Дыхание того, что помню и люблю. Воспоминания и размышления

Ладно Андерсен, а как быть, если хочется конкретного издания, менее известного. Например, с нежностью помню детскую книжку- сказку в тонком переплете «Пойди туда- не знаю куда, принеси то- не знаю что» – ведь есть разные варианты- вариации этой далеко не безызвестной русской сказки. Но, мне кажется, что наиболее хороша версия, где героя зовут Андрей – стрелок …Он и подстрелил на охоте горлицу, которая вдруг и говорит ему… человеческим голосом: " Не губи меня, Андрей- стрелок. А отнеси меня к себе в горницу, посади на окошко, как начну я засыпать – бей меня наотмашь…» Конечно, там антиподом Андрею выступает воспылавший страстью к его супруге Царь, есть там и царский советник (негодяй еще тот), и великаны, и дворцы. Как выписан царь- худой, в черном с золотым позументом, перетянутом широким поясом, кафтане, нос с горбинкой, всем обликом напоминающий стервятника. У него и рукоять меча на поясе являет собой головку стервятника с загнутым клювом. А какие терема, палаты! Донага пропившийся мужичонка – Кабацкая теребень, дородный Царский советник и худые длиннобородые великаны, стоящие в морской пучине по пояс и благородная молодая пара- Андрей -стрелок и его любимая! Мы и раньше с мамой ходили по городу, но теперь это стало почти ежедневным нашим занятием. Наш любимый Свердловск развернулся передо мной во всей своей красе. Как хорошо гулять по городу на молодом апрельско- майском полуденном солнышке!

Мама решила купить домой красивый и удобный кухонный гарнитур. В доме, где потом долгое время располагался магазин» Политическая книга», на площади пятого года, шла никак не афишируемая в народе запись на гарнитур «Польская кухня». Мы -то как прознали – непонятно. Меньше десятка гарнитуров на весь большущий наш город! Мы с мамой познакомились с молодой красивой женщиной по имени Муза. Ровесница мамы или на пару лет постарше, лет двадцать семь, блондинка с глазами цвета морской волны. В лице, элегантной стройности фигуры что-то неуловимо- прибалтийское. Но говорит без акцента. Похожа на совсем молоденькую Казимиру Прунскене. Мы идем от площади к Дому союзов (б. Дом Севастьянова) но почему-то по стороне фонтана Каменный цветок, мимо несуществующего памятника Татищеву и де Геннину, с очередной переклички очередников на шикарную кухню, смеемся, тетя Муза весело со мной кокетничает. Как с ребенком, конечно! А вы что подумали?)) Она уже делала какую-то хорошую карьеру в Доме Союзов – областном совете профсоюзов. Это было как-то в рифму: Муза из Дома союзов! Солнце апреля и мая! Нам и Музе тоже достался этот гарнитур. Польская кужня! Сколько лет, любимая кухонка, ты украшала наш скромный быт своим нездешним шиком. Белоснежная, с зеркальными вставочками на месте ручек, выдвижными пластиковыми ящичками для круп, одной смешной табуреткой с двойным дном. Директора, заслуженные и народные артисты с едва заметно вспыхнувшей в глазах их завистью говорили маме: " Да, Лиль, это выше всех похвал!» Предметная среда нашего детства! Но я немного недоговорил о книжке» Пойди туда – не знаю куда «…Я в восторге от этой книжки. Очень понимаю теперь уже не просто книголюбов, а именно библиофилов, стремящихся что есть сил отыскать то или иное издание, смотреть на него как на потерянную много лет назад и, наконец -то найденную, любимую девушку полными слез и счастья глазами, прикасаться к этим виденным в сокровенных снах страничкам и вот воочию отвоевать у времени крошечный островок своей полузабытой самости!

Вот уже и лето наступило. Все в свежей зеленой листве. Мама купила мне книжку с картинками, я прошу почитать. Это про французские колониальные бесчинства в Алжире. И про моего ровесника, лет шести мальчика Ахмета. Вся семья мальчика погибла, дом разрушен, идти некуда и зачем теперь жить? По книжке было видно, что алжирский народ действительно страдал, что это все правда. Я не считаю, что детей надо изолировать от политических коллизий. Если народ страдает, гибнут взрослые и дети, то об этом мир должен знать. «Хотел от страданья заплакать Ахмет. Но он не заплакал, ведь слез уже нет…» Мальчик с лицом Алладина в белой чалме крупным планом смотрит со страницы прямо нам в глаза, в его же огромных черных глазах – ужас и страдание! Это мы еще идем на встречу с тетей Музой, на Плотинке, перед еще несуществующим бюстом Мамина- Сибиряка у пруда мама читает мне эту книжку. На днях прозвучали автоматные выстрелы и взрывы в Париже. От этих взрывов и пуль террористов погибли сто тридцать ни в чем не повинных людей, в основном- французов. Наш знакомый парень, москвич, оказался на том жутком концерте рок- группы, где террористы устроили настоящую бойню. Он был у самой сцены и тем самым ближе к спасительному выходу. Люди от автоматных очередей падали слева и справа от него. Он пробирался к выходу как можно незаметнее, пока эти убийцы перезаряжали автоматы. Перед выходом лежали мертвые тела… И корчились от боли окровавленные раненые люди. Они хватали за ноги, моля о помощи. Он спас раненую девушку- француженку. Они бежали по ночной улице, забежали в какой-то из окрестных домов. Хозяйка квартиры сделала все, что было им нужно. Не раз спросив при этом, закрыли ли они за собой ворота перед домом. В хостеле, где этот парень жил, ему хотели вернуть все деньги за прожитые дни. Он отказался, но был благодарен за сочувствие. Прислал нам свое фото зрителей концерта, сделанное за пару минут до нападения. Все живы – здоровы, улыбаются. Жуткое событие, весь мир сейчас с Парижем. Я два раза был в этом чудесном городе и еще туда хочу. Очень жаль людей. Сегодня весь мир с ними. А вот Алжиру во времена моего детства сочувствовали далеко не все.

Помню хороший арабский фильм» Чертёнок», про мальчишку Асама, который случайно узнает о страшном преступлении. Фильм шел в «Салюте», еще старом. Там же шел и наш отличный фильм «Деловые люди» по мотивам рассказов О. Генри. Моя баба Женя не любила тогда молодого еще Юрия Никулина. Конечно, совершенно зря. Дядя Витя в качестве прикола подарил ей на день рождения открытку с портретом «любимого артиста». И Леонова не любила, после» Полосатого рейса». Потом потеплела к нему после картины «Донская повесть». Потрясающей, по Шолохову. Я не случайно сказал «картина». Так люди тогда, особенно кто годами постарше, называли художественное кино. Сходили на картину!

Еще помню фильмы тех пет» Я покупаю папу» про мальчика, у которого не было папы, но который мечтал о папе. И он купил папу в универмаге, как манекена и гордо шел со своим новым папой за ручку по улице Горького. И польский цветной фильм «Жена для австралийца», где поляк по национальности, давно в силу обстоятельств ставший гражданином Австралии, решает жениться все же именно на польке и едет за невестой, там он встречает некую строгую молодую красавицу по имени Пани Ганка… А еще хороший суровый румынский или болгарский фильм «Неоконченые игры» о подростке по имени Митко, ставшем партизаном. Там еще где-то в начале фильма стоит строй немецких солдат, все четкие, но один из них -субтильный интеллигентик, у которого с носа срываются и падают под ноги очки. Потом мы видим, что очки упали в глубокую луху, солдат нагибается за ним, но офицер или фельдфебель сапогом своим нажимает на затылок неловкого очкарика, понуждая его тем самым пить из лужи. Тогда мальчишка Митко стреляет в фельфебеля из своей рогатки камнем, отвлекая все внимание от такой сцены на себя и спасая честь неловкого солдатика. Они потом подружатся, солдат станет антифашистом, а у Митко появится не только настоящий вальтер, но и опыт настоящего бойца. “ Сорванец “ —венгерский фильм о веселой озорной девушке, чем —то похожий на наши фильмы с Надеждой Румянцевой»

Родители, конечно, ходили и в театр. Но я начал приобщаться к театру только с семи лет, когда оказался в Кукольном. Понравилось! Потом был спектакль в ТЮЗе. Наша Музкомедия с военных лет гремела в городе и по стране. В конце пятидесятых папа лепил с натуры потрет звезды свердловской, а потом одесской оперетты Людмилы Сатосовой, Но где эта скульптура сейчас? В наши дни репертуар оперетты разбавлен сомнительного качества мюзиклами, что-то знакомое осталось, вроде бы таким же, да все же не таким.

В зимнее время мой папа носил пальто из толстого темного сукна с черным каракулевым воротником и такую же шапку пирожком, кожаные черные ботинки. И кожаные перчатки, хотя до семьдесят пятого года они были довольно редки. Когда папа и наши люди в пятьдесят девятом приехали в Париж, то услышали фразу: " О, русские снова на широкие костюмы перешли!» -«А мы от них еще и не уходили!» – смеялся в нашем разговоре папа. К середине шестидесятых и наши перешли на узкое, на однотонные и полосатые галстуки.

В пятидесятые и начале шестидесятых папа носил оранжевато- черный галстук с небольшой бахромой на концах. и с муфточкой для экономии времени при оформлении узла. Потом уже я играл этим галстуком. Всегда брюки носились папой на узком кожаном ремне в петельках. Узкие брюки то с отгибами, но без них (чаще всего) внизу брючины. Папа носил костюмы самые дорогие, стоившие сто двадцать рублей! В холодную погоду мужчины носили кальсоны. серого, белого или бирюзового цветов. У папы было на холодное время красиво обтягивающее его стройную фигуру китайское темно- серое «лечебное» белье «Дружба». С мелко написанными красными и синими иероглифами (!) на шелковом ярлычке. Мама носила прекрасную каракулевую шубу с плечиками, черную шубу, на красной, в черную клеточку, подкладке, аж за тысячу двести рублей. Новыми, как уточняли в то время, говоря о таких серьезных суммах. И такую же шапочку, или норковую. Золотые украшения у мамы были хорошие, но никакого антиквариата я не помню. Как-то летом потеряла она в трамвайной толчее за остановку от дома только что купленые золотые часы с браслетом.

Нижнее женское красивое белье купить было не проблема. Дорогие и не очень комбинации в кружевах и без красовались во всех витринах магазинов «галантерея- трикотаж», были б средства. Но это все равно ценилось. Мама вспоминает, как одна ее однокурсница по университету только сняв в гардеробе шубу «обнаружила», что она в комбинашке. Взвизгнула и убежала домой. Но в реальности это был придуман такой ход демонстрации сокурсникам (в основном, одному из них) своей стройной фигуры в красивой комбинации. С войны, говорят, наши генералы навезли своим женщинам не мало красивых комбинаций. Те с непривычки сочли их за вечерние платья и явились на какой-то бал или прием. А простые наши женщины, работая в холода на улице, носили толстые хэбэшные рейтузы иногда чуть не до колен, зеленоватого или голубоватого цвета. И прочую нижнюю амуницию практичных цветов и безо всяких кружевов. Говорили, что один известный зарубежный актер, чуть ли не Жерар Филипп, даже по приезде домой из нашей страны даже устроил для французского бомонда выставку советского женского белья. Если это правда, то это, конечно, свинство. Страна пережила такую войну, побеждала в Сталинграде и на Прохоровском поле, пока они сидели там под своим Петэном и компанией. И хорошо, что наши женщины были обеспечены этим толстым, но практичным, бельем, сохранявшим им здоровье и саму жизнь. Кто-то сказал, что бог его наказал, забрав так рано. Его встречали с благодарностью, любовью, а что взамен… Но у игривых французов представления о цинизме, кощунстве даже, подчас снивелированы. И не хочется тревожить критикой память действительно хорошего актера, обращаясь к непроверенным фактам…

Весной и осенью все носили легкие плащи – макентоши, иногда в народе называвшиеся пыльниками. Мне нравились макентоши цвета чая с молоком и светло- серые. Время миниюбок и высоких причесок, туфель на шпильках и узконосых штиблет… Весной интеллигентные женщины стали предпочитать демократичные беретики шляпкам. Позже перешли и к цветным шелковым платкам.

В моду вошли прически» Бабетта». Солнечным летним днем, после двух мы идем с мамой в кинотеатр «Урал» на Свердлова на французскую кинокартину» Бабетта идет на войну», где жизнерадостная симпатичная французская девчонка Бабетта в исполнении восходящей звезды Бриджит Бордо вместе со своими друзьями и однополчанами – английскими военными отважно сражается против немецко- фашистских захватчиков. Здесь множество смешных и просто веселых моментов. Немцы -злые и самодовольные остолопы, особенно один из их начальников – толстый майор, который на лошадь-то забирается с грехом пополам и… задом наперед. И конечно, майор и его команда – главные антагонисты Бабетты и ее друзей оказываются, в конце концов, как и все немцы-фашисты, повержены и посрамлены. Девушка и ее друзья разыгрывают друг друга в свободное от своих боев время!..Она угощает сигаретой нравящегося ей британского офицера, он закуривает и вдруг… сигарета взрывается. Его лицо все в саже. Герои фильма умирают со смеху. И зрители -тоже. Через двадцать лет после войны и наш зритель уже мог симпатизировать таким сюжетам.

Еще один яркий фильм: франко —итальянско – голливудский, но о времени накануне Великой Французской революции, с острыми в прямом и переносном смысле сценами фехтования – " Скарамуш», где главный герой Андрэ Моро, становится лучшим фехтовальщиком всей Франции, чтобы отомстить некоему маркизу де Мэйну за гибель своего друга. Отличный фильм, но много жарких поцелуев крупным планом. Мама мне, как бы извиняясь, говорила: " Закрой глаза!»

От оперного театра справа стоит красивый жилой дом, в народе называемый Домом артистов. Там и правда немало жило, возможно, что и сейчас живет, артистов свердловских театров. Какие хорошие магазины располагались на первом этаже этого дома! «Полуфабрикаты», где продавались вкусные заварные трубочки с кремом, шоколад и шоколадные конфеты, какао, чай и кофе с молоком. Там хорошая продавец в белом кружевном кокошничке, увидя меня, лучезарно улыбалась и дарила- вручала мне конфету «Белочка»! И снова, и снова! Когда мама очень приветливо, тактично, благодарно попыталась за конфету заплатить, добрая фея также ласково, но решительно отказалась от этой компенсации. Я потом не раз вспоминал эти поистине прекрасные, вкусные моменты! Далее располагался магазин «Подарки», где продавались столовые сервизы, столовое же серебро, сумки, перчатки, зонтики, подносы и шкатулки, которые действительно могли бы послужить кому угодно замечательным подарком! Наконец, просторнейший, напоминавший чем-то Елисеевский гастроном, магазин хлебобулочных изделий с расписными потолками. Там продавались и булочки с марципаном, глазурью, маком, и самые демократичные за пять копеек свежие пирожки с повидлом! На работе у бабы Жени был коллега Александр Степанович, передававший иногда мне приветы и конфеты. Так я почему-то считал, что фамилия его Марципанов. Но не Марципанов точно. В Венгрии Лиза дочка моя посещала Музей марципана. Наелись там со знакомой молодежью нашей всяких вкуснятин!..

Стройки и, соответственно, экскаваторы в хрущевское время были всюду. Вижу как сейчас июньский день шестьдесят четвертого года за мостом на Малышева – строится здание Малышева 101 – будущий свердловский ВНИИТЭ… Бульдозеры и ветер вздымают золотистую песчаную пыль. С включенным двигателем стоит большой экскаватор. Экскаваторщик на минутку спустился из кабины на землю о чем-то переговорить со своими. Папа просит разрешения подсадить меня в кабину. Экскаваторщик смеется, он не против. И вот я сижу в какбине, держусь за вибрирующие рычаги, вдыхаю запахи бензина и солярки. Называйте как хотите – кайф, даже оргазм, если это допустимо в отношение мальчишки младшего дошкольного возраста! Мне больше нравились экскаваторы с ковшом от себя, чем с ковшом на себя. Наверно, потому что эта разновидность встречалась реже. Впрочем, это намного реже не только у машин, но и у людей. А еще мне нравилось, когда экскаватор качал на тросе тяжелую кувалду. Уж потом мне стало жалко старые сносимые постройки. А тогда я был в восхищении!» В летнее время, разумеется, я много времени с радостью проводил на улице.

Глава двенадцатая. Во дворе и дома

Летом шестьдесят четвертого, а тем более- шестьдесят пятого я уже хорошо знал ребят нашего двора, живущих в нашем доме. Кроме, вроде, уже упомянутых мной Кирюши, Севы Кондрашина, Паши Глушкова, Саши Нестерова, Ларисы Кушнер, Лены Вдовкиной, Алёши и Вани Мосиных, Лёши Мамонтова, Ольги и Алёнки Симоновых, Илюхи и Радика Шариповых, Сашки Макарова с сестрами, Андрея Вербова, Вовы Крысанова, Люды Колобовой, Вити Яговитина. С удовольствием произношу имена ребят и прошу извинить меня за какие —нибудь на сей счет повторы. Сюда нужно добавить Сашу Штинова, Андрея Бегичева, Наталью Кобякову и Веру Рогалёву, Виталика Бабченко, ребят постарше – братьев Лены Вдовкиной Вову и Женю, Лёшу Павловского, Сашу Ионина, Володю и Алёшу Алёхиных, братьев Катаевых, Таню Черепанову, сестер Тарасенко.

С шести лет мои сны стали ярче. Раз мне снился сон, как папа сделал мне грузовик из глины в натуральную величину. И я с высокой горы несусь на этом грузовике. Справа от меня в глиняной кабине сидит Люда Чащина. С девушкой на скорости!)) Сон был при этом очень хороший, без всяких двойных смыслов. Я проснулся с радостным чувством.

В реальности же были и огорчения. Вот мы идем июньским жарким полднем с бабой Верой на Шарташский рынок. Я спрашиваю бабу Веру: " А сколько тебе лет?» – «Сто два, "– отвечает она. – " Так это ж еще не так много» – подбадриваю я ее. – " Это много, скоро умру "– не хочет подбадриваться прабабушка. -" Да живут и по двести лет!» – восклицаю я, вспомнив прочитанный мне в садике рассказ про какой-то старый якорь, пролежавший на дне двести с лишним лет.– " Двести лет не живут» – отрезает баба Вера. -«Живут, живут!» – не унимаюсь я и готов уже плакать. Она, успокаивает меня, и соглашается со мной. Заодно говорит, что ей всего-то семьдесят два. Ну, это уже несравненно лучше!) На Шарташском рынке баба Вера мне купила игрушечную деревянную пушку на манер Царь- Пушки с внушительным, длиной сантиметров тридцать стволом, внутри которого был очень сильный боек на пружине. Вставляешь в ствол деревянное ядро – размером с бело- шоколадный шарик «Рафаэлло» – оттягиваешь боек с деревянной – как у шила- красной ручкой на конце, отпускаешь, он бьет со всей силы в деревянное золотого цвета ядро и оно летит. Улетело б далеко, но привязано шелковой нитью к жерлу ствола. Пушка была цвета морской волны, на деревянных колесах. В тот день я где-то на рынке подцепил ангину и заболел. Баба Вера остановилась о чем-то поговорить с моим приятелем Сашкой Штиновым, а я уже с трудом дошел до подъезда и еле ее дождался. Температура была высокая, но скоро прошло.

Была у Сашки Штинова почти настоящая (!) металлическая салатного цвета машина с педалями. Садишься и едешь. А еще у Сашки Штинова была очень хорошая бабушка. Мы обсуждали с ней русскую историю и русскую культуру во дворе. Немного полноватая, больше от возраста, со светло- голубыми глазами и убранными назад седыми волосами, очень обычной красной кофте. Сашина бабушка производила впечатление самой простой женщины, но умный внимательный взгляд и взвешенная четкая речь выдавали в ней сразу человека непростого. С ней мы разговаривали о Ломоносове и не только о нем. Незадолго до этого папа откуда-то из мастерской своей принес мне изрядно потрепанный учебник истории для седьмого класса средней школы какого-то сорок девятого года под редакцией академика Панкратовой. В учебнике были непритязательные, но очень выразительные черно- белые иллюстрации. Начало было оторвано, вместе с обложкой, и все начиналось с Ивана Грозного. Мы с бабой Верой как коршуны бросились на эту книжку и читали, читали, пока не прочитали до самого конца. С тех пор я полюбил историю всем сердцем и стал как-то ощущать исторический путь нашей страны.

Другой книгой, также потрясшей меня и прочитанной мне по малолетству вслух было издание слегка адаптированных для детей легенд и мифов Древней Греции» Герои Эллады», сюжеты и образы эти меня очаровали. Там почему-то имена Ясона и Тесея написаны Язон и Тезей… Потом это название повторили на рубеже восьмидесятых и девяностых годов, но просто в качестве сильно урезанного издания Куна» Легенды и мифы Древней Греции». Благодаря этому я уже консультировал маминых подруг по отделению искусствоведения (куда мама поступила в шестьдесят четвертом году) по античной литературе. Мог бы и по отечественной истории, пожалуй. Впрочем, это знакомство с более взрослой литературой совсем не мешало мне сохранять верность книжкам про Снеговика- почтовика и Дядю Степу.

Дед Герман чуть ранее принес мне в подарок книжку сказок и басен С. Михалкова» Веселые зайцы», запомнившуеся мне наизусть, особенно рассказик» Зайка- зазнайка»! Он пришел тогда к нам в гости чуть навеселе, в синем костюме, раззговорчивый. Обнял бабу Женю, хоть она и деликатно, но быстро от него выскользнула (обида от развода, хоть и по ее инициативе была у нее весьма сильна), со словами: " Здравствуйте, мама!» – обнял бабу Веру. За довольно приветливую и чуть сентиментальную встречу бабой Верой бывшего зятя дочь ее потом немного укорила:" Мама, ты ж его ругала, а теперь обрадовалась ему!» Так или иначе, четверть века совместной жизни – это немало… Раньше еще, под новый год дед Герман, помню, принес мне огромного, не меньше метра ростом, Деда Мороза, в голубой, осыпанной серебристыми искорками, шубе с белой оторочкой и с большой белой бородой и с мешком конфет и мандарин. Наверно, с какой-то престижной строительной выставки, в оргкомитете которой состоял. Потом он принес мне большой из тяжелой литой пластмассы темно- зеленого цвета танк. Пушка танка была стальная, а еще помню черные резиновые широкие гусеницы. Говорят, нет в жизни счастья. А это вам что? Не счастье?! Я здесь не столько о материальном, сколько о радости наступления волшебного Нового года и о приходе деда и о Деде Морозе. И как хорошо, что, в отличие от, скажем, Санта Клауса, наш русский Дед Мороз любит приходить к ребятам и со Снегурочкой. Появление на елке и доброй, красивой Снегурочки усиливает атмосферу праздника! «Давайте, ребята, позовем дедушку Мороза!» – задорно призывает Снегурочка и мы с радостным трепетом откликаемся на ее призыв! Ребята, да, мы – ребята! Мы родом из страны, где было слово «детвора»! Прекрасная галдящая общность великой и прекрасной Советской страны! Мы – мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути!

Какой кошмар, боль и обида, когда люди оказываются неспособны защитить этот мир радости, свою страну… когда сбивают наши самолеты, мучают и лютой смертью казнят наших летчиков. Подполковник Пешков, однофамилец А. М. Горького, вечная Вам память!.. И если к нам полезет враг матерый, он будет бит повсюду и везде – тогда нажмут водители стартеры и по лесам, по сопкам, по воде!..Великая Советская Атлантида, страна героев, страна мечтателей, страна ученых, не хочу прощаться с тобой навсегда. Ты не умрешь навек, страна отцов. Как не уйдут от нас твои губители. В любой одежке, и в любой обители мы их запомним… каждого, в лицо. Высокие гости приехали открывать в нашем городе центр Ельцина. Потом во всю матушку его раскручивали и сейчас раскручивают. Водят делегации. Плохо, видать, читали Пушкина, слова несчастного Николки: " Грех молиться на Царя – Ирода… Богородица не велит!»

В шесть лет я отчетливо услышал о Боге, услышал имя Иисус Христос, это было в доме бабы Жени и дяди Вити на Заводской. Здесь были и баба Вера, и мама с папой. Помню тот нежаркий летнийдень. Я спросил: " А кто это?» И баба Женя мне ответила: " Это вроде как человек, очень добрый и сильный. Он может делать разные волшебные чудеса и помогать хорошим людям. И люди просят его помочь, молятся. "– " А где он живет?» – " В небе… но все видит и знает о нас!» Мы пошли с папой во двор, там сделали из толстой ветки очень тугой лук и я стрелял из него свежевыструганными стрелками. Потом я узнал и про молитву, церковь, рай. Моя баба Вера была искренне верующей. Веру в бога мне не навязывала, но была бы очень рада моей вере.

С шести и до девяти лет я частенько болел ангиной. Так баба Женя, помню, предлагала бабе Вере: " Мама, а может быть давай Вадюшку окрестим!» Окрестился я сам уже в тридцать лет в Покровском соборе города Тамбова, на родине Нины. Перед эти мы окрестили нашу Лизу, в два годика, в дни празднования тысячелетия крещения Руси. Крестной матерью Лизы стала двоюродная сестра Нины Надя Булыгина, а крестным отцом заочно, по записочке в кармане Нади, – Кирюша Ситников, первый друг моего детства! Это собор был построен очень давно, возможно еще во времена, когда тамбовским губернатором был наш Гаврила Романович Державин, памятник которому стоит неподалеку.

Летом шестьдесят пятого мы купили …телевизор! Название его было прекрасно, как и он сам – " Изумруд». Экран – пятьдесят девять сантиметров по диагонали, светло- кремовый, по бокам отделанный светло- коричневым деревом. Поверх экрана была натянута незаметная зрителю, но защищавшая его в случае взрыва этого агрегата пластиковая пленка. Зеленоватый экран становился голубым от щелчка маленьким алым рычажком справа. Вскоре мы купили к телевизору и тяжеленький цвета какао стабилизатор напряжения для ликвидации помех и предотвращению поломки. Очень качественный и долговечный телевизор. Первый художественный фильм, который я по нему увидел, был «Золотой ключик»! Это был катарсис! «Далеко, далеко, за морем стоит золотая стена. В стене той – заветная дверца, за дверцей – Большая Страна!» – сквозная музыкальная тема, как бы сейчас сказали – саундтрек этой кинокартины. Дядя Витя красиво это напевал. Я и сейчас, когда изредка показывают этот фильм, смотрю его с удовольствием!