А КАПЕЛЛА
Теперь ей уже точно придется ехать под дождем – Валерка ждала ее сегодня.
А тут эта непогода… Ну просто напасть какая-то!
Филипп очнулся в кустах – где-то под самым обрывом…
Вокруг было тихо и темно. Бледная, невыразительная луна боязливо выглядывала из-за тяжелых туч. Накрапывал дождь.
Он попытался поняться на ноги, но это оказалось непросто – тело ныло, голова раскалывалась, во рту ощущался сладковатый привкус крови.
И всё же невероятным усилием воли он заставил себя встать, но это далось ему очень тяжело – слишком неудачным было падение.
…Или всё-таки удачным? Ведь каким-то удивительным образом он умудрился ничего себе не сломать.
Но, оказавшись на ногах, он тут же почувствовал сильнейшее головокружение.
Сделав несколько шагов, он снова упал на землю.
«Надо уходить! – беспрестанно твердил мозг, пытаясь заставить тело двигаться. – Надо бежать! Или ты покойник!»
Взрыв был настолько сильный, что ударной волной его отбросило далеко в сторону, и поэтому Филя был совершенно уверен в том, что Шурик погиб. И, оторопело смотря на вздымающиеся в низкое небо высокие языки зловещего пламени, он почему-то ничего не чувствовал… Ни злости, ни страха… Словно все эмоции кончились. Сгорели в этом жутком сине-оранжевом зареве, полыхающем перед его глазами.
К тому моменту, как их «БМВ» подъезжал к мосту, Шурик уже окончательно отключился, находясь в глубокой наркотической коме. И как только он еще сумел столько часов продержаться в сознании?
Он был бледен – весь покрыт испариной, руки были ледяными, пульс не прощупывался… Шура и так был уже одной ногой в могиле.
Странная, нелепая смерть… Что же заставило совершить его такое безумие?
На какое-то мгновение в сознании Фили промелькнуло желание спасти этого вконец обдолбанного наркошу… Но разум подсказывал, что затея эта бессмысленная, – голова Шурика бессильно поникла… Он был точно тряпочный и скудно набитый ватой, напоминая не нужную никому игрушку, промокшую под дождем…
Проклятые наркотики! Но нужно было что-то решать…
«Не погибать же нам вместе! У меня есть семья, родители…»
И, стараясь больше не думать о том, что ждет впереди его самого, Филя, зажмурив глаза и ударив со всей дури по сцеплению, резко крутанул руль вправо и направил машину с неотвратимо приближающегося обрыва вниз…
Внутри всё замерло… И стало слышно биение сердца…
Как же не хотелось умирать! Ему бы немного везения… Хотя бы чуть-чуть…
Но тут настала приятная невесомость… И…
…Как будто кто-то выключил свет. И тишина была какой-то неестественно пронзительной. Словно его жизнь всё-таки оборвалась…
Но судьба решила спасти его и на этот раз – только нужно было немедленно убраться подальше от этого места.
Еще одна попытка встать… и он удержался на ногах…
Звездный мальчик!
Сколько еще ему было отмерено удачи?
…Разве он смел просить? Хотя… если только самую малость…
Чтобы хватило дожить до утра… Чтобы позвонить… отцу… и маме…
Лишь только Снежанна выехала на трассу, в лобовое стекло ее машины ударили первые капли.
Чёрт! Но почему именно сейчас? Она даже не успела доехать до моста: ведь самое опасное место на ее пути – это мост. Но, вопреки ее мольбам, дождь только усиливался.
Снежанна прибавила скорость. Еще каких-нибудь пять минут – и она будет у цели, а потом уже останется ерунда… Самое главное – проскочить виадук, который вечно в пасмурную погоду утопает в густом непроглядном тумане…
«Ненавижу мосты!»
Встречных машин не было, и Снежка включила дальний свет – по асфальту уже вовсю хлестал ливень, но всё вокруг по-прежнему тонуло в густой темноте.
«Так не бывает, – почему-то подумалось ей, – дождь и туман одновременно…»
И, вот впереди появилась гирлянда неоновых огней, освещающая невидимый контур обрыва.
Снежанна предусмотрительно сбавила скорость – не стоит рисковать, лучше приберечь свою храбрость для чего-нибудь более важного…
И вдруг в ярком свете фар она увидела лежащего посреди дороги человека…
…Мужчину.
Подъехав ближе, она невольно подумала, что, скорее всего, сходит с ума. Более разумного объяснения тому, что видели ее глаза, у нее просто не было.
…На мокром асфальте под проливным дождем в разорванной одежде лежал… Филипп…
…Эд был в бешенстве.
– Придурки! Идиоты! – орал он во всё горло на весь офис, благо уже давно была ночь и все его сотрудники мирно спали у себя дома. – Хороши, нечего сказать! Неужели нельзя было хотя бы подойти к машине и посмотреть на то, что от нее осталось?! И какого дьявола вы не остановили их раньше? Кретины – вот вы кто!
Капа и Гном невозмутимо молчали, словно эти вопли относились не к ним, а к кому-то другому.
Наконец Эд вдоволь наорался и замолчал.
Чтобы прийти в себя, он налил целый стакан минералки и залпом выпил его.
«Глаза бы никого не видели! Козлы!»
А Капа и Гном всё так же и абсолютно невозмутимо продолжали молчать и, не спуская с него глаз, ожидали неминуемого продолжения.
Но пауза затягивалась, и это было дурным знаком.
– Значит, так, – наконец изрек Эд. – Немедленно возвращайтесь обратно и хорошенько всё осмотрите. И молите бога, чтобы там не было копов! Иначе… – дальше он даже не стал продолжать.
Она узнала его сразу и инстинктивно вжалась в сиденье, крепко вцепившись руками в руль.
Зажмурив от страха глаза, она отчаянно пыталась избавиться от этого видения.
Несколько мгновений она сидела не двигаясь, еще надеясь, что это только мираж.
«Это всё нервы – я слишком не хотела ехать… Проклятый дождь!»
Невероятным усилием Снежанна всё же заставила себя разомкнуть веки – видение не исчезло.
«Может, это не он?»
Собравшись с силами, она вышла из машины и несмело приблизилась к лежащему под дождем человеку.
… Увы… сомнений не осталось – это всё-таки был Филипп.
Растерянно оглядевшись по сторонам, Снежанна бросилась обратно к машине и, найдя в бардачке аптечку, достала нашатырь.
Между тем дождь усиливался, словно специально устраивая на и без того уже достаточно намокшем асфальте какие-то безумные пляски из холодного града капель, стекая ручьями по пологим склонам шоссе в овраги.
Почувствовав резкий запах, Филя слабо шевельнулся, пытаясь отвернуться от флакона. Но Снежанна не отступала, и наконец, через несколько долгожданных секунд, он открыл глаза, кое-как придя в сознание.
Дождь безжалостно хлестал его по лицу. Не переставая гремел гром. Молнии злорадно скалились с небес своими дьявольскими улыбками…
А прямо перед ним, стоя на коленях, склонилась испуганная Снежка…
«Наверно, я всё-таки умер», – подумал он и снова отключился.
Яблоневые сады были усыпаны белоснежными цветами, словно посреди июня вдруг выпал снег. А в их нежно-зеленой листве, точно в зеркале, отражалось солнце.
Сверху на них смотрело огромное голубое небо…
Как же это здорово – быть вместе! Они уже и не помнили, что такое быть врозь…
Летняя школьная практика только началась, и весь этот месяц они еще будут неразлучны. А потом – дача. У нее своя. У него своя.
А пока, валяясь на траве у заброшенного пруда, они наслаждались каждой минутой, проведенной рядом друг с другом.
Это было каким-то чудом – просто лежать и держаться за руки… И молчать, молчать, молчать… И целоваться … до головокружения…
А потом снова смотреть в небо – в его окрыляющую высоту…
– Поднимайся! – услышал он где-то совсем рядом, с трудом приходя в сознание. – Я отвезу тебя в травму.
– Нет! Лучше до ближайшей границы… – пробормотал Филя и отключился заново.
Прошло еще минут десять, прежде чем Снежанне удалось поставить Филиппа на ноги.
Кое-как взгромоздив его на заднее сиденье своей «вольво», она села за руль и, как всегда, поступила вопреки тому, о чём умолял его здравый смысл: она повезла Филю к себе на дачу.
И скорее всего, если бы это случилось не с ней, она бы ни за что не поверила, что такое вообще возможно. И хотя она абсолютно ничего не понимала, совершенно очевидным было одно: Филя снова влип в историю.
Немного проехав вперед, Снежанна притормозила и обернулась, чтобы еще раз взглянуть на ночное шоссе – туда, откуда исходила опасность.
Но сзади их преследовали лишь темнота и дождь.
Их. Само это слово излучало безумие.
Их. Снежкин взгляд остановился на Филе… Его голова устало упала на грудь. Глаза были закрыты. То ли он снова отключился, то ли…
«Судьба просто смеется надо мной, – грустно подумалось ей. – Но разве так бывает?!»
Но Филипп был сейчас реален как никогда.
И всё же, опасаясь, что какие-нибудь отморозки всё-таки ищут его среди этого кромешного мрака, Снежка на всякий случай решила свернуть с трассы и пуститься в объезд. Хотя если его действительно искали, такая нехитрая мера предосторожности вряд ли помогла бы им.
И тем не менее она всё же решила немного поколесить по округе.
Филипп медленно приходил в сознание. Во всём теле была такая слабость, что у него едва хватило сил, чтобы ненадолго открыть глаза.
Заметив, что он наконец очнулся, Снежанна, не отрываясь от дороги, спросила:
– Что с тобой приключилось на этот раз?
– Да так… Ничего особенного… – неохотно ответил он.
«Ничего особенного! Зато коротко и очень ясно! Ну просто обалдеть!»
Ну вот! Снова всё сначала!
Она. Филя. И, как обычно, сопутствующие всему этому проблемы.
Проблемы? Как интеллигентно! Да, похоже, это был полный аут!
Сколько долгих лет она мечтала о встрече с ним! Раньше. Когда-то. Очень давно.
Но, бог свидетель, всё изменилось. И она стала совсем другой.
Ее мысли, поступки, желания – они теперь тоже были другими. А жизнь наконец-то наполнилась долгожданным покоем.
«И зачем мне всё это? Тем более сейчас! Абсурд какой-то!»
Она злилась, но не могла поступить иначе.
Наконец они приехали.
Снежанна заглушила двигатель и обернулась.
– Где мы? – хрипло спросил Филя, к которому потихоньку начала возвращаться способность соображать.
Но она не ответила, а лишь пристально смотрела на него, невольно удивляясь тому, как лихо он ворвался в ее жизнь… И всё равно как-то не верилось.
Но вот он. Здесь. Рядом. Нежданный. Негаданный. Непрошенный.
Впрочем, точно такой же, как и всегда… Как и раньше…
Он решительно влез к ней в окно и уселся на подоконник.
– А если бы я жила не на первом этаже? Ты что, тоже полез бы?!
– Конечно полез бы! – И он довольно чмокнул ее в щеку. – Пойдем гулять!
Стояла глубокая ночь.
– Ты псих! А если меня хватятся?
Но Филипп не слушал…
Ловко спрыгнув вниз, он нежно потянул ее за собой, такую послушную, и бережно подхватил на руки…
И Снежка вновь оказалась в его объятьях.
Город спал. Сонные деревья и кусты тонули в теплом летнем тумане.
Это были те самые белые ночи… Они пьянили, манили, искушали…
И Филя, совершенно не заботясь о последствиях таких проделок, тайком привел Снежку к себе домой, где преспокойно спали его ничего не подозревавшие родители. А какой бы разразился скандал, если бы еще и Снежкины отец и мать вдруг обнаружили, что их дочери нет дома посреди ночи!
Но все эти тревоги были сейчас где-то далеко-далеко, и Снежанну вся эта ерунда тоже мало интересовала – крепко вцепившись в протянутую руку своего возлюбленного, она доверчиво шла за ним… словно лунный свет их обоих лишил рассудка…
Вот как сейчас, только что, здесь, на трассе…
«Это какой-то идиотизм! Это не лечится!»
Но Филя словно прочел ее мысли: «Конечно, идиотизм!»
Словно им снова шестнадцать… Когда…
…Он помнил лишь ее широко распахнутые глаза… И ее губы, которые были так близко… И как оглушающе тикали часы…
Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он решился ее поцеловать и их словно взяло в свой сладостный плен само волшебство, – так трогательно открывали они этот таинственный мир своей неожиданно повзрослевшей любви… Так несмело, едва касаясь друг друга…
Вот так, пока Питер мирно спал, они сотворили собственное чудо… А потом еще долго стояли обнявшись под ее окном, не в силах расстаться…
И как потом он в одиночестве до самого рассвета бродил по сонному парку, зная, что всё равно не сможет заснуть. И рвал для нее цветы. Разноцветные тюльпаны, умытые ночной росой, трепетали в его ладонях, точно его сердце, которое переполняла нежность… Такое это было счастье… Знать, что она есть…
И, когда, уже почти рассвело, он на свой страх и риск снова забрался к ней в спальню и, положив огромную охапку этих душистых бутонов на ее подушку, еще долго не мог оторвать взгляда – так безмятежно она спала…
И так немыслимо… было с ней расстаться…
До того вечера Филиппу еще никогда не звонили девушки, и он был здорово озадачен тем, что Снежанна всё же сдержала данное ему обещание.
Оказалось, что эта помешанная на собственных достижениях активистка, столько лет портившая ему жизнь, могла быть весьма покладистой особой!
И, несмотря на то что у него всё-таки были некоторые опасения, что добром эта затея не кончится, он всё-таки решил отправиться вместе с ней на прогулку.
Он бы сам ни за что не стал напрашиваться пойти в парк вместе со всеми – ребята не очень-то ладили с ним, просто он случайно оказался среди собирающихся неплохо провести вечер.
И, как обычно, его никто не замечал, точно его и не существовало вовсе. Но Филя не был ни обижен, ни удивлен – за те несколько лет, что он отучился в этом классе, он уже отлично усвоил, что его все и всегда будут считать недотепой, ни на что не способным тютей.
Наверное, потому, что еще год назад он очень сильно заикался и вот только совсем недавно его родителям всё-таки удалось избавить его от этой напасти. Несколько сеансов гипноза оказались удачны – и вот он теперь стал таким же, как все… Да вот только его по-прежнему не замечали.
А в тот день рядом с ним вдруг оказалась Снежанна.
Только лишь одними глазами участвуя в шумной ребячьей болтовне, она время от времени либо улыбалась, либо задорно отмахивалась в знак своего несогласия и смеялась – звонко-звонко… А планы на вечер, похоже, были грандиозные!
И Филя по привычке уже хотел было отойти в сторону, но неожиданно для себя увидел, что, заметив его досаду, она вдруг нахмурилась, видимо, припоминая те неприятные моменты, которые неизбежно были связаны с их общением…
«Конечно! Он никогда не оставался в долгу, если что!»
Но сегодня ее взгляд не был столь враждебен, как обычно, а скорее выражал замешательство, хотя в нём всё же читалось легкое раздражение оттого, что эта неловкая ситуация очевидна лишь ей одной.
Снежкины глаза отчаянно искали поддержки в лицах своих собеседников, но никто из них не замечал ее безмолвного крика – все они были слишком заняты друг другом.
«И с чего это я заморачиваюсь? Мне-то что?! Пусть себе смотрит!»
Но это было просто невозможно! Чувствовать себя, как… Но почему она чувствовала, а все остальные … Да им было плевать!
Вот если бы кто-нибудь отогнал Филю в сторону! Кто-нибудь, только не она! И проблема решилась бы сама собой… И ей не прошлось бы…
Но ни одна звезда не отклоняется от своего пути.
И неуютно было только Снежке. Но совсем чуть-чуть… И она решилась. Только чтобы больше не думать об этом. Только чтобы не чувствовать себя совсем гадко… Сделать и забыть!
И она, как можно небрежней, спросила:
– Пойдешь с нами?
Невероятно! Неужели эта зазнавала решила наконец окончить эту многолетнюю войну?
И на миг Филиппу даже показалось, что в ее глазах блеснула нотка настоящего дружелюбия и он ей стал интересен… Но нет – он ошибся: Снежка сразу же безразлично отвернулась, в ее приглашении не было ничего личного. Обычная вежливость. Ни больше – ни меньше.
О, а вот это уже был настоящий ужас!
К вечеру сильно похолодало. А что, собственно, хотеть-то? Всё же зима!
И почти все ребята решили остаться дома. Идти на прогулку по-прежнему хотела только Нина. И Снежанна вроде бы уже почти уговорила ее тоже остаться и посмотреть телек, но та вдруг ехидно съязвила:
– Не пойдем? А как же Филя? Ведь ты обещала. Он же такой милый! Лопоухенький! Давай, звони!
– Ну ты и дура! – выпалила Снежка. – А еще подруга!
– Я так и знала: тебе слабо!
Снежанна обреченно посмотрела в окно – начиналась метель.
– Где ты была весь вечер? Уже почти девять! – это было первое, что услышала Снежанна, вернувшись домой.
Голос матери был строгим, почти резким, а взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Гуляла, – коротко ответила Снежка.
– Что это еще за новости? Ты ведь даже не садилась за уроки!
Но Снежанна не слышала – ее мысли были так далеки… Она вспоминала его глаза… Огромные карие глаза… А еще руки – они были такими сильными… Когда она поскользнулась, Филипп ловко подхватил ее, и она ощутила их силу… А потом он рассказывал что-то смешное, но она уже не помнила о чём… Да и не важно…
А еще оказалось, что он очень высокий, – рядом с ним она почувствовала себя такой крохотной… Он был точно скала…
…А его присутствие давало приятное ощущение защищенности – такое простое и естественное. И всё вокруг вдруг стало другим – вроде было всё тем же, но отчего-то до неузнаваемости новым.
…Еще никогда она не чувствовала себя так классно! Эти теплые, почти мужские, ладони… Ладони, которые подарили ей мир…
– Вставай, а то опоздаешь!
«Господи, ну почему снова утро? И почему так быстро?!»
– Вставай же!
А Снежке показалось, что она закрыла глаза всего лишь мгновенье назад, но почему-то сразу, сквозь только что сморивший ее сон, до нее совершенно отчетливо доносился мелодичный голос мамы, которая ласково, но весьма настойчиво тормошила ее:
– Вставай! – Сегодня эти привычные слова звучали особенно пронзительно и громко и бесцеремонно будили мирно дремлющую комнату, звеня в воздухе бесконечным каскадом навязчивых повторов, проникая в каждый ее уголок, лишая покоя и безмятежности.
«Неужели уже восемь?»
И кто только придумал эту летнюю практику? Как хорошо в детстве: раз лето – значит, каникулы! Нет, этот «кто-то», додумавшийся до такого, точно был извращенцем!
Снежка еле-еле подняла тяжелые веки…
…Какой же ее ждал восторг!
Ее нос, щёки, губы игриво щекотали лежащие возле, прямо на подушке, тюльпаны.
«Наверное, я еще сплю…» – но, несмело коснувшись рукой упругих листьев, она тотчас ощутила, как холодные капли росы обожгли ее пальцы.
«Филька!» – нежные бутоны словно шептали его имя.
И, мечтательно закрыв глаза, она глубоко вдохнула их чудный аромат, наслаждаясь своим неожиданным подарком.
– Да вставай же! – снова услышала Снежанна и окончательно проснулась.
Ее встретил вопросительный материнский взгляд: «Охапка тюльпанов прямо в постели? А разве есть повод? Да еще в такую рань?», многозначительность и пристрастность которого молниеносно вернули Снежку из мира грез в обычное будничное утро.
И, чтобы избежать надвигающихся расспросов, она быстро выскользнула из-под одеяла и послушно направилась в ванную. Нужно поскорее исчезнуть из дома – авось к вечеру всё как-нибудь утрясется…
Но, как известно, нельзя избежать неминуемого.
Именно этот день и стал первым серьезным испытанием в ее жизни, когда вместе с ярким солнечным светом к ней понемногу начало возвращаться ощущение реальности, которая жестко отрезвляла неотвратимостью грядущих перемен.
Теперь они несомненно наступят. И уже очень скоро.
«Я сошла с ума! И о чём я только думала?»
Наставшее сегодня тянулось невыносимо медленно.
Проклятая практика!
И этот завод к началу обеденного перерыва уже почти свел ее с ума своими бесконечными коридорами.
И в машинописном бюро, где она проводила бульшую часть учебного времени, было так душно! И непрекращающийся стук пишущих машинок действовал на нервы… Казалось, этому не будет конца!
Снежка вяло перебирала изрядно потрепанные формуляры местной картотеки, нехотя расставляя их по алфавиту.
«Что же теперь будет?»
Да, еще Нинка всё утро приставала к ней со своими дурацкими расспросами, будто догадывалась, что случилось нечто важное, – от ее цепкого взгляда не могло ускользнуть столь явное замешательство, в котором пребывала Снежанна.
– Ты что, переспала с ним? – в конце концов прямо в лоб спросила она.
Снежка обалдело уставилась на подругу:
– С чего это ты взяла?
– Да у тебя на лбу это написано, – со знанием дела ответила та. – Ну и как? – Ее глаза тут же вспыхнули азартным огнем.
Но Снежка ее не слышала:
– …Кошмар… И зачем я только это сделала?
Нинка неопределенно пожала плечами:
– Сделала – и сделала… Это случается со всеми рано или поздно… Забей!
– Это как?
– Ты что, дура? Теперь ты тоже член нашего клуба. И, наконец, узнаешь, серьезно это у вас или так…
Снежка выронила из рук коробочку с карточками – Нинкины слова были так безжалостны, так отвратительно невозмутимы, словно речь шла не о любви, а о какой-нибудь тарелке супа.
– Да ладно тебе, – улыбнулась та, не скрывая своего удивления и не на шутку испугавшись мертвенной бледности, которой покрылось Снежкино лицо. – Увидитесь – и всё будет, как прежде.
…Но он не пришел.
Снежанна растерянно стояла рядом с заводской проходной, где каждый день ровно до сегодняшнего, после окончания практики ее встречал Филя.
Всегда.
Но не сейчас.
Она непонимающе оглядывалась вокруг – Нинкины слова, точно злое пророчество, попали в самую точку.
Никаких шуток – всё по-взрослому!
Добро пожаловать в ад!
И Снежка невольно почувствовала, как ей вдруг стало холодно – жаркие солнечные лучи больше не грели. Словно настала зимняя стужа.
Ледяными пальцами она сжала виски: немыслимо!
«Я не должна была спать с ним!»
Но сожалеть уже было слишком поздно…
И до самого вечера Снежка одиноко бродила по парку.
Удивленно наблюдая за ней, он с пониманием хранил вежливое молчание и старался не мешать ее уединению, видя, что ей отчего-то очень грустно.
Снежка не плакала – нельзя, ведь рано или поздно придется пойти домой. А что она скажет родителям, если придет вся в слезах?
Отец точно разозлится – он и так-то не в восторге от ее дружбы с Филей.
«Дружбы!»
Она устало опустилась на скамейку.
Почти семь…
«Меня, наверное, уже обыскались…» – но всё равно не могла заставить себя сдвинуться с места…
А Филя уже почти три часа подряд торчал в раскрытом окне своей комнаты с огромным командирским биноклем в руках: шикарная вещь – весь двор как на ладони!
Недаром его maman частенько наблюдала за ним, еще когда он был совсем мальчиком, при помощи этой штуки.
Куда же подевалась Снежка? Уже вечер, а ее всё еще нет!
Он уже бесконечное количество раз звонил ей на домашний, но всё без толку!
«А может быть, она просто больше не хочет меня видеть?»
Невозможно!
И он упорно продолжал искать ее среди пестреющего муравейника их огромного двора, боясь даже на мгновенье оторвать глаза от бинокля. Почти в исступлении и уже почти без надежды найти потерянное счастье…
Глупо! Ведь настанет же завтра! Нет! Это необходимо сделать сегодня! Чтобы она знала, как нужна ему… Что она – это единственный смысл… Но с каждой минутой чувствовал себя всё более покинутым…
Где же ее носит? Неужели всё было напрасно?
А ведь он так и не ложился!
Рано утром, разбудив Артёма, он уговорил его прогулять сегодняшние занятия и поехать за город – к себе на дачу.
– Зачем? Ну что за бред? – недовольно бурчал спросонья Тёма. – Ты что, совсем свихнулся? Ну какие еще цветы?
Но Филя не унимался:
– Мне нужна твоя помощь!
– Ты точно придурок! – заключил тот.
…Но всё же поехал.
И вот теперь, сидя с биноклем на подоконнике, Филипп всё отчетливее понимал, что ничего не понимает…
…И наконец увидел ее…
Снежка медленно подходила к дому какой-то странной походкой, точно это был путь на эшафот.
«Что это с ней?» – И он бросился на улицу.
Когда же Снежанна вошла в квартиру, готовая выслушать всё о своем столь долгом беспричинном отсутствии, отец почему-то на удивление дружелюбно, почти насмешливо молча посмотрел на нее и, прихватив с собой газету, скрылся в спальне.
– …Что случилось? – удивленно спросила Снежка у матери, которая тоже загадочно улыбалась.
– Сама посмотри… Даже не знаю, что и думать! – ответила та и кивнула головой в сторону гостиной.
Быстро сбросив туфли, Снежанна почти вбежала туда… И…
Это было…
Это было как…
…Это было как волшебство…
Здесь всё утопало в цветах…
Тюльпаны… Желтые, красные, белые… бордовые…