Гомеопатия в вопросах и ответах
В «Органоне» Ганеман предельно ясно сформулировал свое отношение к тому, каким образом следует узнавать о лекарственных свойствах вещества.
«…При раскрытии того, какими болезнетворными и в то же время какими лечебными силами обладает каждое отдельное лекарство, мы можем полагаться лишь на вызываемые им в здоровом теле патологические явления как на единственно возможный способ раскрытия присущих ему целебных сил» (§ 21).
«…Истинную, специфическую силу лекарств, доступных для лечения болезней, нельзя установить ни с помощью оригинальных размышлений a priori, ни по запаху, вкусу или виду лекарств, ни с помощью их химического анализа, ни в результате применения нескольких из них одновременно в смеси (прописи) при болезнях» (§ 110).
«…Лекарства, от которых зависят жизнь и смерть человека, болезнь и здоровье, следует тщательно и максимально точно отличать одно от другого. С этой целью их необходимо испытывать путем точных чистых экспериментов на здоровом теле, чтобы установить их силу и реальные воздействия, чтобы получить точные знания о них и дать нам возможность избежать любых ошибок при их использовании при болезнях, так как только благодаря правильному выбору лекарств может быть быстро и окончательно восстановлено здоровье тела и рассудка человека – величайшее благо из всех земных благ» (§ 120).
В «Органоне» Ганеман дал и максимально подробные инструкции о том, как следует проводить исследования лекарств.
Испытания – это то, что в итоге превратит минерал, цветок или яд в лекарство, призванное исцелить сотни тысяч людей. «Без испытаний гомеопатия превращается, скорее, в интеллектуальную спекуляцию без подлинной опытной основы»[38], – справедливо замечает известный гомеопат Джереми Шерр, бывший организатором многочисленных испытаний.
Эксперимент по выяснению лекарственных свойств вещества, или его испытание, называется в гомеопатии прувингом (от нем. Prüfung – тест, проверка, исследование). Результаты первых в истории гомеопатических прувингов, проведенных с двадцатью семью лекарственными веществами, Ганеман представил в опубликованной в 1805 году работе[39]. Материалы старых и новых прувингов публиковались им позднее в «Чистой Материи медике», а также в «Хронических болезнях». В этих двух фундаментальных трудах Ганеман предложил около ста новых препаратов. Подробнее об этом мы будем говорить, обсуждая гомеопатические лекарства.
• Откуда берется материал для прувинга?
Откуда угодно. Из любого вещества, природного или синтетического, может быть приготовлено лекарство. Важно лишь соблюдать все необходимые условия, обеспечивающие воспроизводимость опыта, и максимально тщательно фиксировать каждый этап приготовления препарата. Обычно для этого привлекается опытный фармацевт. Какое бы вещество ни испытывалось, оно должно быть абсолютно чистым и не содержать никаких примесей окружающей среды.
• Расскажите, как проводится гомеопатический прувинг.
Ганеман полагал, что главными испытуемыми в прувингах должны становиться сами врачи: «…Наилучшими испытаниями истинного воздействия простых лекарств, вызывающих изменение в здоровье человека, а также искусственных болезней и симптомов, которые они могут вызывать у здорового индивида, являются те, которые здоровый, непредубежденный, тонко чувствующий врач со всей необходимой осторожностью и тщательностью проводит на себе. Он с наибольшей определенностью знает то, что ощущает в себе самом» (§ 141). Гомеопаты стараются по мере возможности следовать этому совету, и чаще всего испытуемыми являются практикующие гомеопаты и студенты гомеопатических колледжей и курсов.
В наши дни прувинги проводят следующим образом. Желательно, чтобы в группу испытуемых входило около десяти человек обоего пола из разных возрастных групп, не страдающих от хронических болезней, не принимающих никаких лекарств, способных быстро возвращаться к исходному уровню здоровья, будучи выведенные из него тем или иным способом воздействия[40]. Испытуемый должен понимать, что́ от него требуется, и быть достаточно развитым, чтобы описывать свои ощущения («Человек, испытывающий лекарство, должен быть исключительно надежным и добросовестным… он должен обладать достаточным интеллектом, чтобы быть в состоянии выразить и описать свои ощущения в точных терминах», § 126). Особенно важно участие лиц с высокой чувствительностью, ибо именно она, по Ганеману, позволяет выявить самые важные симптомы («… Чтобы наблюдать действие самых слабых лекарств, испытуемыми должны быть лица, свободные от болезни, тонко чувствующие, легковозбудимые и чувствительные», § 121). Действительно, в истории гомеопатии не раз и не два бывало так, что самые важные симптомы были получены от всего одного-двух испытуемых, обладавших высокой чувствительностью, в то время как остальные испытуемые давали главным образом малоспецифичные общие описания.
Примерно за неделю до начала прувинга отвечающий за его проведение опытный гомеопат, он же испытатель или руководитель прувинга, беседует с каждым испытуемым и собирает полную историю, отмечая все для испытуемого характерное[41]. Последний, приняв лекарство, каждый день записывает ощущения, при этом самыми обычными словами, не прибегая ни к какой специальной терминологии и обращая особенное внимание на порядок, в котором появляются симптомы. Испытуемые регулярно встречаются либо с самим руководителем, либо с им назначенными специальными наблюдателями, которые опрашивают их и отмечают все, что с испытуемыми происходит. Во время прувинга не принимают никаких других лекарств, если только к этому не вынуждает крайняя необходимость, не используют косметику, не пьют алкоголя или кофе и ведут обычный образ жизни, не порывая даже с такими вредными привычками как курение, но стараясь по возможности избегать разного рода стрессов (конфликты, экзамены и прочее). Когда прувинг прерывает острая болезнь, то либо ждут ее естественного завершения, либо, если она достаточно серьезно нарушает здоровье испытуемого, того из прувинга исключают.
После выжидания в течение нескольких дней эффекта от приема одной дозы потенции 30С, при отсутствии реакции, лекарство в той же потенции дают в течение пяти дней кряду; если и тогда не последует реакции, дают потенцию 200С. В случае же, что снова не будет замечено никакого эффекта, дают эту потенцию в воде, и далее испытываемое лекарство таким образом принимают каждый день до появления симптомов, после чего его прием прекращается, пока все симптомы не исчезнут. Психические и эмоциональные признаки могут появиться значительно позже, спустя месяцы после приема лекарства.
Проводить прувинги с лекарствами в потенции 30С предложил Ганеман (§ 128), однако они проводились и проводятся с потенциями и выше, и ниже. Можно сказать, что единой четко определенной схемы, какие именно потенции следует использовать для прувингов, не существует. Некоторые гомеопаты высказывают мнение, что потенцию лекарства в прувинге должен определять характер влияния испытываемого вещества на человека. Так, они полагают, что заведомо инертные в своем естественном состоянии вещества и сильные яды, прием которых ведет к органическим поражениям и которые быстро выводятся из организма, должны испытываться только в высоких потенциях, а те, что вызывают главным образом функциональные изменения, – в низких или даже в матричных настойках[42]. Впрочем, последние в современных прувингах в любом случае не используются.
Австрийское гомеопатическое общество провело в 1842–1848 годах повторные прувинги двенадцати гомеопатических лекарств, ранее испытанных Ганеманом. Врачи хотели оценить и грубое чисто физиологическое, и тонкое динамическое действие препаратов, давая испытуемым как матричные настойки и низкопотенцированные препараты, так и высокопотенцированные. В результате они обнаружили, что частые приемы массивных доз матричных настоек и низких потенций, близких к исходному непотенцированному веществу, не дают почти никакой полезной для гомеопатической практики информации, но опасны для здоровья испытуемых. Один из известнейших гомеопатов, д-р Константин Геринг (1800–1880), до конца жизни страдал от последствий прувинга лахезиса – яда змеи сурукуку.
• То есть участие в прувингах может быть опасным?
Во-первых, в современных прувингах лекарственные вещества испытываются только в таких потенциях, которые исключают всякую возможность отравления. Во-вторых, испытуемого предупреждают, что как только появятся какие-либо симптомы, он не принимает следующей дозы до тех пор, пока они полностью не исчезнут. При соблюдении этих двух главных условий, прувинги совершенно безопасны. Если все-таки возникает длительная болезненная реакция, не проходящая сама по себе, испытуемый получает антидот (см. раздел «Гомеопатические лекарства»). Обычно бывает вполне достаточно кофе или мяты.
С другой стороны, правильно проведенный прувинг, как считал Ганеман, пойдет здоровью только на пользу: «… Опыт показывает, что организм испытателя становится в результате этих частых атак на его здоровье более приспособленным к подавлению всех внешних воздействий, враждебных для его конституции, и всех искусственных и естественных болезнетворных пагубных факторов, и в результате умеренных экспериментов с лекарствами на самом себе становится более стойким, чтобы сопротивляться всему, что носит вредный характер. Его здоровье становится устойчивей; он становится сильнее, как показывает опыт» (прим. к § 141)[43].
• Не хотят ли гомеопаты «осовременить» свои испытания, включив в них двойной слепой метод и плацебо?
Гомеопаты беспокоятся о качестве исследований на благо своей системы и с ее помощью излечиваемых пациентов, а не о соответствии требованиям моды современной науки. Начиная с ганемановских, в подавляющем большинстве прувингов XIX века, создавших прочную и неизменную лекарственную базу гомеопатии, и испытуемые, и руководитель прувинга знали, какой именно препарат испытывался, и это ничуть не помешало им при добросовестном отношении к делу отметить и зарегистрировать важные симптомы[44]. Хотя в некоторых современных прувингах ни испытатель, ни испытуемые не знают, с каким веществом они имеют дело, а приемы последнего иногда перемежаются приемами плацебо, в целом можно сказать, что правильно, по Ганеману, проводимые прувинги не нуждаются ни в искусственном «ослеплении», ни в плацебо, усложняющих исследования и мало что реально приносящих, ни в других ухищрениях аллопатического экспериментирования. Хорошие, высокочувствительные испытуемые – явление отнюдь не частое, и было бы глупостью и неоправданной растратой ресурсов использовать их в качестве потребителей плацебо или контрольной группы. У гомеопатов есть своя проверенная более чем двумястами годами методология организации испытаний, которая, вновь подчеркиваю, если ее придерживаться точно, гарантирует надежные результаты.
Уместно здесь будет отметить, что у гомеопатов отсутствует единая организация, которая отвечала бы за проведение прувингов в мировом масштабе. С чем проводить прувинг, как его проводить, чего придерживаться, а чего нет, решает исключительно испытатель, все на его совести и ответственности. Понятно, что при этом не всегда качество прувингов оказывается высоким.
• Прувинг проведен, данные получены. Что дальше?
После того, как в течение 3–4 недель ни у кого из испытуемых не появляется новых симптомов, прувинг считается законченным. Испытуемые сдают свои тетради с наблюдениями и принимают участие в специально организуемых встречах друг с другом и с наблюдателями, на которых обсуждаются все полученные симптомы и отбираются самые ценные, которые потом передаются испытателю[45].
Испытатель обрабатывает все полученные от испытуемых отчеты и сравнивает их, чтобы определить, не появляется ли один и тот же симптом у разных лиц. Если такой симптом находится, то в дальнейшем он, скорее всего, станет показанием к назначению данного лекарства для больных, у которых он присутствует. Испытатель проводит градацию симптомов и переводит их на язык репертория, о котором мы будем говорить в «Гомеопатической литературе». Затем он публикует в виде журнальной статьи или брошюры материалы прувинга, чтобы донести информацию до гомеопатического сообщества и стимулировать применение нового препарата, которое должно привести к клиническим подтверждениям его эффективности или, наоборот, доказать отсутствие последней.
Это достаточно длительный процесс. Первоначальные данные представляют собой обычно «сырую массу» симптомов, и прежде чем ясно определится характерная для данного лекарства картина симптомов, проходит не один год. Для некоторых лекарств такие картины не складываются, и эти лекарства либо так и не входят в практику, либо остаются «малыми» препаратами с несколькими специфическими симптомами и очень узкой сферой применения.
6. Теория миазмов
• Осталась теория миазмов. Что это?
Самая запутанная теория, оставленная потомкам Ганеманом. Она же, по словам известного гомеопата Дэвида Литтла, «самая сложная причинная доктрина в медицине»[46]. В свое время она вызвала непонимание и подчас активное неприятие даже среди учеников Ганемана, но и сегодня еще встречаются гомеопаты, которые заявляют, что эта теория ничем не помогает в практике и что сам Ганеман не пользовался ею. Дополнительная сложность заключается в том, что со временем одни известные преподаватели гомеопатии стали толковать эту теорию в метафизическом смысле, приписывая ей то, что Ганеман в нее никогда не вкладывал, другие начали выдумывать свои собственные многочисленные миазмы, и сегодня в общедоступной гомеопатической литературе бывает нелегко найти четкое и ясное изложение миазматической теории. Ниже я постараюсь в краткой и максимально упрощенной форме объяснить ее основы и применение в гомеопатии.
Начав лечить согласно закону подобия, Ганеман к 1816 году пришел к выводу, что назначение, основанное только на простом подобии между симптомами назначаемого лекарства, известными из прувингов и истории отравлений, и симптомами пациента, неэффективно при лечении хронических болезней. Ему удавалось справляться с острыми болезнями, но они через какое-то время возвращались, излечивать их становилось все труднее, а затем они переставали реагировать на гомеопатические лекарства. Помимо этого, появлялись новые симптомы. «Лекарство, которое после первого назначения приносило пользу, оказывалось менее полезным, а после нового повторения помогало еще меньше. Затем, возможно даже под действием гомеопатического лекарства, которое казалось наиболее подходящим, появлялись новые симптомы болезни, которые удавалось устранить лишь не полностью и не в идеальной степени; кроме того, эти новые симптомы не исчезали вовсе», – писал он[47].
Это навело его на мысль, что хронические болезни живут по каким-то собственным законам и у них есть особые корни, не поняв природы которых и их не удалив, справиться с этими болезнями невозможно. «Итак, нужно было найти причину, почему все известные гомеопатические лекарства не приносили истинного излечения… и по возможности проникнуть в свойства этих тысяч болезней, остававшихся неизлечимыми, несмотря на правильность гомеопатического закона»[48].
Ганеман начал внимательно изучать истории пациентов, стараясь при этом собрать как можно больше информации о перенесенных ими ранее болезнях, а также настолько глубоко, насколько это было возможно, семейный анамнез, то есть историю семейных болезней. Это был огромный труд по составлению коллективного анамнеза хронических болезней, длившийся около двенадцати лет и закончившийся публикацией Ганеманом книги «Хронические болезни, их своеобразная природа и гомеопатическое лечение», вышедшей отдельными томами в 1828–1830 годах и вторым изданием также отдельными томами в 1835–1839 годах. В ней Ганеман объявил, что первопричинами тех болезней, которые не вызываются устранимыми механическими причинами, вредными привычками, нездоровым образом жизни и нездоровой средой обитания (см. § 77 «Органона»), являются миазмы.
Любопытно, что ни в одной своей работе Ганеман не дал точного определения миазма. Это слово, которое в наши дни может вызвать недоумение, было вполне понятно его современникам. С древнегреческого оно переводится как порча, загрязнение или ядовитые испарения, а в соответствии с традициями языка эпохи Ганемана миазм понимался как фактор заражения или болезнетворное начало. Миазмы, согласно Ганеману, могут быть острыми и хроническими. К острым он отнес натуральную оспу, корь, коклюш, скарлатину, свинку и другие острые заразные болезни (§ 73), к хроническим – чесоточный миазм, или псору, гонорейный миазм, или сикоз, и шанкровый миазм, или сифилис. Или, если определить это по-другому, он разбил хронические болезни на три группы, связанные по происхождению с тремя разными корнями.
Псорой, в переводе с латинского означающей проказу и происходящей от древнееврейского слова «цара́ат», которым в Библии называлась болезнь кожи (к проказе отношения не имеющая), Ганеман назвал миазм, или группу хронических болезней, возникающий как осложнения подавления зудящих высыпаний, причем не обязательно у самого пациента, оно могло случиться и у его далеких предков. Псору Ганеман определил как первопричину большинства проблем: «… Это самое древнее, самое универсальное, самое разрушительное и все же самое неправильно понятое хроническое миазматическое заболевание, которое в течение многих тысячелетий калечило и мучило человечество… и стало матерью всех тысяч невероятно разнообразных хронических болезней»[49].
Это подавление могло возникнуть вследствие использования мазей, лосьонов или присыпок, а также насильственного (хирургического) удаления пораженных участков кожи. Естественное место локализации псоры, по Ганеману, это кожа, где она причиняет наименьший вред организму. Когда псора с этого места изгоняется, она атакует внутренние органы, вызывая разнообразные болезни. «Все кожные проявления и болезни, почти все дополнительные образования, такие как увеличение желез, саркоматозные и раковые опухоли, деформированные костные структуры, склонности к кровотечениям, все нагноения, функциональные и пищевые расстройства, все проявления острых болезней – все эти состояния Ганеман свел к одному источнику и определил в группу псоры», – пишет д-р Герберт Робертс[50] (1868–1950).
Два других миазма, сикоз и сифилис, занимают в «Хронических болезнях» сравнительно незначительное по сравнению с псорой место. Под сикозом, в переводе с древнегреческого означающим смоковницу (фиговое дерево), Ганеман понимал хронические болезни, которые проявляются на коже бородавками, напоминающими плоды смоковницы, и связанные с подавленной имевшейся у пациента или унаследованной им гонореей. Сифилис – как результат подавленного шанкра.
Подчеркну важную разницу между миазмами и болезнями, с которыми обычно их соотносят: псора – это не проказа и не чесотка, сикоз – это не гонорея, сифилис – не сифилис в нашем обычном его понимании как венерической болезни, вызываемой бледной спирохетой. Это отдаленные последствия невенерических и венерических болезней, которые лечили неправильно, убрав «крону» симптомов и оставив их «корни» в организме, которые и дали начало многочисленным хроническим болезням, на первый взгляд никак не связанным с теми, что лечили когда-то давно у пациента или его предков.
• Так что такое миазмы? Что думают о них современные гомеопаты?
Спор ведется и вокруг самого факта существования миазмов как искусственно выделяемых групп хронических болезней, и вокруг того, что ими считать. Например, есть точка зрения, что псора – это врожденная предрасположенность к определенным нарушениям минерального обмена, проявляющаяся в момент разбалансировки равновесия в организме[254]. Или что миазм – это конституциональное, то есть на уровне всего организма, нарушение, возникающее как адаптивная реакция вследствие подавления острой болезни. Кто-то полагает миазмом просто врожденный тип реагирования организма. Я не буду углубляться в эту тему, которая до сих пор является предметом горячих споров. Она не так важна для первого знакомства с гомеопатией.
• Есть три миазма, и что дальше? Что вообще эта теория дает гомеопатам?
Она дает инструменты для лечения хронических болезней, которых не существовало до ее появления. Подбирая лекарство одному пациенту, Ганеман имел дело с индивидуальным подобием. Когда он объединил большое число пациентов в одну условную группу, перед ним открылось коллективное подобие, многообразие симптомов, которые невозможно было увидеть у одного человека. Допустив, что все отобранные им по определенному принципу пациенты имеют сходную причину болезни, Ганеман получил массу симптомов и стал искать среди них чаще всего повторяющиеся у больных, а затем и лекарства, которые своими симптомами в наибольшей степени им соответствуют. Так он пришел к антипсорным, антисикотическим и антисифилитическим препаратам, которыми с успехом вслед за Ганеманом пользуются гомеопаты и по сей день.
Однако не следует полагать, что гомеопат назначает лекарства пациентам с хроническими проблемами главным образом по принадлежности к миазму. И после публикации теории миазмов Ганеман продолжал требовать тщательного сбора симптомов и строжайшей индивидуализации[51]. Теория миазмов очерчивает для гомеопата круг наиболее вероятных, соответствующих по своим симптомам и хорошо себя доказавших на практике лекарств, но отнюдь не подсказывает готовые ответы. С годами и увеличением клинического опыта лечения хронических больных согласно миазматической теории, накопилось достаточно информации об особенностях каждого миазма. Опытный гомеопат, даже еще не услышав жалобы пациента, лишь по особенностям его поведения, речи, темперамента и телосложения может заподозрить наличие определенного миазма, а затем выйти и на соответствующие ему препараты. Это неоценимая помощь.
• Значит, все лекарства принадлежат к каким-то миазмам?
Практически все хорошо исследованные и часто применяемые лекарства, т. н. полихресты, мультимиазматичны, то есть могут быть назначены при любом миазме. Однако у многих из них есть их традиционные, «излюбленные» миазмы. Так, выраженно антипсорическими средствами являются сульфур, калькарея карбоника, силицея, псорин, натрум муриатикум, антисикотическими – туя, натрум сульфурикум и стафизагрия, антисифилитическими – аурум металликум, ацидум нитрикум, кали йодатум, меркуриус солюбилис.
• А миазмов так и осталось три со времен Ганемана?
Сегодня среди ведущих гомеопатов имеется достаточно полный консенсус о существовании четырех миазмов, которые, кроме трех ганемановских, включают псевдопсору, или туберкулезный миазм, соединяющий в себе черты псорического и сифилитического миазмов. Ученик Ганемана, д-р Константин Геринг, писал в предисловии к американскому изданию «Хронических болезней» (1845), что «Ганеман различал венерические миазмы, такие как сифилис и сикоз, а также разделял псору и псевдопсору». Частичный консенсус есть в отношении ракового миазма. Не прекращаются попытки выдумывать новые миазмы – грибковый, тифоидный, СПИДа и прочее, но вряд ли эти спекуляции добавляют что-то существенное к традиционной гомеопатической практике.
• Миазмов может быть у человека несколько, не обязательно только один? Как поступают в таком случае?
Такое бывает, и очень часто. Тогда лечат самый активный в своих проявлениях миазм. Когда он отступает и на его место выступает другой миазм, лечат этот другой, и так далее, до полного выздоровления или максимально возможного восстановления здоровья. Эта тема освещается подробно в специальной гомеопатической литературе.
Гомеопатические лекарства
• Расскажите теперь о лекарствах. Теория теорией, а без лекарств ведь никуда.
Совершенно верно. Каким бы искусным и опытным ни был гомеопат, все это не стоит ничего, если у него нет надежных лекарственных средств. Самая лучшая в мире армия бессильна, если она безоружна. С этим и связано по-настоящему трепетное отношение гомеопатов к своим лекарствам. Готовят их не врачи, а специально обученные фармацевты, однако в истории гомеопатии приходилось сталкиваться и с ситуациями, когда врачи сами готовили гомеопатические лекарства из подручных средств[52].
• Так что такое гомеопатическое лекарство?
Препарат, применяющийся для лечения согласно гомеопатическому закону подобия. К этому можно добавить – и «приготовленный по правилам гомеопатической фармакопеи»[53], однако, например, Британская гомеопатическая фармакопея содержит и цветочные настойки Баха, которые не являются гомеопатическими лекарствами, что заставляет делать дополнительные оговорки. Есть и другие определения, сложнее, но вряд ли вносящие бо́льшую ясность[54].