Россия на перепутье эпох. Избранные исследования и статьи в IV т. Том II
– сокращение рабочего дня с 11,5 до 10 часов;
– пересмотр статей закона, карающих забастовки и досрочное расторжение договоров о найме [43].
Программа межведомственной комиссии обсуждалась и была одобрена Комитетом министров. В новой исторической ситуации массовых антиправительственных выступлений Комитет министров резко осудил имевшие место попытки внедрения в России полицейского социализма (зубатовщина) и в качестве образца для подражания в рабочем вопросе называл Бисмарка, который своевременно издал страховые законы и тем самым «взял рабочее движение в свои руки» [44].
На основе разработанных межведомственной комиссией рекомендаций Министерством финансов было подготовлено четыре законопроекта, которые были вынесены на совместное обсуждение комиссии и представителей промышленности. Однако последние, не желая идти на серьёзные уступки рабочим, сорвали обсуждение законопроектов под благовидным предлогом переживаний относительно поражения русских войск при Цусиме [45].
Дальнейшая судьба разработанных комиссией Коковцова мероприятий и законопроектов оказалась в руках созданного царским указом 27 октября 1905 года Министерства торговли и промышленности. В указе об образовании министерства в качестве его первоочередной задачи ставилось принятие «ряда неотложных мер в области торгового, промышленного и особенно рабочего законодательства» [46]. Однако реализация этой задачи оказалась новому министерству не под силу. Вплоть до роковых событий октября 1917 года статус министерства оставался неопределенным, а штат малочисленным. Оно не владело серьезными рычагами давления на представителей промышленности и торговли, хотя в целом сохраняло линию в рабочем вопросе, взятую в свое время Министерством финансов.
Улучшению реального положения российских рабочих, выработке новых подходов к решению рабочего вопроса способствовало в известной мере возникновение российского парламентаризма, а также иные свободы, «дарованные» гражданам страны царским Манифестом 17 октября 1905 года. На основании ст. 38 Манифеста рабочие, как и прочие российские подданные, получили право «образовывать общества и союзы в целях, не противоречащих законам» [47].
В развитие этого положения 4 марта 1906 года были изданы «Временные правила о профессиональных обществах, учреждениях для лиц, занятых в торговых и промышленных предприятиях или для владельцев этих предприятий» легализировавшие как рабочие организации, так и организации предпринимателей. Несмотря на несовершенство «Временных правил», запрещавших, например, объединение рабочих союзов в национальные и международные и ставивших рабочие организации под известный контроль полиции, они послужили сигналом для массовой организации легальных рабочих профсоюзов, просветительных организаций и обществ, посредством которых решение рабочего вопроса в стране выдвигалось на качественно новый уровень.
Объединение рабочих и развитие профсоюзного движения вызвало к жизни силы, которые эффективно противостояли попыткам предпринимателей снизить заработную плату. Как и в других промышленно развитых странах, профсоюзы в России могли обеспечивать повышение доходов рабочих сверх «равновесного» уровня.
Основное орудие давления профсоюзов на предпринимателей – угроза забастовки. Рассматривая вопрос о возможности повышения заработной платы, отечественные предприниматели оказались перед необходимостью сравнивать дополнительные издержки, связанные с повышением заработной платы, и убытки, которые могла им принести забастовка в случае, если отказа пойти навстречу требованиям рабочих. В сложившейся ситуации, чтобы нарушить единство рабочих рядов, предприниматели шли на повышение зарплаты отдельным категориям наиболее квалифицированных рабочих.
Согласно избирательному закону 11 декабря 1905 года были введены четыре избирательные курии: земледельческая (помещики), городская (буржуазия), крестьянская и рабочая. Нормы представительства в куриях были различными. Один голос помещика был равен трем голосам городского буржуа, пятнадцати голосам крестьян и срока пяти голосам рабочих избирателей. Выборы предусматривались многостепенные, при том с разным числом ступеней: для помещиков и горожан – двухстепенные, для рабочих – трехстепенные, для крестьян – четырехстепенные [48].
В соответствии с Положением о выборах в Государственную думу от 3 июня 1907 года предусматривалось избрание уполномоченных от рабочих. При этом «способ и порядок избрания уполномоченных» должен был определяться «самими рабочими каждого предприятия» [49].
Несмотря на ограниченность представительства рабочих в Государственной думе, сам факт этого представительства способствовал концентрации требований рабочих, создавал прецедент их публичного рассмотрения, вносил известную юридическую, законодательную соревновательность в отстаивании интересов рабочих и интересов предпринимателей. Это было тем более необходимо, поскольку с развитием рабочего законодательства все более и более суживалась свобода предпринимателей в отношениях с рабочими. Комментируя этот факт, изданная в 1911 году в Москве «Народная энциклопедия научных и прикладных знаний» писала: «Кого и как нанимать, как и в какие сроки расплачиваться с рабочими, сколько времени рабочие должны работать на фабрике, сколько им платить, в се эти вопросы теперь уже не зависят только от воли хозяина и от его соглашения с рабочими, а определяются предписаниями закона или уполномоченных на это законом властей» [50].
Важным событием в сфере регламентации отношений между предпринимателями и рабочими стало принятие в 1912 году Положений о страховании рабочих от несчастных случаев и на случай болезни. Предыстория этого вопроса такова. После долгих пересудов с промышленникам, даже в условиях революционного общественного взрыва не желавшими идти на уступки рабочим, летом 1908 года Министерство торговли и промышленности, продолжая линию Министерства финансов, внесло в Государственную думу законопроекты о страховании рабочих от несчастных случаев и по болезни вместе с двумя сопутствующими законопроектами о страховых присутствиях и страховом совете.
Все четыре этих законопроекта предварительно были обсуждены в специальном межведомственном совещании под председательством товарища (заместителя) министра торговли и промышленности Н. А. Остроградского и на заседании Совета министров. Во время этих обсуждений к первоначальным вариантам законопроектов были сделаны существенные поправки, которые касались значительных уступок предпринимателям и резкого усиления влияния и власти Министерства внутренних дел и губернаторов за счет Министерства торговли и промышленности в страховом деле.
Уступки промышленникам были значительными. В частности, совещание Остроградского отказалось от установления точного размера лечебной повинности предпринимателя путем денежных сборов по числу рабочих. Хозяева предприятий должны были давать первоначальную врачебную помощь и амбулаторное лечение. По вопросу больничного лечения законопроект предусматривал лишь денежную ответственность перед лечебным заведением за лечение больных рабочих.
По требованию Министерства внутренних дел был введен ряд статей, которые устанавливали жесткий контроль за деятельностью больничных касс. Председателем страхового присутствия становился губернатор, а не старший фабричный инспектор, как предполагалось ранее. Присутствие получило право закрывать больничные кассы, если оно обнаружит в их деятельности «опасность для государственного порядка и общественного спокойствия».
Несмотря на столь значительные коррективы первоначального варианта законопроекта он в течение трех лет «ждал» своего обсуждения в Государственной думе, а точнее – саботировался представителями промышленников и правыми фракциями. Тем не менее, день, когда страховые законопроекты были приняты Думою, наконец-таки наступил. Это произошло в январе 1912 года. Государственный совет утвердил их в мае того же года, а с 23 июня 1912 года они стали законами.
Суть этих законов сводилась к следующему. Закон о страховании рабочих от несчастных случаев был некоторым видоизменением уже действовавшего закона 2 июня 1903 года. Он предусматривал страхование рабочих, занятых на предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности, с общей численностью в 2,5 млн человек. Размер пособия пострадавшим на время лечения, также как и пенсии в случае потери трудоспособности от несчастного случая, устанавливался в размере 2/3 заработка. Аналогичным образом начислялись пенсии семьям рабочих, погибших от несчастных случаев на производстве.
Основное отличие нового закона от закона 1903 года заключалось в замене личной ответственности предпринимателя коллективной. Если раньше рабочий в случае увечья имел дело непосредственно со своим нанимателем, который угрозой увольнения и судебной волокитой старался уменьшить причитающееся рабочему пособие, то по новому закону пособие должно было выплачиваться страховым товариществом, в которое объединялись владельцы предприятий определенного района. Такие товарищества располагали штатом специалистов страхового дела, служащих, врачей. Они обязывались объективно оценивать страховые случаи и принимать соответствующие решения. Данное законодательство избавляло рабочего от страха потерять пособие в случае закрытия предприятия, а также от нажима со стороны хозяина. Оно вполне соответствовало аналогичным страховым законодательствам, действовавшим в промышленно развитых странах Европы и США.
Закон о страховании от болезней в действующем российском законодательстве аналогов не имел. Суть его заключалась в обязательности страхования рабочих данного предприятия, объединенных для этой цели в фабричные больничные кассы. В обязанность кассы входила выдача денежных пособий заболевшим членам кассы в течение определенного периода. Средства кассы составлялись из обязательных взносов рабочих и владельцев предприятий. Свое влияние закон о страховании от болезней распространял на те же категории рабочих, которые охватывал закон о страховании от несчастных случаев. Размер пособий для семейных рабочих устанавливался от 1/2 до 2/3 заработка, для холостых – от 1/4 до 1/2 заработка. Срок выдачи пособий равнялся шести месяцам. При повторных заболеваниях общая продолжительность выдачи пособия в течение одного года не должна была превышать семи месяцев. Работницы должны были получать пособие от 1/2 до 2/3 своего заработка в течение четырех недель после родов. В случае смерти члена больничной кассы его семья получала на погребение сумму в размере от 20 до 30-кратного дневного заработка. Владелец предприятия вносил в кассу 2/3 суммы взносов рабочих. Сюда же шли и штрафные капиталы. Взносы рабочих в кассу составляли 1—2% заработка. Минимальный размер больничной кассы устанавливался в 200 человек. Предприятия с меньшим числом рабочих объединялись в одну кассу.
Надзор за страхованием рабочих в пределах губернии возлагался на губернские присутствия. Всероссийским контрольным органом страхования рабочих являлся Совет по делам страхования, действовавший под председательством министра торговли и промышленности. Он направлял деятельность местных присутствий, больничных касс и страховых товариществ.
* * *Дальнейшее свое развитие законодательство по рабочему вопросу получает в документах Временного правительства, считавшего главной задачей своей внутренней политики добиться установления «известных миролюбивых отношений между капиталом и трудом» [51]. Практически реализуя эту политику, Временно правительство разрабатывало планы существенно улучшить положение рабочих, но не успело их реализовать в полной мере в связи с Октябрьской революцией 1917 года.
Среди этих планов, на наш взгляд, особый интерес представляет принятое весной 1917 года решение, согласно которому разрешалось учреждение в России акционерных компаний с участием рабочих и служащих в капиталах, управлении и прибылях. Публикации официального сообщения на этот счет предшествовала статья чиновника особых поручений Министерства торговли и промышленности, секретаря Бюро русской группы межпарламентской торговой конференции и управляющего делами Совета съездов представителей биржевой торговли и сельского хозяйства А. Л. Рафаловича «Новая форма объединения труда и капитала», увидевшая свет 1 апреля 1917 года на страницах официального органа министерства «Торгово-промышленной газеты». В статье, с ссылкой на недавнее аналогичное решение французского Сената, подробно рассматривался законопроект «Об обществах с ограниченной ответственностью с участием рабочих». Автор статьи отмечал, что принятие соответствующего законодательного акта, призвано построить на более правильных и разумных началах взаимоотношения между трудом и капиталом и достигнуть тем самым столь необходимого для страны социального мира.
Следует заметить, что идея привлечения рабочих и служащих к участию в капиталах, управлении и прибылях предприятий была не нова, ни для Запада, ни для России. Логическое развитие идеи «демократизации капитала» привело экономическую мысль Запада еще в последней трети ХIХ века к идее копартнершипа (англ. – Copartnership) – привлечения трудящихся к совладению капиталистическими предприятиями. Копартнершип рассматривался экономистами многих европейских стран в двух основных проявлениях: 1) через участие рабочих и служащих в прибылях капиталистического предприятия, основанное на взаимном соглашении сторон и не регламентируемое государственными законами; 2) через участие рабочих и служащих (наряду с участием в прибылях) в основном капитале предприятия и в соответствии с этим правом участия в контроле за его деятельностью, что предполагало наличие особого государственного законодательства, определяющего отношения сторон.
В России о копартнершипе впервые заявил в 1879 году известный экономист и статистик А. А. Исаев. В статье «Участие рабочих в прибыли предприятия», опубликованной в журнале Московского юридического общества «Юридический вестник», он активно настаивал на необходимости введения в России капиталистической кооперации. Исаев отмечал, что распространение акционерной формы организации капиталистического предприятия и введение копартнершипа будет способствовать в конечном счете возникновению производственных товариществ, представляющих «более стройную», «более совершенную» форму предприятий, которым принадлежит будущее [52].
Рассматривая теоретические и практические аспекты копартнершипа, опыт его применения на Западе, Исаев, что копартнершип может успешно развиваться только под давлением недовольства работников, что и показывает опыт европейских стран. Вместе с тем есть и другой путь его развитие – через активное участие государства, призванного не только выполнять в этом вопросе контрольную функцию, но и активно участвовать в пропаганде принципов участия рабочих и служащих в прибылях отечественных предприятий.
Несколько позднее с пропагандой идеи копартнершипа выступил Н. Х. Бунге. В своих «Загробных заметках», в разделе, посвященном борьбе с социализмом, Бунге обосновывал необходимость установления более тесной связи между интересами рабочих и фабрикантов. Доля участия в прибылях, отмечал Бунге, составляет один из лучших способов, если не для упразднения социального вопроса, то, по крайней мере, для устранения из него всякой жгучести.
Однако в конце ХIХ столетия, несмотря на столь авторитетные суждения ученых—экономистов, идея копартнершипа так и не вышла за пределы теоретических рассуждений, была проигнорирована верховной властью. Столь же равнодушно эта идея была воспринята в период кризиса начала ХХ века, когда озабоченный подъемом рабочего движения управляющий Министерством внутренних дел Д. С. Сипягин предложил царю для создания и поддержки «элементов порядка» среди рабочих обратить особое внимание на меры, «способствующие накоплению сбережений и прикреплению интересов рабочих к интересам самого предприятия» [53].
Решение Временным правительством вопроса о копартнершипе, принятое практически одновременно с законодательным оформлением этого вопроса во Франции, свидетельствовало о понимании членами правительства остроты рабочего вопроса в стране, стремлении ослабить напряженность в отношениях между рабочими и предпринимателями, особенно обострившуюся в годы Первой мировой войны [54].
Как показывают архивные разыскания Л. Е. Шепелева в фондах Министерства торговли и промышленности, было подготовлено шесть вариантов проекта учреждения акционерных компаний с участием рабочих и служащих [55]. Устанавливалось, что акционерные компании с участием рабочих и служащих должны выпускать «капитальные» и «трудовые» акции. Последние должны были находиться в коллективной собственности рабочих и служащих в лице образуемого ими товарищества и ни при каких обстоятельствах не могли быть распределены между участниками кооперативного товарищества. Товарищество рабочих и служащих через своих представителей получало право участвовать в собраниях акционеров и иметь своих представителей в руководящих органах компании. Намечались две возможные формы оплаты акций, передаваемых рабочим и служащим. Согласно первой, акции подлежали оплате за счет причитающегося по ним дивиденда. Согласно второй, оплата «трудовых» акций возлагалась на акционеров. Из шести вариантов проекта пять были основаны на первой и один на второй форме. Оплата акционерами стоимости «трудовых» акций не представляла собой серьезной материальной жертвы с их стороны. Как предусматривалось проектом, рабочим и служащим практически могла принадлежать лишь ¼ основного капитала акционерных компаний. Размер акций компаний с участием рабочих и служащих устанавливался лишь в одном варианте проекта: 100 рублей акция капитала и 10 рублей акция труда.
Общая сумма ежегодного дохода по трудовым акциям, согласно проекту, должна была составлять 5—10% номинальной стоимости этих акций. Так как на каждого рабочего и служащего приходилось «трудовых» акций примерно на сумму, равную его годовой зарплате, владение трудовыми акциями практически означало увеличение оплаты труда на 5—10% в год. При этом вся сумма дохода по трудовым акциям или половина этого дохода (по другому варианту) сначала подлежала отчислению для оплаты стоимости «трудовых» акций, на что требовалось несколько лет.
Тремя вариантами проекта предусматривалось распределение прибыли в два приема, причем в первый выплачивался так называемый нормальный, наперед устанавливаемый процент, процент на акции капитала и труда. Размер «нормального» процента должен был определяться Министерством торговли и промышленности «в зависимости от размеров предпринимательского риска, связанного с организацией данного предприятия», и «в зависимости от степени изнашивания в нем рабочих сил».
Право на участие в прибыли и управлении рабочий или служащий мог получить уже после 1—3 лет работы в компании. Оставление им работы вообще лишало его права участия в прибыли и управлении. Таким образом рабочие и служащие прикреплялись к своим предприятиям, они должны были все основательно взвесить, прежде чем уйти с предприятия на другую работу.
Объединение всех рабочих и служащих в товарищество, действовавшее на основе предварительно учрежденного устава, являлось обязательным условием введения копартнершипа.
Уставы товариществ рабочих и служащих по двум вариантам проекта подлежали простой регистрации в окружных судах на основании постановления Временного правительства от 20 мая 1917 года «О кооперативных товариществах и союзах». По другим вариантам эти уставы подлежали утверждению Министерством торговли и промышленности, что могло делаться вместе с утверждением уставов акционерных компаний.
Программа, предложенная Временным правительством в области компартнершипа, была, безусловно, весьма скромной с точки зрения существенного улучшения положения трудящихся. Однако разработанные по данному вопросу государственные документы, что не могли отрицать и советские исследователи, находилась вполне на уровне подходов к этому вопросу, которые были выработаны в ведущих странах Западной Европы и США [56].
* * *Углубление противоречий между трудом и капиталом, имевшее место в период интенсивного развития отечественного капитализма, привело к обострению в стране рабочего вопроса. В пореформенный период наблюдался не только усиленный рост количества предприятий и численности их персонала, но и еще более активное, чем в дореформенные годы, вовлечение в процесс промышленного производства женщин, детей и подростков
Обнищание народных масс приводило к росту недовольства в их среде, развитию антикапиталистических и антиправительственных настроений, стачечной борьбе, распространению среди рабочих социалистической идеологии.
В этих условиях правительственные круги под влиянием общественного мнения начинают проявлять все более активный интерес к устройству жизни и быта рабочих и служащих. Важным шагом на пути нормализации отношений между предпринимателями и рабочими явился ряд постановлений и законодательных актов о защите здоровья детей и подростков, среди которых центральное место имели утвержденные Александром III 1 июня 1882 года «Правила о работе малолетних на заводах, фабриках и мануфактурах», а также законодательные акты последующих лет, в том числе закон 3 июня 1886 года «О надзоре за заведениями фабричной промышленности и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих».
Принципиальное значение для решения рабочего вопроса в стране имело создание фабричной инспекции, обладавшей важными государственными полномочиями. Ее деятельность способствовала существенному улучшению условий труда и быта рабочих, устранению произвола фабрично-заводской администрации и владельцев предприятий.
Рабочее законодательство в России формировалось в условиях отчаянного сопротивления со стороны предпринимателей, считавших, что фабричные законы ущемляют их права и интересы отечественной промышленности. Свою реакционную линию в рабочем вопросе проводило Министерство внутренних дел, насаждавшее в рабочей среде идеи «полицейского социализма» и в значительной мере спровоцировавшее кровавые события революции 1905—1907 годов.
Дальнейшее свое решение рабочий вопрос получает в начале ХХ века. Оно было связано как с совершенствованием законодательства, разрешавшего, в частности, создание профессиональных союзов рабочих и служащих, так и с зарождением российского парламентаризма, в итоге которого было создано рабочее представительство в Государственной Думе. Все это способствовало снижению остроты рабочего вопроса, открытости и гласности в подходах к его решению.
Большой научный и практический интерес представляют подходы к решению рабочего вопроса, которые вырабатывались в период Временного правительства (март—октябрь 1917 г.). Они синтезировали в себе лучший опыт решения рабочего вопроса, наработанный к тому времени в России и странах Западной Европы.
Заключение
В результате проведенного исследования выявлена несостоятельность устоявшегося в советской историографии мнения о том, что Октябрьский переворот 1917 года был в решающей мере предопределен «бедственным положением рабочего класса», его «абсолютным обнищанием» в процессе развития российского капитализма, и что Россия существенно отставала в решении рабочего вопроса от стран Западной Европы и США.
Материалы проведенного исследования дают основание сделать следующие обобщающие выводы:
Рабочий вопрос в России, возникший, как и в других европейских странах на этапе их прединдустриального и индустриального развития, решался последовательно, с учетом реального положения дел в производственной сфере. Он являлся одним из наиболее конкретных проявлений сложного взаимодействия общества и экономики.
В теоретических трудах передовых отечественных экономических мыслителей, которые не разделяли ни крайностей социалистических учений, ни пессимизм прямых последователей А. Смита – Д. Рикардо и Т. Мальтуса, а обладали собственным видением проблемы, было убедительно доказано, что между капиталом и трудом нет непреодолимых антагонистических противоречий, что интересы предпринимателей и рабочих могут быть гармонизированы, в том числе за счет взвешенной и целенаправленной правительственной политики в рабочем вопросе.
Анализ теоретических концепций, предлагавшихся представителями передовой отечественной экономической мысли (А. И. Бутовский, А. И. Чивилев, Н. Х. Бунге, И. В. Вернадский, С. Ю. Витте, М. И. Туган-Барановский и др.) для решения рабочего вопроса, показывает их конструктивный, реалистический характер. Позиция прогрессивных российских экономистов заключалась в стремлении вывести рабочий вопрос из плоскости политических спекуляций в сферу реальной государственной социально-экономической политики и практики. При этом отечественные ученые-экономисты выявили неизбежность параллельного существования во взаимоотношениях между рабочими и предпринимателями двух тенденций: