И грянет атомов песнь

– Хм. Снизу можно было и поскромничать, – сказал я.– Хи-хи, – Буря хихикнула, как шаловливый ребёнок.

Я уже собирался спросить: «Где мы?» и «Кто ты?» – как вдруг входная створка отъехала вбок.

Я обернулся – и уставился на вошедшего ксеноса. Он, как будто это было не очевидно, уставился на меня в ответ.

Беглый анализ: уроженец систем Нарранура – антропоморфное дитя фелидов и гуманоидов, где человеческие черты лица органично переплетались с кошачьими.

Я всегда считал, что они едва ли выше среднего роста. Этот же – двухметровый великан, лев среди котят.

Вертикальные зрачки на лице, покрытом мелкой шерстью, расширились. Бледные губы растянулись, обнажая клыки.

– Шеньяо оа, ахшэ – прошипел нарранурец, приближаясь. – Фьиш эхха Фьиш!

Его мощная лапа с пятью пальцами – и острыми когтями – толкнула меня в плечо.

– Погоди, поправлю… – произнесла Буря.

В следующий миг – электрические импульсы пронзили грудь, рванули к мозгу, формируя новую нейронную связь.

Я судорожно вдохнул – и…

– Сын фьиша – повторил детина. Теперь я понимал его. Что не делало ситуацию лучше.

– Стимуляторов обожрался, хулл?

– Прошу прощения, – из горла вырвались шипящие звуки нуррийского. Я округлил глаза. – Но волею судеб я – заложник этой странной ситуации, пушистик.

Лев замер – поражённый моими лингвистическими навыками. Потом расстегнул замок на своей дутой чёрной куртке с высоким воротником и полосками красных иллюминов по рукавам и карманам.

Начал снимать – явно готовясь к драке.

– Судя по сердцебиению и активности мозговых импульсов – он не остановится, Зэр! – сказала Буря. И добавила, с кровожадной ноткой: – Время испытать тебя в деле, милый…

В деле?

Куртка упала к его ногам – и он бросился вперёд, занося руку для удара.

Давние навыки, выработанные в десятках миров за десятки лет, заставили тело отреагировать. Но в этот раз всё было иначе.

Я чувствовал себя словно цунами, сметающее всё на пути. Как разряд молнии – для которого всё остальное – замершие картины. Я ощущал невиданную энергию, еле сдерживал её в тот миг.

Я уклонился – и видел, как раскрытая ладонь с когтями рассекает воздух у лица. Потом нанёс удар.

Кулак врезался в скулу ксеноса – как таран. Двухметровое существо отлетело к двери, ударилось спиной – и сползло на пол, оставшись лежать без движения.

Я выругался самым грязным словом, какое только пришло в голову.

– Предупреждать можно было? – обвиняюще обратился я к притихшей Буре. – Хотелось бы знать, во что ты меня превратила – чтоб не прихлопнуть кого-нибудь ненароком.

С опаской подойдя к нарранурцу, я нащупал пульс. Уловив вибрацию – выдохнул с облегчением. Лишней смерти на совести не хотелось. И так их столько, что котёл у Бездонного уже ждёт, чтобы сварить меня живьём.

– Если честно… – в голосе Бури звучала такая искренняя неуверенность, что я ей тут же поверил, – я и сама не до конца понимаю… во что.

Я выругался ещё раз – и посмотрел на куртку, лежащую у моих ног. Мысль пришла мгновенно, заглушив позывы совести.

– Считай, что в расчёте, – бросил я лежащему в отключке льву. Мои руки уже стаскивали с него обувь, а потом и штаны.

Через пару минут всё было готово.

Я оглянулся на кабинку, где спрятал своего неудачливого оппонента, и вновь взглянул на себя в зеркало.

– Другое дело.

Куртка сидела идеально – придавала мне залихватский шарм. Штаны оказались почти впору, как и высокие чёрные ботинки на сенс-липучках.

– Неплохо! – восхитилась Буря. – Выглядишь как местный

Я промолчал и направился к выходу.

Такая одежда была в ходу во всех узловых мирах Простора – везде, где переплетались культуры и смешивались цивилизации. По крайней мере, так было семь лет назад, когда я покинул обжитые уголки ойкумены, отправившись с Мином и Гокой на далёкий Риандир с мечтой о славном сопротивлении.

Отправился – чтобы потерять всё и всех.

Я вышел в коридор, залитый пульсирующим светом иллюминов, и двинулся навстречу грохочущей музыке.

Вокруг сновали обитатели Простора – танцующие, гогочущие, вдыхающие или впрыскивающие в себя нейроугнетатели. Я не приглядывался – пробирался к выходу.

– Содом и Гоморра, – пробурчала Буря. Я не стал спрашивать, что она имеет в виду.

Расталкивая плечами податливых и не очень посетителей клуба, я двигался вперёд – туда, где над головой висела спасительная голонадпись: «Выход».

Ещё немного – и я вырвался из полутьмы клуба в слепящую неоном ночь.

Взгляд устремился вверх. Голова закружилась от высоты – небоскрёбы, наседающие со всех сторон, были такими громадными, что их верхушки терялись в густом тумане.

Вывески заведений, рекламы брендов, сервисов, голопроекции моделей, улыбающихся десятками лиц для тысяч существ – всё это обрушилось на меня, выбив дух после пяти лет во тьме Каморана.

– Какого бездонного… – узнавание пришло почти мгновенно, стоило вдохнуть этот воздух и взглянуть на убегающие вдаль улицы. – Какого бездонного, мы на Юргарре? И главное – как?..

– Это ты мне скажи, Зэр, – прозвучало в моей голове. – Собирая тебя по атомам, я услышала это имя. Уловила твою тоску, стремление, жажду снова оказаться здесь… Это ты привёл нас сюда. Не я, милый.

Воспоминания накатили волной, сбивая с берега в бурлящий океан.

Юргарр в системе Близнецов – узловой мир, портовый хаб, столп корпораций. Центр сектора Простора.

Сюда и отсюда шла торговля. Здесь ремонтировались грузовые и военные суда мидриан. Здесь ворочали финансами и информацией. И здесь, в этой системе, находилась узловая сингулярность Аман-Хорста.

А ещё – семь лет назад я оставил здесь Йен.

– Допустим, я знаю, почему мы здесь… – откашлялся я. – Но как?

Спешащие по делам прохожие странно косились на меня. Хотя, казалось бы, разговор с самим собой в наше время уже не считался чем-то странным.

– Это самое интересное, Зэр, – голос Бури дрожал от напряжения. – И самое необъяснимое…

– Хочешь сказать, ещё необъяснимее, чем всё, что уже со мной случилось?

– Точно. – Я будто видел, как девушка кивает, и как локоны-молнии пляшут вокруг неё. – Невозможное. Невероятное. И – дело моих рук.

Я хмыкнул и застегнул воротник до горла. Судя по промозглой погоде, цикл оборота планеты шёл к холодному времени года. Скоро пойдёт снег.

– Так и будешь говорить загадками?

Я похлопал по карманам куртки – и с удовольствием обнаружил в одном из них кредитный чип и пачку мятых юргаррских банкнот.

– А то двигать бы надо.

– Ты ведь знаешь, как работает двигатель Аман-Хорста? Как частицы пустотьмы взаимодействуют с фундаментальными элементами, поглощая их энергию и создавая поле?

Конечно, знал. Это объясняли ещё в начальных классах – в том мире, где детям человеческого рода не запрещали учиться.

– Угу. Анима не подчиняется физическим законам нашей вселенной. Не состоит из атомов в привычном понимании. Не взаимодействует с фотонами. Существует вне кривой пространства-времени. Это – кусок твёрдой пустоты. Энергия, пришедшая извне.

– Верно, милый. – Буря говорила вкрадчиво, будто сама пыталась осознать. – Двигатель расщепляет эту энергию, внедряя в структуру квантовые струны, заставляя их колебаться за пределами длины Планка.

– Создаёт поле Аман-Хорста, которое выталкивает объект из евклидова пространства. Это понятно и хуллу, милочка, – я гордо выпятил грудь, – а я далеко не хулл!

– Поле перекраивает модель из трёхмерной в одномерную, позволяя «сложить» пространство по двум другим координатным осям. Но для этого носителю поля нужны АХ-сингулярности – двери на ту сторону.

– Поэтому так важны узловые миры, вроде Юргарра. Сюда ведут десятки сингулярностей по всему Простору. А через врата в системе Близнецов можно попасть в десятки мест. Но это известные факты. А я всё ещё не понимаю, к чему ты клонишь?

– Это самое интересное, Зэр, – с восхищением прошептала Буря. Эманации возбуждения кристалла в моей груди передались и мне. – Кажется… тебе не нужны врата, чтобы рвать пространство. Кажется, ты теперь – и двигатель, и портал. В одном лице.

Я хотел рассмеяться над абсурдностью этого заявления, спросить, откуда она это знает, и кто, во имя Венценосного, она вообще такая.

Но не успел.

Увлечённый беседой со своим внутренним демоном – или, точнее, ангелом – я совсем забыл: обморок – явление не постоянное.

Дверь клуба открылась.

Мой здоровяк-знакомый появился из темноты – в том, что я на нём оставил. Надо признать, даже в нижнем белье он сохранял величие, присущее всем кошачьим.

Я помахал ему рукой.

– Мур-мяу, привет!

Но ситуация мгновенно сменилась с дружелюбной на враждебную, когда вслед за нарранурцем из проёма показались его товарищи.

Они были одеты в куртки, похожие на ту, что я так вероломно отобрал. Разные виды, разные расы – но под единой эгидой. Похоже, я столкнулся лоб в лоб с местной бандой.

А у бандформирований, как водится, есть оружие.

Вцззззз

Я отпрыгнул в сторону, перекатился – и пучок плазмы врезался в стену за моей спиной. Расплавленная материя потекла вниз, шипя и остывая.

– Идиот – рявкнул лев, врезав стрелявшему. – Куртку шили на заказ. Продырявите – сам шлепну! Что застыли? Схватить!

– Кажется, ты умудрился побить и обокрасть не просто бандита… а целого главаря банды! – в словах Бури сквозило неприкрытое веселье.

Я не стал отвечать на провокационное замечание – и, взяв ноги в руки, ринулся бежать.

Мои новые ноги – дар сущности, которую я ещё не понял, и стечения обстоятельств, которые и не пытался понять, – несли меня вперёд.

Лёгкость, с которой давался бег, изумляла и пугала. Ещё час назад я был на пороге смерти – а теперь был преисполнен силы, будто взятой в долг.

– Словно феникс…

Я оглянулся – не появились ли у меня на самом деле крылья. Вместо этого увидел приближающуюся погоню.

Эволюция – штука не капризная.

Дай ей экзосреду, пригодное сочетание первичных химических элементов – и вуаля: жизнь найдёт свой путь.

В своём многообразии населяющие Простор виды не могли, конечно, потягаться с количеством звёзд на небе. Но цивилизаций было достаточно, чтобы заставить тебя удивляться снова и снова – даже после фразы: «Ну, теперь меня точно ничем не удивить»

Вот почему я не удивился, когда увидел, что меня догоняет несущийся на четвереньках лев в одном нижнем белье.

– Брысь – вставил я ещё одну кошачью шутку.

Но по рыку сзади понял: вышла она неудачно.

Нужно было выбраться на оживлённую улицу, затеряться в толпе – оторваться старым добрым способом.

Ещё чуть-чуть – и…

Почти инстинктивно я дернулся вбок – и громадный комок яростной шерсти пролетел мимо, оставив глубокие порезы на синткоже рукава.

Ксенос грациозно перекатился, несмотря на рост, и застыл – преграждая мне путь. Я тоже остановился, взвешивая ситуацию.

Топот нагоняющих бандитов не сулил ничего хорошего.

– Кто ты, человек? – прошипел нарранурец, сузив глаза. Как хищник перед охотой, он медленно кружил вокруг меня. – Аньяхо… Твоё лицо кажется мне знакомым…

Я молчал, взвешивая варианты.

Слева – две двери с красными индикаторами закрытых замков. Справа – складной электролифт, ведущий на крышу. Но времени разбираться с ним не было.

Сзади из полутьмы переулка вот-вот должны были появиться головорезы пушистого, вооружённые и жаждущие моей души.

А сам нарранурец – всего один. И стоял на моём пути к свободе.

К тому же, я уже с ним сражался. И вполне успешно.

– Ты уже извини… – сказал я – и рванул вперёд, почти не касаясь земли.

Расстояние быстро сокращалось. Противник застыл.

– Интересно… – задумчиво произнесла Буря.

Я прыгнул, занося ногу для удара.

– …Почему его сердце звучит чуть в стороне?

Я пролетел сквозь световую иллюзию нарранурца, обескураженный, потерявший равновесие. Лишь краем глаза успел заметить – от стены отделилась тень. Размытое пятно, устремившееся ко мне.

Эволюция – штука хитрая.

Механизмы, которые приобретает вид на своём пути к высшей форме, позволяют выживать там, где другие уступят.

Эти механизмы – результат экзосистемы, наличия альфа-хищника или иной угрозы, заставляющей организм адаптироваться.

Я не слышал о таких особенностях у нарранурцев. Но, видимо, на их родной планете что-то заставило их обзавестись занимательными физиологическими способностями.

Каким-то образом этот ксенос мог преломлять свет, создавая миражи и маскируясь вуалью.

Удар, вынырнувший из теней, метил в ноги – чтобы окончательно выбить почву из-под них.

И, безусловно, он бы преуспел – если бы Буря не изменила меня.

Я прыгнул в воздух, придавая себе вращение. Уклонился от когтей – и, разогнанный угловой скоростью, нанёс ответный удар.

Что-то треснуло – и нарранурец отлетел к стене, оставив вмятину на полимерных пластинах фасада. Он сполз на тёмную землю, тяжело облокотившись спиной на здание.

Застыл, глядя на меня.

– Хороший трюк, – похвалил я противника, чтобы сгладить углы конфликта. – Почти получилось!

Лев оскалился.

– Трюк был в другом, фьиш… – произнёс он, хрипло засмеявшись.

– Оу… – только и сказал я, услышав позади звуки разогретых и готовых к стрельбе плазматов. – Понял.

Пока я занимался нарранурцем, остальная братия догнала нас и взяла в полукольцо.

Обернувшись, я окинул взглядом десяток стволов, направленных в мою сторону. Даже с учётом моей нынешней феноменальной реакции увернуться от такого количества плазмы было практически невозможно.

«Я взвесила шансы…» – Буря словно читала мои мысли. – «Вероятность успеха – одна целая семь десятых процента.»

Вздох вырвался из моей груди.

Вот так бесславно окончить свой путь, когда судьба подкидывает второй шанс… Ужас как не хотелось.

Я поднял руки над головой – в извечном жесте капитуляции, – надеясь, что среди застывших ксеносов не найдётся тот, в чьей культуре это означает смертельное оскорбление.

– Переговоры? – спросил я невинно. Спросил – и при этом был готов в любой момент испытать в деле тот самый один процент, что разделял для меня жизнь и смерть.

Лев поднялся, придерживая, скорее всего, повреждённую руку. Смерил меня холодным, расчётливым взглядом – будто окатил кубом ледяной воды.

Задумался, словно припоминая что-то.

– Имя.

Я взвесил все «за» и «против», прежде чем открыть рот. Мог бы соврать. Мог бы назваться другим человеком. Мог бы отшутиться – или вовсе промолчать.

Но сейчас именно правда была козырем в моём рукаве, пусть и не было понятно, в какую игру мне сдали карты.

– Я – Зэр.

Лев смотрел на меня пристально, всё ещё недвижимый, словно истукан. Молчал. И я тяжело вздохнул, прежде чем назваться полным именем – тем, что дали мне, когда свет впервые оставил фотонный отпечаток на моих глазах.

– Я… – выпрямив плечи, произнёс во мне человек из прошлого, – Зэриан Келлемор Террат.

Не подумайте – я знал, что эффект от вырвавшихся на свободу слов не заставит себя ждать.Предполагал, что на лицах и мордах появится удивление. А может, и страх.

Взззззт.

Шар плазмы ударил прямо в грудь льву, прожигая нарранурца насквозь и улетая дальше по проулку. Стрелявший бандит тут же перевёл плазмат на своего недавнего товарища – и мир вновь озарила вспышка.

А потом – вопль.

И начался хаос.

Следующие выстрелы были крайне неизбирательны: бандиты стреляли друг в друга, в меня, в здания вокруг, в затянутое мглой и туманом небо…

Я кувыркнулся к стене, уходя с линии обстрела, и взглянул на распластанное тело льва.

– Интересно… – вновь произнесла Буря.Я моргнул – и лежащее ничком тело рассыпалось гаснущими фотонами.

Нарранурец вынырнул из тьмы одним стремительным прыжком. Я будто узрел высшую форму хищника – того, кто за мгновения добирается до своей добычи.

Когти ксеноса были точны: стрелявший в него бандит не успел даже развернуться к новой угрозе, как кожа на его лице разъехалась в стороны, обнажая кости.

Он закричал – но второй удар когтистой лапы превратил вопль во всхлип.

– Восхитительно… – прошептала во мне Буря.Я вздрогнул.

Беспощадная местная битва – эталонная иллюстрация жестокой жизни низших видов Юргарра – вызывала во мне лишь отвращение.

И злость.

…Или это была ярость?

Хозяева жили в своих облачных дворцах, далёкие от грязи внизу, – самодельные боги, упивающиеся своей властью и непобедимостью.

Но я уже убивал их. Кровью их обагрил свои руки. Видел, как свет гаснет в их глазах – а значит, они не так уж отличаются от тех, кого называют рабами.

И значит, всегда найдётся способ сбросить их ярмо с наших плеч.

Хватит только воли.

Не успели мои мысли отложиться на подкорке сознания, как всё уже было кончено.

– Вау – только и сказала Буря.Я уставился на нарранурца, застывшего в круге из тел – того, кого ошибочно посчитал мёртвым.

Он тяжело дышал, и кровь капала с его рук, сливаясь с тьмой земли. Но, перехватив мой взгляд, он распрямился.

– Теперь я вижу… – произнёс нарранурец, вновь обнажив клыки. – Кровь Терры. А значит, Паскаль отвалит за встречу с тобой столько си-байт информации, сколько я захочу.

Лев пнул тело поверженного им бывшего товарища и брезгливо сморщился.

– Отвалит любому, кто приведёт тебя, – ксенос нашёл подходящую по габаритам жертву и начал снимать с неё одежду. – А это значит, на тебя уже объявлена охота. И я бы посоветовал тебе…

– Веди, – перебил я его.

Нарранурец замер и вскинул на меня удивлённый взгляд. Я лишь сжал кулаки и повторил:

– Веди.

Потому что пришла пора взглянуть в глаза моему первому демону. В глаза тому, кого я предал ради высших идеалов, что скинули меня прямиком в бездну.

Пришло время вновь встретить ту, кого я в шутку двенадцать лет назад наградил прозвищем Паскаль.

Пришло время снова увидеть Йен.