– Синичка, ты забываешь об обязанностях хозяйки, – вступил в паузе Вильгельм.
Я еле сдерживала досаду. Муж хочет выставить меня из комнаты хотя бы ненадолго, чтобы я не услышала лишнего и не волновалась. И повод какой замечательный нашёл! Конечно, гостью следует посадить за стол. Обычно я так и делаю. Только как можно выйти, когда речь идёт о Лили?
Как же я соскучилась по Рыжей Молнии! И по Викусе, и по Герберту.
Я нехотя сползла с кресла.
– Прошу прощения. Елена, что вы будете? Сок, фрукты?..
– Благодарю, я не… – начала она.
– Завари чай, любимая, – перебил Вильгельм.
Я сделала шаг, и тут же ребенок принялся молотить меня под рёбра. Ну как он умудряется бить сразу в обе стороны? Я остановилась, инстинктивно схватившись за огромный живот и пытаясь отдышаться.
Муж мгновенно оказался рядом. Любимые руки поддержали меня.
– Что, Синичка? – в его голосе слышалась тревога.
– Всё хорошо, – я попыталась улыбнуться. – Просто он очень сильный, он ведь будущий рыцарь.
– Вильгельм, это, конечно, не моё дело, – уже мягче сказала Елена, – но Татьяне не стоит сейчас делать что-то лишнее. Мы вполне можем обсудить ситуацию без чая. Тем более, на нашей земле его почти никто не пьёт. Твоей жене тяжело носить ребенка, он слишком большой для неё. Почему Татьяна до сих пор выходит в мир? Это очень рискованно в её положении.
– Всё в порядке, – с нажимом повторила я. – Сейчас заварю…
– Сядь! – приказал муж. Он осторожно подвёл меня к креслу и так бережно помог сесть, будто я стеклянная. – Елена, я всё это понимаю, а вот Таня понять никак не может.
Я прикусила губу, сдерживая стон. Малыш скакал во мне так, что живот начал ходить ходуном. Я положила руку на живот и начала поглаживать. Надеюсь, мой непоседа это почувствует и успокоится.
– Если здесь так тяжело, что же с тобой происходит в миру? – нахмурилась Елена.
– Ничего страшного, – я, наконец, смогла улыбнуться. – Да я и не одна выхожу, так что никакого риска нет.
– Когда тебе рожать? – деловито поинтересовалась мать Эдика и сразу стала чем-то похожа на Лили.
Представляю, как Елена возмутилась бы таким сравнением.
– В октябре, наверное.
– Значит, все походы в мир с конца этого месяца нужно прекратить. Здесь ты родишь быстро и легко, но если это преждевременно произойдёт в миру, то роды могут быть очень опасны и для тебя, и для ребенка. Ты слишком худенькая, а ребенок большой.
– Вы врач? – я настороженно посмотрела на гостью.
– Нет. В твоей стране таких, как я, называли повивальными бабками. Скорее всего, я и буду принимать твоего ребёночка. Тебе, наверное, страшно думать о родах? Не бойся, здесь у нас это не так мучительно, как в обычном мире.
– Я и не боюсь. Через это проходят миллионы женщин, и я тоже пройду.
– Хорошо, – с улыбкой кивнула Елена. – Вильгельм, проследи, пожалуйста, за своей супругой.
– Она ищет изумруд, – тут же донёс на меня муж.
Елена задумчиво посмотрела в окно на клумбу с цветами. Удивительно, мы совсем не занимаемся тем, что растёт перед домом, а двор при этом выглядит ухоженным. Маленький цветничок, яблоня, огромные кусты малины с ягодами величиной с теннисный мячик, клубника, ровный приятный газончик перед домом…
– Пусть ищет, – подумав, сказала Елена. – Только, разумеется, не одна. По пророчеству это вполне возможно, ты же знаешь.
– По какому пророчеству? – встряла я.
Вильгельм отвёл взгляд.
– Изумруд этим летом найдёт и принесёт к Граалю женщина не из рыцарских дочерей, любящая, жена одного мужа, с чистым сердцем, – ответила Елена.
– Не подхожу, – разочарованно вздохнула я, вспомнив о Герберте и Анорме.
– Подходишь, ты не виновата в той истории, – твердо сказал Вильгельм. – Но это ничего не значит, подходишь не только ты. Тамара и Елена тоже пришли сюда из мира.
Ребенок, наконец, успокоился. Надеюсь, малыш немного поспит. Скорее бы уже родить этого шустрого непоседу. Так хочется встретиться с ним, подержать на руках, прижать к себе. Подумать только, это ребёнок Вильгельма! Думая о нём, я представляю темноволосого синеглазого мальчика, такого же красивого, как его отец.
– Я пойду, Вильгельм, – вклинился в мои мысли голос гостьи. – И прошу тебя, попытайся образумить моего сына.
– Сделаю всё, что будет в моих силах, – пообещал муж. – Если бы не война, я бы заставил мальчишку вернуться сюда, пока не пройдёт его безумное увлечение судьёй Лилианой. Но сейчас он нужен в миру, нельзя жертвовать хорошим бойцом.
– Знаю, – вздохнула Елена. – До свидания, Таня, – она вяло улыбнулась мне. – Если будешь чувствовать себя плохо, заходи ко мне, я смогу помочь. И ещё. Когда соберёшься искать священный изумруд, я бы хотела пойти с тобой.
– До свидания, Елена.
Гостья вышла из комнаты. Кажется, я знаю, о чём попросила бы женщина с фиалковыми глазами, попади в её руки священный камень.
Вильгельм виновато посмотрел на меня.
– Синичка, я должен идти. Обещаю, что вернусь к вечеру. Не скучай, любимая. И прошу тебя, подожди меня дома.
– Пойдёшь к Эдику?
– Придётся поговорить с ним очень серьёзно. На всём свете нет более неподходящей жены для рыцаря святого Грааля, чем твоя подруга-судья.
Знаю, но так хотелось бы надеяться на лучшее!
– Вильгельм, а если бы она действительно захотела перейти? – начала я.
– Милая, Лилия никогда этого не сделает. Кровавая судья хорошо представляет, каково будет искупление за службу Граргу, знает, как к ней относятся на нашей земле, да и Герберта с Викой она не оставит. Ты же сама всё понимаешь, ты у меня умница, – муж говорил снисходительно-ласково, как будто объяснял капризному ребенку, что не может достать для него луну.
– Но всё же представь, что она захотела… Неужели ей не дали бы шанса изменить свою жизнь, прекратить это жуткое служение Граргу?
– Думаю, что дали бы, – после долгой паузы с сомнением произнёс Вильгельм. – Мало кто был бы в восторге от прихода сюда Лилии, но лишиться такого сильного врага, навсегда очистить мир от кровавой судьи… Да, ради этого ей, возможно, разрешили бы пройти по дороге к святому Граалю. Только у неё не может возникнуть подобного желания, скорее, судья будет уговаривать Эдика отступиться от нашего ордена. Ведь она сумела в своё время убедить сэра Герберта перейти в Грарг. Не думал, что у мальчишки так далеко всё зашло. Раз Эдик поцеловал Лилию и считает, что они помолвлены, значит, у него от страсти отказывает разум. Если я увижу, что он хоть немного допускает для себя возможность перехода, клянусь, я заставлю парня вернуться сюда, привлеку к делу всех старых рыцарей. Главное, чтобы не было слишком поздно.
Муж ушёл, а я ещё какое-то время посидела в кресле, осознавая услышанное. Что бы ни говорили все вокруг – Вильгельм, Елена, Кот, Мартин, Тамара и многие другие – я буду выходить искать изумруд. Я – одна из тех, кому он может показаться. Многие женщины селения бродят по свету в поисках священного камня, но взять его в руки и принести сюда могут только трое. Тамара, Елена и я. Наверное, это неправильно, поиски должны быть бескорыстными, но я загадала желание, как только услышала предание о той, кто найдёт и принесёт изумруд к Граалю.
Это желание идёт от сердца, и просить я буду не за себя. У меня есть всё, чего я только могла желать, и даже больше – любовь, вечная молодость, здоровье, много друзей, будет ребёнок. Мне нечего желать для себя, я могу только благодарить бога за то, что имею. Всего этого и так много для одного человека. Если бы мне удалось найти изумруд, я попросила бы за Вику, Герберта и Лили. Чтобы они перешли из Грарга к святому Граалю, как это сделал несколько месяцев назад Кот. Наверное, это единственная возможность удалить моих друзей от Грарга, прекратить их безумные служения злу. А значит, мне надо искать священный камень, как бы ни было тяжело.
