– Все… сложно. – Хлоя понизила голос до шепота. – Здесь я об этом говорить не стану. Вот только в монастыре все сильно переменилось после того, как вы с Астрид…
Она осеклась под моим сердитым взглядом.
– Продолжай, – велел я. – После того, как мы – что?
Хлоя убрала с щеки мышасто-каштановую прядку. Говорила она медленно, тщательно подбирая слова:
– Вы с Аззи не заслужили такого обращения. Мне потом каждый день тошно было, и жаль, что…
– Так жаль, что ты даже не пришла попрощаться?
– Ты же знаешь, я хотела. Не будь ты сволочью, Габриэль.
– Живи так, как нравится.
Хлоя нахмурилась.
– Ты пьян.
– А ты наблюдательна.
Вернулась девица со второй бутылкой. Я театрально поклонился, и этот жест, видно, вышел очаровательным, потому как девица выдавила улыбку. Рука у меня больше совсем не болела.
– Merci, chеrie [13 - Спасибо, голубушка (фр.).], – вздохнул я, ломая воск на горлышке. – Твою кровь стоит выкурить.
– Пожалуй, я оставлю тебя. – Хлоя окинула меня взглядом с ног до головы, пока я делал первый глоток. – Продолжим разговор завтра утром, когда у тебя в голове прояснится.
– О чем?
– О пути, который нам предстоит разделить. Когда захочешь…
– Вряд ли мы в ближайшее время разделим дорогу, mon amie.
– Ты же говорил, что едешь на север.
– Oui. – Я вскинул руку с бутылкой, как бы поднимая за нее тост. – Только я планировал плыть, а не идти.
Хлоя нахмурилась еще сильнее.
– Габи, это не шутки. Дороги через Зюдхейм и Оссвей кишат мертвецами. Мне пригодится меч вроде твоего.
– Именно сейчас?
Сестра опустила взгляд на меч, что лежал на столе между нами, покрытый грязью и кровью.
– Сегодня я не случайно вновь повстречала Пьющую Пепел. Не слепая удача свела меня с ее обладателем после стольких-то лет. – Она подняла на меня пылающий взгляд. – На то была воля Господа Всемогущего, и мы благословлены, раз Его рука ведет нас обоих.
– Гип-гип ура! – Я кивнул, глотая обжигающее пойло.
Хлоя снова огляделась. Подалась ближе и едва слышным из-за гула других голосов шепотом сказала:
– Габи, у меня получилось. Я его нашла.
– Поздравляю, сестра. – Передо мной сидело уже три Хлои, и спрашивал я ту, что была посередке. – А… что ты, собственно, нашла?
– Ответ. – Она схватила меня за руку своей миниатюрной ручкой. – Оружие, с которым мы победим в войне и прервем эту бесконечную ночь.
– Оружие?
Она кивнула.
– Перед которым не устоит ни один холоднокровка на земле.
Брови у меня сошлись к переносице.
– Клинок какой-то?
– Нет.
– Значит, некое химическое вещество?
Хлоя снова стиснула мою руку и заговорила с жаром:
– Это Грааль, Габриэль. Я тебе, дураку, о Граале толкую.
Я посмотрел Хлое Саваж прямо в большие милые глаза.
Медленно откинулся на спинку стула.
Да с хохотом брякнулся с него на пол.
VI. Одни обещания
– Грааль святой Мишон, – пробормотал Жан-Франсуа.
– Oui, – подтвердил Габриэль.
– Чаша, в которую собрали кровь вашего Спасителя, когда тот умирал.
– Так сказано в Заветах.
– Представь, что ты лучше моего разбираешься в Писании, Угодник, и растолкуй.
Габриэль пожал плечами.
– В общем, аколиты единственного рожденного Сына Вседержителя предали его, и его схватили жрецы старых богов. Потом, после семи дней пыток они его распяли на колесе от колесницы, содрали со спины кожу, дабы успокоить Брата Ветра, спалили плоть под ней, дабы ублажить Отца Пламя, перерезали ему горло, дабы насытить Матерь Землю, а в конце сбросили его тело в Вечные Воды. Однако самая преданная последовательница, охотница Мишон, не смогла смотреть, как кровь учителя пропадает в пыли, и собрала ее в чашу. Этот сосуд и стал первой реликвией Единой веры, а Мишон – первой мученицей. – Габриэль хмыкнул. – Такая себе работенка, доложу я тебе.
– Детские сказки, – задумчиво пробормотал вампир.
