PAMF

Арсений, не видевший деда шесть лет, не мог скрыть удивления – как сильно тот постарел за это время. Когда он уезжал, дед был бодрым и живым, а теперь казался тенью самого себя. Арсений медленно сел на стул, стоящий рядом.

Они молча смотрели друг на друга несколько секунд, словно каждому нужно было что-то сказать, но слова застревали под тяжестью тех чувств, которые никто не решался выразить.

– Как ты? – спросил Арсений, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Дед поднял взгляд, усталый и каким-то образом растерянный, словно эта встреча стала для него одновременно и облегчением, и тяжким бременем. Он с трудом перевёл дыхание и ответил:

– Хреново… Но хоть внука увидел напоследок, – добавил он, как бы пытаясь облегчить тяжесть своих слов.

Арсений не знал, что сказать. Все эти годы он жил с мыслью, что ещё успеет поговорить, что время не уйдёт, не исчезнет в пустую. Но теперь, перед этим человеком, сидящим на кровати, словно тень, ему не хватало ни слов, ни уверенности в себе. Внутри него что-то ломалось, когда он замечал, как дед стареет, как его жизнь уходит.

– Врачи что-нибудь говорили? – спросил Арсений, стараясь сохранить спокойствие, но в голосе всё равно проскальзывал страх.

– Врачи ничего не говорят, но никто не знает это тело лучше меня, – сказал дед с хриплым голосом, его глаза устало прикрылись, а губы слегка подрагивали. – На втором месте после меня… – он сделал небольшую паузу. – Была твоя бабка, – сказал он, подмигивая глазом.

Арсений улыбнулся.

– Ладно, давай без подробностей.

Дед кивнул и слегка закрылся, погружаясь в свои мысли.

– Давай я отвезу тебя в другую больницу, в столицу. Я готов сделать всё, что потребуется. – Сказал Арсений.

– Не надо. Я уже сказал, мне ничем не помочь, – продолжал дед, его голос звучал с хрипотой и грубостью. – Но я хочу тебя кое о чем попросить.

– О чём? – настороженно спросил Арсений.

– После того как я умру… – дед начал, но Арсений попытался перебить его.

– Не спеши, – сказал он, не желая слышать плохие прогнозы.

– Дай договорить. После того как я умру, не продавай мой дом.

– Хорошо, – согласился Арсений.

– Ты не дослушал. Снеси его и залей всё бетоном.

– Зачем? – с недоумением спросил Арсений.

– Это моя последняя воля. В этом доме слишком много воспоминаний, и некоторые из них лучше оставить в прошлом.

– Странная у тебя воля, – заметил он, недоумевая.

– Вот доживёшь до моих лет и будешь меня судить, говорить своим детям, что делать после смерти. А пока выполняй мою просьбу молча и без нареканий.

– Хорошо, если ты этого хочешь, – сказал он, но в его голосе чувствовалось сомнение.

– Жаль, что на правнуков не посмотрю, – грустно произнёс дед, хрипя. Арсений почувствовал, как внутри у него сжалось сердце.

Слова деда заставили его задуматься о прошедшем времени: шесть лет борьбы, без отдыха и остановок, чтобы перевести дух. Он вспомнил бессонные ночи, каждый день, посвящённый работе. Вспомнил, как отказался от личной жизни ради карьеры, как пожертвовал отношениями с близкими ради успеха и достижений. Всегда шёл вперёд, ни разу не оглянувшись назад, чтобы увидеть, что оставил за собой – друзей, семью, моменты, которые уже никогда не вернуть.

– Ты так говоришь, будто они вот-вот появятся, – подметил Арсений, чувствуя горечь.

– Может, и появятся. Ты же ничего мне не говорил, уехал с концами, – сказал дед, глядя на своего внука.

– Работа, – ответил Арсений.

– Не работа, а исполнение амбиций отца. Он у тебя был оболтусом и ничего более, – произнёс дед с презрением.

– Я просил тебя при мне так про него не говорить. Я не знаю, что у вас произошло, но для меня он был и остаётся великим человеком, – сказал Арсений, противясь деду.

– Он даже мёртвый забрал у меня внука. Даже после смерти сделал мне наперекор, – дед сделал долгую паузу. – Впрочем, и я не подарок. Поэтому прости, если что-то сделал не так.

– Тебе не за что извиняться. Это я просто уехал, оборвав все связи. Не только с тобой, я это сделал со всеми, – сказал Арсений, его глаза опустились вниз, и он вздохнул.

– Скорее всего, это наша последняя встреча, – произнёс дед, глядя в окно, за которым виднелись голые ветви деревьев, слегка покачивающиеся под порывами холодного ветра. Пейзаж за окном казался холодным и безнадёжным, как будто сама природа отражала чувства, переполнявшие деда.

– Куда-то уходить собрался? – шутливо спросил Арсений, пытаясь разрядить обстановку.

– Умеешь ты испортить драматический момент, – с грубостью в голосе ответил дед. – Хочу тебе сказать напоследок: не всё выглядит так, как кажется на первый взгляд. Запомни это.

– Понял, – кивнул Арсений.

– А теперь можешь идти. Хочу побыть наедине в эти последние дни, – добавил дед.

– Я всегда знал, что ты драматизируешь, но по прогнозам врачей, ты не то чтобы больше пары дней протянешь, ты спокойно можешь выздороветь, – сказал Арсений, надеясь на лучшее.

– Ты как всегда… Ой, всё, давай, иди, – сказал дед, едва сдерживая улыбку.

Арсений попрощался и вышел из палаты, чувствуя, как внутри него смешались тревога и надежда. Закрыв дверь палаты, Арсений облокотился на холодную стену коридора. Он вдруг почувствовал, как напряжение наваливается на плечи, как груз того, что предстоит сделать, становится невыносимым. Крис и Бил уже ждали его, но он не мог сразу двинуться к ним. «Не всё выглядит так, как кажется на первый взгляд», – слова деда ещё отдавались эхом в голове, и Арсений пытался найти в них какой-то скрытый смысл.

Идя по коридору, Арсений случайно столкнулся с мужчиной. Он остановился и сказал:

– Извините.

Мужчина не ответил сразу. Вместо этого он просто взглянул на Арсения, но этот взгляд был настолько пронзительным, что у Арсения на мгновение замерло сердце. Этот взгляд пробил его насквозь, будто прощупывая каждую мысль, каждое скрытое сомнение.

Резкая боль пронзила виски, и Арсений почувствовал, как всё внутри напряглось, как будто кто-то невидимый сжимал его голову в железном тиске.

Он невольно поморщился, и в этот момент, краем глаза, заметил нечто, что сразу привлекло его внимание. На пальце мужчины сверкал фиолетовый камень, вкрапленный в кольцо. Арсений поспешил отвести глаза и, чувствуя, как его дыхание сбивается, быстро шагнул вперёд, пытаясь избавиться от неприятного ощущения, которое не отпускало его.

Скривив губы, он ускорил шаг и исчез в конце коридора, ощущая, как напряжение постепенно спадает, но не уходя совсем.

На ресепшене его уже ждали помощники.

– Как он? – спросила Крис, её голос звучал с заботой, а брови были слегка нахмурены, выражая тревогу. Она склонилась немного вперёд, словно пытаясь уловить каждое слово Арсения.

– Он как всегда в своём репертуаре. Голливуд по нему плачет, – ответил Арсений с лёгкой улыбкой, стараясь немного разрядить серьёзную обстановку. – Поехали куда-нибудь поедим.

– Поехали, – согласился Билл, и они направились к выходу.

Они вышли из больницы, сели в машину и направились в ближайший ресторан. Приехав, они заняли свободный столик и сделали заказ.

С тобой всё в порядке? – обеспокоенно спросила Кристина, заметив, что Арсений выглядит бледным.

– В порядке, – он потёр виски, все еще чувсвтая слабую боль, едва подавляя раздражение, словно любой вопрос о его самочувствии был напоминанием о том, что чувства неуместны. – Не надо за меня беспокоиться. Лучше скажи, что насчёт исков?

– Могу сказать сразу: дело затянется.

– Псы… – со злобой произнёс Арсений, чувствуя, как гнев нарастает внутри. Мысли о несправедливости происходящего разъедали его. Он вспомнил все бессонные ночи, когда работал без отдыха , все жертвы, включая отказ от личной жизни, и упорную работу, чтобы дать людям больше возможностей. И теперь всё это оказалось под угрозой из-за ложных обвинений, которые подрывали репутацию компании.

– У нашего главного офиса в последнее время стоят люди с пикетами, – добавил Билл. – Они стоят мирно, но с каждым днём их становится всё больше, и их требования довольно агрессивные. Они считают, что мы их обманули.

– И в чём же? – Арсений приподнял бровь, явно заинтригованный.

– Суть не в этом, – ответила Кристина. – Мы проверили некоторых из них и заметили, что главные зачинщики состоят в одной общественной организации… в нашей любимой "Клин", и ты знаешь, кто их поддерживает.

– Снова этот "Клин"… – произнёс Арсений с сарказмом. – У меня такое чувство, что банки решили создать эту "граждански важную и правовую организацию" только чтобы нам мешать. Сколько этот "Клин" уже направил на нас жалоб и прочих вещей? – спросил он у Кристины.

– Там целая стопка, – протянула она. – Начиная от деятельности компании и заканчивая расположением здания главного офиса. Например, один из пунктов – якобы шум от нашего офиса мешает местным жителям, хотя у нас нет записей жалоб в официальных органах.

– Шизики, – твёрдо сказал Билл. – В любом случае, стоит усилить охрану у главного офиса.

– Думаешь, они такую провокацию устроят? – настороженно спросил Арсений, поднимая брови.

– Я думаю, могут, – ответил Билл.

– Тогда давай усилим меры, – сказал Арсений, осознавая, что ситуация требует срочных действий. – А от Левы новостей не было слышно?

– Он ещё ведёт переговоры, – сказала Кристина. – Давление растёт с каждым днём, и они начали колебаться насчёт сделки. Но если у него получится, мы сможем наконец реализовать наш проект.

– Главное, чтобы всё получилось, – сказал Арсений, немного смягчив тон.

Они обсудили дела компании, сделали выводы о необходимых мерах, и вскоре им принесли заказ.

– Ты решил, сколько мы ещё пробудем здесь? – спросила Кристина.

– Ещё пару дней, а потом вернёмся, – ответил Арсений.

– Ты не хочешь остаться здесь подольше, пока дедушка не поправится? – спросила Кристина, глядя на Арсения.

Арсений сделал долгую паузу, прежде чем ответить. Внутри него боролись противоречивые чувства. Он чувствовал ответственность перед дедом, понимал, что ему может понадобиться поддержка. Но в то же время его обязанности и работа в столице требовали немедленного возвращения. Воспоминания о том, как они жили вместе, наполнили его теплотой и грустью, но дед всегда был упрямым и самостоятельным. Арсений глубоко вздохнул и сказал:

– Сегодня, когда я говорил с ним, я вспомнил, как мы жили вместе. Я предложил ему поехать со мной в другую больницу, но он отказался… Он всегда был таким… Поэтому я не вижу смысла оставаться здесь. В столице меня ждёт много работы.

– Ты никогда не задумывался, что такой образ жизни может оставить тебя одного? Бизнес – это бизнес, но кто будет рядом, когда всё закончится? – спросила Кристина.

Арсений задумался и ответил: – Такие же, как и я. Наверное, это неизбежно, когда ставишь работу выше всего остального. Я привык к этому.

– Ты знаешь, – сказала Кристина, слегка колеблясь, – иногда мне кажется, что ты слишком привык всё делать сам. Но даже самые сильные нуждаются в поддержке. Я говорю это не как твой сотрудник, а как друг.

– Не хочу этого признавать, но Кристина права, – сказал Билл.

Кристина кивнула, но её взгляд оставался полным недоумения, когда она посмотрела на Билла. Она не понимала, почему он так легко признал её правоту, учитывая его обычно упрямый характер, и это сбивало её с толку.

– Билл, кому-кому, но точно не тебе об этом говорить, – сказал Арсений с мягкой улыбкой. – Сорокалетний холостяк.

– Именно поэтому я и могу говорить, – сказал Билл, усмехнувшись. – Жизнь холостяка научила меня ценить моменты, когда можно рассчитывать на поддержку, даже если иногда сложно признать её необходимость.

– Так стоп, – сказала Кристина. – А что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не хочешь этого признавать?

– Всё, всё, – начал Билл, – я полностью признаю твои слова.

– Но ты понимаешь, что это не просто слова, Билл? – добавила Кристина, мягко улыбнувшись. – Мы все здесь, чтобы поддерживать друг друга, особенно когда становится тяжело.

– Да-да, – сказал Билл, улыбаясь. – Ещё пару таких вопросов, и я точно изменю своё мнение.

Арсений посмотрел на них и, чуть помедлив, улыбнулся. Внутри него все еще оставались сомнения, но он ощутил тепло от их заботы.

Мысли о текущих делах не покидали его, но несмотря на это он понимал, что время не ждёт и нужно действовать немедленно, но мысли о просьбе деда все не покидали его. Он всё же решил взглянуть на дом, в котором вырос. Этот дом хранил слишком много воспоминаний: счастливые моменты детства, семейные праздники и даже боль утрат. Сейчас, в разгар всей этой суматохи, Арсению казалось важным вернуться туда, чтобы найти ответы.

Он чувствовал, что понимание причин, по которым дед хотел уничтожить этот дом, могло пролить свет на что-то важное из их прошлого. Может быть, он надеялся, что, вернувшись туда, сможет увидеть что-то, что раньше не замечал, и найти ключ к тому, что мучило деда все эти годы. Поэтому, когда они закончили, он предложил съездить к старому дому.

Крис и Билл согласились, и они втроём отправились по нужному адресу. Дом деда стоял на отшибе города, окружённый сухими деревьями, высохшими за долгие годы. Неподалёку виднелись ещё несколько заброшенных домов с облупившейся краской и покосившимися крышами – когда-то они были частью его детства, укромными местами, где он прятался в своих первых играх, ищущих свободу. Машина подкатилa к воротам, и Арсений открыл их, с трудом преодолевая сопротивление заржавевших петель.

Скрип эхом разнёсся по улице.

Они шагали по чистой дорожке, словно недавно вымытой дождём, но в ней, как и в самом доме, чувствовалась потеря. Казалось, дед следил за этим местом до самого конца, но все равно не смог удержать уходящее – живую энергию, что когда-то наполняла этот уголок. Арсений ощутил, как дом, вроде бы тот же самый, теперь казался пустым, словно выветрился его дух. Воспоминания о теплоте и силе, которые когда-то его наполняли, вызывали сейчас лишь тягучую горечь и чувство утраты.

Они вошли внутрь дома. Дверь, как и ворота, издала тихий, долгий скрип. Запах старого дерева и пыли наполнил комнату. Арсений вдруг ощутил, как все шесть лет отсутствия свелись к одному моменту. Его охватило ощущение, что время здесь остановилось, а прошлое и настоящее слились воедино. Половицы заскрипели под его ногами. Что-то в этом звуке отозвалось у него внутри – ностальгия с примесью чего-то тревожного и холодного.

– Ты сильно побледнел, точно всё в порядке? – спросила Кристина, глядя на Арсения с тревогой.

– Всё нормально, не переживай, – махнул рукой Арсений, стараясь не придавать этому значения.

– Когда ты уезжал, думал, что когда-нибудь вернёшься? Или решил, что всё останется лишь в воспоминаниях? – мягко спросила Кристина, пытаясь перевести тему.

– Я думал, что больше сюда не вернусь. Был уверен, что в этом городе меня больше ничего не держит.

Они прошли вглубь дома. Каждое движение вызывало ощущение возвращения в прошлое. С полок на них смотрели старые книги, покрытые пылью. Старые игрушки, хранящие в себе множество историй, напоминали Арсению о беззаботных днях детства. Арсений ощущал, как воспоминания о детстве оживают, и чувствовал лёгкое смешение тепла и боли.

– Ничего не изменилось за шесть лет, – сказал Арсений, оглядываясь по сторонам. Полки, заваленные старыми книгами и игрушками, свидетельствовали о том, что время здесь словно остановилось. – Всё так же полно хлама, который стоило выбросить ещё тогда, – пробормотал Арсений, не пытаясь скрыть раздражение. Он протянул руку к старому альбому на полке. Пожелтевшая обложка с сохранившимися детскими рисунками напомнила ему первые годы, когда дед забрал его сюда.

Они полностью осмотрели дом. Арсений внимательно изучал каждую деталь, погружаясь в ностальгические воспоминания. Ему вспомнились беззаботные дни, когда он бегал по двору, прятался в саду. Воспоминания были теплыми. В то же время перед его глазами возникли первые недели после того, как он поселился здесь после смерти родителей – недели, полные страха, одиночества и ощущения потери.

Он помнил, как не мог спать по ночам, вслушиваясь в каждое шорох и надеясь, что это всё окажется сном. Пульсирующая боль от этих воспоминаний пронеслась в его сознании, оставляя ощущение пустоты и глубокого отчаяния. Осмотрев весь дом и не найдя ничего особенного, он сказал:

– Похоже, дед хотел, чтобы после него здесь не осталось ничего, – сказал Арсений, стараясь скрыть за этим словами свою горечь. Он увидел на полке старую фигурку, которую всегда ненавидел за её мрачное выражение, и со злостью столкнул её на пол. – Впрочем, это так на него похоже.

– В каком смысле? – спросила Крис, насторожённо глядя на него.

– Он попросил снести дом и залить участок бетоном, – сказал Арсений с неожиданной горечью в голосе, глядя в окно, выходившее на двор. – Чтобы не осталось ни одного клочка земли, который бы напоминал о его жизни.

Крис посмотрела на него, её глаза были полны мягкости и тепла.

– Ты же знаешь, ты – его главное наследие. Пока ты помнишь его, ни одно бетонное покрытие не сможет скрыть его следы на этой земле.

Арсений промолчал. Он почувствовал, как ком в горле не даёт ему ответить. Его охватила боль и беспомощность, и, не найдя слов, он лишь тихо вздохнул, стараясь собраться с мыслями.

Они вышли из дома и уже были готовы сесть в машину, как Арсений вдруг развернулся и направился к дальнему краю двора, будто что-то вспомнил. Солнечный свет пробивался сквозь деревья, а ветер шевелил траву, создавая ощущение тишины и спокойствия.

– Ты куда? – удивлённо спросил Билл, остановившись рядом с ним.

– Кота навестить, – ответил Арсений, не оборачиваясь.

Билл пожал плечами, бросил взгляд на огонек сигареты и с привычным равнодушием закурил.

Арсений дошёл до конца участка и остановился возле импровизированного надгробия, сделанного из простого дерева. Арсений смотрел на этот небольшой холмик, обрамлённый полевыми цветами, и чувствовал, как прошлое и настоящее снова переплелись в его сердце. Тишина вокруг стала зловещей, как-то резко и невидимо сгущаясь в воздухе, становясь тяжелее, чем обычно. Легкое дрожание в атмосфере ощущалось на уровне инстинктов, заставляя сердце биться чуть быстрее. В этот момент, как будто сама тишина раскололась, и в его голове прозвучал пронзительный крик – ужасающе резкий, почти осязаемый. Крик, который не был ни настоящим, ни вполне вымышленным. Он словно вырвался из самого прошлого, обрывками воспоминаний, неосознанно цепляясь за самые темные уголки сознания.

Этот звук был едва уловим, едва различимый, но все же он на мгновение стал центром всего существующего. Арсений напрягся, его взгляд метался в поисках источника звука, но ничего не находил. Внутри было только эхо этого крика, и это эхо всколыхнуло давно забытые страхи.

Сначала это был лишь холодный прилив тревоги, затем – острая боль, как если бы что-то невидимое начало вгрызаться в его виски. Он почувствовал, как его мысли начинают расплываться, тяжело и густо окутывая его разум. Каждая попытка сосредоточиться приводила к новым виткам боли, пульсации, почти невыносимой.

В висках тянуло, как если бы кто-то невидимый вонзил в них ледяные иглы, затем с каждым моментом становилось все хуже. Болело так сильно, что казалось, будто его сознание вот-вот разорвется. Но не успел он понять, что происходит, как в теле появилось ощущение нереальности – земля под ногами будто начала скользить, становясь вязкой и жидкой. Взгляд плавно расплывался в темноте, а реальность стала казаться далеким, чуждым сном, из которого не будет пробуждения.

Внезапно темнота, густая и черная, захватила его сознание, и он погрузился в нее безвозвратно.

Крис и Бил, заметив это, подбежали к нему.

– Что с ним? – в панике спросила Крис, её лицо было полным тревоги.

– Упал в обморок, – ответил Билл, поднимая Арсения на руки и унося его к машине.

Арсений пришёл в себя, но тяжесть в голове никуда не исчезала, руки дрожали, а перед глазами всё ещё плыло. Он попытался сфокусироваться, но чувство странной пустоты накрывало, мешая осмыслить происходящее.

– Что произошло? – пробормотал он, пытаясь собраться с мыслями.

– Ты упал в обморок, – сказал Бил.

– Я… слышал крик, – выдавил Арсений, его взгляд блуждал, словно он ещё находился в полусне. – Это был… это вы кричали?

– Никто не кричал, – с лёгким беспокойством сказал Билл, переглянувшись с Крис. – Наверное, тебе померещилось.

– Может быть, – Арсений замолчал, глядя в никуда, словно пытался убедить самого себя. – Наверное, просто… усталость. – Похоже, недосып сказывается, – сказал Арсений, пытаясь перевести тему. – Ладно, поехали в отель.

– Поехали, но за тобой должок, – улыбаясь, сказал Бил.

– Это ещё за что? – удивлённо спросил Арсений.

– Извини, но на руках я ношу только женщин, а сегодня пришлось поднимать и тебя, – подметил Бил с улыбкой.

Арсений откинулся головой на спинку сиденья и с усталой усмешкой произнёс:

– Да чтоб тебя.

Они отправились в отель, где остановились, но тревога и воспоминания о деде всё ещё мучили Арсения. Падение казалось ему странным – раньше такого не случалось, и трудно было поверить, что обычный недосып мог привести к этому. Его беспокоила не только слабость, но и непонятный страх, который он не мог объяснить. А ещё – этот крик. Пронзительный и громкий, будто откуда-то издалека. Это заставляло его чувствовать себя беспомощным, вызывая воспоминания из детства, когда он тоже испытывал подобные ощущения. Арсений решил отложить эти мысли, убеждая себя, что всё это, возможно, просто плод его воображения. Он смотрел на медленно убывающей дом, пока он полностью не скрылось за горизонтом.

– Ты можешь отнекиваться, но тебе действительно стоит обратиться к врачу, – мягко сказала Крис, но в её голосе звучала твёрдость.

– Крис, я в порядке, – тихо ответил Арсений. – Не надо раздувать. Пару часов сна – и я как новенький. – Его глаза медленно закрывались, и, несмотря на все усилия удержаться, усталость взяла верх, и вскоре он погрузился в глубокий сон.