Хроники Руны. Трилогия

– Ну куда они подевались, – Расмус не находил себе места, меряя шагами комнату. – Уже полдень, а этих любителей шляться по приемам еще нет.

– Да успокойся, борода, – попытался подбодрить гнома Дуболом. – Небось лишку перебрали, вот и заночевали у наместника.

– Это вряд ли, – не согласился Пакостник. – Батька сколько бы не выпил, всегда имеет ясную голову.

– Еще немного подождем, и нужно отправляться на поиски, – Весельчак сидел, облокотившись на спинку кровати, и доедал куриный суп.

– Куда это ты собрался? – поинтересовался Пакостник. – Отлеживайся, пока есть такая возможность.

– Сколько можно валяться, – бешеный поставил пустую тарелку на прикроватную тумбочку. – Я в норме. Температуры нет, башка не кружится, рана перестала гноиться, разве что только немного зудит.

– Сказано тебе лежи, значит, лежи, – Дуболом погрозил больному кулаком. – Расмус, ты пригляди за ним, а мы с Пакостником прогуляемся до городской ратуши, поговорим с наместником. – Только смотри…

Бешеный недоговорил – в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату вошла тетушка Фелиция. Женщина выглядела встревоженной.

– Что случилось, мадам? – обратился к ней Пакостник. – На вас лица нет.

– Питер не объявлялся? – не ответив на вопрос, спросила пожилая леди.

– Сами ждем, – Дуболом пропустил графиню на середину комнаты. – Обещались прийти под утро. Вот собираемся пойти к наместнику, может, он знает, где наши гуляки.

– Вас к нему и близко не подпустят, – тетушка села на стул рядом с кроватью Весельчака. – Похоже, у Питера и ваших друзей возникли проблемы с законом.

– Что вы имеете в виду, мадам? – Расмус поддался вперед.

– Весь город гудит, что у племянника Бонниты похитили невесту. Девушку вытащили прямо из собственной постели, связали, и увезли в неизвестном направлении. Якобы похитители уже сидят в городской тюрьме.

– Так причем тут похитители и наши…

– Дайте мне закончить, – тетушка Фелиция смерила Дуболома гневным взглядом. – Я только что говорила с женой главного советника Бонниты. Она рассказала, что похитителей было четверо, и двое из них оказались не совсем обычными людьми.

– Гринч и вудс, – выпалил Пакостник. – Но какого Шахира они поперлись красть невесту.

– Этого я не знаю, – пожала плечами хозяйка дома. – Я сама отправлюсь поговорить с наместником и разузнаю, по какому праву моего любимого племянника посадили в тюрьму. Меня он не посмеет не принять. А вы сидите здесь и ждите новостей, я скоро буду.

– О нас что, совсем забыли? У меня кишки уже вовсю марш играют. Эй, как насчет пожрать? – заорал Батька во все горло.

– Кричать бесполезно, все равно никто не услышит, – Питер лежал на соломенном тюфяке и глядел на кусочек голубого неба, видневшегося через маленькое окошко камеры.

– Интересно, нас хоть ищут? – безнадежно спросил Лис.

– Думаю, что тетушка уже забила тревогу, да и парни не станут сидеть сложа руки, – уверил его десятник.

– Только чую, что нам отсюда просто так не выбраться, – Драчун подошел к двери и принялся стучать по ней носком сапога.

– Я сегодня даже глаз не сомкнул, – пожаловался Лис. – Паршивые крысы, так и шмыгали из угла в угол.

– А я спал как убитый, – гринч шумно зевнул. – И еще бы поспал, если бы не урчание в животе у Батьки.

– Лис, рядом с тобой огромная крыса, – Батька показал пальцем за спину приятеля и задрожал от страха.

Бешеный вскочил, отпрыгнул в сторону и, завизжав как девица, будто увидевшая в своей спальне паука, спрятался за Питера. Десятник заржал, схватившись за живот. Лис понял, что попался на шутку товарища и обиженно произнес:

– Батька, вот ты здоровый мужик, а шуточки у тебя, как у ребятенка.

– Тихо, кто-то идет, – вудс все еще стоял у двери и прислушивался к шагам в коридоре, которые становились все отчетливей. – Похоже, у нас гости.

В двери открылось небольшое окошко, и раздался гнусавый голос:

– А ну ты, лесная гнилушка, вали к остальным, чтобы я тебя видел.

Драчун, оскорбленный таким пренебрежительным отношением к себе, что-то пробурчал под нос и отошел к дальней стене. Тюремщик открыл дверь и поставил на пол поднос.

– Эй, приятель, – обратился Питер к стражу. – Когда городской обвинитель почтит нас своим присутствием? Мы не собираемся гнить в этой дыре за здорово живешь.

– Шахир тебе приятель, – огрызнулся тюремщик и вышел из камеры. В двери лязгнул замок и шаги начали удаляться. Десятник и Смоки одновременно кинулись к оставленной еде. Но гринч оказался более быстрым и уже нагнулся за подносом, как получил увесистый пинок.

– Куда вперед Батьки, – недовольно цыкнул десятник.

– Да что я, один собирался все умять, – обиделся Смоки и потер ушибленный зад.

– Знаю я твой аппетит, – Батька понес поднос к друзьям. – Дай тебе волю, ты в мгновение лося умнешь.

– Негусто, – заметил Лис, заглядывая в котелок. – Да и запашок еще тот. Интересно, это что, суп из лягушек?

– Не хочешь, не ешь, нам больше достанется, – Смоки взял с подноса ложку и зачерпнул варево. – А, по-моему, ничего. Отдает немного болотной жижей, но жрать можно.

– Да вы, речной народец, привыкли еду на болотной воде готовить, так что вам не привыкать, – Лис попробовал тюремную баланду и поморщился. – Дрянь редкостная, но брюхо набить чем-то надо. Когда еще удастся поесть.

– Пит, а ты чего? – Драчун махнул рукой, приглашая друга разделить трапезу. – Или брезгуешь?

– Да мне как-то не до еды. Неизвестность и полное бездействие меня просто угнетают.

– Милорд, – Батька подошел к Питеру и уселся рядом. – Нас всех гнетут те же самые чувства. Но это не повод, чтобы впадать в отчаяние. До того как попасть к бешеным, я был пиратом. Как-то во время очередного набега мы схлестнулись с купеческим судном, которое сопровождали «морские дьяволы». Эти королевские рубаки разбили нас в пух и прах. Меня и еще с десяток матросов взяли в плен. Когда мы стояли у виселицы на городской площади, королевский судья спросил каждого из нас о последнем желании. Мои кореша начали вымаливать себе свободу, чем вызвали немалое недовольство толпы. А я взял и попросил жареного поросенка и бабу. Народ, ожидавший над нами расправы, аж задохнулся от возмущения. А вот королю такая наглость явно пришлась по душе. Его Величество рассмеялся и подписал мне помилование. Понимаете, о чем я? Пока мы не в могиле, нужно брать от жизни все, будь то жратва, золото или женщины. Так что выкиньте из головы все ваши сомнения и поешьте, не то наш речной друг слопает все до последней ложки.

Наместник сидел в своем кабинете городской ратуши и был мрачнее тучи. Напротив него стояли начальник тюрьмы, дежурный офицер и капрал.

– Я еще раз повторяю, какие вещи вы изъяли у новых заключенных? – Боннита нервно покусывал нижнюю губу.

– Ножи, кастет, – промямлил офицер.

– Это я уже слышал, – наместник ударил кулаком по столу. – Меня интересует другое. Было ли при них что-то особенно ценное.

– При дворянине был кошелек с медью и серебром.

– Ты что издеваешься? – взревел Боннита. – Мне не нужны на службе идиоты. Хочешь всю оставшуюся жизнь мести улицы?

– Мой господин, я говорю правду, кроме монет ничего ценного мы не нашли, – голос офицера дрожал от страха.

– А ты чего мнешься, деревенщина? – Капрал вздрогнул, услышав гневный голос градоначальника. – Ты первым обыскивал высокородного сопляка. При нем был амулет? В твоих интересах сказать правду, иначе ты сгниешь на рудниках.

Капрал бросился к столу наместника и поцеловал его руку в знак преданности.

– Клянусь, при юнце не было никаких побрякушек, я…, – стражник не успел договорить и рухнул на пол с расквашенным носом.

– Слюнявый ублюдок, – Боннита вытер руку платком.

– Бордун, – обратился наместник к начальнику Мрачных Чертогов. – Ты уверен в своих людях? Эти шавки не могли погреть руки на том, что должно принадлежать мне?

– Они не лгут, ваше сиятельство, – ответил тот. – Я знаю их как облупленных.

– Шахир, – Боннита еще сильнее закусил губу, и из нее пошла кровь.

– Эта вещь настолько важна для вас, мой господин? – Бордун был в недоумении от всего происходящего.

– Тебя это не касается, – Боннита трясущимися руками налил себе бренди и сделал большой глоток. – Забирай своих шавок и вон отсюда.

Бордун, офицер и капрал вылетели стрелой из кабинета.

Через открытую дверь Боннита услышал женский голос – дама требовала, чтобы ее сию секунду пропустили к наместнику.

– Мадам, я вам в третий раз объясняю, что к нему сейчас нельзя, – секретарь Бонниты старался быть вежливым. – Господин наместник очень занят. И вообще, часы и дни приема прописаны для всех горожан, так что давайте я запишу вас, к примеру, на послезавтра.

– С каких это пор градоначальник принимает высшее дворянство строго по времени, или я что, похожа на плебейку? Пропустите меня, не то я за себя не отвечаю.

– Я сказал – нет, – секретарь повысил голос.

Леди Фелиция не растерялась и двинула наглеца ногой в коленную чашечку. Тот взвыл от боли и схватился за ногу. Графиня, не мешкая, вошла в кабинет Бонниты и без приветствия выпалила:

– По какому праву мой племянник томится в Мрачных Чертогах?

– Простите, господин наместник, – секретарь вошел в кабинет, потирая коленку. – Я пытался ее удержать, но…

– Закрой дверь с той стороны, – рявкнул Боннита, и помощника как ветром сдуло.

– Итак, я жду объяснений, – леди Фелиция взяла у стены стул и пододвинула его поближе к столу.

Боннита с опаской глядел на графиню. Вид у пожилой женщины не предвещал наместнику ничего хорошего. «Надо бы повежливее с ней, а то старая карга, чего доброго, глаза выцарапает», – подумал градоначальник.

– Леди Фелиция, ваш Питер со своими людьми обвиняется в похищении человека. Это гнусное преступление было совершено этой ночью в доме семьи Рамлес. Они пробрались в особняк как воры, взломали спальню миледи Марго и похитили невесту у моего дорого и единственного племянника.

Боннита артистично закатил глаза и с грустью покачал головой. От него так и веяло притворством, что взбесило леди Фелицию еще больше.

– Перестаньте ломать комедию, – графиня не скрывала своего отвращения к градоначальнику. – И вообще, с чего вы взяли, что они похитили девушку?

– Их задержали прямо в спальне бедной девочки. Когда стража с родственниками ворвались туда, ее не оказалось в постели.

– И что с того? Максимум, в чем их могут обвинить, так это в проникновении в частную собственность. Кстати, обвинения уже предъявлены?

– Пока нет. По закону мы должны провести проверку, опросить свидетелей, записать показания родственников, а уже потом…

– Тогда по какому праву вы держите их в тюрьме? – перебила графиня. – Вы забываете, что мой покойный муж был главою Совета Десяти, и я прекрасно знаю законы. До обвинения вы не имеете права держать подозреваемого за решеткой, если это лицо знатного рода. Немедленно отпустите Питера и его друзей. Я внесу за них выкуп.

Наместник понял, что его прижали к стенке и ничего другого не остается, как отпустить этого гаденыша Бернса.

– Конечно, мадам, – Боннита был мрачнее тучи. – Я собирался выпустить вашего мальчика уже сегодня. Просто были некоторые обстоятельства, которые требовали моего скорейшего вмешательства. Питер будет дома уже к вечеру. Но вот его сокамерникам придется остаться в тюрьме.

– Это еще почему? – возмущению графини не было конца.

– Вы же знаете закон, – ухмыльнулся градоначальник. – Высокое происхождение вашего племянника дает ему право покинуть Мрачные Чертоги до предъявления обвинения. Но вот его подельники, насколько мне известно, к дворянскому сословию не принадлежат. Мало того, двое из них вообще не являются людьми в полном смысле этого слова.

– Хорошо, – леди Фелиция встала и вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Как только за ней закрылась дверь, из-за ширмы вышел человек в сером плаще с наброшенным на голову капюшоном.

– Ты огорчаешь меня, Боннита, – прошипел Дейтмар. – Я уже жалею, что помог тебе когда-то укрепить твой авторитет в этом городе. Что же, это дело поправимо.

– Господин, прошу вас, дайте мне последний шанс, и я все исправлю, – залебезил градоначальник, опустившись перед чародеем на колени. – Молодому Бернсу некуда деваться. Из города ему и его компашке не выбраться. Я сейчас же усилю охрану городских ворот. Обещаю, рано или поздно – я добуду для вас амулет.

– Лучше рано, иначе твое тело отправится на корм червякам, – колдун откинул капюшон.

Боннита впервые увидел глаза своего хозяина, а точнее, их полное отсутствие. На наместника Монервиля взирали черные провалы пустых глазниц.

– Мой мальчик, – леди Фелиция с радостным криком бросилась к своему племяннику и заключила его в крепкие объятия. Часть отряда собралась в гостиной, ожидая прихода Питера.

– Тетушка, еще немного, и ты меня задушишь, – молодой лорд глотнул воздуха. – Ума не приложу, откуда в тебе столько силищи.

– Ты бы знал, как леди Фелиция врезала секретарю наместника, – Весельчак сидел в кресле и пил травяной чай. Выглядел он абсолютно здоровым, отдохнувшим и посвежевшим.

Питер недоуменно уставился на тетю.

– Он что, серьезно? Тетушка, благородным дамам не пристало опускаться до рукоприкладства, – шутливо пожурил он леди Фелицию.

– Этот напыщенный индюк не хотел пропускать меня к Бонните. Потому он сам вынудил меня пойти на столь решительные действия, – засмеялась пожилая женщина. – К тому же никакого рукоприкладства не было, я хорошенько ударила его носком туфли по колену. Бедняка так скрючился, что мне даже стало его немного жаль. Хотя, что и говорить – получил по заслугам. Ладно, хватит восхищаться моим героизмом. Есть хочешь?

– Съел бы целого быка, – признался молодой лорд.

– Нара, – позвала горничную леди Фелиция. – Принеси с кухни жареную куропатку, сыра, яблочный пирог и что там у нас еще осталось с обеда.

Служанка удалилась выполнять распоряжение хозяйки и быстро вернулась с полным подносом.

– Пит, что все-таки произошло? – задал волнующий всех вопрос Расмус. – И зачем вам понадобилось похищать невесту племянника Бонниты?

– Соловья баснями не кормят, – леди Фелиция жестом велела всем замолчать. – Пусть вначале поест.

Питер благодарно кивнул графине.

– Вот это вкуснотища, не то что те помои, которыми нас потчевали в Мрачных Чертогах, – облизнулся Бернс и набросился на еду. – А вы ко мне разве не присоединитесь?

– Мы только что отобедали, поэтому не стесняйся и ни в чем себе не отказывай, – Дуболом громко рыгнул, как бы подтверждая свои слова.

– Дубина неотесанная, – гном закатил глаза.

– Прошу прощения, – виновато произнес бешеный. – Я иногда забываю, что нахожусь в компании высокородных господ.

– Не бери в голову, – пожилая женщина улыбнулась. – По крайней мере, теперь я знаю, что обед тебе пришелся по вкусу.

– Тетушка, поведай мне о твоем визите к Бонните, пока я наслаждаюсь пищей, – с набитым ртом проговорил племянник.

Леди Фелиция рассказала Питеру все в мельчайших подробностях. Дослушав до конца, он отодвинул поднос с трапезой и, откинувшись на спинку стула, заявил:

– Знаете, друзья, мы в очень большой опасности. Эта история с похищенной невестой с каждым часом становится все интересней.

– Я все-таки не пойму, зачем вы похитили девушку, – леди Фелиция пристально посмотрела Питеру в глаза. – По сути, в этом нет никакого смысла. Деньги отпадают, ибо ты в них не нуждаешься. Личный интерес? Однако вряд ли ты хотел отбить невесту у племянника наместника Монервиля, так как ваше знакомство маловероятно. Или все-таки…

– Тетушка, никаких все-таки, – Питер взял с подноса кувшин и налил в кружку холодного молока. – Мы не похищали эту девицу. Когда мы зашли в спальню, ее уже там не было.

И Питер рассказал, все как было на самом деле, начиная с того момента, когда наместник пригласил его на приватную беседу в библиотеку и заканчивая сегодняшним освобождением из Мрачных Чертогов.

– Да уж, – первым пришел в себя Весельчак. – Парней надо как-то вытаскивать из тюряги, иначе дело может плохо кончиться.

– Мало того, – поддержала бешеного графиня, – вам нужно срочно уезжать из города. – Боннита ни за что не успокоится, пока не добудет эту магическую вещь.

– Но как вытащить парней из заточения, – Питер был в растерянности. – Мы не можем взять ворота Мрачных Чертогов штурмом. Хотя…

– Что??? – одновременно спросили Весельчак и Дуболом.

– Если нашим друзьям удастся выбраться из камеры, они легко перебьют стражу и выберутся на свободу. Ночью в караулке дежурят всего два человека. Еще пара часовых на воротах. Столько же патрулируют территорию тюрьмы. Пока они поймут, что к чему, и доберутся до места, наши уже улизнут.

– Однако каким образом они выйдут из камеры, не через стену же пройдут, – усмехнулся Весельчак.

– Все подробности чуть позже, – улыбнулся Питер. – Расмус, ты у нас мастер на все руки. Сможешь изготовить отмычку?

– Да проще простого, – со знанием дела кивнул гном. – Понадобится только кое-какой инструмент.

– Рядом с домом садовника есть мастерская, – в графине проснулся дух авантюристки. – Думаю, достопочтенный гном, вы найдете там все, что нужно.

– Простите меня, милорд, но более сумасбродной идеи я в своей жизни не слыхивал, – Дуболом выглядел разочарованным. – Вы хоть понимаете, что предлагаете? Возложить спасательную операцию на кота. Как, скажите мне на милость, это глупое животное пронесет в тюрьму отмычку?

Пушистый зашипел на бешеного, оскалив белоснежные зубы.

– А киске не нравится, когда о ней неуважительно отзываются, – Весельчак протянул руку, чтобы погладить зверя, но тут же ее одернул, получив от кота лапой. – Уф, так он еще и дерется. Плохая киса.

– Хватит паясничать, – одернул Весельчака Расмус. – Питер дело говорит.

– Этот кот что, действительно какой-то особенный? – никак не мог взять в толк Дуболом.

– Пушистый не просто домашнее животное Драчуна, его друг и компаньон, а родственная душа, – пояснил Питер. – За те годы, что они вместе живут и охотятся бок о бок, эта парочка стала как-то понимать друг друга. В прошлом году я гостил у них в Траунском лесу. Вудс при мне давал команды своему зверьку, и тот в точности их выполнял. Котяра прекрасно понимает человеческую речь, и говорить при нем в дурном тоне я не советую.

– А вы уверены, что эта киска сможет перепрыгнуть через тюремную стену и уж тем более протиснутся в окошко, чтобы попасть в камеру? – Весельчака, как и Дуболома, мучили сомнения.

Пушистый подошел к Весельчаку, поскреб пол лапами в знак глубочайшего презрения и сиганул на люстру, висевшую в пяти метрах от пола, едва не опалив хвост о горевшие свечи.

– Вот это киска, – присвистнул Дуболом. – Беру свои слова обратно, господин кот.

Котяра завилял хвостом, явно довольный собой.

Питер взял тарелку, в которой лежали остатки пирога, выложил их на поднос, налил в нее молока и поманил Пушистого. Зверюга принялся шумно лакать, довольно мурча.

– Итак, отмычку нашим друзьям мы передадим через Пушистого. Наденем на кота вот этот ошейник, – Питер показал кожаную полоску с застежкой, на которой висел металлический предмет, похожий на иглу.

– Это и есть то, о чем я думаю? – Дуболом повертел в руках ошейник с отмычкой и отдал Питеру.

– Похоже, он сомневается и в моем мастерстве, – гном покосился на бешеного. – Слушай, махатель дубинками, может, хватит на сегодня сомнений. Пит, давай еще раз проговорим наш план.

Друзья сели вокруг стола. Леди Фелиция, до этого дремавшая у камина, заговорщицки подмигнула племяннику и пододвинула кресло поближе к гостям. Когда все внимание было приковано к Бернсу, он еще раз посвятил товарищей в тонкости своего отчаянного плана.

– Выходим, когда стемнеет. Пойду я, Расмус и кот. Дуболом, только без возражений. Ты с Весельчаком остаешься с тетей, на случай, если Боннита все же решится обыскать со своими ищейками дом. Как только мы дойдем до Мрачных Чертогов, в игру вступает Пушистый. Он проникает через стену во двор тюрьмы и находит нужную камеру.

– Так поиски до утра могут затянуться, – Дуболом все еще сомневался в стопроцентной реализации плана. – Как, по-вашему, зверюга найдет нужное окошко? И он точно понял, что надо делать?

Кот фыркнул, сделал на столе поворот на девяносто градусов и повернулся к бешеному пушистым задом, при этом как можно выше задрав хвост.

– Нет, вы только посмотрите, какие мы обидчивые, – засмеялся Весельчак.

– Камера находится на восточной стороне, поэтому поиски значительно сократятся, – Питер попытался убедить Дуболома. – К тому же Пушистому незачем прыгать в каждое окно. У него острый слух, и он без особого труда определит нужную камеру по голосу пленников.

– Главное, чтобы Пушистый нашел Драчуна в добром здравии, иначе остальные долго будут соображать, зачем к ним послали кота.

– Чирей тебе на твой длинный язык, – Питер погрозил кулаком гному. – И так попали в передрягу, что врагу не пожелаешь, а тут ты еще раскаркался. Пушистый, расскажешь наш план Драчуну, и можешь обратно линять через окно, сделаешь?

Кот звучно мяукнул, важно прошелся по столу и улегся рядом с леди Фелицией. Графиня почесала его за ухом, и Пушистый блаженно замурлыкал.

– Если все пройдет гладко, и нашим арестантам удастся улизнуть из тюряги, нужно как можно быстрей добраться до особняка, – сказал Питер.

– На своих двоих далеко не уйдете, – Весельчак потянулся за остатками пирога.

– Так никто и не говорит, что мы будем добираться пешком, – Питер поближе пододвинул поднос бешеному. – Возьмем лошадей. Двоих оседлаем, а третью поведем в поводу. Больше брать не имеет смысла. Не стоит привлекать лишнее внимание целым эскортом. Ко мне сядет гринч, вудс поедет с Расмусом, а на третьей кобылке Батька с Лисом.

– А если по дороге все же повстречается любопытный патруль? – резонно заметила графиня. – Весь план может пойти насмарку. Возьмете мою карету. Это куда удобнее, а главное, безопаснее. К тому же экипаж с фамильным гербом Бернсов стража не посмеет остановить.

– Мадам, я вами восхищен, – Расмус, сидевший рядом с леди Фелицией, наклонился и поцеловал ей руку.

Графиня, как того требует этикет, сделала легкий кивок головой в знак признательности и улыбнулась.

– Я признаю, что план ни так уж и безнадежен, – Дуболом наконец-то прозрел. – Но каковы наши дальнейшие действия? Мы не можем сидеть в особняке вечность, пользуясь гостеприимством графини. Надо уходить из города. А судя по вашим рассказам, Боннита нас так просто не выпустит.

– Милорд, Дуболом прав, – согласился с товарищем Весельчак. – Нам нечего и думать, чтобы покинуть Монервиль через городские ворота. К тому же, не сегодня, так завтра наместник наверняка установит слежку за домом. А тогда все шансы на бегство приравниваются к нулю. Да и скоро всем станет ясно, кто содействовал нашим друзьям побегу из тюрьмы. Леди Фелицию еще обвинят в укрывательстве преступников. Чтобы на графиню не пали подозрения, нужно уходить сегодня же ночью. Но вот каким образом покинуть город незамеченными – ума не приложу.