PAMF

5. УЖИН

Филипп припарковал машину на стоянке и остался сидеть в ней ещё несколько секунд. Взгляд автоматически скользнул по фасаду ресторана – и сквозь большие окна просвечивал тёплый свет. Внутри всё казалось таким уютным, таким недосягаемым для его переполненных мыслей, что хотелось бы на минуту забыться в этом мире. Наконец закончив осмотр, он направился к входу. Небо в этот момент окрасилось в мягкие тона заката, придавая вечеру романтичное настроение. Филипп ощутил, как эта тёплая атмосфера постепенно смягчает его тревоги, наполняя душу спокойствием. Внутри его встретила хостес с доброй улыбкой и уверенным голосом.

– Добрый вечер! У вас заказан столик? – спросила она, проверяя список.

– Да, именно так, – ответил Филипп, чувствуя, как напряжение сошло на нет. Хостес проверила информацию в планшете, кивнула и повела его к нужному столу.

Филипп следовал за ней, наслаждаясь атмосферой ресторана: уютные столики, мягкий свет и тихая музыка создавали ощущение уюта. Они подошли к столику, за которым уже сидел Арсений.

– Привет, Арс! – сказал Филипп, улыбаясь и протянув руку для приветствия.

– Фил! – ответил Арсений, протягивая руку в ответ. Его глаза светились радостью встречи, а улыбка искренне освещала лицо.

Они сделали заказ и погрузились в приятную беседу, ожидая еду.

– Как дедушка? – спросил Филипп с искренним интересом, заметив мрачное выражение лица Арсения.

– Всё так же, – тихо ответил Арсений.

– Надеюсь, он скоро поправится, – сказал Филипп, стараясь поддержать друга.

– Ты не представляешь, как я на это надеюсь, – сказал Арсений, но в его голосе звучала нотка беспокойства. Он немного отвёл взгляд, как будто это одно слово вырвалось случайно.

– Я помню, он у тебя замечательный дед был.

– Это точно. Он обязательно поправится и ещё всех нас переживёт, – с оптимизмом произнёс Арсений, но в его голосе все так же звучала нотка беспокойства.

– Ага, – кивнул Филипп.

– Почему один пришёл? – поинтересовался Арсений, внимательно наблюдая за выражением лица Филиппа.

– Ева решила, что будет нам только мешать, – с неуверенностью ответил Филипп, потирая затылок. Он чувствовал, как слова застревают в горле, боясь показать свою неуверенность перед Арсением. Он не хотел, чтобы друг думал, что у них с Евой проблемы, но подобрать правильные слова было нелегко.

– А чего так неуверенно? – спросил Арсений, недоуменно поднимая брови и пристально смотря на друга.

– Ева расстроена, что ты не пришёл на свадьбу. Ты же знаешь, она очень обидчивая, – сказал Филипп, не в силах скрыть тяжёлую ноту в голосе. С этим было сложно справиться, и, наверное, он сам уже не верил в лёгкость оправданий.

– Её можно понять. Наверное, это бессмысленно, но передай ей, что прошу прощения, – сказал Арсений.

– Хорошо, – согласился Филипп, чувствуя, как гнетущая атмосфера начинает рассеиваться.

– Ладно, а ты как вообще живёшь? Чем занимаешься? – сменил тему Арсений.

– Как ты уже знаешь, работаю учителем и всё, – ответил Филипп, с большим интересом спросив: – А ты что делаешь?

– У меня тоже всё так же: постоянные разъезды, управление компанией, – Арсений вздохнул, потирая лоб. – Знаешь, иногда хочется просто взять и послать всех к черту.

Филипп тихо кивнул, ощущая усталость, которая будто давила на его плечи. Долгие рабочие дни, постоянные тревоги и нерешённые вопросы накапливались, высасывая из него всю энергию. Ему казалось, что вся энергия исчезла, оставляя только тягостное чувство внутренней пустоты. Мысли о том, как всё могло бы быть иначе, если бы он рискнул когда-то раньше, тяготили его, добавляя к усталости горькую ноту сожаления.

– Но потом я вспоминаю, ради чего я работаю, – продолжил Арсений. – Мир свободы, где никто не смеет диктовать, как жить.

– Не хочу тебя обидеть, но в новостях говорят, что у твоей компании какие-то сложности, – медленно произнёс Филипп, чувствуя неловкость.

– Псы лают, караван идёт. Конкуренты пытаются меня уничтожить, но я ломаю их рынки и меняю правила игры, – уверенно сказал Арсений, жестикулируя рукой со стаканом. – Они вложили огромное количество ресурсов в агитацию против меня, но я не позволю им разрушить компанию, которую создал мой отец. Так что можешь не переживать, – сделав небольшую паузу, отпив из стакана.

– Ты как всегда идёшь напролом, игнорируя общественные нормы, – заметил Филипп с лёгкой улыбкой, вспоминая, как в детстве Арсений однажды устроил протест против школьных правил, организовав целый класс на бойкот уроков.

– Пусть те, кто создавал эти нормы, и живут по ним. Для меня это не имеет значения. Я строю новый мир, и перемены неизбежно ломают старое.

– Да, наверное, ты прав.

– А ты что, подробнее о себе расскажешь? Как тебе работа учителем? – Спросил Арсений, делая ещё один глоток

– Мне нравится моя работа, – отмахнулся Филипп, но в голосе его послышалась неуверенность. – Я меняю мир через своих учеников.

– Вспоминая себя в школьные годы… Когда ты приходишь в место не по своему желанию, а по прихоти других людей, – произнёс Арсений, – не лучшее время в моей жизни.

—Бывает по-разному, – сказал Филипп, отворачиваясь и поглаживая край стакана. – Вроде бы я делаю что-то важное, но иногда кажется, что это всё напрасно. А ещё это министерство с новыми программами…

– Думаю, не стоит слишком сильно привязываться к этому, – добавил Арсений, подталкивая друга, как бы проверяя его реакцию.

– Я понимаю тебя, Арс, но ты же видишь, что у нас с тобой совсем разные ситуации. Ты – ты строишь империю, на тебя смотрят, тебя слушают, ты можешь менять мир. А я… я просто учитель. Я учу детей, да, но я не уверен, что это что-то меняет…

– Ты до сих пор считаешь, что ты не можешь двигаться? – перебил его Арсений, как-то резко. – Фил, ты ведь по-настоящему можешь сделать гораздо больше, чем просто преподавать. Это ты на самом деле сам себя в рамки загнал, а мир – он ждал таких людей, как ты, с самого начала. Просто ты не решился.

Филипп некоторое время молчал, переваривая слова друга. Он не мог не согласиться, что Арсений прав. Филипп вздохнул, взглянув на Арсения. В его глазах мелькнуло нечто похожее на сомнение, как будто он на мгновение увидел себя со стороны – человека, который не может избавиться от чувства, что жизнь проходит мимо, а он остаётся стоять

– Ты думаешь, что мне не хватает смелости? – спросил Филипп, немного растерянно, но уже с какой-то горечью в голосе. – Может быть, ты и прав, но у меня есть своя реальность. Я не могу просто взять и отказаться от работы, от своей семьи, от всего, что строил. Я всегда боялся, что потеряю всё, если сделаю шаг в неизвестность, – тихо сказал Филипп, переводя взгляд в сторону. – А ты… ты всегда был таким решительным.

Ты выбрал свою дорогу, и, похоже, ты не жалеешь.

Арсений внимательно посмотрел на друга, словно изучая его слова. Он отпил из своего стакана, задумавшись.

– Да, я выбрал путь, и, честно говоря, мне не всегда было легко. Но никогда не будет просто, – сказал Арсений с улыбкой. – И ты же знаешь, что если не сделаешь шаг, ты останешься там, где ты есть.

Филипп молчал, ощущая, как его взгляд блуждает по ресторану, пока в его голове не начали постепенно укладываться слова Арсения. Он чувствовал, что что-то меняется внутри, но это было слишком много для одной беседы.

– Может быть, ты прав. – Филипп наконец поднял взгляд.

Филипп кивнул, слегка улыбнувшись. Он ещё не знал, куда приведёт его этот разговор, но чувствовал, что что-то в нём всё-таки меняется. Тепло ресторана, спокойствие вечера и слова друга стали тем маленьким толчком, который ему так долго не хватало.

6. ШКОЛЬНИКИ

Компания друзей шла по шумному коридору школы. В этой части было темно, и лишь одно маленькое окно в конце длинного коридора слабо освещало пространство. Их шаги гулко отдавались эхом, а где-то вдали слышался приглушённый смех и разговоры. Воздух был тяжёлым, с едва уловимым запахом пыли и старых учебников. Школа была как живой организм – её коридоры были артериями, по которым текли ученики, принося энергию и шум, а кабинеты – мозгом, где пытаются родиться знания . Их шаги гулко отдавались эхом по стенам, а воздух был тяжёлым, с едва уловимым запахом старых учебников и пыли. Они обсуждали свои дела. Высокий парень по имени Артем посмотрел на друзей и заговорил

– Я вчера такой фильм посмотрел, – начал он с легким смешком. – "Сало" или "120 дней Содома".

– Ооо, – протянул Сергей. – И как тебе?

– Прекрасный фильм! Особенно эти…– Добавил Артем, закатив глаза и улыбнувшись, как будто пытаясь подчеркнуть иронию своих слов.

– О да, – подтвердил Сергей. – Одна краше другой, и каждая сцена оставляла в душе странное ощущение отвращения и любопытства одновременно.

– О чем он? А то я не смотрел, – спросил парень по имени Вова.

– Это классика! Как такое можно не знать? – удивился Сергей.

– Вот он сам только вчера посмотрел, – возразил Вова.

– Посмотрел, но знал уже давно, просто руки не доходили, – ответил Артем с лёгкой ухмылкой.

– Какие мы важные, – протянул Вова с недовольством.

– Да ладно тебе, обычный семейный фильм, – сказал Сергей, на полном серьезе.

– Да, это история любви, и как за сто двадцать дней она не была разрушена никакими невзгодами, – добавил Артем с сарказмом в голосе.

– Да-да, – поддразнивающе произнес Сергей. – События разворачиваются в фашистской Италии, и влюблённую пару разлучает война. Они преодолевают все ужасы, чтобы обрести счастье. – Он сделал паузу, задумавшись. – Там даже сцена свадьбы есть, – добавил он, закручивая локон своих русых волос.

– Эй, – рассерженно крикнул Вова, – не спойлери!

– Не беспокойся, это не спойлер, – утешил его Сергей.

– Ладно, посмотрю сегодня, убедили, – искренне сказал Вова, вздохнув и понимая, что не сможет избежать этой культурной 'классики'.

Два друга слегка посмеялись.

– Чего вы? – непонимающе спросил Вова.

– Да так, ничего. Ждем твою завтрашнюю рецензию на фильм, – ответил Сергей.

Их разговор прервал Женя, окликнувший друзей. Они остановились, переглянулись и подождали, пока он подойдет. Женя выглядел слегка уставшим, но в его глазах всё ещё светилось удовлетворение, как у человека, который полностью отдался вчерашнему веселью и ни о чем не жалеет.

– Ну, как прошла вчерашняя ночь? – спросил Артем.

– Чудесная, – ответил Женя, сделав короткую паузу, словно вновь переживая её в памяти, затем улыбнулся, как будто этот момент был слишком хорош, чтобы его забыть.

– Настолько чудесная, что ты пропустил первые два урока, – заметил Сергей.

– Ага. Но зря вы вчера со мной на вписку не пошли, – добавил Женя.

– Удиви, – сказал Артем.

– Прекрасно бы провели время, а то пришлось идти с Федей.

– Это который из параллели? – спросил Артем.

– Да, он. Но не суть. Он сказал, что видел в школе Левдеева.

– Того самого? – спросил Вова.

– Ага, – ответил Женя. – И вот вопрос: что он здесь делает?

– Это его родной город, – ответил Вова. – Но я читал, что его компания сейчас подписывает контракт со строительной фирмой, поэтому странно, что он здесь.

– Странно или нет, это не важно, – сказал Женя. – Главное, что это возможность с ним познакомиться и попробовать пойти стажироваться к нему в компанию.

– Желаю удачи, – сказал Сергей.

– Он сумел выбраться из нашего захолустья, представляете? Начинал ведь так же, как и мы, а теперь – гений бизнеса, миллионер. Разве это не доказательство, что каждый из нас может сделать что-то великое? – сказал женя

Сергей ухмыльнулся: – Да, только его билет в один конец – это ещё пару лет учёбы и никаких вечеринок. Готов на такие жертвы?

– Не забывайте, что компания ему досталась от отца. Мы в разных условиях, – добавил Артем.

Вова, поскребя затылок, тихо добавил: – А я вот думаю, как вообще решиться на такое. Оставить всё позади… Не знаю, мне страшно даже подумать, как это – жить вне привычных стен. Там же конкуренция, ответственность.

– Почему вы всё время об этом? – с раздражением сказал Женя.

– Кем ты хочешь к нему пойти? – спросил Вова.

– Кем возьмут, но я хотел бы подняться к самому верху и быть на вершине мира.

– То есть конкретной цели нет? – спросил Артем.

– Вот посмотрю на Левдеева, и тоже буду искать возможности для себя, – сказал Женя, бросая мечтательный взгляд в пустоту, словно действительно планировал встретиться с кумиром. – Если Левдеев сумел подняться из нашего города, значит, и у нас есть шанс, – мечтательно добавил Женя.

– Ладно, мечтатель, нам сегодня ещё контрольную писать, – сказал Сергей, улыбнувшись.

– Точно, совсем из головы вылетело после ночи, – признался Женя, слегка смутившись.

– Как раз насчёт ночи, что там было? – поинтересовался Артем.

Это была отличная ночь, куча алкоголя. Одну девчонку там вообще по кругу пустили, – эмоционально говорил он.

– И еще я не уверен, но, кажется, некоторые даже ширялись.

– По-моему, это самая обычная вписка, – сказал Сергей. – И то, что ты описал, наоборот, предлог, чтобы туда не ходить.

– Надеюсь, тебя в этом "кругу" не было, – с усмешкой спросил Артем.

– Так, парни, в этом кругу я не участвовал, – с вызовом проговорил Женя. – Мне такие приключения ни к чему.

– Да, ты просто ангел,– поддразнил его Сергей, заставив остальных усмехнуться

– Не беспокойся, я не хочу заразиться всеми болезнями мира, – заверил его Женя.

– А у кого она была? – спросил Вова.

– Не помню имени, но это был парень из параллели, он проводил тусовку у себя дома. У него квартира огромная, человек сорок вмещается.

– Его родителям можно только посочувствовать, – сказал Сергей,– садится на диван, на котором кого-то еб…

В этот момент прозвенел звонок.

– Ладно, пошлите в кабинет, – сказал Артем.

– Стоп, – Женя остановил друзей, схватив их за руки. – Давайте один раз все вместе сходим. Если вам не понравится, сразу уйдём, – уверенно предложил он.

– Я бы не отказался, – неуверенно согласился Вова.

– Ты, может, и нет, а вот твоя мама явно тебе не отпустит, – возразил Артем.

– Ладно, как-нибудь сходим, но сейчас пошли в класс. Иначе эта мразь редкостная, нас ещё отчитывать будет, – сказал Сергей.

– Ага, ей бы в том "кругу" парней побывать – может, спокойнее станет, – сказал Женя. – Но согласен, идем.

Они все засмеялись и пошли в класс. Как и многие другие ученики, разошлись по кабинетам, словно кровь, текущая по сосудам, питая каждый уголок этого огромного живого организма. Школьная жизнь продолжала кипеть, словно неугомонный поток, заполняющий каждый уголок школы жизненной энергией. Шум коридоров становился тише, пока полностью не окунулся в тишину.

7. НА КРАЮ ПРОПАСТИ

Филипп не мог выбросить из головы слова Арсения. Они словно поселились в его мыслях, не давая покоя, преследуя его на каждом шагу. Возможно, это была та самая возможность, которую он так долго искал – шанс, способный кардинально изменить его жизнь. Мысли о будущем захватывали, словно вихрь, мешая сосредоточиться на привычных делах. Он пытался отогнать их, но они возвращались с новой силой, как нежданный шторм, поднимающий в нем волнение, тревогу и желание изменить всё.

Возвращаясь домой вечером, Филипп долго бродил по квартире, пытаясь собрать свои мысли. Наконец, он решил поговорить с Евой. Когда они сели за ужин, он почувствовал, как волнение охватывает его.

– Нам нужно поговорить, – сказал он тихо, но уверенно, чувствуя, как его голос дрожит от напряжения. Руки почти незаметно задрожали, и он усилием воли сдерживал себя, не позволяя волне беспокойства взять верх.

– О чём? – спросила Ева, мгновенно отложив вилку и пристально взглянув на него. В её глазах мелькнула тревога, смешанная с ожиданием, как будто она уже догадывалась, что будет впереди.

– Я думаю, уволится… и пойти к Арсению. Попробовать что-то новое.

Сомнение мгновенно отразилось на лице Евы. Она не сразу ответила, задумчиво скрестив руки на груди и опустив взгляд, как будто пытаясь найти верные слова. В её глазах борьба: поддержать его или бояться потерять.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Филипп, надеясь на её поддержку.

– Не знаю, – прошептала она, голос её звучал с ноткой тревоги. – Я не против, если ты решишь сменить работу, но… насчёт того, чтобы пойти работать к твоему другу… Я не уверена.

– Да ладно тебе, что такого? Просто пойти работать к нему, – сказал Филипп, пытаясь отмахнуться от её сомнений.

– Я боюсь, что Арсений втянет тебя в нечто опасное, – сказала она, её голос стал холодным, как лёд, а взгляд – настороженным, словно она чувствовала, что за его словами скрывается нечто темное. – Он всегда был таким – пренебрегающим правилами, с жаждой идти до конца, несмотря ни на что. Ты ведь знаешь, такие люди не останавливаются, и однажды ты можешь оказаться на обрыве, не заметив, как он туда тебя приведет.

– Да ну, куда он нас может втянуть?

– Я слышала, что у его компании большие проблемы. Это правда? – спросила Ева с подозрением, её взгляд был резким, как нож, и, кажется, она искала в его глазах подтверждение своих страхов.

– Ну да, – признал Филипп, ощущая, как сердце начинает биться быстрее.

– Вроде как они затрудняются с судебными исками. – Ева сделала паузу, её лицо становилось всё более серьёзным. – Может быть, это отразится и на тебе, – произнесла она тихо, почти неуверенно.

– Нет, такого не может быть! – Филипп резко отреагировал, не желая верить в худший сценарий.

Он знал, о чём говорила Ева, говоря об Арсении. Арсений был воплощением того, что она не могла принять – беззаботный, пренебрегающий границами и компромиссами. Ева часто говорила, что такие люди, как он, могут разрушать всё на своём пути и не замечать, как остаются только руины.

– Ты видел, как он живёт? – спросила Ева, её голос был полон укора. – Постоянные переезды, пустота, никакого спокойствия. Для него работа – это всё, а ты готов к этому? Может, тебе это и не кажется важным, но я видела, как такие люди теряют всё вокруг. Я не хочу повторить ошибку моих родителей, которые в конце концов едва разговаривали.

– Я думал, ты понимаешь, как это важно для меня. – В его голосе сорвался тон, в котором звучала смесь боли и растерянности.

– Я понимаю… – Ева сдержала слёзы, её глаза покраснели от волнения. – Я боюсь… – её голос стал тише, и она с трудом продолжила: – Боюсь, что ты уедешь, а я останусь одна. Сначала ты будешь уезжать на пару дней, потом на недели… а в какой-то момент я пойму, что ты забыл, ради чего всё это было. Ради нас.

Филипп мягко протянул руку, пытаясь её успокоить.

– Тише, всё будет хорошо, – сказал он, но его собственное сердце било тревогу.

– Ты словно стоишь на краю пропасти, – продолжила Ева, её голос был тихим и спокойным, но глаза всё равно не могли скрыть страха. – На другой стороне кажется всё ярче, лучше, но мы оба знаем, что за этим может скрываться обрыв.

Смотря на неё, Филипп вдруг вспомнил тот день, когда они впервые встретились. Он только что перешёл на второй курс, а случайная встреча с Евой на книжной ярмарке показалась ему чем-то волшебным. Её искренность, увлечённость, смех, когда она обсуждала любимую книгу… Это было одним из тех моментов, когда сердце ощущает, что ты встретил кого-то особенного. Для него это стало началом чего-то важного, чего он не мог позволить себе потерять.

Он вспомнил, как они начали разговор, как будто знали друг друга всю жизнь. Тогда он подумал: Что если я потеряю это?

Эти воспоминания были такими яркими, что мысль о том, что его выбор может поставить их отношения под угрозу, отозвалась болью в груди.

– Я всё обдумаю, обещаю, – сказал он, пытаясь сглотнуть комок в горле. Его слова едва вырвались, но они звучали искренне, и он был благодарен, что она осталась с ним в этот момент. – Спасибо, что выслушала меня.

– Подумай, – сказала она мягко, но в её голосе была скрытая настойчивость. Она собрала посуду, её движения стали размеренными и точными, будто каждое действие было частью чего-то важного. Поставив тарелку в раковину, она замерла, сложила руки и, едва слышно, добавила: – Подумай, пожалуйста.

Затем она ушла в другую комнату, оставив его одного.

Филипп остался сидеть на кухне, не в силах оторваться от своих дрожащих рук. Он понимал, что теперь никто не сможет решить за него. Ни Ева, которая так боялась перемен, ни Арсений, чьи мечты казались столь ясными и однозначными. Всё зависело от него. Ему нужно было выбрать – остаться учителем или рискнуть всем ради своей мечты, зная, что цена может быть слишком высока.

Филипп ощущал, как его разум разрывается между привычной, безопасной жизнью и манящей, но опасной свободой, которую обещал Арсений. Свобода – шанс, который выпадает раз в жизни, но с какой ценой? Мысли о будущем терзали его, как остриё ножа, вскрывая каждый уголок сомнений. Вместо ясности он видел лишь туман, в котором не было никаких гарантий. Боясь сделать шаг, он все же чувствовал, как его душа тянет к этому неизвестному пути. Возможно, ни один из путей не приведёт к счастью. Возможно, он всего лишь выбирает, чем ему пожертвовать.И самое болезненное – он не знал, существует ли вообще в этом мире что-то, способное заполнить ту пустоту, которая с каждым днем становилась всё более необъятной, как пустой океан, поглощая всё его существо. Он не знал, что искать, и, главное, с кем идти этим мракоподобным путём

8. ПОСЛЕДНЯЯ ПРОСЬБА

Получив новость о том, что дед пришёл в себя, Арсений сразу же направился к нему. Пройдя через шумный ресепшен больницы, где пахло дезинфицирующими средствами и слышались тихие разговоры, он двинулся к палате, чувствуя нарастающее напряжение. Сердце Арсения колотилось, а мысли путались, предчувствуя тяжёлый разговор. Что скажет дед? Насколько всё плохо? Каждый шаг приближал его к ответам, но одновременно пугал неизбежностью. Шаги Арсения отдавались эхом в пустом коридоре. Каждый шаг словно тянулся, и в его ушах всё сильнее звучал гул, не оставляющий места для других мыслей. Все его мысли сосредоточились на одном – увидеть деда.

Остановившись перед дверью палаты, Арсений почувствовал, как его ладони потеют. Он не знал, что сказать, как себя вести. Столько лет прошло, а теперь он стоял перед этим человеком – чужим и своим одновременно

Войдя внутрь, он увидел его лежащим на койке. Тот выглядел обессиленным: лицо было бледным, глаза запавшими, а руки дрожали, будто даже удержание их на покрывале требовало невероятных усилий. Когда Арсений увидел эти запавшие глаза и побледневшие черты, внутри него вспыхнула мысль: сколько боли дед вынес молча? Сколько раз он просто не замечал этого, слишком увлечённый своей работой и достижениями? Чувство вины, забытое и давнее, поднялось в нём, как тень прошлого, напоминая о всех упущенных моментах – недосказанных словах, несделанных звонках, о том, что он променял время с близкими на свои амбиции.