Не шутите с колдуном
«Эти люди полны грязи и порока», – заявил Анри, словно сам был безгрешен.
В кабинете Генри послышались вопли и крики. Немного поразмыслив, Гёст кому-то улыбнулся и нырнул в дверной проем, после чего оттуда в панике повалили люди в белых рубашках, перепрыгивая через труп бывшего начальника, как будто его никогда и не было.
Я помчала дальше, вспоминая, что где-то рядом был пожарный выход. По крайней мере Анри отвлекся и ради забавы принялся сеять панику среди сотрудников, так что время у меня было, пускай и немного.
Дверь на запасную лестницу оказалась не заперта, но через пару лестничных пролетов ниже все было завалено старыми столами и коробками – кто-то догадливый решил складировать офисную мебель прямо здесь. Так что пришлось выйти на третьем этаже и вновь пуститься бегом по коридорам.
Надежда – очень странная штука. Она не хуже страха придает сил тогда, когда человек уже вроде бы должен сдаться. Надежда говорила мне, что я отрывалась от преследователя. Надежда убеждала меня, что вот-вот я окажусь на главной лестнице и спокойно в пару рывков смогу выбежать через главный вход. Но потом за спиной раздался какой-то странный скрежещущий звук, и Анри обрушился на меня подобно урагану: нагнал и сбил с ног. Я упала, захрипев от удивления, хотя это было неизбежно с того самого момента, как я увидела Гёста на улице, смотревшего на меня издалека.
Он уселся на меня, вжав лицом в пол. Странно, но это все на мгновение оживило блеклые детские воспоминания с занятий по борьбе, на которые меня водил отец. Там я тоже частенько отхватывала тумаков и лежала ничком, вжатая в матрац.
Задыхаясь и хрипя, я с трудом перевернулась на спину. Анри глядел на меня с неподдельным интересом и немного зловещей ухмылкой, демонстрируя подточенные клыки. Чего он ждал? Хотел бы убить – давно бы это сделал. Я попыталась спихнуть его с себя, но он с легкостью поймал мои руки и сжал.
– Сука! – рявкнула я.
Анри был тяжелый, как гранитная плита: ни оттолкнуть, ни скинуть. Почему-то от его одежды пахло благовониями. Сладковатым сандалом, щекочущим ноздри.
– Чего ты ждешь?!
Чего же? Отчаянья на моем лице? Или горестных стенаний и мольбы о пощаде?
Он не ответил, даже мысленно. Продолжал улыбаться.
Я знала Анри как никто другой и догадывалась, что о чем-то его умолять – не самый лучший вариант. Его бы это только раззадорило.
И тут – выстрел. Оглушающе громкий, заложивший уши.
Улыбка на лице Анри тотчас увяла, и он выпустил мои руки.
– Ч-что?
На одну блаженную секунду мне показалось, что он сейчас вот-вот повалится на пол и сегодняшний кошмар закончится, но вместо того, чтобы умереть, Гёст поднялся с меня и обернулся, продемонстрировав дыру от пули на кожаной куртке.
С той стороны, откуда я прибежала, стоял охранник с окровавленным лицом и пистолетом в руках. Скорее всего, Анри хорошенько приложил его, когда входил в офис, но тот все равно смог подняться и пойти по его следу.
Только вот все пошло не по его плану.
Лицо охранника вытянулось в глубочайшем испуге, когда Гёст угрожающе выпрямился в полный рост после выстрела. Я увидела, как у мужчины в форме дрогнули руки, и он отступил назад. Еще бы. Любой бы дрогнул перед бессмертным.
Сотканного из магии человека вряд ли можно убить обычной пулей. В принципе, даже если бы охранник подошел ближе и отрубил Анри голову острейшим мачете, она бы наверняка приросла обратно.
А потом охранник заорал, выронив пистолет. Анри шагнул к обидчику, и тот упал на колени, извергая из себя душераздирающие вопли. Глаза бедолаги наполнились кровью, из носа потекла красная струя. Он начал скрести голову руками, оставляя раны от ногтей.
Бедный, бедный… Я поднялась с пола и медленно на дрожащих ногах попятилась подальше от всего этого безумного действа. Не знаю точно, каким образом Тамзин создавал людей из ничего, но если для этого ему пришлось кидать ингредиенты в котел, то он явно с ними переборщил. Можно сказать, что он «выкрутил» все способности и характеристики Анри на максимум. По книге Гёст никогда не был столь сильным и безжалостным. Да и грязные телепатические приемчики, вроде поджаривания мозгов, он использовал только на сильных и достойных врагах, вроде своего дяди, одаренного похожими способностями.
Но бедняга охранник не был сильным. Он ему и в подметки не годился.
Получается, по офису «Вестника Вэйланда» разгуливал не Анри, а какая-то безумная неубиваемая тварь, лишь внешне похожая на персонажа с обложки.
– Черт, черт, черт, черт…
Я мчала вперед мимо раскрытых дверей пустых кабинетов и слушала свое прерывистое, как у загнанного зверя, дыхание. Ладони потели, взгляд метался в поисках выхода или хотя бы какого-нибудь оружия. Я понимала: если Анри окончательно слетит с катушек, мне не поможет даже дробовик. Но лучше помереть с какой-нибудь палкой в руках, сражаясь за жизнь, чем скулить у ног Гёста побитой дворовой собакой.
«Где ты?»
Вновь этот шепот, предвещающий беду.
Неужели Анри меня потерял?
Я остановилась, и в этот миг завыла пожарная сигнализация, замигали красные лампы на потолке.
– О! – Мое внимание привлек слабый отблеск металла.
На стене за стекольцем висел пожарный топорик. Я нервно сняла с себя куртку, намотала ее на кулак и двинула по стеклу. Может, оно как-то иначе и открывалось, но у меня не было времени размышлять. Мне нужен был топор. И хоть чуточку удачи.
Итак, преодолев еще несколько поворотов по пустым коридорам, я наконец вышла на главную лестницу около лифта. Только вот… я ее не узнавала. И чем ниже я спускалась, тем темнее становилось вокруг, как будто тени поглощали любые проблески света.
Неужели ловушка Анри?
Я потерла шею от растущего беспокойства. Чем дальше вниз, тем тише вой от сигнализации. Затем звук и вовсе растворился в тишине, в которой я различала только уханье собственного сердца.
Какой это этаж, первый? Непроглядная мгла. Разве что впереди блекло мерцала лампа, как одинокий маяк.
Где стол ресепшена? Где толстушка Айрис? Где свет из окон и стеклянные двери? Все казалось каким-то ненастоящим, будто я спустилась по лестнице и смогла незаметно пройти через дверь в бесконечную ночь, за которой оживают самые страшные кошмары.
Я осторожно шагала вперед, держа перед собой топорик, явно не предназначенный для драки с монстром. Рукоять скользила в руках. В животе крутило и булькало. От страха волосы на коже встали дыбом.
– Ну давай, выходи! Я знаю, что ты здесь! – крикнула я, удивившись столь неожиданному порыву храбрости.
И, о чудо, темнота впереди заструилась подобно дымчатым лозам. Анри возник предо мной, свет лампы выхватил из темноты его черты, осветив изгиб его скул и лоб, оставив глаза во мраке.
– Пойдем со мной. – Его голос звучал холодно и властно. Настолько властно, что захотелось беспрекословно ему подчиниться.
Гёст протянул мне руку.
– Пойдем, – повторил он настойчивее, – скорее!
– Ну уж нет!
Если во мне еще и были силы, то я их потратила на то, чтобы отвести взгляд от Анри. Я рванула наобум в темноту и впечаталась в какую-то дверь, ударившись об нее щекой. Дернула – оказалась не заперта – зашла внутрь. Где-то в глубине души я понадеялась, что найду за ней выход, но вместо него я нашла тупик – какую-то тесную каморку, в которой отвратительно пахло сыростью. Не помню, чтобы такая в нашем офисе вообще была.
Я провела ладонью по влажным стенам, достала смартфон и включила фонарик. Действительно, каморка. Со швабрами, ведрами и ржавыми стеллажами. Только вот в правом углу у пола виднелась дыра, заколоченная досками. Я упала перед ней на колени и подставила лицо.
Сквозняк из дыры вместе с холодом принес за собой тошнотворные запахи общественного туалета. В любом другом случае я бы даже не взяла в расчет столь сомнительный путь для побега, но выбирать не приходилось. Я принялась резво кромсать доски топориком, положив «фонарик» на стеллаж.
Дверь за спиной вдруг вздрогнула и мне показалось, что на этом все и закончится: вот-вот в дверном проеме появится Анри, и последнее, что я увижу – его жуткую бессердечную ухмылку.
Но нет. После грохота я подождала пару секунд, затаив дыхание, но, ничего не дождавшись, с большим усердием продолжила колоть доски.
Спина взмокла, щепки летели прямо в лицо. Когда, наконец, путь оказался свободен, оттуда снова вырвался запах, от которого меня чуть не стошнило.
Но выбирать не приходилось. Не было времени на размышления, и уж тем более – на сомнения. Жить захочешь – и в дерьмо нырнешь. И потому я отломала последнюю доску, сложилась в три погибели и поползла неведомо куда в грязи и пыли. Если бы не мобильный фонарик, мне бы пришлось ползти в кромешной темноте.
Тянешь руки вперед, хватаешься за неровности, отталкиваешься ногами. Хватаешься – отталкиваешься. Раз, два. Раз, два. Впереди дыра сужалась, так что приходилось как можно сильнее прижиматься к холодному камню под собой. Меня успокаивал прохладный сквозняк, время от времени касающийся моего взмокшего лица.
Раз, два. Раз, два.
Что-то зацепилось за куртку и болезненно впилось в бедро.
Раз, два. Раз, два.
– Черт!
Выступ впереди порезал мне ладонь.
Раз, два. Раз, два.
Я прикусила язык в попытке заглушить охвативший меня ужас.
Раз, два. Раз, два.
Иногда я бросала косые взгляды за спину, как будто из темноты могла показаться загребущая рука Анри, а иногда начинала извиваться как гадюка, думая, что вот-вот застряну…
А потом впереди замаячил тусклый свет, и я собрала все силы, чтобы до него доползти. Когда же издали послышалось отчетливо бульканье воды, я схватилась за край дыры, находящийся под наклоном, и заскользила вниз, рухнув на мокрую плиту возле какого-то быстротекущего зловонного ручья.
Какое-то время я просто лежала ничком на ровной плите, пытаясь отдышаться. Затем перевернулась на спину и бездумно уставилась в каменный потолок, чернеющий надо мной. Сверху, чуть правее, потолок прорезали ослепительно яркие полосы света, за которыми отчетливо слышался шум проезжающих мимо машин.
– Канализация… – хрипло выдохнула я, не поверив, что этот сиплый испуганный голосок принадлежит мне. – Я в канализации.
И расплакалась от облегчения.
Глава 4 «Что она сделала со мной?»
До сегодняшнего дня я наивно полагала, что магия – всего лишь трюк, обман зрения и подстроенная «случайность» с целью обмана людей. Даже отец говорил, что люди, которые видят магию в том или ином, наслаждаются не магией, и даже не красочно выполненным трюком, а тем, что их обманули.
Все это казалось мне вполне логичным, пока я не выползла из канализации в противоположном конце города – возле своего дома и далеко от здания «Вестника Вэйланда», где все началось.
Если магии не существует, то как я оказалась так далеко? В какой момент меня «кинуло» из офиса в катакомбы под городом?
Эти вопросы клевали меня подобно своре голодных чаек, так что первым делом, войдя домой в хлюпающих и тошнотворно вонючих сапогах, я сбросила с себя все и направилась в душ, где вдоволь наревелась над пережитыми ужасами прошедшего дня.
Но ужасы, по-видимому, только начинались. Потому что, очистив тело и волосы от грязи, а разум – от назойливых вопросов и мыслей, я вновь собиралась выйти на улицу. Но путь мой лежал не в полицию, нет. Я жаждала попасть на карнавальную площадь, чтобы перекинуться парой ласковых с Тамзином.
Только вот для этого нужно было отыскать новые шмотки и обувь.
– Ужас… – Спускаясь вниз по лестнице мимо наших с отцом фотографий, я зажала нос ладонью. Вонь от оставленной в прихожей одежды сделалась настолько невыносимой, канализацией и дерьмом провонял весь первый этаж.
Так что я взяла мусорный мешок и без сожаления запихнула туда зловонные сапоги, вонючие штаны, грязную разодранную кофту… А вот кожаную куртку было жаль. Все-таки мне ее только недавно подарил отец, и было чертовски обидно за ее грязный, изодранный вид.
«Спасибо» гребаному Тамзину и не менее гребаному Анри.
Пока я рылась в шкафу в поисках новой одежды, радио, включенное на столе, гнусаво-тревожным голосом рассказывало мне о «страшной кровавой бойне» в офисе «Вестника Вэйланда» с пятьюдесятью найденными трупами и незаметно сбежавшим с места преступления маньяком.
– Еще бы, – хмыкнула я себе под нос.
Я бы страшно удивилась, если бы Анри добровольно сдался стражам правопорядка. Зачем ему это? Он, скорее всего, «телепортировался» вместе со мной в катакомбы, а потом растворился в темноте.
Собравшись в дорогу, я вновь взглянула на мамино фото, но в этот раз ее лицо почему-то показалось мне каким-то недовольным, глядящим на меня с немым укором.
Эллен Каллем, зачем ты на меня так смотришь?
– Что? – спросила я у нее, поправив на плече небольшой рюкзачок. – Не переживай. Я теперь не с пустыми руками туда иду.
Я вооружилась насколько, насколько могла: надела на ноги сапоги на завязках с железными вставками на носках, повесила на шею остроугольное украшение, похожее на меч, которое в случае чего можно воткнуть неприятелю в глотку, и даже положила в рюкзак отцовский армейский нож. Конечно, вряд ли бы отец был в восторге от того, что я трогаю его личные вещи, но еще меньше он обрадовался бы, найдя меня мертвой. Так что все риски были оправданы.
Также я положила с собой бинты, иголку с ниткой, сильные обезболивающие таблетки, запасной мобильник, фонарь и портативную «батарею», от которой все это можно зарядить.
Многолетний опыт игры в хорроры подсказывал мне, что в моих начинаниях может пригодиться любая мелочь. Так что отцовские спиртовые настойки тоже пошли в расход. Исключительно ради того, чтобы промывать раны.
А еще я на всякий случай прихватила с собой «Легенды Сахвары». Книга была толстой и тяжелой, так что вполне могла сойти за щит, который ножом не пробьешь.
Я была готова к войне. Только вот с кем: с Анри или Тамзином? Судьба продолжала держать меня в неведении.
– Надо было еще взять с собой зонт, – прошипела я, вздрогнув от резкого порыва ветра, выйдя на крыльцо.
Над крышами соседских домов висела грязная дымка, а вдали, к югу над пригородным шоссе, собирались грозовые тучи. Чтобы обогнать бурю, я вызвала такси и поехала к площади, с тревогой взирая на мрачные улицы и пролетающие мимо огни из окон домов. Что-то во всем этом казалось мне ненормальным. В голове то и дело мелькал вопрос: а не сплю ли я?
Заплатив таксисту и выйдя на площади, я вновь оказалась среди разноцветных палаток, подсвеченных прожекторами и софитами. Пускай небо и почернело, как вороново крыло, людей это не беспокоило: колесо обозрения продолжало крутиться, музыка играла, а гости парка продолжали развлекаться, смеяться, пить дымящиеся напитки и соревноваться в предложенных конкурсах с киданием дротиков и стрельбой по бутылкам. А в воздухе, как и прежде, приятно пахло жареным попкорном и сладкой ватой.
– Где же ты, страшила?..
И все-таки большое скопление людей меня напугало. Пробираясь сквозь толпу, я не понимала, почему полицейские после кровавого инцидента в «Вестнике» не прикрыли в одночасье все городские мероприятия, включая гастролирующий карнавал. Как будто они не предполагали, что, прогулявшись по белым коридорам офиса, убийца не решит заглянуть на костюмированный праздник и спрятаться среди посетителей.
– Ага!
А вот и он. Человек в цилиндре стоял ко мне спиной, о чем-то разговаривая с молодой парой. Он жестикулировал так активно, что кружевные манжеты едва поспевали за его руками.
Я подошла чуть поближе и опешила: ну и длинный же, гад! Сидя с ним в палатке, я и не подозревала, что он такой высокий. Как бамбук. Или богомол в человеческом обличье. Как минимум выше меня на полторы головы, и от этого он стал в моих глазах еще более жутким.
– Тамзин Кейр! – позвала я его, грубо вклинившись в разговор.
Мужчина обернулся и у меня непроизвольно открылся рот. Ну какой же это Тамзин? Лицо обвисшее, в морщинах, усеянное неприятными старческими пятнами. Глаза впали в глазницы. Щеки обвисли, как у спаниеля. Из-под цилиндра старика торчали редкие белесые волосенки, а спина его была чуть сгорблена под тяжестью холеного старого сюртука.
– Идите, – шепнул он людям, с которыми только что разговаривал.
Те оставили нас вдвоем, но в этом не было нужды.
– Извините, я обозналась…
Что-то в чертах старика все же показалось мне знакомым, но я не придала этому значения. Уже было развернулась, но он потянул меня за запястье.
– Какой у тебя милый плащик, Имриш, – воркуя, проскрипел старик, и его светлые глаза ярко заблестели во впалых влажных глазницах. – Неужели для меня наряжалась?
– Тамзин?!
– Собственной персоной.
– Не может быть!
Ему на вид можно было дать все восемьдесят. Скорее всего – даже ближе к сотне. Старый и облезлый, как останки мамонта в музее. Костлявый и иссушенный. Рядом с Тамзином витал резкий запах болезни, от которого слезились глаза.
– Я знал, что ты придешь. – Он улыбнулся мне одной из тех улыбок, которыми обычно старики радуют своих внуков, приехавших к ним в гости. – Я ждал тебя.
– Нам нужно поговорить, Тамзин.
– Я знаю, идем.
И мы медленно побрели в сторону его палатки. Хотя «побрели» – это еще сильно сказано. Тамзин ковылял по площади как умирающее животное, будто подыскивая камень, под который можно лечь и умереть. А через несколько шагов и вовсе остановился, глянув на меня из-за плеча.
– Что приключилось с твоей рукой, Имриш?
– Поранилась. – Я взглянула на ладонь, замотанную бинтом. Похоже, рана опять разошлась, бинт с левой стороны слегка окрасило красным.
– Нужно быть осторожнее. – Старик поковылял дальше, медленно переставляя ноги. – Я бы не хотел, чтобы с тобой что-то произошло.
Я не смогла сдержать саркастичный смешок. В конце концов, именно он «призвал» Анри и натравил его на меня. Не хотел бы он… Да, сейчас! Так я ему и поверила.
– Может, тебе найти трость? Так пойдешь быстрее.
Тамзин волочил ноги со скоростью улитки, громко шаркая ботинками. Настолько медленно, что мне показалось, будто он специально тянет время, пытаясь вывести меня из себя.
– Ты что же, считаешь меня слабым и неспособным стариком, который даже ходить не может?
– Я… – От его пристального взгляда, вновь брошенного через плечо, я судорожно сглотнула. – Нет. Не считаю.
– Вот и славно. Мы почти пришли.
Палатка Тамзина нисколько не изменилась за прошедшие пару дней в отличие от него самого. Мы вошли внутрь, и старик тяжело присел на свое прежнее место. Но вопреки приглашающему жесту его сморщенных костлявых рук я осталась стоять у входа.
– А теперь расскажи, что приключилось с тобой, Тамзин. Я ведь еще вчера видела, как ты скакал со скрипкой. Ты же не был таким старым!
– Все просто. – Старик подался вперед к столу, деловито поставив на него локти. Возраст скрипел в каждом его слове. – Когда мы увиделись с тобой в первый раз, я принял свой самый лучший образ, который мог бы тебе понравиться. Тогда ты пришла ко мне за развлечениями и магией; а сейчас, как я понял, ты пришла за мудростью. А за мудростью, как известно, ходят к старикам.
– Извини, конечно, но мне сейчас глубоко плевать на твою мудрость.
– Как грубо, Имриш. – Знакомая издевательская ухмылка возникла на лице мага. – Неужели тебя не учили, как нужно разговаривать со старшими?
– Грубо? Еще нет. Я едва себя сдерживаю.
И это было правдой. Я убрала руки в карманы плаща и сжала кулаки. Одна едкая ухмылочка Тамзина воспламенила гнев внутри меня, и он рвался наружу, как из раскрывшихся створок жаровни.
– О-о-о-о, – протянул старый маг, растянув уголки обвисших губ.
Да он издевается!
– Сделай все, как прежде, пожалуйста. – Я пыталась говорить тверже, но глядя на старика, вся моя уверенность куда-то улетучивалась. – Отмени свою магию. Сделай так, чтобы Анри исчез. Верни его в книгу.
– Ага, – старик откинулся на спинку стула, – то есть теперь ты веришь в магию?
– Возможно, – буркнула я.
– Что, прости?
– Верю, – выдавила я из самых печенок, признавая его правоту. И свою вину за то, что в нее не верила.
– Что?
Я молча воззрилась на мага исподлобья, пытаясь унять раздражение, смешанное с чувством стыда.
– Извини, я стал немного глуховат. – Тамзин наигранно прочистил ухо пальцем. – Ты не могла бы повторить громче? И четче, пожалуйста.
Скотина, да все он слышал! Слышал и откровенно получал удовольствие от нашего разговора. Ему нравилось выжимать из меня слова по капле, как сок из апельсина.
Я набрала в грудь воздуха и проорала так громко, как могла:
– Я верю в твою гребанную магию!
– Превосходно! – Маг торжествующе ухмыльнулся. – Просто прекрасно!
– А теперь отменяй ее.
– Ха! С чего бы?
– С чего бы?!
– Ну ты же сама этого хотела. – Тамзин непонимающе пожал плечами. – Все от недостатка внимания. Разве нет? По сути… каждая женщина мечтает о том, чтобы ее преследовал настойчивый поклонник с симпатичной мордашкой.
– Да! – вырвалось у меня с рыком. – Но меня преследует не поклонник, а какой-то ненормальный бессмертный маньяк!
– А разве это не одно и то же? – Маг дернул седой бровью. – По крайней мере он так же одержим. Словно влюбленный. Э-э-эх, молодость!
Взгляд Тамзина под нависшими веками сделался отстраненным и в то же время счастливым, как у дряхлых стариков, вспоминающих свои лучшие деньки на закате дней.
– Хватит корчить из себя старика!
– Не могу. Я и есть старик.
Мое терпение лопнуло как воздушный шарик, в который одновременно вонзилось несколько сотен игл:
– Послушай сюда, старпер! – Я подошла к столу и оперлась на него руками. Свечи опасно вздрогнули, покачнулись, но не упали. – Не уходи от темы! Верни Анри обратно в книгу! И срочно!
– Да что ты? – Взгляд Тамзина изменился и погрубел. Похоже, слово «старпер» его задело. Или, может, его разозлило, что я повысила на него голос. – А мне какой с этого прок? Мне интереснее посмотреть, что будет дальше.
– Ты слышал, что сегодня случилось в «Вестнике Вэйланда»? Анри же порешает весь наш чертов город!
– И? – В светлых глазах старика закралось безразличие. Почти такое же, как у Анри, когда тот смотрел на поверженного мистера Гармора. – Ты не верила в магию и попросила, чтобы я тебе что-то доказал. Или удивил? Не помню. В любом случае такова цена. За твое невежество.
– Ах ты старый хрыч!
Лицо Тамзина искривилось в презрении. Словно я какое-то мерзкое ничтожное насекомое, которое ему даже в глаза смотреть недостойно, не то, чтобы что-то требовать или просить.
– Разбирайся сама, Имриш, – осклабился он. – Развлекайся! Ты всегда считала себя зрителем с заднего ряда, молчаливым наблюдателем, которого так жестоко… – Тамзин театрально приложил руку ко лбу, – жестоко обделила судьба! Но теперь ты – королева сцены! Как ты и мечтала. Блистай же! Покажи им всем!
– Да пошел ты!
Он только рассмеялся мне вслед. Гадко и глумливо. А потом захлебнулся в приступе утробного кашля.
Я выбежала на улицу, и слезы защипали веки. Захотелось убраться от палатки Тамзина как можно дальше, но меня хватило лишь на то, чтобы дойти до ближайшей скамейки посреди площади и бессильно плюхнуться на нее.
Увы, я никогда не считала себя стрессоустойчивой, но этот день буквально меня доконал. Люди безразлично проходили мимо, шуршали попкорном и делились с миром звонким смехом. Никому до меня не было дела. Никто не видел, как меня медленно поглощало чувство отчаянья и слабости – как будто кто-то привязал к моей спине огромный валун и тот с каждой секундой становился все тяжелее, прижимая меня к земле.
Я подтянула к себе колени и уперлась в них лицом. «Что дальше-то делать?» – спрашивала я, предаваясь унынию. Я ведь до последнего надеялась, что мой поход к Тамзину решит все проблемы, что тот отменит свою магию и жизнь вернется на круги своя. Но он отказал, выбив из моих рук все козыри. И что же оставалось? Бездумно идти войной на бессмертное чудовище, залезшее в личину Анри, или сразу же кинуться в его объятия, чтобы тот меня сразу растерзал и не мучил?
Я достаточно долго воображала себе кровавые картины новых встреч с Гёстом, пока кто-то не сел на скамью рядом со мной.
Оторвав лицо от коленей, я мельком глянула на незваного гостя. Снова Тамзин. В той же одежде и в том же цилиндре, но уже не старик, а деловитого вида мужчина, скинувший лет шестьдесят за прошедшие полчаса. Его худощавое лицо снова превратилось в ту глиняную маску, по которой не читался возраст, а в волосы и брови вернулся цвет темного агата.
Поистине завораживающая магия. Любой старый человек, которому смерть дышит в затылок, отдал бы за нее все, что у него есть.
– Я, наверное, был с тобой слишком груб, – нежно промурлыкал Тамзин. – Вот, – и положил рядом на скамью сандвич в цветной обертке, наверняка купленный в ближайшей лавке, – тебе бы поесть.