– Когда ты сказал, чтобы я учился и стал взрослым чтобы работать у вас, я согласился. Но я согласился не подумав. Вы с Геллием славные, но… не рассчитывайте на меня когда я вырасту. Я не буду работать в тайной службе и ловить врагов Рима.
– Что ж, это будет потеря для нас, – сказал я с напускным разочарованием. – Но ведь ты неспроста сказал мне это. Ты хочешь стать кем-то другим, не так ли?
Мальчик кивнул.
– Я хочу стать историком и писать книги. Я напишу книгу. Книгу о вас.
– Это неплохо. Ты говорил об этом кому-то ещё?
– Я говорил об этом Квинту.
Он имел в виду моего старшего.
– Вот так раз! – усмехнулся я. – Квинт не сказал мне, что ты ему говорил.
Я видел, что как бы хорошо ему здесь не было, жизнь в школе не даст ему чувства дома. Я видел как мальчик радовался, когда редко встречался с матерью, и радовался когда я приглашал в свой дом, где он мог общаться с моими сыновьями. Он очень подружился с ними – особенно с Квинтом, с которым у них оказались общие интересы.
… другой, несколько полноватый мальчик из приезжих прошёл мимо нас.
– Это Фавст, – шепнул Тиций. – Я тоже с ним дружу, хотя он бывает страшным занудой. Но он неплохой. Он подарил мне одну красивую ракушку. Его дом на Юге, около моря. Он рассказывал, как он с отцом ходил ловить рыбу.
Тиций мечтательно посмотрел в сторону и вздохнул.
– Наверное, ты тоже хотел бы увидеть море, – сказал я.
– Я никогда не был на море.
– Это надо исправить. Ты и Квинт поедите на море в каникулы.
Глаза мальчика загорелись от радости.
– О, Луций!
Он поднялся со скамейки, чтобы обнять меня, но, неудачно опершись на правую ногу –
потерял равновесие и упал. Я помог ему подняться.
– Почему я такой, почему? – злясь на себя и чуть не плача проговорил он, отряхиваясь. – Боги наказали меня!
– Ты опять за своё, – c чуть наигранным негодованием сказал я. – Ты же только что пообещал мне не возвращаться к прошлому.
Он смотрел виновато.
– Прошу, не сердись. Я больше не буду.
– Запомни, не следует сваливать на богов наши ошибки.
– Я понял. Я это понял.
Мы немного помолчали.
– Так я в самом деле могу увидеть море? – спросил он.
– Ты думал, я шутил?
Он улыбнулся.
– Тогда это здорово. Мне можно сказать об этом маме, когда я её увижу?
– Можно. Кстати… – спохватился я.
Я раскрыл сумку и вынул из неё небольшой предмет. Это был серебряный медальон на кожаном шнурке. Когда я получил его, я подозревал, что это амулет. Так оно и оказалось.
– Вот. Это она передала тебе.
– Что это?
– Это тебе лучше знать. И вот ещё. – Я достал записку с текстом и передал ему. – Читай. Ты, ведь, не забыл язык?
Мальчик взял записку и развернул.
– «Нар клан Тейте»… – прочёл он вслух и улыбнулся. – Да, это мне.
Он пробежал по строкам глазами. И вздохнул.
– Она пишет, что скучает по мне. И она пишет, что она хранит это от прадеда. Это пророк Амфар, покровитель знания и мудрости. Но я что-то не слышал о таком пророке…
– Это пророк из народа, к которому принадлежишь и ты.
Я взял амулет у него из рук и повесил ему на шею.
– Но я римлянин…
– Конечно. Но в твоих жилах течёт кровь древнего народа. Ты должен гордиться этим.
Я посмотрел ему в глаза.
– Ты не хочешь написать ответ? Ей будет приятно.
– Да.
Я снова открыл сумку и вынул кожаный футляр, прошитый серебряной нитью. Там лежали мои церы и стилус. Я вынул их из футляра. Пролистав пару дощечек со своими записями, я протянул Тицию.
– Вот, пиши здесь. И если захочешь, можешь что-нибудь нарисовать.
Мальчик положил церы на колени и взял стилус в правую руку. Он задумался.
– Тиций…
