смогу, как он… Ничего не выйдет! – понял Брендон и поймал себя на том, что думает о Стивене уже совсем иначе, чем прежде: – Господи! Да что это со мной?!»

Но следующая мысль поразила его еще больше: Брендон подумал, что те слова – о подоплеке человеческих поступков, – которые Стив бросил мимоходом, наверняка не вкладывая в них глубокого смысла, – может быть, и есть ключ ко всему происшедшему, объяснения чему он так долго искал. И что причины тех поступков, которые мы совершаем, на первый взгляд, неосознанно и действуя будто по какому-то фатальному внешнему принуждению, на самом деле кроются глубоко в нас самих…

Глава 11. Сатанинское безумие

Пошла вторая неделя жизни в лесу. Продукты заканчивались, и хочешь не хочешь – надо было что-то соображать на этот счет. Их личные контакты благополучно перекочевали в новую фазу, из-за чего Брендон какой уже день ходил сам не свой – он понимал, что упустил момент и не заметил грани, которую перешел. Не заметил Брендон и того, как с его молчаливого согласия активная роль в их отношениях плавно и естественно перешла к Стивену. В принципе, это уже ничего не меняло.

Стало заметно прохладнее. Но Стив не упускал любого случая «порезвиться» на природе, а каждый вечер умывался во дворе до пояса. За этим занятием и застал его в тот вечер вышедший на порог Брендон.

Стивен оглянулся:

– Ты чего сегодня весь день как в воду опущенный?

– Я спать собираюсь… – глухо отозвался Брендон.

– А мы с тобой теперь настоящие деревенские жители: ложимся с курами, встаем с петухами, – сказал Стивен. – Я сейчас приду. – Он поплескался еще пару минут и, накинув полотенце на плечи, вошел в дом.

– Какая у тебя мощная грудь, – отметил, глядя на него, Брендон. – Ты ведь сейчас не качаешься.

– Да я и раньше специально не накачивался. Уж что природа дала.

– Она дала тебе красивое тело…

– Это мне бабы всегда говорят в постели, – хмыкнул Стив, – что у меня отличное тело.

– Значит, я теперь как баба… – упавшим голосом проговорил Брендон.

– Брось, Бренд! – сказал Стивен, проходя в спальню. – Ты нормальный мужик, и ничего бы с тобой такого не приключилось, если бы мы не оказались тут совсем одни. Ну ничего, скоро мы поедем в *…виль, возьмем там себе свеженькую девочку, оттрахаем ее во все дырки… нет, лучше возьмем каждый по девочке… и ты сразу вспомнишь, что к чему.

– Мне кажется… – Брендон отвел взгляд, – я больше не смогу с женщинами…

– Перестань! Это все оттого, что ты вдруг резко оторвался от семьи. Вернее, это я оторвал тебя от прежней размеренной жизни. Мне, по правде говоря, даже совестно. Но здесь не во всем моя вина, ты же знаешь… Скоро я верну тебя домой – не знаю еще точно как, но обещаю, что верну, и все придет в норму, – заверил Стивен, растягиваясь на постели. – Нет в тебе ничего такого, что помешало бы тебе жить по-старому.

Брендон лег рядом.

– Ты не понял меня: я не смогу теперь больше ни с женщинами, ни с мужчинами… только с тобой.

Стив тяжело вздохнул и покачал головой:

– Так нельзя, Брендон! Ты зашел слишком далеко. Приучай себя к мысли, что скоро мы должны будем расстаться. Я не могу принадлежать тебе вечно. Я уже сейчас чувствую дискомфорт… тоску, если хочешь… Мне по ночам стали сниться пышные сиськи и горячие влажные щелки. Мне необходим обычный секс, понимаешь? Обычный! …Ну, хорошо… – смягчившись, добавил он, – мы потом с тобой что-нибудь придумаем. Не горюй!

Расставаться с Брендоном было жаль – с ним так спокойно. Если Стивен и не чувствовал себя как за каменной стеной, то все равно была какая-то уверенность, поддержка. Скоро придется полагаться только на себя.

Стивен улыбнулся и погладил Брендона по груди.

– У тебя было много женщин? – спросил тот, придержав его руку.

– Не считал.

– Так обычно говорят, если речь идет о сотнях.

– Да нет! – хмыкнул Стив. – Я думаю, что меньше сотни… даже много меньше… Я не люблю девчонку на одну ночь и проституток снимал редко. Обычно если у меня завязываются отношения с женщиной, то это занимает какое-то время – бывает, год, а то и больше. Конечно, я не против разнообразия, но по натуре я привязчивый… – Он хотел сказать что-то еще, но Брендон, почувствовав себя на волне своей стихии – задавать вопросы, – перебил его:

– Ты помнишь свой первый опыт?

– Да. Это было с парнем, – ответил Стив.

– Ясно. Ну а с девушкой?

– А с девушкой мне пришлось нелегко! Она была старше меня, и я страшно пасовал перед ней – не потому, что боялся потерпеть неудачу, – мне очень хотелось выглядеть в ее глазах бывалым бойцом. Короче, я решил, что должен показать ей «суперкласс»! И донежничался до того, что она потом несколько месяцев бегала за мной, ожидая продолжения.

– А оно в твои планы не входило…

– Я тогда влюбился в другую девчонку. Она была целочкой. На ней я, может быть, и женился бы… Мы встречались долго – года два, – но потом как-то сразу расстались, даже не знаю почему.

Брендон усмехнулся и отвел глаза.

– И с кем же было лучше всего? – спросил он.

Стивен замолчал, резко сдвинув брови. Потом сел, достал сигарету из пачки, нервно похлопал по тумбочке, разыскивая зажигалку. Брендон опасливо наблюдал за ним. Наконец, найдя зажигалку на полу, Стив несколько раз вхолостую щелкнул ею и, не добившись результата, запустил с размаху в дальний угол комнаты. Зажигалка, отскочив от стены, зарылась в напольный ковер.

«Кажется, с последним вопросом я переборщил…» – подумал Брендон.

Стивен подпер голову руками и замер в неподвижной позе, с отрешенным взглядом.

…Впервые он увидел ее в профиль. Она сидела за высокой барной стойкой через два места от него со стаканом мартини в руках, рассеянно слушала неугомонно болтавшую подругу, сидевшую рядом, курила, наигранно закидывая голову и пуская вверх струи дыма, и лениво посматривала по сторонам.

Только взглянув на нее, Стив уже не мог оторваться. С этой минуты все поплыло вокруг – и в бордово-красных тонах ресторан, и заполонившие его звуки музыки, переливы света, запахи – все начало перетекать и смешиваться, как в фантастическом калейдоскопе, образуя нелепые, немыслимые сочетания. Но сквозь всю дурманящую поволоку ощущений и зыбких очертаний проступал лишь один четкий рельеф – дышащий мрамор ее обнаженных плеч.

Стив во все глаза глядел на нее, но не замечал ни цвета, ни фасона ее платья, а видел только эти обворожительные плечи да спадающие на них чýдные, с медным отливом волосы.

Теперь она была уже в полупрофиль к нему.

«Красивая… Очень красивая! Нет – просто шикарная! Всю жизнь о такой мечтал!» – думал Стив, пытаясь приворожить ее взглядом.

Скоро его старания увенчались успехом – она поставила пустой стакан на стойку и, словно почувствовав, быстро взглянула на Стивена – конечно, этого было достаточно. Она посмотрела снова и, оценив его гипнотизирующий взгляд, медленно произнесла:

– Нравлюсь?

– Да! – сразу ответил он.

– Не тебе одному…

– Легко представить! – так же быстро сказал он.

Она улыбнулась загадочно и отвернулась.

…А музыка бубнила, колотила в безостановочном ритме: «Тум-тум-тум, тум-тум-тум, тум-тум-тум!!!» – стремясь подмять, подчинить себе все вокруг. Но на этот бешеный ритм уже накладывался другой – более четкий и мощный: «Ту-тум, ту-тум, ту-тум, ту-тум, ту-тум!!!», – стучавший у него в висках.

Стивен сидел как в ступоре и не узнавал себя: знакомился он всегда быстро, за словом в карман не лез. Да и не бывало с ним раньше такого, чтобы он робел с женщинами. Но время шло, а Стив все никак не мог подыскать фразу для продолжения разговора.

Ну вот: кажется, они уходить собрались. Подруга ее встала и направилась к выходу, а сама она уже расплачивается. Стив соскочил со стула.

– Потанцуем? – вдруг выпалил он.

Она обернулась:

– О! Я и забыла про тебя. Думала, ты ушел давно… – и посмотрела чуть пристальнее: – Нет, как-нибудь в другой раз.

Стив взял ее за локоть:

– Где я увижу тебя?

Она легким движением высвободила руку и, порывшись в сумочке, протянула ему свою визитку:

– Меня зовут Шейла. Вот мой номер. Может быть – если тебе повезет, – то и дозвонишься… – И она вдруг рассмеялась звонким, но холодным смехом.

Он дозвонился…

…Стивен поднял глаза. Но взгляд оставался таким же – напряженным и немного растерянным, будто он очнулся после тяжелого сна.

– …Когда я ударил ее первый раз, – проговорил он, голос был тихий, но твердый, – она по-сумасшедшему взвизгнула. И от этого крика у меня будто помутилось все в голове. Я схватил ее одной рукой за горло, а другой бил и бил уже не переставая: рука сама поднималась и опускалась, поднималась и снова опускалась…

Брендон нахмурился: в его памяти мгновенно всплыли фотографии с места преступления, которые он просматривал, готовясь к первой встрече с клиентом Кларком. Брендон вспомнил, в какой ужас привели его эти фотографии – отталкивающе натуралистичные и беспристрастно-документальные. Он подумал тогда о том, как же трудно ему будет на этот раз представить, понять, чтó чувствовал в момент убийства его новый подзащитный…

– Семнадцать ран! Три из которых оказались смертельными, – непроизвольно вырвалось у него. – Ты ударил ее даже по лицу!

– Да… – глухо отозвался Стив, нижняя губа его при этом чуть дрогнула. – Когда она затихла, я опустил ее на пол и посмотрел ей в лицо – на нем застыл страх. Глаза закатились, а вся щека была залита кровью… И тогда, Брендон, я бросил нож… и закрыл ей глаза…

Воцарилась тяжелая тишина. Только по оконному стеклу едва слышно позвякивали капельки дождя.

Брендон приподнялся и сел на кровати. Он хорошо представлял себе сцену убийства – по долгу службы ему пришлось изучить ее в мельчайших подробностях. Потом изнурительно долго разбиралась она уже в зале суда. И вот сейчас эта сцена – обрисованная в нескольких предложениях, но ужасающе ярко и отчетливо – предстала глазами убийцы – только в уже совсем ином ракурсе…

– …Секс с ней, – вновь заговорил Стивен, – всегда был невероятным, неистовым… Ни на что не похожим! Это было сатанинское безумие! Иногда мне казалось, что она обладает каким-то магическим секретом или что-то перед этим подмешивает мне в еду или питье. У меня даже были косвенные свидетельства этого.

– Ты… уверен? – насторожился Брендон.

– Мне так казалось… Нет, – покачал головой Стив, – сейчас я не могу точно сказать.

– Могла она это сделать в тот день? Кажется… кажется, вы что-то пили с ней тогда… кофе?

– Да… да, кофе.

– Стив… – Брендон вдруг вскочил как ужаленный. – Стив! Я же знал, что так оно и было! Я знал! Да, именно так! Несомненно!

Стивен тяжело посмотрел на него:

– Не дури, Брендон. Я понимаю, о чем ты… Но я сделал то, что сделал. Что хотел сделать!

Брендон не слушал и продолжал восклицать, расхаживая по комнате:

– Я был прав! Я с самого начала понял, в чем суть дела! Для меня теперь важно то, что…

– Так, Бренд, сядь! – оборвал его Стивен. – Или ты успокаиваешься, или я сейчас же уезжаю и больше ты меня не увидишь. Понял?

Брендон сразу остановился:

– Не волнуйся – я не побегу сию минуту доказывать твою невиновность. Это теперь будет очень непросто! Почему ты раньше не дал мне такой возможности?

– Не делай из меня ангела, Брендон. Я хотел этого. И я не раскаиваюсь. Если вернуть время вспять, я убью ее снова!

– Не понимаю только: зачем тебе этот статус убийцы? – продолжал Брендон. – Ты себя в нем будто героем чувствуешь!

Стив сверкнул глазами:

– Я таков, каков я есть! Нож в руку мне никто не вкладывал! – Он с силой стукнул кулаком по тумбочке, так что отозвалось оконное стекло.

Опять наступила тишина. Стивен сидел, обхватив голову руками, Брендон, уже привыкший к внезапным вспышкам его гнева, стоял напротив.

– Ты упорно твердишь о своей виновности, – проговорил он, – но с еще бóльшим упорством стараешься теперь избежать наказания. Но если ты виновен, то… за все надо отвечать.

Стивен поднял голову и хмуро глянул на Брендона. Потом поднялся и подошел к шкафу. Нащупав в кармане переброшенных через дверцу брюк другую зажигалку, закурил.

– Нет, Брендон, – сказал он, глубоко затянувшись, – я никогда не говорил, что виновен, а только, что убил! Чувствуешь разницу?

– Ты ответил «да» на вопрос, считаешь ли себя виновным в убийстве.

– Не совсем так. На суде я сказал: «Да, я убил ее», а вовсе не положенное: «Признаю». А отвечать, Бренд, я теперь буду уже перед Богом. И будь спокоен: он меня обязательно накажет… если сочтет нужным! – Стивен рассмеялся и обнял Брендона за плечи: – Пошли спать!

Но тот продолжал сокрушенно качать головой – он все еще был под впечатлением от своего открытия:

– Нет, я убежден: в твоем случае надо было говорить о наркотических веществах! Ведь есть масса возбуждающих средств, под воздействием которых человек может вести себя совершенно непредсказуемо. И многие из них нельзя…

– Брендон, ты оглох? – с металлом в голосе прервал его Стивен. – Я, кажется, ясно сказал: прекрати! Или…

– Ты мне угрожаешь?! – возмутился Брендон.

– Просто не желаю больше выслушивать твои бредни. Разговор окончен! Ты понял?