Источник Спасения. Еврейский детектив
Эйтан сложил одежду на стуле и лег в постель. Он еще не выключал свет, дожидаясь, пока его товарищ закончит читать. Впрочем, Малкиэль мог бы продолжать и в темноте, так как знал этот псалом наизусть. Произнося его перед сном, он сосредотачивался на том, как Бог хранит его, иногда даже представлял себе что-то вроде ауры или защитного силового поля.
Не страшись ужаса ночного,Стрелы, летящей днем,Болезни, во мраке ходящей,И мора, свирепствующего в полдень.В этот момент Эйтан, уже почти отвернувшийся к стене, внезапно перебил его.
– А ты хоть знаешь, кто такой этот Мор?
Малкиэль остановился и не сразу сообразил, что ответить. Естественно, ему не нравилось, когда его прерывали во время молитвы, но это был тот случай, когда можно было вернуться и прочесть все заново.
Почувствовав возникшее замешательство, сосед по комнате уточнил:
– Ну, этот Мор, про который ты читаешь… тот, который в полдень свирепствует. Ты его хоть представляешь себе?
– Зачем мне его представлять? – слегка агрессивно отреагировал Малкиэль.
– Сразу видно, что ты не талмид-хахам4, – с какой-то усталой иронией отозвался его собеседник, – а вот в Мидраше сказано, что этот Мор весь покрыт чешуей и волосами, и что в середине у него глаз на сердце, а каждый, кто на него посмотрит, мертвым падает.
Такого поворота в беседе Малкиэль уж точно не ожидал.
– Что-что? – как-то неуверенно попытался переспросить он.
– Да ничего, давай спать уже! – хмыкнул Эйтан, отвернулся и выключил свет.
Воцарившаяся в комнате темнота словно отбивала всякое желание разговаривать и прояснять любые вопросы. Глаза слипались после долгой дороги, и Малкиэль решил не дочитывать псалом до конца. Он ощущал, что его сосед специально подшучивает над ним, а сам ложится спать, не произнося никаких молитв. «Интересно, в этой ешиве все такие?» – думал про себя Малкиэль. Он не хотел, чтобы его снова прерывали или упрекали в каком-то незнании, а потому быстро лег в свою постель и провалился в сон.
Ему снился дом, где он жил с родителями. Тогда, в детские годы, они еще не переехали в ту квартиру в Иерусалиме, которую его семья занимает теперь. Их дом находился в небольшом поселке Кохав а-Шахар, многие жители которого занимались сельским хозяйством. Малкиэль дружил тогда с одним мальчиком из дома через улицу. Теперь во сне он видел себя уже взрослым, но снова оказавшимся в том поселке.
Теплое солнце, уже довольно высоко поднявшееся на востоке… Улица, залитая светом, по которой идет пара пожилых людей… Кусты с розами в стороне от тротуара…
Он увидел дом, в который приходил в гости к своему другу детства. Дверь его была распахнута настежь. В сердце закралось какое-то неприятное ощущение. Солнце по-прежнему заливало все вокруг радостными лучами, но что-то было не совсем правильно, не так, как должно быть. Малкиэль прошел к двери и осторожно заглянул внутрь. Никого не видно. Он вошел и быстро попал на кухню. На плите стояла кастрюля с чем-то вкусным. Воздух был буквально пропитан запахом специй. Однако ложки и другие столовые приборы были разбросаны, причем не только на столе, но и по всему полу.
С удивлением Малкиэль прошел в одну из комнат. Его преследовало сильное ощущение, что он уже был здесь, хотя точно вспомнить ничего не мог. Здесь также царил хаос: книги, рисунки, детские игрушки были разбросаны повсюду. Дверцы шкафов открыты, некоторые предметы одежды – рубашки, носки, пальто – вывалены на пол. Он нагнулся и поднял лист бумаги с детским рисунком. На нем была зеленая трава, облака и это… это существо, о котором сказал Эйтан…
Мысли Малкиэля лихорадочно запрыгали. Он не осознавал, находится ли во сне или бодрствует, но начал интенсивно думать. Что это? Почему оно здесь нарисовано?
Словно в ответ на эти сомнения, на том же рисунке возникла надпись: «Я здесь». Где это – здесь?
Надпись сменилась другой: «Позади тебя».
Малкиэль стал медленно поворачиваться, полный смеси страха и решимости. У входа в комнату он увидел его. Это было отвратительное чудовище, покрытое чешуей и волосами. Оно словно парило в воздухе, опираясь на землю лишь одним тонким щупальцем. Малкиэль уже знал, что должно сейчас произойти… Эта тварь откроет глаз, который у нее на сердце, и тогда он умрет. Это будет конец. Но этого нельзя было допустить.
Он напряг всю свою волю, все имеющиеся у него ментальные мышцы, чтобы помешать Мору открыть его зловещий глаз. Между тем, было видно, что на груди у этого создания – если только это вообще можно назвать грудью – действительно было что-то вроде складок. Или же это просто сомкнутые веки?
Веки стали медленно расползаться, освобождая то, что должно было скрываться под ними. Малкиэль еще раз напряг свою волю. Он хотел схватить тяжелое пальто, лежавшее на полу, и швырнуть в чудовище. Такой бросок едва ли причинил бы монстру какой-либо вред, но, возможно, так удалось бы заградить его открывающийся глаз.
Однако Малкиэль не мог пошевелиться. Его словно объял какой-то немыслимый паралич, намертво сковавший руки и ноги. Оставалось одно: кричать! И он закричал. Так громко, как только мог. В этот момент картинка исчезла – дом, разбросанные по полу вещи, злобный Мор со своим глазом – все словно схлопнулось и пропало из вида.
Малкиэль лежал на кровати и видел вокруг себя комнату ешивского общежития. Те же стены, что были здесь накануне, когда он ложился спать – ничего не изменилось. На другой кровати лежал Эйтан, немного приподнявшийся на локтях и с удивлением смотревший на своего соседа.
– С тобой все в порядке? – спросил он. Голос его был спокойный и твердый, но глаза выдавали некоторую тревожность.
– Нам обязательно нужно поговорить, – пробормотал Малкиэль, – из-за тебя я видел эту штуку. Мы должны все обсудить.
Чтобы немного прийти в себя, он снова положил голову на подушку и вытянулся. Но закрывать глаза было как-то боязно: а вдруг Мор вернется? Полежав так еще несколько минут, он решил встать. За окном уже светил новый день. Скоро в ешиве должны были начинать молитву, а после нее нужно было успеть на завтрак.
Глава 2. Беседа за завтраком
Умывшись и почистив зубы, Малкиэль вернулся в комнату, чтобы одеться перед молитвой. Эйтан тоже уже встал и теперь, поглядывая в маленькое зеркальце, старался уложить волосы, слегка взъерошенные после сна.
– Рассказываешь мне всякие ужасы на ночь, а потом ко мне чудища приходят, – с едва сдерживаемым недовольством проворчал Малкиэль. Ему не хотелось раздувать конфликт, но не выразить свое отношение он не мог, – Зачем нужно было мне про этого Мора говорить?
– И что, прям так и пришел к тебе Мор? – в голосе Эйтана сквозили нотки недоверия, словно такая причинно-следственная связь между сказанными накануне словами и приходом Мора во сне казалась ему уж слишком простой, а потому неубедительной.
– Ну да, такой, как ты описал… со всеми этими щупальцами, – Малкиэль поежился от неприятных воспоминаний.
– Про щупальца я ничего не говорил.
– Неважно! Ты же говорил про глаз у него в середине? Он чуть не посмотрел им на меня!
– Ну, так его наши мудрецы описывают. Я-то здесь при чем?
– А может, они описывают и то, как от этого Мора избавиться? Есть какие-то средства?
Эйтан выждал несколько секунд прежде, чем отреагировать. Ему не хотелось отвечать сразу – такой вопрос вполне соответствовал тому, чтобы над ним задуматься или, по крайней мере, сделать вид.
В итоге то ли ничего не надумав, то ли не желая и дальше нести ответственность за душевное равновесие своего нового соседа по комнате, он усмехнулся:
– Я что, по-твоему – полная энциклопедия преданий и легенд? Ты бы с этим вопросом лучше к раву Гершону обратился.
– Ага, – каким-то жалобным тоном отозвался Малкиэль, – а рав Гершон сразу скажет: «Не успел этот в ешиву попасть, ему уже Моры всякие снятся». Нет уж, спасибо, сам как-нибудь разберусь…
Еще около минуты оба парня постояли молча. Пока один заправлял постель, второй искал свой тфилин5 для утренней молитвы.
– Можешь еще у Аарона спросить, он у нас много знает, – как-то небрежно бросил Эйтан, – ты с ним уже знаком?
Малкиэль лишь покачал головой.
– Тогда пойдем. Скоро уже начинают молитву, заодно и с Аароном познакомлю.
В бейт-мидраше к этому моменту находилось всего четыре человека. Кто-то неторопливо накладывал тфилин, другие произносили вступительные тексты утренних благословений. У стены рядом с окнами, почти в самом углу зала, сидел высокий парень с длинным лицом, в маленьких очках со стеклами в форме трапеций. С очень серьезным видом он не отрывал глаз от большого тома Гмары, лежащего перед ним на стендере. Во всем его облике чувствовалась такая неприступность, что незнакомый человек, пожалуй, испытал бы крайнюю неловкость, если бы оказался перед необходимостью побеспокоить его.
Эйтан, подтолкнув Малкиэля за плечо, кивком головы указал двигаться в сторону этого неприступного персонажа. «Пошли, Аарон там», – двое ребят направились к сидящему за книгой, который, заметив их приближение, поднял взгляд. Глядя на них, одной рукой он нащупал закладку, лежащую на столе, в то время как второй уже закрывал Гмару, а ногами пододвигал стулья, чтобы его собеседникам было, где присесть.
«Ну, этот точно хошенский», – думал про себя Малкиэль. Несмотря на все разговоры об упадке дисциплины в ешиве Хошен Мишпат, у него сохранялось несколько наивное представление о ее представителях как о неких образцовых молодых ученых, воспитанных многочасовыми штудиями Талмуда и других книг еврейской традиции.
– Доброе утро! – помахал рукой Эйтан, находясь еще за несколько шагов от него. Затем, когда все уселись вместе, он быстро представил присутствующих.
– Это Аарон Розенталь.
Аарон сделал немного искусственную улыбку, словно ему было трудно в один миг сбросить сосредоточенность, с которой он изучал Гмару. Тем не менее, Малкиэль быстро заметил, что из-за стекол очков на него смотрят очень живые и умные глаза. В их взгляде не чувствовалось какой-либо черствости или суровости.
– А это Малкиэль Гринфельд, – продолжил Эйтан, – он у нас новый в ешиве. Его поселили ко мне в комнату. У него есть несколько вопросов…
– Приятно познакомиться, – вставил реплику Аарон, протягивая руку. Малкиэль немного нерешительно пожал ее, все еще пытаясь составить впечатление о ее обладателе.
– … несколько вопросов о демонах, – закончил Эйтан.
Такой непосредственный и быстрый переход к «вопросам о демонах» был неожиданным. Малкиэль уже приготовился к тому, что, быть может, над ним решили пошутить. Общаясь и в прошлой своей ешиве в подобных компаниях, сам он знал несколько способов обернуть саркастическую шутку против тех, кто ее придумал. Однако здесь, в «Источнике», будучи еще новичком и не освоившись среди других, он скорее предпочел бы потерпеть и сделать вид, что произошло недоразумение.
Впрочем, Аарон отреагировал на слова своего приятеля с любопытством. Он чуть-чуть приподнял брови, поправил очки на переносице и с важным видом заявил:
– О, демоны! Это как раз очень кстати. Мы совсем недавно про них учили…
В его голосе чувствовалась не только готовность вести диалог на эту тему, но и, пожалуй, даже какая-то примесь воодушевления. Сказанные им слова прозвучали чуть громче обычного, так что их, похоже, услышали даже на противоположном конце зала. Один парень обернулся и бросил короткий взгляд на общавшуюся компанию. Еще один, сидевший немного дальше, слегка вздрогнул, но, видимо, углубленный в тексты, не стал поворачивать голову.
– Недавно учили? – переспросил Малкиэль. Он все еще ощущал, по меньшей мере, необычность всего происходящего со вчерашнего вечера.
– Да, в трактате Псахим, – подхватил Аарон, – его ведь все изучают во время Песаха. Ты помнишь, что там говорится в последней главе?
Не дожидаясь ответа, он ловко вскочил из-за своего стендера, подошел к полкам и достал оттуда увесистый том. Затем вернулся на свое место, положил книгу перед собой и стал уверенно перелистывать страницы, пытаясь найти нужное место.
– Ты ведь говоришь про тот раздел, где сказано, что демонов привлекают четные числа? – уточнил Эйтан.
– С этого там начинается, да… – Аарон, казалось, уже погрузился в книгу и лишь вполуха слушал, что ему говорят.
Малкиэль отдаленно припоминал что-то из того, о чем шла речь. Возможно, в один из прошлых годов он и сам открывал этот раздел Талмуда. Но в этом году… Если бы только его голова не была занята всеми переживаниями, связанными с переездом сюда, и всей накопившейся суетой! Фактически, за последние дни он был совсем не в той форме, чтобы вгрызаться в твердый гранит Гмары. Теперь нужно было как-то скорее возвращаться в рабочий режим, чтобы вместе с остальными приступить к учебе в новом семестре.
– У наших мудрецов был даже собственный демон-посредник по имени Йосеф, который им рассказывал о демоническом мире, – сообщил Аарон, постукивая пальцем по странице. Видимо, он нашел там те самые строки, где говорилось об этом. Затем он продолжил:
– Здесь еще кое-что про Ашмодая, царя демонов.
Эйтан с гордым видом от того, что привел своего нового соседа по комнате к правильному человеку, прервал его:
– Ну, я сразу сказал, что Аарон у нас эксперт по разным темам. Но у Малкиэля к тебе более специфический вопрос.
– И какой же? – уточнил тот, не переставая что-то высматривать в тексте.
– Он хочет подробнее узнать про Мора.
– Про Мора? – все с той же спокойной любознательностью переспросил Аарон.
В этот момент в бейт-мидраш энергичной походкой вошел рав Гершон Бронаверт, а вслед за ним еще несколько учеников.
– Господа! Молитву начинаем через пять минут, прошу всех подготовиться! – объявил он.
– Тогда во время завтрака продолжим, – сказал Эйтан своим приятелям.
Все трое разошлись и сели на свои места. Малкиэль еще не привык молиться в этой ешиве, но уже заранее поинтересовался у рава, какое место может занять. Теперь он думал о том, действительно ли этот Аарон Розенталь сможет сказать что-то конкретное. Быть может, и не стоило ни к кому подходить с этой темой. «Что поделать, – думал про себя Малкиэль, – если мой впечатлительный ум так близко все принимает, а потом выдает услышанное в виде сновидений». А в самом деле, стоит ли вообще реагировать на то, что кто-то тебе рассказывает про всякие ужасы? Может, лучше сразу просто выбросить из головы?
С другой стороны, Малкиэль вспоминал, что еще в детстве видел каких-то странных существ во сне. Иногда ему казалось, что приходят они даже не в сновидении, а в неком промежуточном состоянии между сном и бодрствованием, пока он лежит, не в силах пошевелиться, и лишь наблюдает, как они мелькают поблизости. Ведь именно с тех пор он настолько крепко выучил 91-й псалом, который должен давать защиту от них. И вот ирония! Как раз в нем упоминается тот самый Мор, который, как теперь выясняется, покрыт чешуей и волосами и убивает одним лишь взглядом. Но ведь именно в этом тексте и обещано, что Бог защитит от Мора! Почему же Мор все равно пришел во сне?
За этими мыслями утренняя молитва пролетела почти незаметно. Малкиэль чувствовал, что не может нормально сосредоточиться на произносимых словах, а между тем, когда все отправились в столовую, он уже чувствовал голод. Еще со вчерашнего вечера он так почти ничего и не поел.
В столовой подавали гречневую кашу. Рядом лежали нарезанные свежие овощи, которые каждый мог по желанию положить себе в тарелку, а также сваренные вкрутую яйца. Несмотря на отчасти спартанский режим, в ешиве заботились о том, чтобы у учеников были силы для долгой умственной работы. С учетом всех средств, выделяемых таинственными спонсорами рава Бронаверта, кормить учащихся старались прилично. Кроме всего перечисленного, на отдельном подносе рядом с огромным самоваром, из которого каждый мог налить себе горячий чай, лежали свежие кексы для всех желающих.
К этим кексам Малкиэль никак не мог проявить равнодушия. На всякий случай, надеясь, что никто не будет возражать, он взял себе два. Он еще не знал, разрешают ли в «Источнике» брать себе дополнительные порции еды, как это делали в его прошлой ешиве, и потому даже слегка вздрогнул, когда его окликнули по имени. Однако звавший его голос принадлежал Аарону – тот уже сидел вместе с Эйтаном и еще каким-то невзрачным парнем за одним из столов и теперь приглашал Малкиэля присоединиться к ним четвертым.
– Уже привыкаешь к новому месту? – с формальной заботливостью поинтересовался Аарон, когда его новый знакомый сел за стол.
– Да, думаю, мне здесь понравится.
Малкиэль пока еще не был в этом уверен, но всегда старался надеяться на лучшее. В конце концов, уже не раз в его жизни изначальный настрой выливался в цепь последующих событий, вполне этому настрою соответствующих. Нужно было с первых дней поймать высокую волну, и тогда учеба в «Источнике» не должна будет показаться трудной.
Остальные за столом принялись есть. Эйтан чуть ли не с размаху ударил яйцом о деревянную поверхность, чтобы разбить скорлупу. Только сейчас Малкиэль обратил внимание на его мускулы. Тот уже успел снять белую рубашку и пиджак, которые надел с утра, и оставался в футболке с короткими рукавами. На молитве от всех требовалось быть «при полном параде», но остаток дня, пока не начались учебные будни, каждый мог носить практически любую одежду. Было похоже, что парень не чужд спортивных упражнений. «И находит же время на такое!» – подумал Малкиэль с некоторой завистью.
– Так ты хотел поговорить насчет демонов… насчет Мора, кажется, да? – вернулся к теме Аарон, когда у него на тарелке уже почти ничего не оставалось.
Малкиэль взглянул на четвертого парня, с которым пока еще ни разу не разговаривал. Ему каждый раз было слегка неловко поднимать чувствительные для себя темы в присутствии незнакомых. Аарон быстро сообразил, в чем дело, и произнес:
– Это Ицхак Меламед, мы с ним вместе учимся.
Тот повернулся к Малкиэлю и слегка дотронулся до него локтем – видимо, в знак приветствия.
– Ицхак, кстати, в этой теме тоже неплохо разбирается, так что можешь свободно говорить при нем, – деловым тоном добавил Аарон.
– Ну, это он мне комплимент делает, – смущенно улыбаясь, стал оправдываться Ицхак. Издалека он казался каким-то незаметным, но с близкого расстояния в его лице открывалась утонченность и мечтательность. Даже в его застенчивой улыбке чувствовалось что-то грустное.
– Вы что здесь все только демонов и изучаете? – не мог не выразить удивления Малкиэль. Его поражало, что едва ли не каждый новый человек, с которым его знакомили, оказывался каким-либо образом сопричастен этой теме.
– Сам я особо не изучаю, – стал пояснять Ицхак, – у меня отец немного разбирался в этих вещах. Знаешь, тут же Цфат рядом. В этих местах много рассказывали… да и продолжают рассказывать обо всяких чудесах. Полно преданий, суеверий, просто слухов разных.
– Отец Ицхака изучал Каббалу, – с солидным видом вставил Аарон.
– Уважаю. Не каждому дано, – отреагировал Эйтан.
Ицхак неловким взглядом оглядел своих товарищей так, словно предпочел бы из скромности занимать поменьше места в их разговорах, но все-таки не мог скрыть, что получает удовольствие от их замечаний.
– Да, мой отец жил в этих местах, много общался с каббалистами Цфата, – продолжил он, – в прошлые годы он и мне кое-что рассказывал. Ну, вот, пожалуй, в этом и состоят мои «познания» в разных мистических вещах.
Малкиэль сразу же обратил внимание на слово «жил», употребленное в прошедшем времени.
– Так ты сам из этих мест? Ты не учился в Хошене? – спросил он, желая получше узнать нового товарища.
На лице Ицхака заиграла безобидная, немного инфантильная улыбка.
– Я как раз учился в Хошене, просто на каникулы приезжал сюда к отцу.
Казалось, он прекрасно знает устойчивые стереотипы, через которые посторонние обычно представляют себе учеников Хошен Мишпат, и его забавляет тот факт, что своей внешностью и манерами, не вписывающимися в эти стереотипы, он невольно вводит других в заблуждение.
– Ты говоришь, твой отец жил в Цфате, – продолжил Малкиэль, – а теперь где он живет?
Улыбку с лица Ицхака словно рукой сняло.
– Он… он пропал.
В воздухе повисла напряженная тишина. Никто не знал, что сказать после таких слов.
– Так, господа, давайте вернемся к вопросу о Море. Нам еще нужно с ним разобраться, – напористо произнес Эйтан.
Он производил впечатление опытного юриста, который согласился взять «дело о ночном кошмаре Малкиэля» в свои руки и теперь настаивал на том, чтобы оно было доведено до конца.
Аарон поправил очки и посмотрел на того, из-за кого этот вопрос с самого утра так внезапно возник. Затем, непонятно откуда, он достал книжечку и стал перелистывать ее страницы. Словно готовясь к лекции, он принялся декламировать:
– Мор – Кетев. Его полное название – Кетев Мрири, то есть «лютый мор». Время наибольшей активности в году – с 17-го Тамуза до 9-го Ава6, а в суточном цикле – с четырех до девяти часов после рассвета.
– Кетев Мрири… – стал размышлять вслух Малкиэль, – звучит знакомо.
– Еще бы! Конечно, знакомо! – воскликнул Аарон.
Он слегка спустил очки на кончик носа и стал разглядывать своего нового знакомого так, будто продолжал оценивать его интеллектуальный уровень. Видя, что тот ничего не вспоминает, он продолжил:
– Под своим полным названием Лютый Мор упомянут в конце Торы, недельная глава Аазину. Мы все, как минимум, раз в году этот отрывок перечитываем.
И он с важным видом процитировал фразу из текста проклятий, которые должны обрушиться на тех, кто преступает законы Всевышнего: «Истощены будут голодом, поражены горячкой и мором лютым; зуб звериный нашлю на них вместе с яростью пресмыкающихся земли».
Малкиэль почувствовал, что от одних этих мыслей и слов где-то внутри, глубоко под кожей, у него началась дрожь. Возможно, это была не дрожь, а какая-то странная вибрация, которую он не мог себе объяснить. Когда в прошлом он читал эти строки Торы, ему даже в голову не приходило, что «лютый мор» может быть живым существом, пускай и не совсем из нашего мира. Он встал и сказал, что хочет налить себе еще чаю. Отойдя на несколько шагов и встав вполоборота, он заметил, как трое оставшихся за столом о чем-то перешептываются у него за спиной.
Когда он вернулся к ним с чашкой в руке, Аарон уже смотрел на него так, будто приготовил судейский приговор:
– Если ты хочешь узнать, какие средства помогают от Лютого Мора, тебе нужно в целом побольше узнать о демонах, – заявил он.
– Не уверен, что это хорошая идея.
– Слушай, – оборвал его собеседник, – я уже закончил завтрак и хочу вернуться к учебе. Я для себя принял решение каждый день по четыре листа Гмары проходить. Сходите с Ицхаком, прогуляйтесь, он расскажет тебе кое-что важное.
Ицхак, даже не дожидаясь реакции, сразу добавил:
– Я пока на крыльце постою. Подходи, будет, о чем поговорить.
Эйтан тем временем уже молча вставал из-за стола. Он лишь едва тронул Малкиэля за плечо, как бы намекая, что все в порядке, и быстрым шагом вышел из столовой.
За окном светило яркое солнце. Воздух, как обычно в этих местах, был свежим и бодрящим, но не таким холодным, как в темное время суток. Прогулка по окрестностям ешивы, пожалуй, в любом случае была для Малкиэля не лишней. Если уж ему предстояло прижиться в этом месте и трудиться здесь над изучением Торы, стоило хотя бы узнать, что и где расположено в округе. Тем более, этот Ицхак Меламед показался ему более открытым и душевным, чем остальные. Было чувство, что они со временем могут стать хорошими друзьями.
Малкиэль согласился на предложение. Он зашел в здание общежития, поднялся в свою комнату и на всякий случай прихватил легкую куртку, хотя солнце и делало этот шаг малооправданным. Ицхак действительно терпеливо ждал его рядом с крыльцом главного здания. Время от времени он, слегка прищурившись, поглядывал куда-то вдаль.
– Пойдем, покажу тебе, что у нас тут есть поблизости, – сказал он подошедшему новому приятелю.
Вместе они вышли через главные ворота ешивы и двинулись в сторону шоссе.
Глава 3. Дерево двух ангелов
Утренний туман, лениво сползавший с далеких, покрытых лесом гор, контрастировал с игривыми солнечными лучами, поблескивающими в воде у дороги. Видимо, отдельные капли, падавшие с неба накануне вечером, к ночи переросли в полноценный дождь, оставивший после себя мокрую траву и лужи, однако Малкиэль, будучи захвачен своими сновидениями, совсем его не слышал. Он только теперь обратил внимание, насколько прекрасный вид открывался с этих мест. Сама ешива располагалась на небольшой возвышенности, дорога от нее спускалась к шоссе, по которому ходили автобусы. Если идти вдоль него и постепенно отдаляться, можно было спуститься в низину, за которой снова начинались холмы.