В палатке его величество сон взял своё, несмотря на ужасы ночи.
Наутро сразу пришли начальник сборов и старший лейтенант из службы безопасности. Я только умыться успел и позавтракать.
– Ну вот везёт же тебе на всякую необычную всячину, – сразу начал Сошкин.
– В чём?
– И лесавка, и призрак особенный, – он кивнул на стража.
– Уже знаете? Домовой сказал?
– Нет. Я всплеск энергии сразу почуял. Такое было уже.
– Что с девушкой? Она вообще кто такая?
– Утопленница она. Опознали по фотографиям. Студентка из Новониколаевска. Год назад пропала.
– Ну, вернули бы её домой, – тихо возмутился я.
– Нельзя. Говорю же, утопленница. Нежить она. Навья. Даже родственникам не сообщаем. Нельзя.
– Вот только не говорите, что ко мне поселите.
– Вот только сказать придётся. Заинтересовались твоим везением. Кто-то высказал, что это не просто так. Они, старые маги, суеверные, хуже деревенских бабок.
– Требую прибавки.
– Оформим, – подал голос фээсбэшник. – Домовой, лесавка и одержимый дух по двадцать процентов. За навью тридцать пять.
– Вот на фиг мне труп сдался позолоченный. В чём подвох?
– Она полуматериальна в отличие от остальных бестелесных. Чтобы всё легально было, оформим паспорт на твою фамилию. Вроде как племянница. Она всё равно мало что помнит из прошлой жизни.
– Понял, – буркнул я. – Что со вчерашней тварью?
– Ушла от погони, – ответил Сошкин, – Но, скорее всего, это она. Сейчас прочёсывают другие. А что касается нас, то расписание пришлось пересмотреть. Две команды будут патрулировать в городке каждые сутки. График сейчас делают. Сегодня отсыпаться, а с завтрашнего дня занятия.
– Зачем нас потемну погнали? Глупость ведь.
– У многих там родня погибла. Требовали немедленных действий. Догнать, покарать. Ты пойми людей.
Я кивнул. Начальник сборов и старлей вышли. В палатку сразу нырнул маленький зверёк и залез на кровать под одеяло.
Я повернул голову. Домовой сидел с закрытыми глазами рядом с ноутбуком и придерживал обеими руками наушники. Вкладыши были великоваты для малой сущности.
– Дед Семён, что за нежить светится багровым?
Старичок глянул на меня. А потом пожал плечами.
– Много разной. Их и не сравнишь между собой даже. Ты лучше про русалку подумай.
– Какую русалку? – нахмурился я.
– Ту, что ты приютил.
– Почему русалку? Она же навья.
– Марго… – позвал дед, явно отрабатывая отрепетированную сцену, старый жук.
– Русалки, – заговорила секретарша, – в славянской мифологии существа, как правило, вредоносные, в которых превращаются умершие девушки, преимущественно утопленницы, некрещёные дети. Предстают в виде красивых девушек с длинными распущенными зелёными волосами. Реже – безобразных старух.
– Вот слышал? Даже эта кукла знает.
– А при чём тут навья?
– Фу-ты ну-ты, я ж говорю, что навьи – это покойники, и русалка – тоже. Только утопленница она.
– И что мне делать?
– Для начала впустить в палатку. Она уже цельный час стоит.
Я сжал губы и осторожно отодвинул полог. Там действительно стояла та самая девушка. Её успели переодеть. Вместо рванины, на ней была обычная полевая военная форма. Даже кепка имелась. Длинные волосы непривычно бледно-салатового цвета спускались почти до середины бёдер. Нездоровая бледная кожа была ещё терпима, а вот от глаз, таких же бледных, немного было не по себе.
– Заходи.
Она шагнула внутрь и с порога выдавила слово:
– Воды.
Я протянул чайник, который не успел поставить кипятиться. Навья оттянула воротник и стала лить воду на лицо так, чтоб та стекала за шиворот. Я вскинул брови от удивления. Но, в конце концов, я вижу перед собой русалку.
После водной процедуры девушка прошла в угол палатки и села на пол, обхватив колени руками. Ни дать ни взять Алёнушка с известной картины. Козлёнка не хватает. А может, и есть уже козлёнок. В моём лице.
– Я вот на суете в социяльной сети письмецо черкнул, так наши совет дают. Ты её в городе как пугало, именуемое готом, наряди. Самое то выйдет. Да и не узнает никто под краской.
Я вздохнул и подошёл к экрану ноутбука, сияющему в полутьме палатки окошком в другой мир. Там была открыта страница социальной сети с забавным названием группы «Домовые всей страны», на котором красовалась среди прочих фотография деда Семёна. Ишь ты, нечисть интернета. И ведь простой народ тоже комментирует, считая это страничкой юмора.
– Сколько там ваших?
– Ну, почитай, тыщ триста будет. Там не токмо домовые. Там всё есть.
Вспомнились прочитанные когда-то в сети записки домового.
– Ольха! Брысь отсюда! – вскричал дед, когда лесавка в кошачьем обличии запрыгнула на стол и улеглась на клавиатуру. Хорошо, что в человеческом так не сделала.
Домовой, одержимый призрак, лесавка и навья. В общем, у меня прибавление в потустороннем семействе. Я оглядел его и опять вздохнул. Ничего. Потом разберёмся.
Глава 7
