Инъекция

Однако, уверен, если бы я все же подошел к ней – она бы вздернула нос и усмехнулась, пройдя мимо. Я ей понравился – это факт, но еще больше ей нравилось собственное положение в школе. Если связаться со мной – значит встать против Брайса. А кто пойдет против Короля Школы?

Точно не одна из его заблудших овец.

По звонку я перекинул лямку портфеля через плечо и вышел через другой ряд, не касающийся амбала. Глянул в табель, прикинул, что кабинет с началом «3 – 349», очевидно, находится на третьем этаже и двинулся к лестнице.

– Это было круто – кто-то хлопнул меня сзади по плечу и я обернулся, не останавливаясь.

Лора.

– Что именно?

– Твой остроумное сравнение Брайса с мусором – теперь она догнала меня и встала рядом, держа собственный портфель за обе лямки, словно от мог соскользнуть с ее вечно дергающихся плеч – это правда было здорово. У меня до сих пор перед глазами его тупой взгляд. Он ведь так и не допер, что к чему, пока ему не сказали. Это даже еще круче, чем сама шутка.

– Ага.

Она скосилась на меня с едва заметной улыбкой:

– Но когда я говорила «будь осмотрительным и не попадайся ему на глаза», то имела ввиду нечто другое.

– Насрать – бросил я равнодушно.

– Воинственный дух?

– Нет, мне просто насрать.

– Ну ладно – кажется, ее забавляли мои ответы – кстати, а это правда, что твой отец был крупным бизнесменом?

– Нет.

– Значит, просто однофамилец? Так и знала, что это все дудки. Идиотские сплетни старшей школы.

Я ухмыльнулся:

– Он не был бизнесменом. Он был нефтяным магнатом.

Ее глаза широко раскрылись.

– Значит ты правда сын того самого Дьюэда?

– А это что-то меняет?

– Ну не знаю – она вновь дернула плечами – ты же типо богатенький.

– Ты видимо не слушала нашего приземленного царя краснокожих.

– Так он правда не оставил тебе ни цента?

– Какая разница?

– Просто интересно.

– Ты слишком любопытная для незнакомки – заметил я и теперь уже она рассмеялась.

– Вот как? Ну знаешь, в нашем веке собрать учебники с пола, это уже никак не меньше хорошей приятельницы.

– Буду иметь ввиду.

– Ладно, удачно тебе осваиваться в мире джунглей – она уже двинулась вперед, когда я ее окликнул:

– Джунглей?

– Да, чем старшая школа не джунгли? Дикая природа, кругом одни животные, и ты либо охотник, либо добыча. Совсем как первобытные времена. Быстрей бы отсюда свалить.

Она закатила глаза и приставила два пальца к виску в подобии дула пистолета. Я усмехнулся и она улыбнулась в ответ, быстро обогнав тех, кто шел впереди нас и затерявшись в толпе на лестнице.

-6-

На четвертом уроке я уже сидел, постоянно поглядывая на часы. Без четверти полдень – еще пара минут, и надо будет выйти. Я заранее взял с собой шприц и одну капсулу в школу, потому что понимал, что по времени придется сделать инъекцию здесь.

Еще один взгляд на часы.

Еще один.

Можно.

Я ловко накинул лямку портфеля на плечо и встал, когда учительница осадила меня.

– Мистер Дьюэд, могу я поинтересоваться, куда вы собрались?

Серьезно? Я должен отчитываться за свои действия или перед всем классом сообщать, что пошел в туалет?

Вот мрак.

– Мне надо.

Я встал рядом со своей партой, выжидательно глядя на нее.

– Для «надо» не обязательно нести с собой портфель – заметила она – оставьте его здесь.

– Ага – усмехнулся я – может, еще скажите, куда мне брать или не брать мобильник? Это мои вещи – куда хочу туда и беру.

– Но пока вы на территории школы, то обязаны подчиняться общим правилам – жестко заметила она.

– И эти правила гласят «да поссы в уединенной кабинке не беря портфеля с собой своего, аминь?».

Кто-то захихикал, но губы учительницы сжались еще плотнее.

– Оставляете портфель здесь и идете. У вас пять минут.

Как еще секунды не обозначила? Однако, спорить было бесполезно. Пора привыкать, что в стенах этой тюрьмы не только мои вещи, но и я сам себе не принадлежу.

Черт возьми, и кто-то здесь учился все классы? Застрелиться можно. В изоляторе условия гуманнее.

Но я огрызался не от нефиг делать. Я понимал, что если портфель все же придется оставить – у меня появятся проблемы. Теперь надо было как-то незаметно вытащить оттуда шприц и капсулу. Учительница не сводила с меня глаз.

– Что, Дьюэд? – загоготал Брайс, заметив мое промедление – забыл достать свои тампоны?

Закатив глаза, я быстро сунул руку в портфель, стараясь незаметно пихнуть шприц и капсулу из ладони в рукав пуловера. Вроде бы получилось – хотя Брайс и не сводил с меня глаз. Хотя, с его айкью – даже если бы что-то увидел, все равно бы не понял что.

Быстрым шагом направился к двери и вышел из кабинета. На всякий случай решил идти в уборную на следующем этаже, а не на этом. Туалет грязный, чего и следовало ожидать, но зато с щеколдой. Закрывшись в кабинке, я выудил из рукава капсулу и шприц. Спиртовая салфетка осталась в портфеле, потому придется без обработки.

Вязкий раствор вновь перекочевал в шприц, а после мне в кровь. Я глянул на часы – ровно полдень.

Успел.

И вновь пошел таймер от 24 часов в обратную сторону.

Я вышел из кабинки, не ожидая увидеть у общих стульчаков того самого качка, что поддерживал Брайса. Я машинально сжал шприц и пустую капсулу в ладонях, стараясь скрыть от него. Он, не парясь, делал свои дела, но заметив меня, загоготал:

– Что, придурок, как девчонка ходишь по кабинкам? А че не за ручку со своими дружками-педиками? Или боишься светить своими причиндалами? Уверен, они такого размера, но их даже бы никто не заметил, так что можешь не париться – он вновь загоготал.

Я прошел мимо и решил выбросить пустую капсулу в другую урну, чтобы не возникло ненужных бла-бла.

Однако, уже на нужном этаже, я задался вопросом – а какого хрена этот идиот вообще делал в сорите другого этажа?

-7-

Когда я вернулся домой, бабушка как обычно сделала вид, что не заметила меня. Лишь какой-то малоприятный запах говорил о том, что обед ждет меня на плите. Я подошел и открыл крышку, все еще надеясь на лучшее – но нет. В бульоне плавала какая-та зелень, не удивлюсь, даже если брокколи и еще какая-та гадость.

Все это жутко воняло.

Я поморщился и закрыл крышку, после чего пошел в гостиную, где бабушка сидела с очередной книгой. На удивление, за те дни, что я успел здесь прожить, я видел ее гораздо чаще с книгами, чем за просмотрами всяких глупых передач.

– Эм.. бабушка – я перекатился с пятки на носок – кхм.. может ты неправильно поняла, но я не вегетарианец.

– Зелень еще никому не мешала.

– И не степной козел.

– Если тебе не нравится, можешь не есть, Тод.

– Том.

– Да.

Я вскинул руками, как бы говоря «ну да, конечно» и пошел обратно к лестнице, чтобы подняться к себе в комнату. Бабушкино поведение было для меня странным.

Я бы не удивился, если бы она совершенно принялась меня игнорировать. Это было бы понятно – до этого мы виделись всего два раза, она постоянно скандалила с моим отцом, и теперь обязана меня терпеть лишь потому, что долбанный Генри присвоил себе мое наследство при условии опекунства.

Но она проявляла какое-то внимание. Но оно было странным. То есть, типо она готовила еду к моему приходу – но это была обязательно какая-та дрянь, типо горелых панкейков или этого зеленого дерьма. Плюс к тому же, она нарочно называла меня иначе.

Я видел – и сейчас тоже – что она прекрасно помнила, что меня зовут Том. И будто бы прикладывала усилия, проявляла внимательность к тому, чтобы нарочно назвать Тедом или Тодом.

Она словно специально старалась это делать, но с какой целью – я пока не понимал.

Поднявшись к себе в комнату, я запер засов и упал на кровать. Мои деньги подошли к концу и завтра мне предстоит заложить свой айпад. Хотя, наверное, лучше макбук – им я пользуюсь реже. Интересно, я успею дойти до той степени денежного отчаяния, когда стану закладывать брендовые вещи по цене шмоток секонд-хенда?

Мой телефон лязгнул.

Я лениво потянулся за ним и глянул на уведомление. Запрос на подписку в инсте. Я зашел на страницу к незнакомому пользователю. Какая-та девчонка – но я сразу узнал ее по первым фото.

Лора.

У нее было смехотворное количество подписчиков, и сама лента заполнена какой-то ерундой. Какие-то рисунки, странные арты – в общем кладезь дребедени. Собственных фоток – раз два и обчелся.

Датированные последним годом – все с короткой стрижкой и без макияжа. Одна из них – даже с полностью лысой головой. Оказывается, это она еще «обросла» – изначально вообще бритая была.

И это зрелище было еще кошмарнее.

Однако, дойдя до снимков двухлетней давности, я обнаружил, что до этого она была совсем другой. Этих снимков было совсем мало, но на них словно был совсем другой человек. У этой Лоры были длинные светлые волосы, хитрый макияж скрывал асимметричность рта и шрам на скуле. Выравнивал черты лица до очень-таки миловидных.

На этих старых фотках она везде улыбается, явно попадая под категорию «глупых девчонок для статуса». Местного разлива, но все-таки.

Что побудило ее побриться налысо и так изменить свой стиль? Может, она больна? Ну тогда бы она ходила с проводками или все еще была лысая, так как химиотерапия не годовой процесс.

Я принял ее заявку и подписался в ответ. Теперь у нее не 9 подписчиков, а 10.

При том, что на фотках с волосами было до 100 лайков. Это заставляло пораскинуть мозгами. Кажется, Лора не так однозначна и проста, как показалась на первый взгляд. Я словил себя на мысли, что мне интересно узнать, из-за чего она загнала себя в новый стиль и новый образ жизни.

Недолго думая, я клацнул на видеозвонок.

Гудок, другой – но она отклонила.

Я усмехнулся, когда от нее тут же пришло сообщение в директ:

«Ты слишком прыток для незнакомца».

Я принялся набирать ответ:

«Мы уже хорошие приятели, забыла? Поднять учебники это значительный вклад в дружбу».

«Буду иметь ввиду».

Я рассмеялся.

Она стебала меня, а это уже хорошо. Скучные и глупые люди зачастую лишены чувства юмора и тем более иронии.

Я вновь нажал на видеозвонок.

Один гудок, другой.

Я уже решил, что она опять отклонит или просто проигнорит, когда внезапно экран разделился на две части. Верхняя была черная и сообщала, что пользователь «lorik78opi» отключил свою камеру. На нижней половине светилась моя физиономия, так как моя камера все еще работала.

– Поверить не могу, прошел уже час, а ты все еще в школьных тряпках! – было первое, что она сказала, зайдясь в смехе.

Я закатил глаза и крупным планом показала ей в камеру средний палец.

– Можешь присесть на него – предложил я.

– Так и зачем позвонил?

– Захотел поближе познакомиться с миром животных.

– Ты засранец.

– Не отрицаю.

– Тогда ты ничем не лучше Брайса и я отказываюсь тебе помогать – мы говорили серьезно, но между строк сквозил шуточный тон нашей перепалки.

– Я увидел тут твои фотки с длинными волосами.

– И не в лом же тебе было пролистать так далеко. Совсем нечем заняться?

– Совсем – невозмутимо кивнул я – не расскажешь, что побудило тебя обриться?

– Ты слишком любопытен для незнакомца.

– Да хорош.

– Ага, так я и рассказала.

– А что здесь такого?

– Давай тогда рассказ на рассказ. Ты мне – я тебе.

Я закатил глаза и фыркнул:

– Боже, мы что в детском саду? Еще предложи обменяться трусами.

– Учитывая, какой цены на тебе труханы – я только за.

Я не то фыркнул, не то усмехнулся, устало откинув голову:

– Ну давай, такие как ты этого только и ждут.

Лора нахмурилась:

– Чего этого?

– Чтобы их спросили.

– О чем?

– Да обо всем, черт возьми. Когда девчонки обривают голову без нужды – они просто хотят внимания. Хотят, чтобы их спросили, зачем они это сделали – и они поведали свои «глубокие» мотивы, со всеми заложенными туда смыслами. Ну можно еще брови сбрить – эффект тот же, но их хотя бы нарисовать можно. Привлечение внимания – вот вся фишка. И я привлекся – так что можешь начинать рассказ, я весь во внимании.

Теперь Лора уже совершенно искренне скривила губы в раздражении.

– Ну если ты такой знаток женской сути, то сам отвечай на свои сраные вопросы, пижон говеный.

От неожиданности я слегка растерялся.

– Сейчас не понял, за что мне прилетело.

– За то, какой ты самодовольный кретин. Думаешь, все вращается вокруг общественного мнения и внимания идиотов-парней? Представь себе, но если выйти за узкие границы твоего восприятия мира, то окажется, что люди не всегда что-то делают ради внимания публики.

– О как тебя прорвало – кивнул я – видимо, я затронул больную мозоль.

– Да пошел ты!

Звонок прерван.

Она меня отключила. Я изумленно таращился в экран. С этой девчонкой явно не все ладно.

Но не прошло и десяти секунд, как теперь поступил уже входящий. Лора сама мне звонила.

Я несколько скептично глянул, сомневаясь в том, стоит ли отвечать, но мне все еще было дико скучно, потому я нажал на зеленый.

– И еще – сходу бросила она – если ты в самом деле такой идиот, то значит Брайс впервые отмудохал того, кто этого заслуживает.

– Я польщен – ухмыльнулся я.

– Чему?

– Тому, что ты уделяешь моей персоне столько времени. Очевидно, я отличаюсь охрененной проницательностью, раз моя иголка так точно проткнула твой воздушный шарик.

Но добавил, не успела она открыть рот:

– Но на самом деле не имею ничего против. Просто стало интересно. Это типо было обобщенное мнение, но я не исключал же варианта, что ты как легко под эти рамки можешь подойти, так и не подойти, камон. Не бушуйся ты так.

На ее лице проскользнуло сомнение.

В этот звонок я ее видел – очевидно, в порыве своих эмоций она забыла отключить камеру, но сейчас заметила это. Потому что посмотрела точно в объектив и мне тут же предстал черный экран.

– А еще ты неуверена в себе – добавил я невозмутимо.

– С чего ты взял?

– Уверенный человек не стал бы выключать камеру. Типо, ты боишься что какая-та эмоция или жест покажется глупым, а поскольку я постоянно смотрю на экран, то сразу это замечу. Уверенным чел такой херней не запаривается – он считает, что всегда неотразим. Ну или ему просто насрать на то, что подумают – я пожал плечами – но при этом ты усиленно хочешь казаться непробиваемой.

– Ты просто придурок, ты же в курсе?

– А то.

Однако, в следующую секунду черный экран верхней части вновь сменился ее лицом. Она включила камеру.

Я с трудом подавил ухмылку, скрыв ее за кашлем.

– Кстати – добавил я, зевнув – так и быть, я согласен на твою бредятину.

– Какую бредятину?

– Обмен на обмен. Ты расскажешь, почему остригла волосы, а я – правда ли, что папаша не оставил мне ни цента. Ты спрашивала, я помню.

– Не годится. Я и так знаю ответ – это правда, раз ты здесь.

– А что, если ответ не такой примитивный?

– Ты просто берешь меня на слабо.

– Как знаешь.

– Вот же сукин сын.

– Что такое? – я усмехнулся.

– У тебя ведь это получилось – она закатила глаза – ладно, годится. Но ты первый, иначе ты меня обуешь.

– А где же твое доверие?

– Сексистским придуркам доверять не привыкла.

– Вау, как меня громко оклеймили. Мне уже не оправится от такого удара.

– Идиот.

– Есть такое.

– Ну так давай. Ты первый.

Я перевернулся на другую сторону кровати, взъерошив волосы:

– На самом деле я и правда без цента, но это не из-за отца. Он оставил мне все свое состояние, но мой ублюдочный дядюшка резво растаскал все это до того, как я успел вступить в права.

– В смысле растаскал?

– Ну, блин – обнулил, обналичил, переписал, и бла-бла, все как обычно.

– Как обычно?

– Такое часто встречается, если у человека есть мозги и нет долбанный совести, чтобы оставить мне хотя бы десятую часть от того, что прилагалось. Он мой опекун по отцовскому завещанию – потому все мои дела пока его. Вот он и провернул все это. Как видишь – весьма успешно.

– Ублюдок.

– Согласен. Видимо, отец был о нем более лучшего мнения, когда назначал опекуном.

– Но это же можно будет как-то опровергнуть и вернуть, когда тебе стукнет 18?

– Не-а, все слишком грамотно.

– Это же многомиллионное состояние, и ты так спокоен?

– Это уже следующий вопрос – заметил я – теперь твоя очередь рассказывать.

Я глянул на ее торчащие в разные стороны в мальчишечьей прическе волосы.

– Давай, я жду увлекательную историю поисков самой себя через обкарнания шевелюры, как то у вас происходит.

– Ты опять за свое?

– Все – я вскинул руки – молчу. Давай.

Она нахмурилась.

– Теперь мое объяснение будет звучать смешно.

– Почему?

– Потому что ты выставил реальную причину на посмешище, хотя это совсем не смешно и вообще-то имеет под собой основу.

– Ну конечно – невозмутимо кивнул я – однако, уговор есть уговор. Давай рассказывай.

– А если я возьму и не расскажу?

– То я решу, что ты трусиха, боящаяся своих собственных мыслей.

– Ну и пофиг.

– Трусиха.

– Иди в зад.

– Тру-си-ха. Как такая трусиха смогла сподобиться на то, чтобы обриться налысо? Ты под чем-то была, да?

– Отвали! – она разозлилась – ладно, все. Заткнись и слушай. Заткнись –это главное условие.

Я театрально провел двумя пальцами по губам, имитируя застегнутую молнию на рту.

Лора вновь дернула плечами. Постепенно я стал осознавать, что она дергает плечами не просто так. Она это делает либо, когда сильно нервничает, либо, когда наоборот чем-то сильно возбуждена. Не это не что-то типо нервного тика, который никак не контролируется.

По крайней мере, я сделал такой вывод.

– Ну так и? – поторопил я ее и она раздраженно взмахнула руками, словно я сбил ее с мысли.

– Заткнуться – главное условие – напомнила она – так какого черта ты все еще болтаешь?

– Наверное, потому что человечество не лишено дара речи.

Но Лора отмахнулась, и без парировки начала, закусив нижнюю губу и пристально смотря в камеру, но было такое чувство, что она смотрит куда-то сквозь нее и вообще сейчас не здесь:

– Вообще, раньше я была подружкой Брайса.

– Вау – усмехнулся я – далекая предыстория. Это он заставил тебя обриться? Дай угадаю – он сказал, что ему нравится лысая киска, а ты не так его поняла?

– Ты всегда такой идиот? – фыркнула она, но тут же снисходительно улыбнулась – ладно, это была годная шутка, но впредь будь добр, закрой пасть.

Он вновь провела рукой по своим коротким волосам.

– В общем, я была как обычная девчонка. Вечеринки, мальчики, косметика и разговоры о всяком таком – она сказала это с некоторым отвращением.

– Но в какой-то момент ты поняла, что ты не такая, как все..

– Нет – раздраженно осекла она – я не поняла. И не поняла бы, если бы встречалась с кем-то, а не с Брайсом. Он замечал каждое мое несовершенство. Прибавила пару кг – и он тут же намекал, что мне пора меньше есть. Вылезал прыщик на лбу – и он сразу же говорил о том, что мне, очевидно, не хватает тоналки, если я явилась в школу, не замазав его. Поначалу я не обращала на это внимания, но потом его замечания стали слишком частыми. И тогда я присмотрелась к другим парам в нашем классе. И там было тоже самое.

– И поэтому ты решила обриться?

– Типо того –она дернула плечами – просто я тогда очень явственно увидела, что те парни, да и Брайс тоже – они не видят во мне личность, или интересного человека. Я для него была лишь оболочка, которую прикольно потрахать и с которой классно похвастаться перед друзьями. Поэтому он обращал такое внимание на мои внешние изменения. А это отвратительно – когда человеку важна только оболочка.

– И как это связано с твоей лысой головой?

– Очень просто. Волосы – едва ли не ключевой элемент красоты у девушек. Потом идет макияж, мимика, фигура и так далее. Но волосы порой даже важнее веса. На толстую, но миленькую – засмотрятся. А вот на худощавую, или жопастую – но лысую и ненакрашенную.. гораздо маловероятнее.

– А, понял – кивнул я саркастично – ты решила использовать самой надежный метод против парней. Зачем бороться с их предрассудками, если можно просто исключить их из своего круга?

– Вообще-то идея была другой.. но получилось именно так – фыркнула она – я хотела.. хотела, чтобы меня больше не воспринимали, как красивую оболочку. Хотела, чтобы ценили, как личность.

– А в итоге все просто слились, я угадал?

– Да, ты угадал. И знаешь – я не жалею – раздраженно заявила она – лучше сидеть без друзей и парней, чем с теми, кто только глазеет на волосы и жопу, и кто бросит сразу же, едва на лице вскочит нежданный прыщ.

Я пытался сдержать серьезное выражение лица, но когда она уставилась на меня, ожидая реакции, я отозвался с таким же натянуто невозмутимым видом эксперта:

– Ну.. это же полная бредятина, ты же понимаешь?

– Какого хрена, Том?

Я рассмеялся.

– Нет, серьезно, мысли какой-то пятилетней девчонки, идеализирующей мир. Але, очнись, мы в Америке 21века, понятное дело все сначала обращают внимание на внешность. Черт, да ты бы сама не посмотрела на небритого парня с козлячьей бородкой и заплывшим брюхом, но при этом хочешь, что бы тебя любили за внутренний мир? – я вновь ухмыльнулся – да ладно?

Она враждебно скрестила руки на груди и язвительно процедила:

– А это уже следующий вопрос.

– Ладно-ладно – я вновь зевнул – так значит ты у нас бывшая Королева Школы?

– Бывших не бывает. Либо действующая, либо уже не Королева.

– Значит ты будешь «уже не Королева».

– Отвали.

– А знаешь, в наречие «уже» есть что-то обреченное.

– О чем ты?

– Ну типо, если «еще», до значит что-то вероятно в будущем, этого можно добиться. А «уже» – это завершенное, необратимое. Типо, твои года молодости уже канули в бездну – я глянул на нее и ехидно оскалился – или «ты уже не Королева Школы».

– А, поняла – кивнула она – или, например, «ты УЖЕ не обладатель многомиллионного наследства»?

– Верно – я хлопнул в ладоши – быстро учишься.

Она снисходительно хмыкнула.

Где-то послышался приглушенный мужской голос – он что-то раздраженно говорил. Хлопнула дверь и говор стал громче.

Лора тут же обеспокоенно обернулась на свою закрытую дверь, склонилась к мобильнику (или с чего она там сидела) и прошептала:

– Мне пора, пока.

– Пришел свой папаша, который не разрешает общаться с мальчиками? Так ты скажи, что я местный..

Но она не дослушала меня и отрубила вызов.

– ..гей – закончил я уже пустому экрану и вздохнул – по крайней мере, так меня нарек Брайс и все его тупые дружки.

Поставив телефон на блокировку, я кинул его на тумбочку.

Снизу послышался какой-то запах. Но чего-то явно не съестного.

– Не удивлюсь, если это котлеты из горной травы на ужин.

-8-

Когда я пришел в школу на следующей день, то обнаружил, что на моем ящике размашистым почерком какой-то ублюдок написал незамысловатую фразу баллончиком. А именно:

«Томас Дьюэд долбится в очко»

Впрочем, было не сложно догадаться, кто это сделал – в углу, не скрывая, гоготал Брайс со своими тупорылыми дружками. Пытаться стереть надпись было бессмысленно – я знал, что баллончик с металла сотрет только божья воля, а поскольку ни на что такое сейчас уповать не приходилось, то этим я бы только удовлетворил эту компанию.

Потому я просто какое-то время посмотрел на надпись, после чего достал из ящика пенал, вытащил фломастер, и не менее крупным почерком добавил всего одно слово к завершению этой фразы. Самодовольно хмыкнув, я оценил готовую работу:

«Томас Дьюэд долбится в очко Брайса»

Слегка обернувшись, закрывая своей спиной продолжение, я глянул на эту компанию. Они все еще скалились, но уже как-то озадаченно. Уверен, стоит мне отойти – они ломануться читать, что же я дописал, потому мне лучше ретироваться быстро и желательно сразу на глаза преподу.

– А ты опять выставляешься – голос над моим ухом объявился так резко и пронзительно, что я вздрогнул – и еще я трусиха?

Я обернулся и увидел Лору.

– Да пошла ты – беззлобно бросил я – зачем так подкрадываться?

– Чтобы ты спросил – она глянула мне через плечо на дверцу ящика. Сначала ее брови поползли вверх, потом нахмурились, а спустя секунду пацанка разразилась громким заливистым смехом.

– Он тебя убьет – сообщила она – ты явно знаешь тайну бессмертия, но умалчиваешь ее.

– Ага, а еще в моей комнате висит картина, что за меня стареет – кивнул я и тоже глянул на свое творение – не я это начал.

– Это уже неважно. Потому что огребешь ты.

– Ну и..

– Насрать – кивнула она, закончив за меня – я так и поняла. Что-то в этом есть.