Образование, наука и просвещение на пути из прошлого в будущее. Советская Россия. Том I. 1917–1953 гг.

2.6.4. Просветительская деятельность А.М. Горького

Мы ограничимся здесь рассказом о публицистической и культурно-просветительской деятельности Горького, сыгравшей огромную роль в жизни страны в переломные и трагические годы ее истории.

Алексей Максимович Пешков (псевдоним – Максим Горький; 1868–1936) – не только писатель и драматург, но также издатель, публицист, общественный деятель. В этом качестве он сформировался в начале XX в.

В 1902 г. Горький возглавил Российское книгоиздательское товарищество «Знание» и объединил вокруг него демократически настроенных писателей. Под редакцией Горького выходило по четыре альманаха в год. Он читал, рецензировал, правил сотни рукописей, ежедневно писал до десяти писем-рецензий. С 1904 г. помимо альманахов издательство выпускало «Сборники товарищества «Знание» (всего вышло 40 книг), составленные из произведений Куприна, Бунина, Серафимовича, Горького и других писателей, а также массовые серии политических брошюр.

В 1907 г. Горький на несколько лет уехал из России. По возвращении в Петербург в 1913 г. он возобновил активную литературную и общественную деятельность. В 1914 г. появился первый «Сборник пролетарских писателей» под редакцией и с предисловием Горького. В 1915 г. он организовал ежемесячный литературный, научный и политический журнал «Летопись». В журнале печатали свои произведения Маяковский, Шишков, Гладков, Вс. Иванов и многие другие. В декабрьском номере журнала была опубликована статья Горького «Две души», вызвавшая громкую полемику.

В 1916 г. Горький создал издательство «Парус» и опубликовал в нем сборник своих статей 1905–1916 гг., в которых отразилось его острое недовольство властью, и, может быть, даже не столько властью, сколько населением, терпящем эту власть, – его невежеством, пассивностью, ленью. Горькому не было нужды заискивать перед народом, льстить ему или использовать «народ» для достижения корыстных целей – он сам был «народ». По его собственному выражению, он хотел «любить людей, не кривя душой». В статье «Письма к читателю» Горький писал: «Каждый человек ответственен за те мерзости, которые творятся в его доме, его городе, его стране» (цит. по [113, с. 18]). Естественно, такие взгляды не могли снискать ему много сторонников, поэтому трибуну для их выражения Горькому пришлось создать самому.

1 мая 1917 г. вышел первый номер газеты Горького «Новая жизнь». В мае–октябре 1917 г. он опубликовал в ней серию статей, из которых позднее составил два сборника – «Революция и культура» и «Несвоевременные мысли» (опубл. в 1918 г.). 29 июля 1918 г. газета «Новая жизнь» была закрыта большевиками. Книга «Несвоевременные мысли: Заметки о революции и культуре 1917–1918 гг.» [34] была издана лишь в 1990 г., но, к сожалению, не привлекла того общественного внимания, которого заслуживала.

Горький, с энтузиазмом относившийся к революции 1905 г. и бывший ее активным деятелем, весьма скептически встретил революцию 1917 г. Видимо, в числе причин такого отношения было то, что революция 1905 г. происходила в период большого общественного подъема и, как ему представлялось, в ее авангарде были лучшие, наиболее развитые и культурные люди. Напротив, 1917 год для России был временем войны и упадка, а Февральская революция и тем более Октябрьский переворот были антикультурным движением. Горький обвинял большевиков «в равнении на бедность и ничтожество» и клеймил большевизм с позиции защитника культуры: «…большевизм – национальное несчастье, ибо он грозит уничтожить слабые зародыши русской культуры в хаосе возбужденных им грубых инстинктов» [34, с. 51–52].

Горький писал: «В стране, щедро одаренной естественными богатствами и дарованиями, обнаружилась, как следствие ее духовной нищеты, полная анархия во всех областях культуры. Промышленность, техника – в зачаточном состоянии и вне прочной связи с наукой; наука – где-то на задворках, в темноте и под враждебным надзором чиновника; искусство, ограниченное, искаженное цензурой, оторвалось от общественности, погружено в поиски новых форм, утратив жизненное, волнующее и облагораживающее содержание. Всюду, внутри и вне человека, опустошение, расшатанность, хаос и следы какого-то длительного мамаева побоища…» [34, Раздел II]).

Скорбь Горького понятна, но его оценки столь категоричны, что не вполне справедливы и, практически, никуда не ведут. То, что Горький полагал необходимым характеризовать Россию таким образом, означает, что он считал общество, к которому обращался, настолько непросвещенным, что оно неспособно даже к простейшему анализу положения страны и все еще нуждается в готовых тезисах, выдвигаемых без каких-либо доказательств.

Горький был горячим ревнителем культуры в самом широком смысле этого слова. Он полагал, что впереди политических и социальных преобразований должно идти просвещение и культурное развитие народных масс: «Этот народ должен много потрудиться для того, чтобы приобрести сознание своей личности, своего достоинства, этот народ должен быть прокален и очищен от рабства… медленным огнем культуры. Опять культура? Да, снова культура. Я не знаю ничего иного, что может спасти нашу страну от гибели» [34, с. 92].

Народ не был «прокален медленным огнем культуры», и гибель состоялась. И нас не должно обманывать питаемое многими представление, что, якобы, СССР явился реинкарнацией Российской империи. На самом деле, в октябре 1917 г. все традиции оборвались, а потом не стало и Советского Союза. Первыми вехами на пути к гибели были не только разгон Учредительного собрания и другие подобные политические события, но и гонения на просвещение и образование в царской России, о чем мы подробно писали в [54].

В конце 1918 г. Горький разработал план издания русской художественной литературы для народных библиотек и единой трудовой школы и приступил к претворению его в жизнь.

Главным делом Горького стала организация в 1918 г. издательства «Всемирная литература», причем пользуясь личным покровительством Ленина, он добился государственного финансирования этого проекта. Горький задумал выпускать массовыми тиражами (2–3 тыс. экз.) все лучшее, что за тысячелетия было создано в мировой литературе, начиная с шумерского эпоса, библейских текстов и поэм Гомера. За шесть лет издательство выпустило более 200 томов великолепно переведенных и прокомментированных произведений. Это начинание имело еще и дополнительное преимущество – издательство давало возможность легального заработка умирающей от голода и холода петроградской интеллигенции – переводчикам, редакторам, корректорам, многочисленному техническому персоналу.

Под редакцией Горького в издательстве выходили массовые серии «Основная библиотека» и «Народная библиотека». Он не только читал огромное количество чужих рукописей, но и испещрял каждую рукопись своими поправками, порой перерабатывая их заново. Сам он писал в это время гораздо меньше обычного: «Очень много работаю в области просвещения народа, но ничего не пишу», – сообщал Горький в письме Герберту Уэллсу (цит. по [113, с. 46]). Вскоре после отъезда Горького в 1924 г. за границу издательство прекратило свое существование.

Важнейшим делом просвещения народа Горький считал создание принципиально новых произведений для детей и юношества. В 1919–1920 гг. он редактировал детский журнал «Северное сияние», цели которого видел в том, чтобы «воспитать в детях дух активности, интерес и уважение к силе разума, к поискам науки, к великой задаче искусства – сделать человека сильным и красивым» (цит. по [113, с. 42]).

Горький чутко откликался на все события общественной жизни и не боялся заступаться за несправедливо обиженных. Так, его возмутил необоснованный арест в апреле 1918 г. знаменитого книгоиздателя И.Д. Сытина{164}, пятидесятилетие просветительской деятельности которого было широко отмечено общественностью в начале 1917 г. Горький немедленно выступил в его защиту и опубликовал статью, в которой писал об огромных заслугах Сытина в просвещении народа и о его аресте: «Во Франции, в Англии… Сытин был бы признан гениальным человеком, и по смерти ему поставили бы памятник, как другу и просветителю народа. В «социалистической» России, «самой свободной стране мира», Сытина посадили в тюрьму, предварительно разрушив его огромное, превосходно налаженное технически дело и разорив старика» [34, с. 165]. В день опубликования статьи Сытин был выпущен из тюрьмы и тотчас же написал Горькому взволнованное благодарственное письмо.

Горький призывал: «Будьте человечнее в эти дни всеобщего озверения!» и многие годы сам следовал этому призыву. По его инициативе в 1919 г. в огромном доме Елисеева на Мойке для поддержки писателей был открыт Дом искусств. В нем постоянно жили Александр Грин, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Владислав Ходасевич, Вениамин Каверин и другие. В нем делали доклады, читали публичные лекции, проводили заседания, сюда приходили за пайками, дровами и просто выпить чаю, поговорить и поспорить. Здесь Блок незадолго до своей смерти выступил с лекцией о Пушкине. О Доме искусств можно прочитать в мемуарах многих известных деятелей культуры.

Горький всегда относился с особым почтением к науке и был одним из инициаторов создания в марте 1917 г. «Свободной ассоциации для развития и распространения положительных наук». Кроме него в организационный комитет вошли крупнейшие российские ученые, писатели и общественные деятели: В.Г. Короленко, Л.Б. Красин, Н.А. Морозов, И.П. Павлов, В.А. Стеклов, А.Е. Ферсман и др. Председателем Совета Ассоциации был избран математик, академик Стеклов. Ассоциация ставила своей задачей популяризацию научно-технических знаний и организацию научно-исследовательских институтов. Горький несколько раз выступал на публичных заседаниях Ассоциации, говоря о значении науки в деле воспитания свободного гражданина, о необходимости «привить уважение к разуму, развить в себе любовь к нему, почувствовать его универсальную силу» [34, с. 293]. В своих выступлениях, статьях и личных письмах Горький призывал всемерно поддерживать деятельность Ассоциации морально и материально. Ассоциация выдвинула гуманистическую идею создания Научного института, который должен был объединить усилия ученых разных направлений (биологов, медиков, физиологов, биохимиков и др.) в борьбе за здоровье человека. Горький придавал большое значение организации такого института и напечатал в своей газете «Новая жизнь» специальное воззвание к гражданам России, в котором говорилось о роли Научного института: «Цель института – расширение и углубление работы ученых по всем линиям интересов человека, общества – народа, человечества. Первейший из этих интересов – борьба за жизнь против тех болезнетворных начал, которые разрушают наше здоровье. …Все науки тесно связаны одна с другой, и все они – стремление человеческого разума и воли к победе над горем, несчастьем, страданиями нашей жизни». Горький закончил воззвание призывом: «Нам необходимо немедля приступить к созданию новой России, – начнем же эту работу дружно и спокойно, начнем ее с фундамента, будем развивать и распространять спасительную силу знания» [34, с. 212–217].

После Октябрьского переворота Горький пытался спасти Ассоциацию. По этому поводу он переписывался и встречался с наркомом просвещения Луначарским. В апреле 1918 г. Горький организовал его встречу с академиком Стекловым. Несмотря на все хлопоты, большевики приняли решение, что при наличии Академии наук существование Ассоциации нецелесообразно. Спустя годы Горький написал в раннем варианте воспоминаний о Ленине: «Начинание это было уничтожено Октябрьской революцией, средства Ассоциации конфискованы» (цит. по [34, с. 376]).

Ожидания государства, что Академия наук сможет выполнять хоть часть просветительских функций Ассоциации, не имели под собой оснований. Более того, когда Горький обращался к членам Академии с призывом распространять научные знания в широких массах, знакомить общество с ходом работ Академии по развитию науки, читать публичные лекции и т.п., его за это часто подвергали критике и насмешкам. Так, Д.В. Философов{165} в статье «Скверный анекдот» обрушился на Горького за его призыв к академикам «издавать нечто вроде «Вестника самообразования», за то, что тот хочет «заставить академика Павлова читать краткий курс физиологии, что может сделать с успехом каждый студент», и «готов продать свободу и культуру за чечевичную похлебку народного университета» [34, с. 241–242]). Горького многие критиковали за то, что он заботится не о развитии наук, но лишь о распространении научных знаний в народе, упрекали в соглашательстве с новой властью и т.п.

Критики Горького не видели связи между распространением научных знаний в народе и развитием наук в то время, когда финансирование исследований становится обязанностью государства, особенно заявляющего, что действует от имени народа. Создается впечатление, что критики Горького игнорировали тезис Чернышевского о том, что научные факты только тогда достигают своего предназначения, когда они становятся общеизвестными, «разливаются в массе публики». Если народ не понимает, зачем нужны исследования, «народное государство» не будет их финансировать, ссылаясь на то, что народу это не нужно. Кроме того, удивительно, почему Д. Философов уверен, что читать краткий курс физиологии может каждый студент. Таким образом он солидаризируется с теми, кто отменял ученые степени и звания.

Несмотря на выступления оппонентов, газетную травлю, противодействие властей, Горький продолжал свои попечения о науке и много сделал для ее сохранения в годы Гражданской войны и Военного коммунизма. Так, в 1920 г. благодаря его усилиям при Наркомпросе была создана Центральная комиссия по улучшению быта ученых. Комиссия в основном занималась выделением пайков, которые для многих стали спасением от голодной смерти. В 1920–1922 гг. Горький редактировал журнал «Наука и ее работники».

В 1924 г. Горький уехал за границу, приезжал в СССР летом 1928, 1929 и 1931 гг. и окончательно вернулся в 1932 г. Деятельность Горького в последние годы жизни заслужила противоречивые оценки. К этому периоду относится публикация очерка «Соловки», написанного в 1929 г. о посещении Соловецкого лагеря особого назначения, поездка на строительство Беломорканала во главе группы писателей и коллективная книга об этой поездке и многое другое, ставшее известным и получившее негативную оценку в наше время (см., например, [17]).

Вместе с тем Горький много занимался организацией работы, учебы и быта писателей: в 1933 г. был основан Литературный институт, впоследствии получивший его имя. При участии Горького возникли журналы «Литературное обозрение» и «Литературная учеба», выходили сборники «Литературного наследства». Он активно участвовал в работе издательства «Academia», продолжившего дело «Всемирной литературы». «Academia» выпускала серии «Сокровища мировой литературы», «Классики мировой литературы» и др.

В 1933 г. Горький инициировал возобновление биографической серии «Жизнь замечательных людей» (ЖЗЛ), основанной издателем Ф.П. Павленковым в 1890 г. и просуществовавшей до 1924 г.

23 апреля 1932 г. было принято Постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций». Подготовка съезда писателей была возложена на Оргкомитет под председательством Горького.

Союз писателей (СП) СССР был создан на Первом съезде писателей, проходившем в Москве с 17 августа по 1 сентября 1934 г. В работе съезда участвовали почти 600 делегатов. 22 августа с основным докладом выступил Горький. Он говорил о том, что коллективный писательский труд поможет авторам лучше узнать друг друга, «перевоспитаться в людей, достойных великой эпохи» («Правда». 1934, № 232). Напомним, что плодом такой «коллективной» работы явилась книга «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина», одним из ее редакторов был Горький. Эту книгу А.И. Солженицын назвал «первой книгой в русской литературе, воспевающей рабский труд».

Почти все докладчики затрагивали тему «социалистического реализма»: в частности, Н.И. Бухарин призвал в рамках соцреализма сохранить творческую свободу и отказаться от «обязательных директив в этой области». Итог дискуссии подвел Горький, назвавший целью соцреализма развитие творческих способностей человека «ради победы над силами природы».

На съезде был принят Устав СП, в одном из его пунктов социалистический реализм был признан основным методом советской литературы и литературной критики. Первым председателем правления Союза писателей был избран А.М. Горький. (Подробнее о Союзе писателей СССР речь будет идти в следующей главе.)

В августе 1935 г. Горький совершил ностальгическое путешествие на пароходе по Волге. В мае 1936 г. он простудился и скончался 18 июня 1936 г.

Резюме

Подводя итог первому десятилетию советской власти, подчеркнем, что борьба с неграмотностью и за новую школу первоначально понималась большевиками как часть борьбы за построение нового, социалистического общества. Милюков приводит характерный обмен репликами, состоявшийся между Лениным и Луначарским на Первом съезде работников просвещения в октябре 1918 г. Ленин употребил энергичную фразу: «Победу революции может закрепить только школа». На это Луначарский заметил: «Уж очень Вы крепко насчет школы сказали». В ответ Ленин пояснил: «Я хотел этим сказать, что воспитанием будущих поколений закрепляется все, что завоевано революцией» (цит. по [97, с. 372]).

Эти реплики побуждают вспомнить слова Ключевского о роли школы, которые мы приводили в [54] и повторим здесь: «По школе всегда можно узнать, обладает ли общество установившимся взглядом на задачи образования. Нередко приходится слышать, будто школа должна учить тому, что пригодится в жизни. Где такое мнение получает господство, там, значит, взгляд на цели образования еще не установился; ведь такое мнение подчиняет школу вкусам, господствующим в данную минуту, делает учащегося слугой или жертвой временных потребностей взрослого общества…, лишает школу всякой устойчивости, делая её игрушкой случайных общественных поветрий… Конечно, проще было бы установить обратное отношение школы к жизни – такое, чтобы не школа учила тому, что потребуется в жизни, а жизнь требовала бы того, чему учит школа. Тогда… школа заняла бы твердое и достойное ее положение, стала бы не прислужницей, а воспитательницей и руководительницей житейских вкусов и потребностей» [77, с. 84].

Размышляя над вышеприведенной репликой Ленина и другими его высказываниями об образовании и просвещении, анализируя выступления его соратников и документы того времени, мы приходим к выводу, что в начале строительства социализма большевики хотели, чтобы школа стала именно «воспитательницей и руководительницей житейских вкусов и потребностей». Но, как отмечал сам Ключевский, установить такое отношение школы к жизни всего труднее. Добавим от себя: особенно после пролетарской революции. Известно, что в те годы, в полном соответствии с предсказаниями Маркса, неоднократно звучали призывы к отказу от достижений науки и культуры из-за их «буржуазности». Но также известно, что Ленин и другие образованные большевики боролись против такого отношения к наследию прошлых эпох, точнее, против огульного отрицания этого наследия. Однако и они допускали, что в нем есть то, что действительно должно быть «сброшено с корабля революции». Например, Ленин писал, что не нужно изучать логику, другие «борцы с буржуазностью» отменяли изучение в университетах философии, истории, социологии, зарубежного государственного права и т.д. Неудивительно, что позже были запрещены генетика, кибернетика и социология, готовились разгромы математики и физики, всячески тормозилось развитие философии, экономики и других наук.

Тем не менее, надо признать, что в первое десятилетие советской власти в стране было много активных деятелей, стремившихся впервые сделать так, чтобы «не школа учила тому, что потребуется в жизни, а жизнь требовала бы того, чему учит школа». Идея ленинского Союза борьбы за освобождение рабочего класса – строить государство на научной основе – естественным образом совпала с идеей Ключевского.

До Октябрьской революции были императорские университеты, театры и т.д., существовавшие автономно, недаром их ректоры, попечители, директора, преподаватели оставили заметный след в российской истории. Работали образовательные и научные учреждения, принадлежавшие ведомствам и существовавшие на их иждивении и под их контролем, но тоже автономно. Наконец, действовали частные учебные заведения (гимназии, училища, вузы), в основном финансируемые меценатами лично или созданными ими благотворительными организациями и фондами.

В первое десятилетие советской власти основные перемены касались формы, а не сути существования научных и образовательных учреждений: например, императорские университеты превратились в государственные и продолжали финансироваться из казны (госбюджета). В основном у них сохранялись академические свободы и автономное существование. С введением НЭПа появились частные культурно-просветительские организации.

Ситуация существенно изменилась к концу 20-х гг.: всё меньше становилось свободы, все больше контроля и репрессий. И значит – всё больше ведомств и чиновников!

На рубеже 20-х – 30-х гг. начались массовые репрессии против интеллектуальной элиты: ученых, преподавателей, студентов, специалистов («Академическое дело», «Шахтинское дело», «Дело Промпартии» и др.). С 1929 г. начали действовать «шарашки» – особые технические бюро, состоящие из заключенных, для проведения секретных научно-исследовательских и конструкторских работ. Об этом речь будет идти в следующей главе.

Дополнения и комментарии к главе 2

Георгий Васильевич Чичерин (1872–1936) – советский дипломат, нарком иностранных дел РСФСР и СССР (1918–1930), полиглот, музыковед, пропагандист творчества Моцарта, Вагнера и Ницше. Он родился в религиозной дворянской семье, окончил с золотой медалью Петербургскую гимназию. С юных лет Георгий Чичерин слыл эрудитом, он прекрасно играл на рояле и обладал феноменальной памятью. В 1891 г. Чичерин поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, который окончил в 1895 г. С 1898 г. он служил в архиве МИДа.

В 1904 г. Чичерин уехал за границу, жил в Берлине, Париже, в 1914 г. переехал в Лондон. В 1905 г. он вступил в РСДРП. Живя в Лондоне, Чичерин был членом Британской социалистической партии и секретарем Комитета помощи русским политкаторжанам и ссыльнопоселенцам. После Февральской революции он занимался отправкой политэмигрантов на родину, в августе 1917 г. был арестован в Лондоне, но после Октябрьской революции и протестов советского правительства освобожден.

В январе 1918 г. Чичерин вернулся в Россию, вступил в РКП(б) и был назначен заместителем наркома иностранных дел Л.Д. Троцкого, а после его перехода в военный наркомат Чичерин стал наркомом. На этом посту он сыграл важную роль в выведении Советской России из международной изоляции: в 1920 г. был заключен мирный договор с Эстонией, в 1921 г. – с Турцией, Ираном и Афганистаном. По этим договорам к ним отходила вся российская собственность на их территориях, но за это Россия получала стратегически важные преимущества. Например, договор с Ираном предусматривал свободный ввод советских войск на его территорию в случае необходимости обеспечить безопасность советских границ, что было использовано в августе 1941 г.

В 1922 г. Чичерин возглавлял советскую делегацию на Генуэзской конференции, во время которой был подписан с Германией знаменитый Рапалльский договор (В 1964 г. о Генуэзской конференции был снят художественный фильм «Москва – Генуя», в 1968 г. на экраны вышел полнометражный документальный фильм о Г.В. Чичерине «Гимнастерка и фрак»). В 1930 г. на пост наркома был назначен заместитель Чичерина М.М. Литвинов. С этого времени Чичерин находился на пенсии, занимался музыкой, написал замечательную книгу «Моцарт. Исследовательский этюд».

Валериан Валерианович Оболенский (псевдоним Н. Осинский; 1887–1938) – экономист, публицист, государственный и партийный деятель, академик АН СССР (1932), академик ВАСХНИЛ (1935). В 1905 г. он поступил на юридический факультет Московского университета, но оставил учебу ради революционной работы. Во время Декабрьского восстания 1905 г. он был репортером «Известий Московского совета», работал в социал-демократическом клубе. В 1906 г. Осинский на время уехал в Германию, изучал экономику в университетах Мюнхена и Берлина. В 1907 г. он вернулся в Россию, вступил в РСДРП(б), вел партийную работу, вместе с Н.И. Бухариным занимался политэкономией. В 1911 г. Осинский окончил юридический факультет. До 1917 г. его неоднократно арестовывали; он был в ссылке в Твери, затем в Харькове, где занялся экономикой сельского хозяйства и опубликовал две книги на эту тему.