Девять жизней Кота. Книга первая: «Черный ковен»
Ответил Блатов, с прежней злобой в голосе:
– Ну, и пусть лежит, померзнет. Сейчас наши на сигнал прибегут – пусть и разбираются.
Егор опять вздохнул: «Дурак!». Это, как понял Олег, расшифровывалось так: «Ну, и дурак же ты. Одно дело стоять вот так, без инициативы. Другое – помочь парнишке, донести до князя со всем бережением, и даже уважением – вдруг он действительно графский родич. Глядишь, и загладишь свой прокол». Блатов, очевидно, тоже прочувствовал что-то подобное, потому что спросил уже с надеждой, даже заискивающе:
– И что делать?
– Куртку снимай, друг.
Блатов на этот раз не стал возмущаться; разделся до пояса достаточно шустро, накинув обратно ремни и разгрузку на какое-то подобие тельника. Вот на эти импровизированные носилки и уложили аккуратно Кота. Олег в них поместился почти весь; только ноги по колено свисали. Ну – как аккуратно? Если бы ребра оставались такими же не долеченными, Олег еще наорался бы всласть. А так – ничего; даже удобно. Прежде всего смотреть вверх, не обращая никакого внимания на морду лица злобно пыхтевшего Коляна, и спину Егора. Первое же пятно, оказавшееся в пределах доступности, послушно заскользило по невидимой нити, меняя направление сообразно движению двух бойцов. Олег ждать блаженной волны тепла и свежести не стал; из последних сил потянулся к следующему. С вполне понятной тревогой не успеть, выйти за пределы условно принятых двадцати пяти метров. Дальше дело пошло легче и быстрее. У Олега, а не бойцов. Последние, точнее Колян Блатов, чуть ли не запинался сапогом за босую ногу. Не потому – понял Кот – что устал. Просто не хочется ему попадать под очи светлейшего князя, чем бы это ему не грозило. Как предположил Олег, кара за оговорку могла быть несоразмерно суровой.
– Хотя не мне судить о соразмерности, – решил Олег, подтягивая очередное пятно и ухитряясь жмуриться внутри от наслаждения, одновременно оставляя на лице гримасу боли, – что я могу знать об окружающих людях, отношениях между ними? Ни-че-го! Вот и молчи в тряпочку, товарищ старший лейтенант. Причем, в прямом смысле молчи, пока слова не начнут выдирать клещами. Надеюсь, до этого не дойдет.
Была еще одна причина, почему Кот решил пока придерживаться тактике умолчания. Егор с Коляном говорили вполне по-русски; правильно, практически без единой оговорки, которую он бы не понял. Но вот несло от их говора какой-то чуждостью. Не акцентом, или там местным колоритом. Именно чуждостью, как определил для себя Кот. И подозревал сейчас, что и его слова будут звучать для местного населения чуждо, непривычно.
А там, рядом с князем – если это не розыгрыш Егора с Коляном – рядом с князюшкой определенно должны обретать зубры от безопасности. Ну, и колдуны, наверное, способные вывернуть душу наизнанку. Найдут они внутри мальчишки старшего лейтенанта Олега Котова, «Рысь»… с кровью врагов не то что по локоть…
Тут как раз лес кончился, и процессия вышла на освещенную площадь размерами никак не меньше пары гектаров. По ощущениям – оглядеться вокруг Олег из своего потного кокона пока не мог. Зато мог насладиться видом тех самых пятен – здесь они буквально усеивали воздушное пространство. Олег от жадности хватанул одно пятно, второе, а потом остановил себя. Не потому что насытился. Просто услышал совсем рядом неразборчивый гул голосов, и решил переждать, не показывать своего умения возможному специалисту в таких вот колдовских делах.
На поляне было достаточно светло – но не от солнца, которое пока не выглянуло из-за горизонта. Свет был искусственным – теплым, и одновременно тревожным; почему-то у Кота от этого защипало в носу и повлажнели глаза. Но слеза так и не выкатилась. Куртку вместе с Олегом опустили на холодную землю так аккуратно, что мальчик практически не ощутил спиной касания. А может, все его внимание было устремлено к очагу света и тепла? Совсем рядом, метрах в десяти, не больше, высилась груда каких-то камней, очевидно раскаленных и вроде сплавившихся друг с другом. Неестественным было то, что на таком расстоянии находиться живому человеку было просто невозможно.
– Это если огонь обычный, – неторопливо размышлял Олег, не в силах отвести взгляда от развалин, – а тут обычностью и не пахнет. Скоре, что-то из того же арсенала, что и зеленый луч. А может… Может, это он и есть? Или был?
Что привело Олега к такому выводу? Наверное, первое же пятно, что оторвалось от камней, и медленно полетело по воздуху в его, Кота, направлении. Душа, естественно, потребовала потянуться в этому подарку, который размером превышал, наверное, самого мальчика. И лишь гигантским усилием воли он сдержался, и перевел внимание на группу людей, что стояла еще ближе к развалинам. И, судя по виду, совсем не страдала от этого. Более того, кажется, даже кайфовала от этого вида. По крайней мере, один из них, стоявший впереди весьма колоритной троицы. Высокий, чуть полноватый, с властным лицом, сейчас чуть раздобревшим от каких-то мыслей, явно приятных. Одет он был тоже для полевого выхода, но куда шикарней обычных солдат. Вот как-то получалось – тот же камуфляж, но такой, о каком можно было сказать: «С царского плеча».
– Или княжеского, – уточнил про себя Олег, – ага – вон нутро-то наружу и поперло!
Это князь, если это был он, перевел взгляд на Коляна, бухнувшегося перед ним на колени, и распластавшегося так, словно боец хотел провалиться под землю. Но молчал, ни словом не оправдывался.
– Ну что же ты, Коляша, – начал князь голосом настолько «ласковым», что Олег сам готов был втиснуться поглубже в почву – разве что куртка Коляна мешала, – говоришь, почитаешь, как отца родного. Любишь даже?
Колян, распластавшийся в паре метров от Олега, судорожно кивнул всем телом – как-то это у него получилось.
– И на смерть на меня готов?
– Готов, батюшка князь, – едва слышно пробурчал в землю Блатов, – готов.
– Прощаю тебя, Коляша на первый раз, – таким же ровным, приторно сладким голосом проговорил князь, – пять плетей за слова дерзкие… это ведь по божески будет?
Он оглянулся, словно искал поддержки у стоявших рядом. Один, справа, по мнению Олега, который переводил свой взгляд вслед за княжеским, не мог быть никем иным, как сыном князя – более молодая копия во всем – лице, фигуре, костюме. Второй был в цивильном, но больше ему, решил Кот, подошел бы халат со звездами, да колпак колдовской. Почему? Олег бы сразу ответить на этот вопрос не сумел бы. Разве что сущность этого дедка – а на вид ему было далеко за семьдесят – навевала такую мысль, да какое-то свечение внутреннее, которое Кот рассмотрел, настроив зрение определенным образом. Не специально; не старался – как-то само получилось. Князь с сыном в этом зрении, кстати, тоже светились, но не так интенсивно.
– Молить за тебя буду, Николай Ефимович, Светлейший, – выдал тем временем Колян.
– Будешь Коляша, будешь. Вот выдаст тебе Юнуска пять горячих, и будешь.
Блатов, казалось, вжался в землю еще глубже, и глухо завыл. Так страшно и беспросветно, что Олег сам не понял, как вскочил на ноги. Князь перевел взгляд на него, потом куда-то за спину парнишки, и скомандовал:
– Никодим – убери отсюда эту падаль. Если выживет после Юнуски, выбросишь его за ворота. И чтобы я тебя больше не видел.
Последнее, очевидно, опять Блатову. Но смотрел князь при этом уже на Олега. Смотрел так оценивающе, что парнишка невольно задрожал всем телом. Даже тот факт, что из-за спины выскочили два бугая, подхватившие под руки Коляна, так и мычавшего что-то в отчаянии, и утащившие его куда-то, прошел для сознания лишь слабым мазком. Почему-то Кот представил себе неведомого Юнуску – великана с шикарными усами, в шароварах и жилетке на голое тело. Ну, и с плеткой-семихвосткой в руках, конечно. И он теперь содрогнулся всем телом – несмотря на внутренний приказ старшего лейтенанта успокоиться и не терять лица. А вот князю, кажется, его телодвижения понравились. А сыну его – как показал быстрый взгляд Кота – еще больше. Только старик, колдун – как определил для себя Котов – смотрел печально и мудро.
– Да, именно так: «Печально и мудро», – решил Олег, успокаиваясь, – что-то непонятное со мной. Детские гормоны играют, что ли? А такие вообще есть?
Отвлечение от основной канвы событий привели Кота в более менее нормальное состояние. Но выражение испуга, отголоска боли и непонимания происходящего вокруг на лице он сохранил. Теперь уже вполне осознанно.
– Матвей Григорьевич, – повернулся князь теперь к старику, – посмотри мальчика. Кажется, он сейчас опять упадет.
Сам, кстати, не сделал даже попытки шагнуть вперед. Матвей Григорьевич был старым, но совсем не дряхлым. И к Коту подошел достаточно твердым шагом, и в руках мальчишеское тело вертел, словно оно ничего не весило. Впрочем, вполне бережно и аккуратно. Провел рукой от макушки мальчика до пят, достав до земли рукой вполне естественно, без натуги. Олег в новом теле так наклониться едва ли бы смог.
– Но это пока, – пообещал себе Кот, – выживу, займусь. Вспомню, как в интернате гоняли.
А колдун тем временем провел по лицу мальчика еще раз, и вслед за движением старческой ладони лицо Олега словно очищалось, сбрасывало с себя и физическую, и моральную грязь. А на ладони – когда она оказалась прямо перед носом парнишки, образовалась целая горка какого-то бурого порошка. Который старик тут же поднес к собственному носу. Понюхал, потом, под взглядом оторопевшего пацана, лизнул ЭТО. Даже пожевал, и пососал; с закрытыми глазами. Потом кивнул чему-то, и бросил порошок под ноги. Отряхнул ладони и заговорил, обращаясь к князю:
– Странно все это, Николай Ефимович.
– Что странного-то?
– Мальчик весь в крови, но травм нет ни одной. Даже пореза мельчайшего.
Кот внутри себя даже похолодел.
– Доигрался! Что бы хоть пару ребер треснутыми оставить. А дед-то каков! Прямо рентген ходячий?
– Может это не его кровь? – смурным, каким-то злобным голосом спросил княжеский отрок.
– Его, княже, – чуть поклонился в его сторону дед, – помню такую.
– Так представь нас молодому человеку, раз узнал его.
Старик сделал пару шагов вперед и в сторону, и, поклонившись чуть глубже, представил, добавив торжественности в голос:
– Светлейший князь Бельский Николай Ефимович, владетель окрестных земель и душ.
Князь изобразил наклон головы; скорее, намерение.
– Сын князя, и Наследник Рода и клана – Бельский Алексей Николаевич.
Младший князь даже такой мизерной попытки изобразить наклон головы не предпринял.
– А это, – дед чуть поклонился уже в сторону Кота, – Котов Олег Георгиевич, третий сын графа Котова Георгия Александровича.
Олег дернулся – не в поклоне, а попытке скрыть свою растерянность – старик походя, лишь проведя ладонью по лицу, определил как его, Кота, зовут. Наверное, для двух князей это тоже было достаточно неожиданным, потому на дергание мальца они и не обратили внимания. Сейчас они разделили его, внимание, между собой и дедом.
– Это точно? – первым вскричал княжеский сын
– Точнее не бывает, – кивнул Матвей Григорьевич, – и обликом, и кровью. Юношу этого я года три назад осматривал… по просьбе его сиятельства графа Котова. Тогда еще можно было…
– Молчи, – почти выкрикнул князь, – не место, и не время.
– Ага, – понял старший лейтенант в теле мальчишки, – тайны, которые мне знать не положено. А хотелось бы. Будем считать, что я тут лишний.
Он медленно повернулся на месте, обратив на себя внимание, и заставив взрослых замолчать. А потом еще медленнее зашагал прочь от развалин, пышущих неестественным огнем уже не так интенсивно, и от троицы возможных врагов.
– Матвей Григорьевич, проследи за мальцом, – негромко скомандовал князь, и дед двинулся следом.
Что характерно – абсолютно беззвучно. А Олег непроизвольно «обратился» к земле; точнее, к камням под ногами – как в лесу, к сырому брустверу. И теперь отчетливо воспринимал каждый шаг старца. Потом также легко, словно переключая кнопкой телеканалы, «переключился» на воздух. И теперь шаги Матвея Григорьевича просто слышал; как и негромкие разговоры бойцов, окруживших поляну рваной цепью, а главное – слова князей.
Очевидно, один из них подал воинам какой-то знак, и организованная толпа вооруженных людей растворилась в лесу, напоследок неприятно резанув Коту по барабанным перепонкам треском вминаемых подошвами сапог сучьев. Олег «подкрутил» обретенное умение, направив его назад, к князьям, которые явно ждали, когда рядом с ними не останется слушателей.
До стены леса оказалось критично далеко – почти те самые двадцать метров, которыми располагал Олег. Потому он и остановился у крайнего дерева, отголоском сознания ощущая и дыхание старика, отстоящего в паре шагов, и даже, кажется, стук его сердца. Но все внимание мальчика было направлено на князей. Руки, тем временем, делали свое дело. Не дай Кот им волю, ему гораздо сложнее было бы разобраться с гульфиком непривычной конструкции. Но ничего – справился, неосознанно притормаживая в каждом движении. Хотя облегчиться действительно хотелось не по-детски.
– Как раз по-детски, – чуть усмехнулся он, ощупывая новую деталь нового организма, – чего маленький-то такой? Буду надеяться, что вырастет.
Первым звуком в наступившей (но не для Олега!) тишине было веселое журчание рукотворного источника. И, словно получив сигнал, заговорили князья. Первым – младший.
– Отец! Надо и этого, как старших, к ногтю. Чтобы никого из Котовых не осталось. Был свободный род, и нет!
– Цыц! Тише! Вот именно, что свободный. Кому отойдут земли Котовых, если не останется ни одного в роду? Или не знаешь?
– Рюрикову, Московскому князю, – голос молодого князя теперь был как бы не растерянным.
– Вот! А это такая язва прямо посреди наших земель. Которых как бы не меньше, чем было у Котовых.
– Ну, прям уж и меньше?!
– С кланом, конечно, не сравнить, – как-то устало пояснил старший Бельский, – но в сравнении с родовыми у них действительно поболее наших будет. Или было. Вот нам они и не помешали бы… хотя бы в клане.
– Но как?! Старший-то Котов наотрез отказывался.
– За что и поплатился, – сурово отрезал князь, – только вот какое дело. Старший-то в роду Котовых теперь, судя по всему, вон тот парнишка. Эк его прихватило-то со страху. Несовершеннолетний, конечно. Но в шестнадцать лет войдет в наследство. А это, кроме земель, лес с обработкой, мануфактуры в Судогде, стекольные заводы в Гусе Хрустальном…
– Гусь не его, батя. Мещерские там хозяева.
– Заводы не Котовых, – явно кивнул старший Бельский, – а песок они где берут? То-то же. Нет песка, нет и хрусталя. А главное – Мещера! Забыл про места заповедные, артефактные? Сколько Котовы за них от казны получали?
– Раздербанят все, отец, – чуть глубже задышал младший, – за десять лет голая земля останется.
– А мы на что, сын? Возьмем парня в опекунство, управляющих хороших поставим. Да сами безобразничать не будем. Пусть все на счетах копится. Там и сейчас, думаю, хватает. А вот исполнится ему шестнадцать, сам все в клан и принесет. А лучше в Род!
– Принесет ли?
– А это уже наша забота, сын. Надо сделать так, чтобы принес. Поклонился, и вручил с благодарностью. За то, что сейчас убивцев его семьи с концами кончили, и что его от смерти неминуемой спасли, и за то, что десять лет его холить и любить будем.
– Любить?!! – вскричал в негодовании младший князь.
– Любить, – утвердил старший, – вот ты первый и будешь.
– Ага, – мысленно ответил ему Олег, – принесу я вам все! На блюдечке с голубой каемочкой! Ждите! Но вот за предложение присмотреть за мной, и батиным наследством может, и скажу спасибо. И убивать буду легко, без затей.
Почему Олег принял так близко к сердцу гибель по сути чужих ему людей? Почему поклялся вот сейчас и здесь отомстить за них? Наверное, потому, что перед глазами стоял не осенний лес, а лицо человека, которого он там, на ступенях Владимирского лесного департамента невольно принял за родного отца. Там – глазами. А здесь всем сердцем.
Кот привычно (как в прошлой жизни) потряс крошечное недоразумение; так же машинально застегнул гульфик и повернулся. И как раз в этот момент на свободу вырвался первый луч осеннего солнца. Он осветил далекие купола церкви, такой знакомой по недавней разведке на гаражной крыше. Сознание опытного спецназовца само провело нужные замеры.
– Судя по всему, – решил он, – на месте вот этих развалин, бывшей усадьбы графа Котова, в нашем мире и располагается департамент. Ну что ж – надеюсь, что сам граф, и кто-то из его близких не потеряются там; в мире, где нет настоящих колдунов и энергии, способной лечить и убивать. А я тут за тебя повоюю… папа.
3. Новый дом
Олег и сам не понял, отчего его повело в сторону. Сил вроде было достаточно. Скорее, что-то перемкнуло в детском организме.
– Да, – был вынужден признать Кот, мягко падая на руки старика, – голой энергией сыт не будешь. Не мешало бы и чем-то более существенным подкрепиться.
Сказал, и сам на себя выругался. Детский желудок закрутило с такой силой, что он едва не застонал. А может, действительно издал болезненный стон, на который Матвей Григорьевич отреагировал с неожиданным, и вполне откровенным сочувствием.
– Ну, что ты, малыш? – проговорил он негромко, неторопливо шагая с легким тельцем на руках, – переволновался, устал. Замерз, наверное – ночью-то в лесу, один. Ну, так теперь все будет хорошо. Николай Ефимович – вон, под свою руку берет. А он, если что пообещает, обязательно выполнит. Хоть сколько лет пройдет…
– Ага, например – десять, – усмехнулся про себя Олег, – кто бы сомневался.
Он не мог не признать, что сейчас, на руках у старого колдуна, ему тепло и комфортно; что чувствует Кот себя защищенным, как никогда прежде. И едва не поддался этим эмоциям. Только глянул все же, опять машинально, тем самым необычным зрением. И тут же ощетинился внутри себя иголками, как еж. Потому что увидел, как его обволакивают, и тычутся, пытаясь прорваться внутрь мальчишеского тельца сотни, если не тысячи невидимых жгутов, что тянулись от энергетической оболочки Матвея Григорьевича. А еще он воспринял легкое недовольство, и даже недоумение колдуна – что-то явно шло не по его сценарию.
– Вот, Ваша Светлость, – доложил дед князю, останавливаясь метрах в трех от пары Светлейших, – сморило мальчонку. Не удивительно – столько времени один, да в холодном лесу. Не соизволите дать команду отправить Олега Георгиевича в усадьбу? Да и мне что-то нездоровится. Ну, и разговор мы с вами не закончили.
Князь было вздернул бровью в недоумении, а потом широко улыбнулся, и подпустил в голос хорошую долю участия:
– Конечно-конечно. Сейчас едем. Никодим!
Олег попытался «услышать» шаги доверенного лица князя. Однако через живую плоть старца земля никак не отозвалась. А сам дед чуть заметно вздрогнул – словно почувствовал, что на него пытались оказать какое-то воздействие. Так что Кот просто расслабился; решил не выдавать себя ни единым действием. Даже едва заметные в свете разгоравшегося утра пятна решил не тревожить. Хотя втянуть в себя побольше их тепла хотелось до дрожи во всем теле. Оказалось, что он действительно дрожит, и Матвей Григорьевич едва слышно – чтобы не перебить слова князя – принялся его успокаивать; даже укачивать.
– Как ребенка маленького, – улыбнулся непроизвольно Кот, изо всех сил борясь со сном.
Скорее всего, эту битву он проиграл бы. Но тут инструктаж неведомого Никодима, лица которого Олег так и не увидел, закончился, и князья, неторопливо повернувшись, пошли, огибая уже почти потухшие развалины по кругу.
– Вот и не стало еще одного Источника Рода, – едва слышно проговорил старик, – беда-то какая…
Как понял Олег, сказал он это для себя, но и для Кота информация была не лишней. За развалинами обнаружилась целая колонна машин. Естественно, ни одной марки, знакомой старшему лейтенанту Котову, тут не было. Хотя аналогов тем, на которых пришлось покататься, или просто видеть Коту в прошлой жизни, хватало. Но тут не было ничего непонятного – общие принципы развития автомобильной техники отменить не дано было никому. Скорость, комфорт, безопасность… ну, и внешний вид, конечно. Два автомобиля выделялись на общем фоне. Один мощный, строгих классических линий, явно ручной единичной сборки, собранный на заказ, под конкретного вельможу.
– А именно под князя Бельского, – понял Олег, – старшего. А это младшенький для себя заказал.
Второй автомобиль из числа люксовых имел более хищный вид. Удачная эргономика корпуса буквально кричала о том, что самое место этому авто не в лесу, а на скоростной трассе. К этой машине и отправился наследник рода Бельских. Что интересно – сам сел за руль. А два широкоплечих здоровяка в цивильных костюмах как-то ловко и незаметно запрыгнули на заднее сидение автокара. Кот отдал должное сноровке телохранителей, хотя сам бы оказался внутри автомобиля еще незаметней. И дверцу бы захлопнул без единого звука. Но это в прошлом теле. Теперь же он только и мог, что разглядывать это автомобильное великолепие. А еще – ощущать, как буквально дрожит от нетерпения младший Бельский; как нестерпимо хочется ему втопить педаль газа до упора и погнать вперед так, чтобы беды никак не могли догнать молодого князя.
– Хотя, какие у него могут быть неприятности? – задал себе риторический вопрос Олег, – хотя… одна сегодня появилась. Только ты, Алексей Николаевич, об этом пока не знаешь. Пока… А вот субординацию блюдешь; похвально.
И действительно – спортивный кар так и не тронулся с места, пока на дорогу, что вела в город Владимир, не вырулил первым огромный, весь какой-то квадратный внедорожник с бойцами охраны, вооруженной автоматами. За ним практически бесшумно шествовал – иначе не скажешь – автомобиль старшего князя, а уж за ним и нетерпеливый наследник рода. Последнее Кот видел собственными глазами сквозь затемненное стекло салона. Его, после кивка Бельского, дед внес в теплое нутро княжеского лимузина. Приятный запах дорогой кожи, каких-то трав; отделка красным деревом; встроенные телевизор, холодильник, бар – что там еще? Ага – телефон на подлокотнике, явно для защищенной связи. Ну, и пацаненок в замызганной, заляпанной кровью и грязью одежонке на руках колдуна, что уселся спиной к водителю с телохранителем, от которых салон тут же отгородился толстым стеклом. Сам князь тяжело опустился на противоположный диван, который под тяжестью его тела жалобно простонал.
– Тут недолго до дома, – проговорил он добродушно, чуть подавшись вперед, – а там отмоем тебя, накормим, и спать положим. Отдохнешь, сил наберешься. Целый год тебе для отдыха есть. А там, следующей осенью в школу. Тебе сколько лет – семь-то есть?
Олег промолчал; внешне даже не отреагировал на вопрос князя. А тот поднял голову, упираясь теперь взглядом в лицо колдуна. Тот явно понял невысказанный вопрос:
– Шок, князь. Бывает. Заговорит, конечно. А пока тревожить не след. А парнишка интересный.
Он говорил так, словно самого Олега тут не было.
– И чем же он интересен?
– Я уж говорил, Николай Ефимович, что СМОТРЕЛ его года три назад.
– Говорил, помню. И что?
– Так вот – Силы в нем тогда было потенциально уровень на девятый… максимум восьмой. Вода и Воздух. Слабенький Мастер из него получился бы. Оно и понятно – третий сын, а там еще и две дочери постарше были.
– Понятно – слабосилок. А теперь что?
– А теперь не вижу. Совсем.
– Ушла Сила? Сгорела?
– Говорю же – не вижу! – дед наедине (не считая Олега) позволил себе добавить в голос раздраженности, – а такого в моей практике еще не было.
– И как ты это объяснишь?
– Только одним – Источник. Сила Источника теперь в нем, княже. А что под ней – только богам известно…
В салоне воцарилась абсолютная тишина. Не слышно было даже звука двигателя. Салон словно повис в пространстве. И тепло вкупе с букетом дорогих и очень приятных запахов усыпляли. Олег бы не стал противиться сну, если бы не очевидный, и тревожащий его вопрос:
– А зачем это все дед рассказывает именно сейчас? При мне? Надеется на то, что я чем-то себя выдам? А что может рассказать шестилетний пацан двум взрослым дядькам? Пожаловаться разве на жизнь. Или он думает, что я сейчас брошусь с расспросами? Или просто не обращает внимания на меня – как на мошку какую-нибудь. А вот то, что он не стал говорить при наследнике, очень показательно. Тот и так не воспылал ко мне братской любовью; а в свете открывшихся обстоятельств – особенно про «такого в практике еще не было» – можно было в ближайшем будущем ждать несчастного случая. Хотя и старшего князя теперь опасаться нужно. Да ну их. Пусть сами головы ломают – они у них большие. А я лучше посплю.
Кот действительно задремал, совсем не беспокоясь о том, что именно сейчас, а не в лесу, у развалин усадьбы графа Котова, решается его судьба. И это, наверное, было самой правильно реакцией на слова старика. Сон, однако, был недолгим. Казалось – закрыл глаза, и тут же открыл; когда старый колдун зашевелился на сидении.