Серебряная Птичка
– Я весь к услугам моей тани, – он поклонился ещё раз. – Тан Фунир просит вас его принять для разговора. Вы изволите?
Ну вот, хлопоты начинаются. И почему она догадывается, о чем пойдёт речь?
– Зови, что ж, – кивнула она. – Сам тоже останься.
Фунир зашел, кивнул Юне и широко улыбнулся:
– Здравствуй, душа моя! Вижу, с кандрийскими недоумками ты не скучаешь?
Она встала, наклонила голову в приветствии.
– Тан Фунир. Приветствую вас в Дьямоне. Надеюсь, ваши родные здоровы и благополучны?
Всё по этикету. Правильно, при встрече у ворот они даже не поздоровались.
– Тани Юна, – он подчёркнуто-старательно повторил её жест, продолжая улыбаться. – В моём доме все хорошо, чего желаю и Дьямону. И рад нашей встрече. Как обычно.
Этого человека Юна знала много лет – почти с детства, когда-то даже считалась его невестой. Бывают люди, которые не вызывают расположения, только неприязнь. Вот, Фунир как раз такой. Нет, тут Юна не стала бы утверждать за других. Это ей Фунир, второй сын богатого тана, не нравился с первого дня их знакомства – хотя, держись он на расстоянии, она ничего против него не имела бы. Этот парень с волосами цвета тёмной меди и чуть раскосыми серыми глазами – от родни из Загорья, – был даже привлекателен внешне, весьма ловок и отлично сложен. Его семья гордилась своими лошадьми, за которых покупатели платили золотом. И скоро Юне сказали, что она – его невеста! Никто не слушал, чего там не желает сама девчонка. То, что тан Суреш Эмай вмешался – её удача…
Фунир развернул кисть тыльной стороной, продемонстрировав крупный отполированный рубин, внутри которого плавала шестилучевая звезда. Этот перстень Юна узнала сразу. «Княжеский глаз», таких есть три почти одинаковых. Вместе с драгоценностью князь вручил Фуниру право говорить от его имени!
– Выгони своего пёсика, – тот махнул в сторону секретаря, который уже занял своё место за столиком. – Надо поговорить.
И Юна нехотя сделала знак Таюру – выйти за дверь, но быть поблизости.
– Незачем нам беседовать стоя, тан, – она показала Фуниру на диван с подушками, сама присела на тот же высокий стул. – И я в нетерпении жду, что приказал передать князь.
Он усмехнулся, бросив взгляд на мягкий диван.
– Неплохое ложе, если больше некуда лечь. Но у нас с тобой будет что-то получше. Побольше так точно. А пока мой зад не нуждается в таких изысках.
– Стоит ли говорить, что ты позволяешь себе лишнее, Фунир? – кажется, Юна смогла остаться невозмутимой. – Мне всё равно, сидишь ты или стоишь. Просто скажи, чего желает князь.
– Это просто, тани…
Он вдруг подошёл, легко, как танцуя, и навис над ней, опираясь одной рукой о кресло тана Суреша, другой – о высокую спинку стула Юны, и был теперь отвратительно близко.
– Я ни за что не коснусь тебя, моя прекрасная. Не желаю хоть на время угодить в твой капкан. Дотронься до меня сама? Я не шевельнусь, обещаю.
Да, у её пояса было такое свойство, защищать от прикосновений мужчин, позволяя ей самой прикасаться сколько угодно – до первого порыва мужчины ответить на прикосновение. Ещё недавно Фунир этого не знал. Теперь, выходит, разобрался.
– Отойди от меня и давай говорить о деле, – сказала она, пытаясь отодвинуться как можно больше. – Помни о чести, тан Фунир! Я ведь пожалуюсь князю…
– Значит, никогда? – он смотрел так, словно знал о ней что-то важное. – Поцелуй меня, тани Юна. Сама. Со страстью. Поцелуй, и я не стану интересоваться, куда ты задевала свою дочь. А пока мне не нравится, как на тебя смотрит кандрийский ублюдок! Он наглец и заслуживает порки.
– Придётся написать князю. Я узнаю, наконец, какое у тебя ко мне дело?
Охотнее она влепила бы ему кулаком в лицо. Но куда денешь воспитание! Ударить мужчину можно, только защищая себя, свою честь и детей. А он угрожает лишь словами, не может дотронуться – она в безопасности.
– Как у тебя блестят глаза и как ты хороша сейчас! Сводишь с ума! Пришлёшь мне наложницу вечером? А мечтать буду о тебе…
У Юны уже вертелось на языке пожелание кое-чего вместо наложницы вечером…
Как вдруг она услышала:
– Ты не доживёшь до вечера, кусок конского помёта! Я убью тебя раньше!
Юна выдохнула, чуть не застонав сквозь зубы. В дверях стоял лорд Сайгур Кан, бледный от ярости.
– Прошу прощения, леди, – сказал он без толики раскаяния. – Я разве не вовремя?
Вообще, вовремя. Но в целом ситуация была отвратительно неуместной.
– Как вы могли войти, милорд?! – возмутилась Юна
– Как-то смог, – отрезал Сайгур. – Ваш разговор окончен, лорд и леди. Ты, – он кивком показал на Фунира. – Выметайся. И отправляйся вон из замка. Или я тебя вызываю. Сейчас. Ну?
Юна не сомневалась, что Фунир тут же примет вызов. Но он вдруг отошёл от нее и запротестовал, сдерживая гнев:
– Я должен поговорить с тани Юной. Как вы могли сюда вломиться? Я говорю от имени князя… – он осёкся.
– Это, я вижу, не спальня леди. Это комната для приёмов, верно? – Сайгур тоже разве что не выдыхал огонь из ноздрей, и красноречиво положил ладонь на рукоять меча. – Вы в Кандрии, милейший. Мы у себя в Кандрии не позволяем так обращаться с леди.
– Она родственница моего князя! – Фунир отчётливо скрипнул зубами.
– А также она моя родственница. Именно, по слову моего короля! Так что нечего наглеть с моей родственницей. А дела князь пусть решает с королём, ещё не хватало впутывать женщин. Проваливай, – он посторонился, пропуская Фунира в коридор, и что-то кому-то тихо приказал.
Фунира тут же окружили несколько вооруженных кандрийцев и повели к лестнице.
– Надеюсь, я не помешал вам, леди? – Сайгур успокаивался, но его взгляд ещё был полон гнева.
Ох, не надо больше…
– Ничуть, – Юна заставила себя улыбнуться. – Напротив, вы помогли.
Ей, как ни странно, задышалось легче. Ещё и потому, что вот, кто-то выбросил отсюда Фунира, когда тот малость забылся. Ей помогают и заступаются не по её приказу – забытое чувство.
– Благодарю, милорд. Тан Фунир пришёл для разговора, но… отвлёкся. У него для меня сообщение от князя.
– Важное? Как считаете, стоит подержать его в подвале и поспрашивать? – заинтересовался Сайгур.
– Нет, не надо, – покачала головой Юна. – Хорошо бы он уехал…
– Да? – Сайгур вдруг улыбнулся. – Если бы вы узнали, чего хочет князь, сказали бы мне?
– Не знаю, – она тоже улыбнулась ему, чуть-чуть. – Это может быть семейное дело.
И ведь совершенно не с чего было взяться доверию между ними, но, кажется, сейчас промелькнуло что-то подобное, почти неощутимое, как птица махнула крылом. И его взгляд немного поменялся, а ей показалось вдруг, что на грудь против сердца легла чья-то теплая ладонь.
– Вам нельзя сражаться, милорд, – сказал она. – Некогда сейчас лечить раны.
– Это верно, – согласился он. – Но, во-первых, ранить меня ещё суметь надо…
– О, тан Фунир умеет!
– Во-вторых, я это я. И когда нужно драться, я дерусь, а не прикидываю, насколько мне некогда, – он сказал это без малейшего пафоса. – Вот что, я не хотел мешать, но толстяк за порогом дал понять, что у вас что-то случилось.
– Таюр? Дал понять?.. – откровенно удивилась Юна.
Нет, открыто объяснить и пожаловаться кандрийцу раб не посмел бы. Но как-то, значит, объяснил, а Сайгур понял…
– Не сочтите за дерзость. Но почему посол смеет так с вами обращаться? – продолжал расспрашивать Сайгур.
– Видимо, он считает, что теперь моё положение пошатнулось, – пожала плечами Юна. – И он снова рассчитывает получить меня в жены. Я когда-то была его невестой.
Скорее, князь ему что-то пообещал. Что-то совсем определённое.
– Вот как? И вы?.. – Сайгур заметно напрягся.
– Я бы хотела этого избежать, – пояснила она, и он кивнул.
– Опять простите. Но с вашей дочерью точно всё в порядке?
– О да! В полном порядке.
– Сообщите мне, если это изменится. Позвольте ещё вопрос?
– Спрашивайте.
– Впрочем, ладно, – он быстро усмехнулся. – Это любопытство. И говорят, что меня это не касается.
Он ушёл. Сразу за дверью Юна услышала его резкий голос, но слов не разобрала. Она позвала секретаря и приказала узнать, где находится Фунир.
– Будет исполнено, моя тани, – Таюр поклонился, пряча глаза.
– Что ты сказал лорду Кану? – не удержалась она. – Перед тем, как он вошёл?
– Что вы уединились для важного разговора и он не должен заходить…
– Понятно. А на лице у тебя было написано, как ты ненавидишь тана Фунира?
– Виноват, тани… – он изобразил растерянность и опять поклонился. – Я очень виноват. Тани, уходя, кандрийский тан сказал, что оставит стражников. Они не позволят послам-мукарранцам приближаться к вам и ко мне. И к тани Челле тоже. Только с его разрешения, тани. Стражники тут.
– Что? Стражников?! – поразилась Юна. – Охранять меня, здесь?!
Да с ним не соскучишься! Впрочем, она сегодня сама приказала то же самое – охранять Челлу от Эргов. Ну да, чтобы не морочили девушке голову, ещё начнут подбивать на глупости вроде сказать «нет» у алтаря – мало ли…
– Иди, узнавай про Фунира, – повторила она секретарю.
Точно ведь они что-то задумали…
Глава 13. Второе знакомство
Волчицу Урру отнесли в пристройку при Гостевой башне, с одной стороны здесь были комнаты для стражи и слуг. В эту башню вели три двери и один переход на уровне третьего этажа. Лекаря Урра к себе не подпускала, рычала. К счастью, старая Тала, знахарка, тут же пришла, осмотрела, проследила, как стекает кровь, очищая рану, потом умело заперла её и наложила повязку. И подтвердила то же, что уже поняла Челла – рана не смертельна, волчица поправится.
– К счастью, у кандрийца косой глаз, – радостно заявила Челла, поглаживая морду Урры. – Если бы отец бросал этот нож! Или Асмир! Кандрийцы зато воображают себя лучше всех!
Она всё ещё кипела от злости. Как он посмел, этот чужак?! Незваный, нежданный…
Служанка рядом с Челлой с готовностью закивала, но старая Тала недовольно заметила:
– И ты не подумала, что это Мать отклонила смертельный удар? Пусть у тебя в сердце будет благодарность, а не дерзость!
– Хорошо, – тут же согласилась Челла. – Я благодарна Матери Гемм, Тала. Надо перенести Урру. Поближе ко мне, в мою башню.
– Нет, не тревожь её, – строго возразила знахарка, – нельзя, чтобы кровь опять пошла. Несколько дней не тревожь, и всё будет хорошо. Подумай пока о себе, – закончила она советом и поднялась, опираясь о костыль.
– Обо мне уже подумали, – Челла опустила взгляд. – Тала, ты знаешь про мой дар? Ты ведь всё знаешь.
Чуть помедлив, старуха кивнула:
– Да, маленькая тани. Я ещё помню, как выходила замуж твоя бабушка.
– Не совсем поняла, как это получается. Что происходит?
– Ты мало знаешь о мужчинах. Потом поймешь.
– Почему нельзя взять и объяснить мне?
– Не надо думать об этом заранее. Лучше помни, что Мать Гемм благословляет любовь между супругами. Пусть она поможет и тебе её познать.
– Как его можно любить? Кандрийца. После вот этого? – она показала на волчицу. – Я не смогу любить его, Тала. Я его видеть не хочу.
Знахарка скривила губы в усмешке.
– Когда Боги создавали женщину, они решили немного пошутить, потому сделали её не только красивой, но и причудливой нравом. Чтобы её мужчине было нескучно. Женщина не знает, когда и чего пожелает, и почему. Ничего не загадывай, ты ещё сама себя не знаешь. А мужчины тоже не просты. Наверное, боги шутили и с ними тоже. Я пойду, тани, меня ждет больной из деревни… – и она заковыляла к выходу.
– Челла? – потертая суконная занавесь на внутренней двери колыхнулась, служанка встрепенулась и ахнула.
– Тихо! – Челла сжала её руку. – Только не шуми!
Сама она подошла к занавеси и слегка отодвинула её.
– Алливен, зачем ты здесь?
В паре шагов за спиной Алливена Эрга была дверь, и стражник, оставляя здесь Челлу, первым делом убедился, что эта дверь заперта. Но что такого, если есть замок, то есть и ключ…
– Здравствуй, Алливен. Говори скорее, чего ты хочешь, нас не должны увидеть вместе.
– Это почему? Нас не один год видели вместе, – дерзко возразил он и взял её за руку.
– Кое-что изменилось, – напомнила Челла, выдергивая руку из его крепких пальцев. – Алливен, говори.
– Что до меня, я бы просто сбежал, с тобой. В горы, в дальнюю деревню.
– Что бы мы там делали, Алливен? – вздохнула Челла. – Зачем?..
– Мы поженились бы, сначала у Ворот, потом в Храме Пламени. Ты не хочешь?..
– Алливен, – она глянула сердито. – Убегать и жениться тайком я не хочу. Как ты додумался задирать кандрийца перед воротами?! Теперь меня охраняют.
– Мне помешали. Если бы он принял вызов, как мужчина…
– Алливен. Это всё?
– Нет. Смотри! – он раскрыл ладонь.
На его среднем пальце было кольцо с крупным рубином, надетое камнем внутрь. О, Челла узнала кольцо!
– «Княжеский глаз». Что же, твоими устами говорит князь? Это князь предлагал мне бежать?
– Нет, князь желает другое. Именем Гемм, ты не должна проговориться! Поклянись?
– Именем Гемм, – она сделала пальцами жест, означающий обещание. – Говори.
– Князь приказывает нам с тобой пожениться. Вместо кандрийца ты выйдешь замуж за меня. Всё приготовят, ты лишь должна подчиниться, поняла? Это приказ.
– Хм. И что потом? – Челла сверлила его взглядом.
– Ты станешь моей. Я присягну кандрийскому королю. Но Дьямон будет принадлежать нашей крови, и король его потеряет со временем. Не понимаешь?..
– Алливен, – Челла посмотрела на него, как на несмышлёныша. – Это так глупо. Да простит меня наш князь. Скажи, откуда у тебя это кольцо?
– Тан Фунир передал его моему отцу, перед тем как его бросили в подвал. Они с отцом смогли поговорить.
– Посла? В подвал?! – удивилась и не поверила Челла. – С чего бы?
– Якобы он оскорбил тани Юну…
– Значит, там ему и место! Алливен, послы едут из Кандрии, а не от князя.
– Ты не веришь, что у князя много глаз и ушей? Челла, ты должна подчиниться. И всё! Ты не можешь ослушаться!
– Ступай прочь, Алливен! – она быстро запахнула занавесь.
Дверь стукнула, заглянул стражник.
– Вам нужно что-нибудь, тани?
– Я ухожу отсюда. Проводите меня. Ты побудь тут, присмотри, – велела она служанке и быстро направилась к выходу.
К своей башне она шла, конечно, в сопровождении стражников. И на втором этаже, у лестницы, ведущей в её комнаты, они тоже стояли. Челла не забыла им приветливо кивнуть, но наверх, к себе, пошла одна.
К счастью, бай Туану не было – некому будет ворчать. В комнате Челлу поджидала только верная Ману, и она ахнула, увидев испачканное платье тани. И кинулась к сундукам доставать цветное платье и бельё.
– Не суетись, – остановила её Челла. – Давай самое простое. Самое-самое. Мне Юна разрешила сегодня не выходить…
– А вдруг твой господин явится сюда?
– Мой господин! – Челла фыркнула. – Ты с ума сошла. Он мне пока не муж и явиться сюда не посмеет!
– Ах, ну они же там, на Побережье, дикие совсем! А этот и подавно считает, что тебя ему подарили.
– Он правильно считает. Только мы ещё посмотрим, – Челла быстро расплела растрёпанную косу. – Помоги причесаться. И давай вон то серое платье. И тунику под него. И фартук.
– Чтобы тебя приняли кухонную девку?
– Ну что ты, не понимаешь? Если я оденусь в яркое, меня сразу увидит половина замка. А так никто и в упор не заметит! Лицо прикрою, и отлично.
– Да уж, со стенами сольешься. Постой, ты куда-то собралась? – встрепенулась Ману.
– Ты думала, что я буду в окошко смотреть и тебя развлекать?
– Челла. Ты ведь не думаешь… А если тани Юна придет? – Ману волновалась, но её ловкие руки при этом расчёсывали гребнем буйные кудри молодой госпожи и заплетали их в самую простую косу.
– Скажешь, что у меня болит голова и я легла спать.
– Но тани Юна захочет увидеть…
– Тогда скажи, что не знаешь, где я. Ты сидела и пряла. Ну, Ману, дорогая. Не подведи. Ты что делаешь? – Челла выхватила у служанки шелковую зелёную ленту и бросила обратно в шкатулку. – Давай тунику.
Она сама перевязала волосы кожаным шнурком, нырнула в тунику, потом натянула платье. Шнуровка была простая, спереди, Челла справилась с ней сама – одежда простых девушек тем и хороша, что её легко надевать. Она замотала на талии пёстрый тканый пояс, какие носят в деревнях, свою подвеску-птичку спрятала в широкой складке юбки. Волосы прикрыла накидкой и заколола её булавкой. Вроде всё…
– Тани моя. Говорят, что твоя свадьба будет завтра! – Ману понизила голос почти до шёпота. – Так приказал твой жених.
– А Юна?
– Она ничего не приказывала.
– Значит, не будет завтра свадьбы. Всё, отправляйся прясть, и ты ничего не видела и не знаешь!
Девушка вышла, а Челла поднялась по лестнице на этаж выше, в спальню.
В башне имелся потайной коридор, дверь в него когда-то показал дочери тан Суреш. Только вёл этот коридор в подвал, а дальше можно было спуститься в колодец и выбраться за стены. Вообще, таких потайных ходов в замке имелось не меньше десятка, незаметных дверей – ещё больше. Но это для серьёзных дел, а пока годилось и что попроще.
И Челла достала из прикроватного сундучка длинную веревочную лестницу…
Она привычно выбралась из башни. Короткое заклинание, быстро сказанное сквозь зубы – и лестница сама отцепилась от крюков под окном и упала в руки. Челла смотала её и спрятала в нише за большим камнем.
В сущности, наследнице Дьямона мало что запрещали. Но как приятно делать, что хочется, не спрашивая разрешения! Когда угодно выйти мимо стражи за стены, например. И другие такого рода приятности. Но теперь Челла хотела всего лишь заглянуть к Урре, а потом пройтись по замку.
Стражи возле пристройки, где лежала волчица, больше не было. Ещё снаружи Челла услышала голоса, а, войдя внутрь, удивлённо замерла – рядом со служанкой, оставленной возле Урры, стоял незнакомый мальчишка-кандриец. Он размахивал глиняным флаконом и пытался что-то втолковать служанке, та возражала, преграждала ему путь, толкала, пытаясь прогнать, но он и не думал подчиниться. Да и не факт, что понимал – девушка недавно приехала из дальней деревни и почти не говорила на побережном.
– Не делать! Не знать! Ходить и делать! Ходить отсюда и мешать, делать быстро! Я говорить…
Да чего там, Челла тоже не поняла бы. Но ясно что служанка прогоняет незваного нахала. А тот всё пытается шагнуть к Урре. Челла пожалела, что не оставила тут стражника.
Теперь, когда в замке чужаки, всё будет по-другому…
– Что тебе надо? Уходи отсюда, кандриец, – сказала она громко. – Не мешай. Или я на тебя пожалуюсь!
– Это я пожалуюсь, – огрызнулся кандриец. – Ты такая же дура, как эта, что ли? Тоже ничего не понимаешь?
Он был совсем мальчишка. И одет в цветное, новое – куртка с вышивкой, волосы с одного бока заплетены и перевязаны шнурком с серебряными наконечниками, кожаный пояс. Явно не помощник конюха!
Служанка всплеснула руками и начала объяснять Челле по-мукаррански, обратившись по титулу, но, заметив её выразительный взгляд, понятливо замолчала: ясно, что тани в такой одежде узнанной быть не желает.
– Что тебе нужно? – строго спросила Челла мальчишку. – Сюда не приглашали любопытных. Вы и так принесли беду!
– То есть ты меня понимаешь? – мальчик смотрел без трепета. – Спасибо Пламени. Не надо жаловаться. И никакую беду мы не приносили. Просто у нас дома волки по замку не бегают! А у вас они ещё и бешеные, утром один напал и покусал. Сама понимаешь.
Он пытался ей объяснять, говорить убедительно. Как с маленькой.
– А вообще, иди жалуйся, – передумал он. – Позови кого-нибудь. Ну, того, кто понимает. Вот лекарство, оно очень хорошее, – он потряс флаконом. – У вас такого точно нет. Мы им лечим собак, лошадей, и людям помогает, если нужно. Надо рану посыпать, будет быстро заживать. Знаешь, сколько ран бывает у воинов? Что, поняла?
– Спасибо, – сменила Челла гнев на милость. – Но нам не нужны ваши лекарства. Я верю, что хочешь помочь, но уходи, а?
Она, кажется, вспомнила, где видела мальчишку. И на кого он похож.
– Как тебя зовут?
– Делин Кан, – ответил он. – И мой отец… неважно. Вот, смотри, – он выдернул из-за пояса нож и полоснул себя по руке.
Служанка громко ахнула. А Делин Кан выдернул пробку из флакона и припылил рану каким-то серым порошком.
– Сейчас затянется и быстро заживёт, – сказал он уверенно. – И ничего не будет. Это я взял у дяди. Знаешь, сколько мой дядя всего знает? Он умнее всех.
Челла с любопытством наблюдала, как рана буквально на глазах закрывалась, кровь сразу перестала течь. Она и сама знала лекарства, которые действовали сходным образом, но это… интересно.
– Дай сюда! – она протянула руку.
– Не дам, – возразил Делин. – Я лучше сам. А то просыплешь ещё, или сделаешь не так. Знаешь, сколько раз я лечил собак, раненых на охоте? Ты кабанов диких видела, какие у них клыки?!
Он так уверенно говорил, глядя на неё свысока, хотя был ниже ростом, что Челла засмеялась. И Урра проснулась и смотрела на них, положив голову на лапы. Не ворчала и не возмущалась – у неё не было на это сил. Но она точно не злилась…
– Всё-таки дай, – повторила Челла, и на этот раз он отдал ей флакон.
Она зацепила ногтем немного порошка, потерла между пальцами. Тонкий порошок, хорошо растёртый, гладкий. Как пыль.
– А из чего это сделано, знаешь?
– А это никому и не надо знать, – мальчик насупился. – Секрет! Знахарь особый готовит для дяди!
– Ну конечно. Где тебе разбираться в этом, – она кивнула.
– Кто бы говорил! Там зубы демона! – сказал Делин тихо, но торжественно. – Слышала про такое?
– Нет, – удивилась Челла. – Ты уверен? Там кровохлёбка, я думаю. А ещё что?
Она осторожно понюхала порошок на пальцах. Её знахарское чутье, старательно пестуемое наставниками, подсказывало, что зелье хорошее. В букете запахов слышалось что-то знакомое, и вместо с тем чужое, странное. Кровохлёбка тут есть, и другие травы. И ещё что-то. А чтобы зубы демонов толкли в порошок и заживляли ими раны, она пока не слыхала. Да и как добыть те зубы? Но что же затягивает рану?
– Да, зубы демона и травы, – раздался негромкий мужской голос от входа. – Кровохлёбка тоже. И кто это у нас такой любознательный?
– А, дядя Найрин, – кажется, парень слегка растерялся. – Я ненадолго зашёл. Не сердись.
Челла быстро обернулась.
Этот мужчина привел сегодня в Дьямон кандрийцев, въехал в ворота во главе передового отряда, рядом с вот этим самым мальчишкой Делином. Это тоже Кан, брат их нового владетеля и её жениха.
Мужчина подошёл. Двигался уверенно, не спеша. Как будто спугнуть не хотел – отчего-то подумалось Челле.
Служанка отодвинулась за её спину и замерла.
– Я понимаю, это секрет, – сказала Челла, – вы не должны говорить. Можно, я покажу наставнице это средство? – она потрясла флакон. – Если нельзя, то конечно…
Почему-то она не ощущала тревоги в присутствии этого чужого человека.
– Это не секрет, – сказал кандриец, – я не прячу лекарства. Они позволяют людям выживать, а смертей и так слишком много. Ты разбираешься в лекарских зельях, девочка? Учишься у знахарки?
Она утвердительно кивнула.
– Потом дам тебе пропись зелья, если хочешь. Приходи. Я Найрин Кан, тебе тут скажут, где я. Возьми с собой брата, отца. Или мужа? С кем ты живёшь?
– У меня нет ни того, ни другого, ни третьего, – Челла посмотрела ему в лицо. – Я сирота, милорд.
– Но кто тебя опекает? Захочу посватать – к кому обратиться? – пошутил он.
– К тани Юне, к кому же ещё! – Челла отчего-то развеселилась. – Только не верю я, чтобы сиятельный господин решился ко мне посвататься!
– Я сказал – посватать тебя, а не посвататься, – поправил он с улыбкой. – Мало ли для кого!
И добавил серьезно:
– Вокруг меня много мужчин, девочка. И вообще их теперь тут прибавилось. Не ходи по замку одна.
Он говорил только с ней. И взгляда не бросил на замершую служанку, и про примолкшего племянника тоже как будто забыл.
– А что касается зелья, на него надо бы заклятье накладывать. С ним лучше. Твоя знахарка сможет? – вот теперь в его глазах мелькнул неподдельный интерес.
Челла чуть не бросила, что и сама смогла бы. Усилить заклятьем лекарское зелье – это легко! Но вовремя вспомнила, что кандрийцы по-особому относятся к колдунам, считают, что обычные люди колдовать не должны. Тогда лучше не надо…
– Не знаю, – сказала она. – Но могу спросить. Что такое зубы демона, которые в зелье?
– Это такие камни, их находят в реках с песчаным дном. Они заострённые, как зубы. Или как пальцы. Как твоё имя, девочка?
– Милорду нельзя знать…
– И как же ты назовёшься, когда придёшь? – теперь он улыбнулся.
– Как получится, милорд. Но вы поймёте.
– Гм… – Делин Кан кашлянул в кулак. – Дядя Найрин, а давай всё-таки рану волчице лечить?