ТАЙРАГА. Зов Истока.

– А ты знаешь, какая должна быть модель построения общества? – спросил Стас.

– В основу рассуждений на подобные темы нужно ставить вопрос не о поиске модели построения общества, а о поиске модели воспитания и развития человека. При этом в каждом отдельном случае, в каждой стране эта модель может быть не похожа на соседнюю. Всё определяет уровень развития…

– «Модель может быть не похожа», – Стас повторил слова Волоха, – это как?

– Ну, общества, как и люди, имеют разные уровни развития. Я говорю не про экономику, а про эволюционный уровень на тонком плане. Понимаешь, о чём я…

– Ну да. Каждое общество или общность имеет свою тонкую структуру, уровнем развития которой является отражение в виде культурных ценностей.

– Ух ты! – Борислав поднял с лица панаму, посмотрел на Стаса и проговорил: – Не ожидал. Это откуда?.. Никак Полкан постарался?

– Так точно. Мы с товарищем генералом тоже частенько на подобные темы общались.

– Молоде-е-ец!.. – заключил Борислав

– Всё верно, – улыбаясь, продолжил Светослав. – Привнося в общество людей теорию для развития, нужно учитывать его, общества, уровень развития. Например, нельзя из общинного строя сразу тянуть людей в социализм. Это может погубить и вас и их. Поэтому нужно обучать, воспитывать людей, учитывая их уровень развития, но при этом сразу ориентируя программу обучения на конечный результат. По прошествии времени общества разного уровня развития выровняются. Скорость будет зависеть от степени усвоения материала.

Стас продолжил:

– Если учесть всё выше сказанное, то получается, что Сталин ключевая фигура в истории нашей страны.

– Планеты, Стас, планеты! – поправил его Светослав, – именно через него Создатель указал путь развития планетарной цивилизации. Именно для этого сегодня мы с Бориславом и путешествовали, чтобы объявить, что развитие пошло в противоположную сторону, чтобы «сильные мира сего» одумались.

После этих слов на стоянке воцарилась тишина, Стас переваривал услышанное, а остальные, кто не спал, ожидали продолжения начатого диалога. Стас спросил:

– Получается, что всё сущее подчинено Замыслу Создателя, и развитие каждого из нас в том числе. Для чего ему это?

– Пока не скажу, – ответил Светослав, – так как ответ уведёт нас в сторону, и надолго. Но коротко поясню, Создатель так развивается…

– Он же совершенная и непостижимая сущность. Зачем ему развитие? –

Волохи засмеялись, но никто комментировать не стал. Стас извинился, видя, что разговор со Светославом оказался интересен и другим:

– Я, наверное, всех разбудил своими вопросами, прошу прощения.

Лука, повернувшись на бок, пояснил:

– Если б ты знал, сколько раз мы слышали эту фразу, то посмеялся бы вместе с нами. Непросто сломать в себе то, что вдалбливалось с рождения. Поэтому прими пока как гипотезу. Создатель развивается, общается с нами событиями, выстраивает общие направления к заранее предполагаемому результату. Но нас он наделяет свободой воли и выбора. Не заставляет принимать решения, совершать благостные поступки, а позволяет делать так, как тебе подсказывает твой уровень развития и понимание Его Замысла. Поэтому всё, что делаешь ты, все решения, которые принимаются правителями, должны исходить из одного – помогает ли это развиваться Создателю? Принимаешь решение о развитии образования, думай, научит ли людей твоя реформа мыслить самостоятельно. Научит ли она принимать нестандартные решения в любой жизненный ситуации? Жизнеспособны ли будут поколения, выращенные тобой? Принимаешь экономические законы, думай о том, продвинут ли эти законы людей или нет. Помогают ли они?.. Именно не облегчают, а помогают!.. Поможет ли им принятое тобою решение быть самодостаточными. И каким способом человек станет самодостаточным… А здравоохранение? Твои реформы делают людей здоровыми и дееспособными до последних дней? Если нет, то зачем ты это делаешь? А если делаешь это осознанно, то знай, что это наносит вред Создателю. А если взять поколения, воспитанные тобой… Они выросли стойкими и жизнеспособными? Какую идею они несут? Жрать или созидать? Не прилипает ли к ним грязь тех, кто видит своё существование как игру для ублажения себя? Поняв значение своих поступков и принимаемых решений, ты начнёшь об этом говорить. Но обязательно будут те, до кого не долетит ни одно твоё слово, но об этом в следующий раз. Эти глухие и слепые будут всегда в меньшинстве, если ты правильно выстроишь систему воспитания. Потому что, рождаясь, человек приносит от своего прежнего развития пятьдесят процентов и пятьдесят процентов он получает здесь, в Яви. Так что наше будущее зависит от нас, от того, насколько мы будим прилежными и упорными учениками.

Когда Лука закончил рассуждать, Светослав, до этого сидевший, лёг, положив голову на свой рюкзак, и продолжил свои рассуждения:

– А сегодня на планете Земля, на данном этапе развития, пока что доминирует система общественных отношений, называемая капитализмом. Если не останавливаться перед завесой этого условного названия, а посмотреть на суть вещей, то мы получим такую картину: власть меньшинства над большинством. Цель существующей системы проста и низменна – извлечение прибыли. Точка. Сущность, нацеленную на извлечение барыша любым путём, интересует только это. Всё остальное, создаваемое параллельно: наука, институты, профсоюзы, политические доктрины – нацелено на одно, на поддержание этой модели в рабочем состоянии. Причём различные гуманитарные надстройки преследуют только единственную цель – обман или отвлечение внимания населения от его фактического закабаления, вводя такие понятия, как демократия, равенство всех в условиях рынка и тому подобный бред. На самом же деле все гуманитарные надстройки при власти меньшинства над большинством нацелены на одно… На удержание своей власти любым путём – военным, политическим и так далее. Капиталист – это собака. В какие одежды ты его ни одень, он останется собакой. А предназначение собаки – служить своему хозяину, то есть своим животным желаниям и Сатане. Для поддержания жизнедеятельности она сожрёт всё, что есть вокруг. Вот примерно то же самое, что мы сейчас с тобой обсуждаем, я рассказал своему ночному собеседнику. Думаю, он меня понял.

Услышав окончание фразы, Борислав, тихо посапывавший под панамой, приподнял её и, не открывая глаз, прокомментировал:

– А когда всё вокруг закончится, эта собака начинает жрать себе подобных. Ох, люди, люди, что творят! Работы непочатый край, – он повернул голову, посмотрел на парней и шумно вздохнул, – у вас, дети мои. У вас. – После сказанного он резко поменял тему и обратился к Светославу:

– Слушай, а зачем ты Бенджамину дату назвал?

– Какую?

– Ну-у-у, «сила… определит силу работы, когда достигнешь работы перехода».

– А-а! – вспомнил Светослав. – Да пусть мозг потренируют. Помнишь, когда мы уходили из Яви, оставили им Наказ с указанием даты нашего ухода. Дата была названа именно в старом стиле. Наказ – единственный документ оставленный нами для Тёмных, в нём есть наш счёт. Запись диалога у Бенджамина они будут разбирать до буквы, до звука. Чтобы понять сказанное мною, им придётся ещё раз прочитать Наказ, где было разъяснено, что делать. Думаю, что многие сегодняшние отпрыски не знают и даже не слышали о таком документе. А когда прочтут, дороги назад не будет, даже если нас не станет.

– Ладно, философы, давайте спать, – сказал Борислав, – до базы ещё полдня шлёпать.

– Мужики, последний вопрос. Можно? – скороговоркой проговорил Стас, будто спеша ухватить за хвост убегавшую от него истину. – Ну, вот я смотрю, вы умные, с незаурядными способностями люди. Вы же можете выйти на наше правительство и… Ну не знаю… Правильно сориентировать его, что ли. Центры принятия решений – Вашингтон, Берлин, Париж, Лондон – Зло здесь и… Бабах по этому злу и тема противостояния или угрозы следующей Мировой войны исчезнет сама собой.

Волохи переглянулись, потом Борислав обратился к Светославу:

– Ну давай, Учитель… мучайся дальше. Объясняй…

Светослав, продолжавший лежать на своём рюкзаке, потерев нос, улыбнулся и заговорил:

– Постараюсь объяснить кратко. Ни в одном из названных тобою населённых пунктов центров принятия решений нет. Там живут люди, ими управляют говорящие головы, но фигуры на шахматной доске двигают не они, потому что сами являются всего лишь фигурами. Проблемы конфликтов сегодняшней цивилизации заключаются в том, что реальные игроки не находятся на линии конфликта, не участвуют в нем напрямую. Они находятся в зоне комфорта, созданной ими для себя. Нет заборов, колючей проволоки, тайных территорий, скрытых от глаз человеческих, ничего такого нет. Их зона комфорта – не материальна. Но обеспечивает им материальное благосостояние. Это информация. Информационная система управления. Она, конечно, имеет своё материальное выражение в виде средств вещания, кабелей, энергетических мощностей и тому подобного… Но это вторично. Главное – это те мозги и тонкая часть пространства, которая за ними стоит. Помнишь сказку, где у Калинова моста богатырь устал рубить головы дракону, пока не догадался отрубить ему огненный палец, при помощи которого дракон приращивал себе всё отрубленное?

– Помню, – улыбнулся Стас. – Блин… Как у тебя это получается… Сложное объяснять просто!

Светослав вновь улыбнулся:

– Читай родные сказки, в них всё есть. В них есть образы, которые помогут понять Мир. Сегодня мы предупредили дракона…

– И что дракон?..

– Дракон сказал, что он дракон.

– И?..

– И это нормально. Дракон нам дан Создателем, чтобы люди стали человеками. Это объективный процесс. Но когда дракон переступит черту, наша задача – через вас, через человечество отрубить ему палец.

– Включая материальные носители и средства обеспечения. Верно? –спросил Стас.

– Примерно так, – согласился Светослав.

Борислав вновь приподнял шляпу, лежавшую на лице, и добавил:

– Средство управления – это ограничение восприятия. Поэтому у вас, у людей есть только одно средство спасения – образование и развитие к созиданию. Учитесь созидать не блага, а Миры. И у вас всё получится.

Глава 4.

Поиски Хранителя

– Проклятая пыль!.. – в сердцах произнес Борислав, когда мимо промчался очередной автомобиль.

Гравийная дорога, обильно посыпанная битым камнем, в сухую безветренную погоду превращалась в пылевую завесу после каждого проехавшего автомобиля.

Как только пелена развеялась и стало возможным различать дорогу, Борислав пошел дальше.

Справа от него шумела горная река, которой, казалось, и дела не было до чертыхающегося путешественника. От дороги её отгораживала частая поросль тальника.

Слева – отвесный скальный массив с редкой растительностью. Всё это: и весенние листья тальника, едва появившиеся на свет, и пучки травы в трещинах скалы имели один пыльно-серый цвет.

– Да. Занесло меня… В края неведомые…. Видимо, это место и есть тот самый «притор», как мне любезно пояснил один из местных: «Где река близко подойдёт к скале – это притор, от него до той деревни примерно километр». Про пылюку тоже мог бы предупредить!.. И убежать-то некуда… С одной стороны река, с другой скала!

Вдруг впереди, слева Борислав увидел, что отвесная скала заканчивается, уступая место широкому горному ручью.

– О! Это как нельзя кстати! – произнес он вслух и ускорил шаг, приговаривая: – Быстрее, Бориславушка, быстрее, родной…

Борислав подгонял сам себя потому, что сзади услышал гул очередного автомобиля, а перспектива – вновь глотать пыль его явно не радовала.

Быстро свернув на просёлочную дорогу, идущую вдоль ручья, он отошёл на безопасное расстояние и, провожая взглядом промчавшийся КАМАЗ, посмеиваясь сказал:

– Ха! Ну, что?.. Не удалось вам запылить Борислава!

В кармане соловьиной трелью зазвонил телефон. Отряхнувшись от пыли и присев на ближайший камень, Борислав вынул его из нагрудного кармана ветровки и произнес:

– Слушаю тебя, Полюшка!

Женский голос в трубке спросил:

– Ты куда потерялся-то?

– Не вели казнить, Полина!.. Здесь связь не везде берёт. А Светослав в курсе же, где я и для чего…

– Мне он говорил, что тебя послали выполнять «партийное» задание. Что «Круг Волохов» был и что решили отправить кого-то искать.

– Та-а-к, уже хорошо. А тебя, значит, отправили искать меня? – съязвил Волох.

– Да нет… Тут пациент один есть. Мы с папой всё, что могли по официальной части медицины, сделали, но не можем понять, откуда прёт у него нейрососудистая дистония. Выправляем одно, начинает сбоить какой-нибудь другой орган. Клиника такая нетипичная. Явно твой случай.

– Может, и мой. Он у нас был раньше?

– Нет. После твоего отъезда клиент пришёл.

– Та-а-к… Понятно, – стараясь почувствовать того человека, о котором говорила Полина, и перебирая в голове варианты, вслух произнёс: –сложновато. Интернета здесь нет, фотку его ты мне сбросить не сможешь… Знаешь, в каких случаях такое бывает?

– В каких?

– Жил кобель-кобелём. Ни одну юбку мимо не пропускал. И столько себе родственников намотал… Кого-то из них сильно обидел. Вот родственники эти его и давят. Особенно те, кого в живых нет.

– А делать-то что?

– А надо?

– Ну как не надо. Человек на глазах тает.

– Доброй ты души человек, – произнес он задумчиво, но, как обычно, с язвинкой. – Полюшка, ты попробуй побеседовать с ним и выясни, Донжуан он или нет. И если выяснится, что да… То пусть навестит всех своих пассий, если, конечно, сможет всех вспомнить и тем более найти. И помочь чем может. Но не для спасения своей души, а для спасения того, к кому пришёл. Это всех проблем не решит, но остановит запущенный процесс. А там, глядишь, и я объявлюсь…

– Ок.

– Чего «ок»?

– Хорошо, говорю.

– Вот! Хо-ро-шо, – произнёс Борислав, деля слово на слоги. – Ты слышишь, «как много в этом слове для сердца русского слилось, как много в нём отозвалось».

Полина засмеялась в трубку:

– Да ну тебя…

– Ты лучше скажи мне, краса-девица, как там муж – Светослав? Как дети?

– Ага! «Скажи»… Это я Волоху буду рассказывать про людей, которых он чувствует, как самого себя?

– Ну, а ты соври чего-нибудь. Мне будет смешно и приятно…

– Так, всё… – и Полина ответила Бориславу в его же стиле фразой из сказки: – «Ваше время истекло, кончайте разговор!». Пока.

– Пока, Полюшка, пока.

Обдумывая, как быть дальше, и стараясь почувствовать того, за кем пришёл, он положил на колени руки ладонями вверх. Закрыл глаза. Посидев в такой позе не более минуты, произнёс:

– Где-то ты рядом совсем, но я никого не вижу.

Борислав встал, осмотрелся вокруг, будто ища подтверждение своим чувствам, но ничего, кроме безмолвного горного ландшафта, не увидел.

– Деревья, скалы, горы. Красота-то какая… Вот где жить нужно! Всё, ре-ше-но! Пойду на пенсию, уеду жить в горы.

Меж тем продолжая свой поиск, Борислав влез на большой камень, негромко произнёс:

– Где же т-ы-ы… Храни-и-итель?

Сосредоточенность на поиске Хранителя пробудила в его памяти череду событий, в результате которых он и оказался в этих местах.

Началось всё с Круга, который несколько лет назад собрал Светослав. Он рассказал о своем видеʹнии в Разломе. О том, что Игорю предстоит управлять этой страной. Страной, несущей на себе бремя эволюционного развития Планетарной цивилизации.

Волохи начали проверять информацию и были сильно удивлены тому, что не видят Игоря. Это был редкий случай и возможен он был только при одном условии: если Игорь был связан с ними. Вывод напрашивался сам собой – Светослав не ошибся.

Возвращение Волохов говорило о том, что грядут изменения в развитии планеты. Но как?.. Перед ними стояла непростая задача – найти механизм, способный вывести цивилизацию из губительного тупика, в который она зашла, следуя инстинктам материальных благ и плотских удовольствий. Как сказал Лука на одной из встреч, «заплутали детки, нужно помочь».

Человечество подошло к краю… Вооружившись разрешёнными знаниями, люди довели до совершенства придуманные ими механизмы и перестали замечать, как желание обладать и владеть стало основным. Люди перестали замечать, чувствовать и понимать, что мир Создателя, который он воплотил, существует для развития, а не для их ублажения. Люди перестали понимать, что они часть Создателя, что через их развитие развивается и Он.

Планета Земля не первая и не последняя вставшая перед подобным выбором, таковы законы Вселенной: на пике материального развития должен произойти духовный скачок. Без него дальнейшая жизнь невозможна. Если такого скачка не происходит, то Создатель даёт возможность развиваться дальше только тем, кто живёт Его Замыслом. Планета зачищается и оставшиеся, начинают сначала.

Волохам очень хорошо известен этот механизм и то, как он работает.

Но есть и другой путь – дать цивилизации планеты знания и научить, ими пользоваться. Этот путь позволит людям, а значит, и самому Создателю развиваться быстрее, двигаться по эволюционной лестнице без отступления назад.

И для Волохов это тоже испытание…

Смогут ли они обеспечить этот путь?

С такими мыслями, поджав под себя одну ногу, Борислав сидел на камне и рассматривал облака, что проплывали над вершиной ближайшей горы. Разглядывая в их причудливых формах то зверя, то лицо человека, он вдруг за спиной услышал окрик:

– Эй, мужик! Не ты потерял?..

– Чего? – встрепенулся от неожиданности Волох.

– Не ты, говорю, фуражку потерял. Вон на дороге лежит.

– Фуражку?.. А! Бейсболку! – улыбнулся Борислав, осматривая свои вещи. – Да, наверное… Обронил, когда от пыли убегал. Пылища у вас здесь на дороге, все глаза запорошило.

– Вон там лежит, – сказал подъехавший на коне старик и указал пальцем.

– Ага, благодарю. Ух ты-ы-ы!..

– Чего? – переспросил старик, не поняв сути возгласа незнакомца.

– Да, говорю, конь у тебя классный. Мощный такой, чёрный… красивый. Прям силой пышит.

– Не чёрный, а вороной.

– Ну, да – согласился Волох, – вороной масти. – Кажись, нашёл…

– Кого нашёл? – переспросил старик.

– Да нет… Эт я так… Мысли вслух. Можно коня потрогать?

– Ну, тронь. Ежели не страшно.

– Хороший конь, хороший, – сказал Борислав.

Он поднёс тыльную сторону кисти к ноздрям коня и дал почувствовать свой запах.

Конь вначале отдёрнул морду, но потом осторожно понюхал незнакомца и снова отдёрнул, в этот раз уже встряхнул своей большой головой, забренчав удилами узды, висевшими под нижней губой.

– Ну, ну, ну! Не сердись, – проговорил Волох. – Я ж вижу, ты хороший конь, хоть и норовитый. Хозяин любит тебя.

Борислав одной рукой осторожно погладил вороного по скуле, а вторую снова поднёс к ноздрям коня.

В этот раз вороной уже не отдёргивал морду, а понюхав руку, уставился своими огромными чёрными глазами на Волоха.

Видя, что животное перестало пугаться, Борислав погладил его по морде, на которой от ноздрей до лба было большое белое пятно-зылысина.

– Как зовут коня? – спросил он старика. – Поди, Воронок или Лысан?

– Хм… Сам ты Лысан. Чингиз его зовут.

Услышав своё имя, Чингиз повернул голову и, моргая огромными ресницами, посмотрел на хозяина.

Борислав засмеялся замечанию старика и пояснил:

– Не серчай. Просто коней либо по масти называют, либо по пятну какому-нибудь. Чингиз – тоже хорошо.

– Да?.. А я его по Чингисхану назвал. Мужик-то он был боевой и конь у меня боевой. Пока жеребцевал, всех в табуне грыз. Ял вон, видишь, какой? – и старик похлопал коня по мощной крутой шее.

– Ви-и-и-жу, хороший конь. Тяжеловоз?

– Да. Он самый. А ты пешком путешествуешь, что ли? Чёт налегке, без рюкзака… Или в гости к кому?

– Да-а… – Борислав на секунду замешкался с ответом, – красоʹты ваши посмотреть приехал. Сниму дом, поживу день, другой, третий, отдохну и обратно. Дома у вас сдают?

– Да полно… В деревню зайдёшь, смотри по сторонам. Кто сдает, у тех написаны объявления на домах.

– Ага, понял. Спасибо за подсказку. Пойду… Тебя как зовут, отец?

– Матвеичем все кличут.

– А я Борислав, – представился Волох и протянул руку.

Матвеич, чуть наклонившись в седле, ответил тем же. Как только Волох взял старика за руку. Конь резко дёрнулся, заржал и заплясал на месте.

– Тр-р-р, – окрикнул коня старик, взяв обеими руками поводья, резко натянул на себя и прикрикнул: – Ошалел, что ли?

Немного подождав, пока Чингиз успокоится, Борислав вновь подошёл к коню, одной рукой взял его за повод, а вторую положил на шею. Посмотрев на старика, сказал:

– Матвеич, всё будет нормально. Но если совсем будет плохо, вспомни меня. Скажи вслух «Борислав, помоги», и я сделаю, что будет возможно.

Матвеич после произнесённой незнакомцем фразы посмотрел на него, как на сумасшедшего. Ничего не ответив, ударил коня ногами по бокам, и тот послушно сорвался с места крупной рысью.

Отъехав чуть подальше, оглянулся на незнакомца и вслух проговорил:

– Понаедут чудики разные. Ещё один городской придурок… Лысан, мать его…

* * *

Не произнося не слова, Игорь смотрел на Светослава, сидевшего напротив, за столом. Было видно, что Игорь чем-то озадачен. Но как только он пытался что-либо произнести, слова таяли в гортани и никак не выходили наружу.

Светослав чувствовал состояние собеседника, но не хотел помогать ему. Волох наблюдал, как в голове Игоря из мишуры образов и обрывков фраз рождаются мысли, и как, трансформируясь, обретают форму слов. Процесс любопытный, но требовал от собеседника терпения.

Помолчав вот так и посверлив Светослава взглядом, Игорь выдохнул через нос и опустил голову.

– М-да, – произнёс он, выдавив из себя хоть какой-то звук. – Слушай, Светослав, муʹка какая-то внутри… Будто потерял чего и найти не могу. А чего искать, и не знаю…

Светослав улыбнулся и спросил:

– Может водки?

– Да ну тебя, – произнёс Игорь, не переставая крутить в голове мысли, – А может, и водки…

– Понятно, – участливо произнёс Волох. – Пришло время опору найти. Основу. А её нет… Так?

– Да хрен его знает…

– Хрен точно не знает. А вот у тебя, похоже, обострилась «русская болезнь». Это бывает, когда душа резко достигает таких размеров, что пределы свои определить не может. Вот тут-то и возникает это чувство, когда весь Мир и любишь, и ненавидишь одновременно. И называют это «душа болит».

Игорь покивал головой и, глотая подкативший в горле ком, ответил:

– Возможно …

– Ну!.. Водки нет. А вот чая завались. Будешь?

Уловив иронию собеседника, Игорь улыбнулся:

– Валяй. Гулять, так гулять.

Светослав встал, подошёл к плите, зажёг под чайником газ и, перебирая на кухонной полке склянки с различными травами, продолжил разговор:

– Друг мой, что тебя так расстроило?

Игорь, тяжело вздохнув, сказал:

– Не знаю. Как-то накопилось… По стране мотаюсь… Людей вижу. Как живут, вижу. Чем живут, вижу. Приезжаю в Москву: не та страна. Другой мир. Пропасть между Мирами. В столице людей не вижу. Ходят бездушные тела, безразличные друг к другу. Мешают друг другу своим присутствием. Докладываешь руководству о том, что наездил, чего узнал, свои мысли излагаешь, как исправить то, что сложилось, и видишь восковое лицо руководителя. Да, мол, обязательно учтём. А когда едешь в следующую командировку, давить какого-нибудь зажравшегося упыря, то видишь всё то же самое… Даже ещё хуже год от года. Будто у этой «гидры» вместо одной головы десять вырастают. И каждая следующая тупее предыдущей. Причём они, как роботы, выполняют какую-то работу, а души в этих чиновниках всё меньше и меньше.

Светослав засмеялся.

– О какой душе ты вдруг заговорил? Вы же пошли путём, где прибыль и экономическая целесообразность встали во главу угла. При чём здесь душа? Вы же сами себе отмерили, что хотите жить сытно, беспринципно, беззаботно. А на этом пути души нет. Определитесь вначале, куда лежит ваш путь… к мамоне или к Создателю. Если к мамоне, то на этом пути душа –рудимент, который уменьшается ровно настолько, насколько растёт мамона. А если пойдёте к Создателю, то мамона усохнет до размеров бытовой необходимости.

Резкие слова Светослава и его подчёркнутое… «О какой душе ты вдруг заговорил?» встряхнули Игоря и вырвали из состояния философствующего странника. Эти слова нечаянно или специально кольнули, и он, сверкнув глазами, заговорил:

– Я никогда не служил мамоне. Я воин. Я людям служу…

– Служишь, служишь!.. – спокойно произнёс Волох. – Тебе только кажется, что ты служишь людям, а на самом деле ты служишь тем, кто служит мамоне. А это ничуть не лучше.

– Я воин… И никогда за деньгами не гнался, – сурово произнёс Игорь. Потом с металлом в голосе продолжил: – Я пришёл к тебе как к другу, душу излить, а ты меня с дерьмом мешаешь.