Проклятая кисть

Дьявол

Город Дьявол носил свое зловещее имя не зря. В его облике таилось нечто хищное, пугающее, от чего по коже бежали мурашки. Даже толпа, клубящаяся вокруг, казалась стаей воронья, с алчными, цепкими взглядами. А при виде нас с Ромашковой на их лицах застывала гримаса неприкрытой антипатии. Впрочем, я отлично их понимала: на фоне этого лоска и блеска мы с подругой и впрямь смотрелись как две бездомные тени.

– Ну и подставила же нас твоя бабуля, – прошипела Светка Кроксу прямо в ухо, – разодела, как огородных пугал. Скоро тухлыми помидорами закидают, или, чего доброго, вышвырнут из этого богатого мегаполиса. Здесь вообще люди есть, или одни до оскомины идеальные демоны?

– Тише, – прошептал Крокс с лукавой улыбкой. – У Тёмных слух обострённый.

Брюнет едва заметным движением глаз указал направление, и мы, как призраки, скользнули за ним по тротуару.

– Конечно, смертные здесь есть. Они занимают самые ничтожные должности: прислуга, мелкие клерки… – он запнулся, ожидая зелёного света на перекрестке. – Не волнуйтесь, скоро доберёмся до гостиницы, обустроимся, а там займемся вашим гардеробом. У меня есть один план, но всё потом.

Перейдя дорогу, мы замерли, очарованные: перед нами, будто добрый великан, раскинулся девятиэтажный дом. Его приветливый фасад, увенчанный вывеской «Мини-отель», обещал тихий и уютный приют. Крокс, приложив палец к губам в безмолвной просьбе, жестом пригласил нас первыми ступить за порог этой гостеприимной обители.

– О, Крокс, собственной персоной! – замурлыкала за стойкой регистрации роковая брюнетка, окинув его оценивающим взглядом. – Давненько не баловал наш скромный отель своим присутствием. В гости или опять по каким-то темным делишкам? – И, будто дразня, провела кончиком языка по алым губам, попутно игриво подчеркнув пышность декольте.

– По делам, Марис, – отозвался Крокс и подтолкнул нас вперед, выставляя на показ искусительнице. – Хочу выручить за смертных девчонок звонкую монету, да и тебя заодно в ресторан пригласить. Как тебе такое предложение? – он подмигнул девице с нагловатой ухмылкой.

– Знаешь, милый, я всегда готова на любые приключения, особенно с таким, как ты, – проворковала Марис, протягивая парню ключи от номера. – Только вот вряд ли ты за таких чучел много выручишь… Хотя, погоди… – Она выскользнула из-за стойки и приблизилась, окинув нас изучающим взглядом. – Ух и глазища… – протянула брюнетка, впиваясь взглядом в мое лицо. – Постой… – В мгновение ока она сорвала с моей головы шапку, и мои волосы рассыпались по спине золотым водопадом. – Ого, роскошная блонди! Что ж, Крокс, мальчик, ты просто умница! За эту девку дадут целое состояние! – Демоница прикоснулась к моим локонам, пропуская их сквозь пальцы, словно подтверждая свои слова. Затем повторила то же самое с Ромашковой, но, увидев темный цвет ее волос, лишь презрительно поморщилась. – Ну, хотя бы одна принесет отличную выручку, а эту отдай в качестве бонуса, – расхохоталась она, а от Светки в буквальном смысле повалил пар от ярости.

– Послушайте, мадам, – взвизгнула подруга, от чего у нас за спинами Крокс издал страдальческий вздох, – я, между прочим, наставник престижного ВУЗа! Так что будьте любезны, хоть толику уважения! На вас, я вижу, высшее образование попросту вздремнуло, а я, смею заметить, чертовски хороша собой. И если вы утверждаете обратное, хм, боюсь, это банальная зависть! – Ромашкова демонстративно распахнула тулуп, выпятив вперед грудь, исполненную собственного достоинства. Правда, в запале запамятовала, что штаны-то на нас надеты аккурат до этой самой груди, от чего выглядела она, признаться, до комичного нелепо, впрочем, как и я сама.

– Беру свои слова обратно, Крокс, – глаза женщины опасно вспыхнули хищным огнем. – Придуши вторую, она – сплошной брак среди смертных баб. Как только эта дура раскроет рот, её и так грохнут, а лучше… позволь мне самой с ней разделаться.

На пальцах Морис мгновенно проклюнулись когти, огромные, острые клинки из самой тьмы.

– Я обожаю, когда ты злишься, милая, – Крокс вихрем подлетел к брюнетке, перехватил ее руку и, мимоходом сунув мне ключ от номера, добавил: – Я все улажу сам. – Он нежно провел пальцами по щеке красотки, и ресницы ее затрепетали, а побелевшие от напряжения ногти вновь обрели мягкое очертание. – Молодец, крошка, – промурлыкал он, одарив деву лукавой улыбкой, и, уже бросая через плечо нам со Светой: – Немедленно в номер. Третий этаж, седьмая дверь слева. – И затем, забыв обо всем на свете, впился в губы знакомой в страстном, всепоглощающем поцелуе.

– Вот же дрянь, – проворчала Ромашкова, тяжело дыша и упрямо карабкаясь по ступеням.

Ехать в лифте она наотрез отказалась, этот железный ящик внушал ей неподдельный, до икоты, ужас. Я шла впереди, погруженная в молчание, гадая, что же задумал Крокс, какую тайну он приготовил нам в номере. Постояльцев нигде не было видно – видимо, они предпочитали скользить ввысь на лифте, избегая ступеней. Зато среди прислуги отчетливо проступала разительная разница между смертными и демонами. Темные сущности – безупречные, будто сошедшие с полотна, с кожей, пышущей жаром, и глазами, в которых горели эмоции такой силы, что людским сердцам и не снилось.

Лишь только переступив порог нашего номера и прикрыв дверь, мы с Ромашковой позволили себе выдохнуть. Скинув огромные тулупы, освободив ноги от обуви, мы огляделись, как путники, добравшиеся до долгожданного приюта.

– Почему меня не покидает это навязчивое чувство утраты, как будто я забыла нечто важное, ускользающее от сознания? – Я обвела взглядом комнату, надеясь найти ответ в тенях, играющих на стенах.

– Ну ты даешь! – захохотала подруга и с облегчением рухнула в кресло. – Мерзкий домовик… его ветром сдуло! Испарился, стоило нам коснуться дерева и оказаться здесь. Провалился сквозь землю! – Светка ликовала, ее глаза искрились от восторга.

– Кузенька! – воскликнула я, ладони прижав к груди, казня себя за нелепую забывчивость о существе, рожденном моей же кистью.

– Черт-те что, – прозвучал в непосредственной близости голос домового, и он возник словно из ниоткуда, вызвав испуганный визг подруги. – Не ори, – невозмутимо проговорил он Ромашковой. – Какие же вы недалекие, ничего не знаете и не ведаете, а поперлись в мир таких сильных существ. Домовой может становиться невидимым, когда выбрал себе хозяина, потому я и не проявлял себя, а был всегда рядом. – Он бросил взгляд на Светку и покачал головой. – Мерзкий домовик, значит… Ну ничего, тебе в будущем воздастся за твое отношение ко мне. – Кузя высунул язык и тут же растворился в воздухе.

– И как теперь переодеваться? – возмутилась Ромашкова, вскинув руки. – Этот лохматый шпион, – она картинно изобразила на голове взъерошенность, передразнивая Кузю, – обязательно станет подглядывать!

– Далась ты мне, – слова прозвучали змеиным шипением у самого окна, – любоваться-то не на что, ха, кожа да кости.

Я видела, как в глазах Ромашковой вспыхнул озорной огонек, но лишь покачала головой, безмолвно моля ее уступить упрямому Кузьме. Наконец, тишина, как бархатная ткань, окутала комнату, и я зорким взглядом окинула наши скромные пенаты.

Огромный зал, где Ромашкова, прикрыв глаза, искала умиротворение, был выдержан в нежных персиковых тонах. Два массивных кресла, приземистый журнальный столик и хрустальная люстра, подобная застывшему водопаду света, доминировали в пространстве. В камине потрескивали дрова, отбрасывая причудливые тени на шкуру белого медведя, расстеленную у очага. Стены украшали портреты полуобнаженных прелестниц, в чьих объятиях томились дикие звери, – странное сочетание невинности и опасности. Пол устилал паркет из черного дерева, отполированный до зеркального блеска. Дополняли убранство комнаты книжный шкаф, ломившийся от древних фолиантов, и огромный диван, приглашающий забыться в его мягких объятиях. Четыре двери вели из зала: две – в соседние комнаты, а оставшиеся, по всей видимости, скрывали вход в уборную и ванную.

– Гнездо рассматриваешь? – спросила Светка, так и не открывая глаз.

Я едва заметно кивнула, прекрасно зная, что Ромашкова не упустит этого жеста. Входная дверь скрипнула, впуская довольного Крокса. Губы, тронутые алым следом помады, и взъерошенные волосы… Не знаю почему, но этот вид болезненно кольнул самолюбие. Я отвернулась, ища спасения у потрескивающего камина.

– Ну, девочки, вы и даете жару, – присвистнул паренек, плюхаясь на диван. – Особенно ты, Света. Я же просил – держи язык за зубами. В следующий раз, если на пути твоего острого словца встанет не смазливая демоница, а матерый демон, боюсь, и я не смогу помочь. Тогда всем нам достанется по первое число. Давайте договоримся на будущее: прошу тебя, шоколадноволосая, молчи. Хотя бы до той поры, пока моя сила ко мне не вернется, – с надеждой в голосе попросил Крокс.

– Ладно, погорячилась, – сбавила тон Ромашкова, – ну достало все меня, ей-богу! Прости, Петухова, но скоро я начну видеть твои волосы в кошмарах. Что в них такого? Почему весь этот писк восторга из-за твоего цвета? Меня уже тошнит от этого нимба вокруг твоей головы!

– Вот именно, в самую точку, – воскликнул парень, и глаза его опасно блеснули. – Зришь в корень. Из века в век наша братия, будто мотыльки на пламя, тянется к ангелам, снедаемая безумным желанием сбить с них спесь, сорвать маску непогрешимости. Они всегда кривили свои идеальные носики от таких, как мы, – для них демоны просто выродки, изгои. – Крокс обернулся ко мне, и в голосе его зазвучала неприкрытая жажда. – А самое противное знаешь что? Что Темные желают детей света всеми фибрами души, и все, что напоминает о них… – Брюнет жадно сглотнул, – намотать эти белые локоны на кулак, ощутить их шелковистую податливость, впиться в алеющие губы, утонуть в их невинности, а в ответ услышать стон, полный греха, и увидеть, как эта небесная броня пала, обнажив поверженного врага пред черной бездной дьявольской души.

– Ясное дело, – Светка закатила глаза. – Противоположности притягиваются, как магниты. Плюс к минусу, черное к белому, тьма к свету – банально до оскомины. Можно продолжать до бесконечности, но не будем тратить время, – Ромашкова лукаво подмигнула мне. – Присмотрись, Петухова, к пареньку. Помоги закрыть его личный гештальт.

– Нельзя, – отрезал Крокс.

– Раз все выяснили, давайте поговорим начистоту, – решилась я наконец, чувствуя, как незримый Кузя сжал мою ладонь в ободряющем жесте. – Итак, Крокс, какие у нас дальнейшие планы?

– Раз хочешь начать с главного, красавица, окей, – брюнет поднялся, будто пантера, скользнул к шкафу, извлек оттуда графин с янтарным зельем, плеснул себе полный бокал, и вновь обрушился на диван. – Вы отправитесь в корпорацию «Дикс». Там сейчас зияют две вакансии для смертных: секретарь и машинистка. Я уже договорился, вас примут. Необходимо просочиться в кабинет главного босса, отыскать ключ. Он отворит врата в северные пределы Ада, а оттуда до Фроста рукой подать. – Заметив, как наши с подругой лица вытянулись в немом изумлении, парень добавил: – Это самый стремительный путь. Есть варианты: поездом, самолетом, кораблем… Но это – утекающие сквозь пальцы время, истощающие силы и испытывающие терпение муки. И нет гарантий, что доберемся в целости и сохранности. Кое-кого продадут в бордель, – взгляд его опалил меня, – а кому-то грозит удушение за острый язык. – Крокс перевел хищный взор на Ромашкову.

– Опять! – голос Светки взметнулся ввысь потревоженной птицей. – Да вы что, издеваетесь? Почему меня – на плаху, а Алиску – в… э-э… бордель? Что за чудовищная несправедливость!

Я вопросительно вскинула бровь, лениво покрутив пальцем у виска. До Светки, наконец, докатилась волна осознания собственных слов, и она скорбно сморщилась.

– Блин, в этом мире любителей блондинок реально тупеешь! Ладно, проехали. К делу. Кто у них там главный? Что эта корпорация из себя представляет? Когда можно цапнуть ключ? И где тот чертов портал, которым его открывают?

– Начальник компании "Дикс" Торн… – я заметила, как при имени главы корпорации желваки заходили ходуном на щеках Крокса, – любовник моей матери, той самой, что бросила меня на попечение бабки едва я появился на свет и упорхнула за этим козлом, – глаза его налились багровой яростью, – тварь, так и не женился на ней, изменяет направо и налево, волочится за каждой юбкой, а она, дура, бегает за ним, рот разинув, как собачонка! – Крокс осекся, будто споткнулся о собственные слова.

– Как сложно постичь любящее сердце… Гораздо проще заклеймить, – промолвила Светик, пытаясь приглушить смятение в глазах брюнета. В её голосе звучала тихая мольба о понимании, как надежда оградить его от неизбежной боли.

– До женской солидарности мне дела нет, – Крокс скривился, как от зубной боли. – Мать носила меня под сердцем, отец боготворил её, пылинки сдувал. А она в это время с Торном шуры-муры завела, хвостом перед ним виляла. Отец, узнав об измене, не простил. Мало того, в слепой ярости проклятье наложил на моё ещё нерождённое естество, не в силах вынести предательства. Он не верил, что дитя от него, решил, что от Торна. «Накладываю печать на силу младенца. Лишь спустя двадцать пять лет после его появления на свет, если моей крови в нём больше, чем твоей, бессмертного лесного отродья, оковы падут, и я сам найду своё семя. Если же дитя унаследовало твою гнилую сущность более моей, останется без моей демонской силы навеки…» – Крокс тяжело вздохнул, будто груз давил на плечи. – Подгадила мамаша. Лишила отцовской любви. Родила меня, увидела отсутствие магии и сразу же стал я ей не нужен, ибо без магии в мире демонов ребенку не выжить. Вот и сплавила меня к бабке. Но ничего, я своё возьму. Верю, отцовского во мне куда больше, чем материнского. Я на неё и не похож вовсе. Хоть и не видел папашу, но уверен, что я – его точная копия…

– Да тут бразильские страсти нервно курят в сторонке! – я застыла, раскрыв рот, внимая исповеди Крокса, парня, к которому испытывала теплые дружеские чувства. – Правильно говоришь, сила появится… Тебе сейчас двадцать пять, я так понимаю? – Крокс кивнул. – Значит, жди. Все наладится, – улыбнулась я, но тут же утонула в печальном взгляде парня. – Если честно, я думала, что ты старше, – призналась я, переводя взгляд на Ромашкову. Она кивнула в знак согласия.

– Эх, девчонки, смех один, – хохотнул Крокс, и в голосе его зазвучало довольство. – Я ведь наполовину лесной бессмертный, наполовину демон. Наша жизнь – река без берегов, тянется сквозь века, пока сам Сатана не прервёт ее, аль специальным клинком не рассекут. Не сравнивайте нас, вечных, с вами, людьми. Ваша жизнь – будто искра, вспыхнет и погаснет.

– Ах, если б мне, как вам, в вечности плескаться, – Светка мечтательно зажмурилась, – да только и вас время не щадит, вон, твоя бабуля тому свидетель.

– Бабка измождена проклятьем, что высосало из неё краски жизни. Когда чары падут, былое великолепие вновь заискрится в её очах, – проворчал Крокс, и, словно оберегаясь от невидимой угрозы, осекся: – Впрочем, довольно об этом, тема закрыта. Итак, красавицы, кто вы такие? Сестры?

– Нет, что ты, – мягко поправила подруга, – мы с Алисой – лучшие подруги, не разлей вода, еще с университета. Вместе грызли гранит науки, вместе гуляли до утра, делили пополам и радости, и горести. Алиса, в отличие от меня, не пошла по проторенной дорожке, а выбрала путь творчества. Рисует она просто волшебно, – Светка не скупилась на похвалу. – Петухова у нас во всем лучшая: сильная, добрая, умная, преданная. Всегда придет на помощь, в лепешку расшибется.

– Перестань, Ромашкова, расхваливать меня, – рассмеялась я над подругой, – прямо как сваха, ей-богу! – улыбнулась, – а если по совести, то Светка – умница. Она из полных балбесов отличников делает, достучится даже до мертвого своими знаниями. Блин, – расстроилась я при мысли о приближающемся Новом годе, – все бы отдала, чтобы сейчас оказаться в Светкином деревенском доме. Даже не погнушалась бы в баньку сходить да погадать в очередной раз на суженого, но только без валенка!

Крокса глаза потускнели, и он отвернулся.

– Ну что мы все обо мне да о Свете? Что там с работой, Крокс? Когда выдвигаемся?

– Через пару часов выходим. Отдадите вот эти карточки на охране, – парень выудил из кармана две визитки и небрежно положил их на стол. – Вас проводят к боссу. Допроса не будет, сразу к делу. Рабочий день – четырнадцать часов, – от этой новости мы со Светой синхронно присвистнули. – Но ждать конца смены не придется. Ровно в два часа Торн уходит играть в покер, пропадает обычно часа на три. Вот тогда и проскользнёте в кабинет. Ключ в столе, в правом верхнем ящике. Просто берете его и бегом вниз. Я буду ждать вас на лавочке в сквере у корпорации. А уж доставить вас к порталу в доме Торна – это моя забота. Главное – раздобудьте ключ.

– Слишком уж все прилизано, – пробормотала я, почесывая затылок.

Крокс в отчаянии хлопнул себя по лбу.

– Ах, да, твою ангельскую белизну необходимо скрыть за париком, иначе быть беде: потом ищи-свищи тебя, такую красавицу, – предостерег парень.

– Превосходно, я не возражаю, – отозвалась я, лукаво сверкнув глазами в сторону друга. – И уж коли на то пошло, будь столь любезен, прихвати заодно с нашими будущими приобретениями и парик.

– Денег нет, голубка, – с сожалением развел руками Крокс, поднимаясь и  смахивая с себя бремя забот. – Ты же у нас волшебница, сама сотворишь шедевры и для себя, и для подруги. Наряды, парик – все, что понадобится для будущей работы. Забудь о скучном ремесле, теперь в твоих руках великое волшебство, способное воплотить любую твою фантазию в реальность. Сотвори чудо!

– Черт возьми! – выплюнула я сквозь зубы, извлекая из-за пазухи свою верную деревянную подругу. – Да только ты запамятовал одно, дружок: Кисть проклята твоей же бабкой! И ее волшебство с подвохом… Кузю вспомни!

– Иных путей у нас все равно нет, Алиса, так что рискнем. Думай трезво, и все получится, – подбодрил меня Крокс. – А мы с Кузьмой наведаемся в бар внизу. Через час будем здесь. Приготовьтесь.

С этими словами парень вышел, увлекая за собой домовенка. Самого Кузю мы не видели, но слышали, как его быстрые шажки застучали следом за удаляющимся брюнетом. Дверь за Кроксом закрылась, оставив меня наедине с Ромашковой.

– По-мужски, – выплюнула Светка, подходя ближе. В её глазах плясал злой огонек, а взгляд пригвоздился к кисточке в моей руке. – Взвалил все на нас и сбежал в запой, герой хренов. – Она опустилась на медвежью шкуру у камина, похлопав ладонью по пушистому меху рядом с собой. – Садись, Петухова. Будем учиться на мне.

– Поехали, – промурлыкала я, перехватывая кончик кисти-помощницы. – Говори, какую одежду хочешь, моя девочка постарается для лучшей подруги, ведь так, дорогая? – Я ласково провела пальцами по мягкому ворсу, и кисть  ожив, податливо затрепетала в руке.

– Тогда, девчата, слушайте меня внимательно, – Светка принялась загибать свои безупречно накрашенные пальчики. – Белая рубашка, черная юбка-карандаш, элегантно обнимающая колени, черный приталенный пиджак, сапоги на высоком, уверенном каблуке, роскошная шубка с капюшоном и, конечно, сумочка… – Глаза Ромашковой искрились, губы расплылись в предвкушающей улыбке, а дыхание участилось, как у птички перед полетом.

В голове всплыли образы, рожденные просьбой подруги, и, полная уверенности, я принялась творить прямо в воздухе, который загустел, податливо принимая каждый мой штрих. Меня не удивляла алхимия кисти, меняющей цвета, ее бесконечная влажность – я растворилась в процессе, направляя все тепло своей души в этот волшебный инструмент.

Не прошло и пятнадцати минут, как пол усеялся вещами, в точности повторяющими заказ подруги. Светка, сгребая в охапку долгожданные наряды, вихрем умчалась в соседнюю комнату переодеваться, не умолкая от радостного щебетания и восторженных слов о кисти.

– Мы с тобой – команда-мечта, – прошептала я, осыпая поцелуями свою художницу. – А теперь сотворим еще один шедевр! И нужна дополнительно еще одна деталь: черный парик до плеч.

Что тут скажешь, кроме истины, выжженной на подкорке? Одежда – вот истинный скульптор человека, пусть твердят обратное краснобаи от философии. Никакой гений ума не прорвется сквозь броню безразличия, как силуэт, безупречно выточенный идеально скроенным платьем. Мы с подругой стояли, облаченные во всеоружие красоты, и купались во взаимном восхищении. Вороново крыло парика пленительно обрамляло мое лицо, превращая меня в femme fatale – роковую и манящую. Нам удалось сотворить алхимию преображения, и косметика стала нашим верным союзником, которую щедро даровала нам магическая подруга. Лица преобразились до неузнаваемости, даруя уверенность, сияющую ярче звезд.

Ромашкова шепнула кисти о гастрономической прихоти, и та, повинуясь ее тайным желаниям, явила перед ней натюрморт, достойный кисти самого Рубенса: тарелку, полную сочных фруктов, искрящуюся бутылку шампанского, россыпь соблазнительных конфет, миниатюрные тарталетки, увенчанные черной икрой, и, как апофеоз, кусок мраморной говядины, томно возлежащий в объятиях изысканного соуса. Сытые, счастливые, мы замерли в предвкушении встречи с новым другом, чтобы вместе отправиться в самое сердце корпорации Торна.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.