Стигия: Город среди ребер

В переулках Стигии под ребрами было темно даже при свете дня. Здесь не только ребра, но и дома отбрасывали тень, открывая пути в узкие и запутанные тропы залитые грязью, вонью и потрепанных жизнью человек. Словно ты проникал вглубь разинутой раны, где оранжевые кирпичные стены выступали алой плотью, а сама линия кровоточащего разреза – дорожкой ведущей от одной улицы в другую.

Не смотря на это, ты чувствовал себя как дома. Точнее не ты, а твое тело. Бывший хозяин твоего сосуда определенно не раз посещал эти места. Правда с какой целью и почему? Ты мог только гадать. Но среди сидящих в ещё более кромешной тьме переулка ты не видел знакомых лиц, как и они не видели в тебе знакомого человека.

– Так значит я должен был попасть к мяснику? – Спросил ты у Лыбы, что вел тебя будто гид по самым ужасным местам Стигии, в поисках упомянутого “лекаря”. После вашего разговора у него дома, Лыба предложил под конец дня прогуляться по городу и найти его. Ты не отказался. – Я думал ты так вновь мной хотел манипулировать. – Ты постарался изобразить радостный голос полицейского. – Мол: “Сейчас я его отведу к страшному дружку “мясник”, он испугается, а потом отведу к Мелолен, к любящей бабушке, дабы он понял что его ждет за послушание. А потом ещё приготовлю вкуснейшее рагу, чтобы он окончательно стал послушной собачкой!”.

Ты услышал смешок впереди.

– Поверь, мне ни к чему манипуляции. Я всегда искренен с любым человеком. Особенно с теми с кем жизнь несправедлива. – Сказал он это проходя мимо бездомного, что тянул руку в надежде получить хотя бы мелочь. – Мелолен, конечно замечательный лекарь, но она в первую очередь лекарь живых. Поэтому старается всеми силами не навредить, даже если её пациент боли не чувствует.

– Вообще-то, я чувствую боль! – Тут же ты возразил, проходя мимо бездомного. Ты хотел бы дать ему хоть что-то, но у тебя не было даже карманов. – Даже когда я мертв, я её чувствую.

Лыба остановился. Ты остановился следом. Вы вышли на “площадь” с небольшой лачугой-баром справа от вас. Оттуда доносился яркий желтый свет освещающий “площадь”, где в лужах под ногами отсвечивало название заведения – “Тряпка”. Подходящее название для места в окружении грязи и бездомных.

Лыба посмотрел в окно заведения без стекла, и ты присоединился к нему. Там за мусорными столами собрались люди не самой первой свежести и не самыми красивыми лицами, с радостными улыбками на лице. Они пили из грязных кружек мутную жидкость в пыльных бутылках, а бармен выделяющийся на их фоне серой кепкой, пил вместе с ними.

– Его здесь нет.

– А? Как ты понял? Может он в туалете? – Ты постарался выцелить из толпы хоть одного эльфа, но никого с длинными ушами не было.

Лыба ответил кратко и прямо.

– Люди радостные.

По счету это был уже пятый бар стоящий в переулке. Выйдя из самого переулка, ты сделал глубокий вдох. Вонь рыбы и соли был куда приятнее мусора подворотни. Ваша прогулка затягивается, но ты был не против. Завтра тебя вернут в приют, а там ты не сможешь насладиться свободой открытых улиц, только труба, лестница и маленькая комнатушка.

– Расскажешь о мяснике, хотя бы? Как давно вы знакомы? Ну и прочее.

– Зачем? – Лыба похоже удивился твоему вопросу. – Может лучше спросишь по поводу своей будущей работы? Ты ведь не рыбок чистить там будешь, а тварей морских.

– Да что спрашивать? Ты мне расскажешь, а я скорее всего забуду. – Ты посмотрел через дорогу. Кирпичные дома загораживали горизонт, но ты видел как над ними возвышалась огромное ребро, что где-то там позади них погружалось прямо в плоть материка у самого берега. – Даже сейчас я не могу запомнить большую часть вещей. Словно в моей голове куча дыр, сквозь которых половина мира проходит не задерживаясь. Как это вообще работает? Почему я что-то помню, а что-то нет?

Лыба пожал плечами, но попытался ответить.

– Я в некромантии и рунистике не силен, но слышал, что это нужно для поддержания “спокойствия”. Сам ведь почувствовал как тебя обуяли эмоции. Ты скакал и прыгал от радости, сжал эфемаль как самое ценное в своей жизни, явно параноил после моей просьбы отдать, и так далее. А как увидел…

– Не напоминай. – Почему-то тебе было правда не по себе от фотографий в квартире Лыбы. Даже просто от воспоминания твое сердце неприятно колотится. Улыбки и взгляды устремленные на тебя. Может это какая-то магия? Вряд ли. Просто не по себе, что в их окружении Лыба спит спокойно.

– В общем. Это не ты “не запоминаешь”, а просто не замечаешь большую часть деталей. Словно весь мир нарисован приглушенными цветами и жирными мазками передающие лишь общую суть, но не глубину. В противном случае мир просто тебя пугал бы своей красотой и деталями.

Ты хмыкнул и посмотрел себе под ноги. Ты был все также обут в дешевые сандали, от того твои ступни были все в грязи переулка. Ты это видел, даже чувствовал холод грязи, но не испытывал к этому ничего. Лыба очень точно описал твое восприятия мира: “тусклые цвета” и “жирные мазки”. Возможно это правда хорошо.

Ваше путешествия по извилистым переулкам продолжилось. Теперь не рыжые кирпичные дома, а серые монолитные структуры покрытые дряхлой шпаклевкой сжимали с двух сторон вас, словно пытаясь выглядеть чище и белее залитого грязью и помоями асфальта.

Пройдя всего пару поворотов, вы снова вышли на очередную “площадь” с баром уже без названия и совсем другой картиной в окнах без стекол. Там можно было увидеть недовольных и косящихся куда-то в угол “заведения” мужчин и женщин неприятной наружности. Иногда они спрашивали: “Он давно сдох?”, бармен отвечал: “Нет. Он сегодня лишь заскочил”.

Тебе не пришлось спрашивать у Лыбы там ли ваша цель, так как все ответы были на его улыбчивом лице налитом энтузиазмом. Печально, что ты не разделял его, так как только подойдя к бару ты вдруг ощутил страшнейшую вонь, которая ударила тебя по носу сильнее чем кулак Двубойника.

– Охтыж… – Ты рефлекторно зажал нос, стал дышать через рот, но даже это оставляло в глотке отвратительное послевкусие. – Только не говори, что это от Мясника так воняет!

Лыба ответил сию же секунду.

– Угадал.

Лыба зашел в бар первым, а следом и ты. Первое что ты увидел, так это то как бармен тут же воскликнул с облегчением.

– Ну наконец-то! Я думал не дождусь вас! Видите того алкаша? Повяжите его! Этот ублюдок лежит да воняет уже целых два дня в моем баре! Так ещё шантажирует! Если не дам ему выпить, начинает орать и вести себя как полная скотина!

Удивительно. Бармен говорил чисто и без труда, хотя его рот походил на сломанное пианино с множеством вырванных “клавиш”. Только слюна летела сквозь пропущенные зубы.

Посетители также посмотрели на вас с облегчением, а после на виновника недовольства. В дальнем углу бара, откуда несло неприязнью, прилип головой к столу длинноухий мужчина с побитым лицом. Одна его рука лежала рядом с головой, крепко сжимая бутылку чего-то в руках, а вторая безвольно висела в воздухе.

– Благодарю за вашу поддержку. Мы с ним быстро справимся. – Заверил Лыба бармена, а после хлопнул тебя по спине. – Ну что стоишь, идем, напарник!

“Напарник” – из его вечно улыбающихся уст звучало как насмешка. Но ты вздохнул как мог несмотря на вонь и направился с полицейским к пьяному эльфу. Правда стоило тебе лишь пройти пару столиков, как вдруг ты умер.

Нет. Не умер. А твой нос. Он просто был выжжен подчистую. Это была столь сильная и резкая вонь, которую было невозможно передать ничем, что нос отказался “работать”. Настоящий бунт организма.

Когда ты попытался вдохнуть ртом, твои глаза заслезились. Легкие стали сжиматься в паническом ударе, пытаясь вырваться у тебя из груди. Тебе казалось влили прямо в глотку чистейший спирт и подожгли, оставив на обожженных стенках ядовитое послевкусие.

Ты попятился. Глаза лезли из орбит от удивления. Как кто-то или что-то могло так вонять? В легких не было воздуха, дабы задать вопрос. Ты лишь посмотрел на Лыбу и увидел, как он смотрел на тебя покачивая головой.

– Тебе придется привыкнуть.

К чему привыкнуть? К тому, что от эльфа несло как от огромной спиртовой фабрики? Ты хотел задать ему эти вопросы, но рот отказывался раскрываться. Ты попятился ещё дальше, не желая даже находиться рядом с эльфом, но стоило тебе обернуться как ты увидел протянутую пыльную бутылку с неизвестным содержимым от бармена.

– Выпей для “храбрости”, малек.

Ты не задумываясь схватил бутылку и сделал глоток. Десны омыла липкая жижа и просочилась сквозь стиснутые зубы. Пара капель оказалась на языке и тело было отказаться от тебя, как от хозяина. Теперь не только зловоние переполненное спиртом било по тебе, но и вкус дрянной густой выпивки, которая обжигало твой рот. Но ты стал глотать.

Удивительно. Но первый глоток пошел с трудом лишь наполовину. Стоило жиже только оказаться на стенках горла, как в ту же секунду стало легче. По телу пробежала волна облегчения и прохлады. Словно ты окунулся в ржавую бочку с ледяной водой. Ты чувствовал колющую ржавчину на стенках и плавающую в воде, но и сам освежающий бьющий прямо по коже и мышцам холод.

– Ургх… – Ты сделал пару глотков. Жидкость в бутылке теперь не казалось тебе мерзкой, хоть вкус ты опять не запомнил. Лишь приятное ощущение наполняющее тело и главное желудок. – Что это?

Ты посмотрел на содержимое. В пыльной стеклянной бутылке покачивалось серая жижа с вкраплением черных пятен.

– “Достоинство” – Таинственно ответил бармен улыбнувшись подобно Лыбе. Тебе хотелось ему за это вмазать ему бутылкой по лицу, но передумал. После общения с полицейским, любая улыбка вызывает у тебя страстное желание влезть в драку с улыбающимся.

Ты хотел вернуть бутылку, но бармен не взял, видимо она тебе ещё пригодится. Ты решил не спорить. Сделал ещё глоток и направился к полицейскому, что уже изучал место “преступления”. Вонь исходящая от живого трупа (как иронично в твоем случае) была невыносимо-простительной с бутылкой в руках.

– Он жив? – Спросил ты прямо, глядя на эльфа. Лица ты его не видел, потому что тот был будто вбит лицом в стол. Зато ты отлично видел его длинные уши торчащие в разные стороны и провисающие под собственным весом от прильнувший к ним крови. Сколько он пил, раз его уши были цвета чистейшего рубина?

Лыба присел слегка и посмотрел на эльфа с ухмылкой на лице. Все посетители бара, ты, бармен и даже тараканы замерли в ожидании услышать вердикт полицейского.

– Ага. – Волна разочарования прошлась по залу. Хотя наверное это действительно хорошо. Вряд ли кому-то в этой дыре понравится полицейские сапоги бродящие туда-сюда. Лыба тем временем обратился к живмецу (“гулем” его не назовешь, “нежитью” тем более). – Мясник, ты как? Может тебе пора домой?

Снова тишина. Все ждали что ответит красноухий эльф. Хотя услышал ли он вовсе слова полицейского? Услышал! Ведь вдруг он зашевелился. Раздутое от алкоголя тело подобно сгнившей туше морского чудища стало не спеша приподниматься над столом.

То что ты увидел сложно было… Нет. Не так. Ты мог дать описание увиденному. Просто сложно было дать достойную оценку насколько все плохо. На иллюстрациях “Новой Жизни” ты видел эльфов как подтянутых, утонченных и элегантных созданий в любом возрасте, не считая совсем преклонных как Мелолен. Но “Мясник”. Это было нечто с чем-то.

Море если не океан выпивки избил эльфа кувалдой, битой и кастетами. Каждый сантиметр вытянутого и длинного лица был украшен вздутием и краснотой отливающей блеском отполированного металла. Глаза не ясно какого цвета, стеклянные словно самая пустая пустота, затерялись где-то за гигантскими мешками под ними и заросшими бровями. Только лоб красный от сна на столе был чем-то похожим на гладкость и твердость, хоть и был грязным от алкоголя и пота. Волосы… Ты не хотел думать сколько за ними хозяин не ухаживал.

Надутые губы что-то издали.

– ШХПРВМНСХФТ…

Что? Он только что-то сказал? Или это сейчас были помехи радио? Нет. Это точно что-то он сказал. Ты видел как надутые куски плоти обтягивающие плоть дрожали в этот момент, пуская дробь слюней.

– Согласен. Ты отлично провел время. – Ты не уверен, что именно сказал эльф, но Лыба походу понял либо пропустил мимо ушей, похлопав того по плечу. – Но пора плыть обратно в родной порт. Местные уже не рады тебе.

Стеклянные глаза смотрели на сидевших в баре и на бармена в частности. Они не отводили взгляда, строго смотря на красноухого. Их молчание было слышно отчетливо: “Уходи”. Ты ощутил каплю жалости не сравнимую правда с чувством отвращения из-за исходящей вони от эльфа. Сам эльф прильнул рукой к лицу.

Лыба никак не отреагировал лишь молча наблюдая за другом, а ты подумал что он сейчас плачет. Из под руки стали доноситься какие-то всхлипы, пока вдруг – взрыв! Ты пошатнулся назад и упал. Твердый грязный пол охладил твой шок после увиденного.

Лицо эльфа буквально взорвалось под его рукой. Кровь разлетелась повсюду, просачиваясь сквозь пальцы и прижатую ладонь. Грязная серо-желтая рубаха в клетку окрасилась в красный цвет перебивая отмывая любые пятна на ней. Стол также был скоро вымыт от всякой грязи сменяясь ярко алым цветом.

Ты оглянулся. Часть посетителей были шокированы, как и ты, а другая часть поморщились от омерзения. Бармен был из числа тех и тех: он взял одну из бутылок в баре и выпил её залпом без лишних слов. Ты последовал его примеру, но “Достоинство” подошло к концу. На Лыбу ты смотреть не хотел – знал, что он все также улыбается.

– Лучше? – Спросил полицейский.

Рука отлипла от лица эльфа-алкоголика. Опухшего безобразия больше не было под ним, только чистейшая красная “маска” повторяющая изгиб обычного эльфийского лица. Но вот стеклянные глаза так и остались на месте.

– Лучше. – Тихий хриплый голос сорвался с губ краснолицего. Он протянул руку Лыбе и попросил. Его рука дрожала будто барабанная палочка в руках барабанщика. – Помоги подняться. Я не вставал с этого стула день или два…

“День или два” – он имеет в виду что только и сидел в баре, что бухал или того хуже… Почему его не выпнули? Взять за шкирку, да выбросить будто больного облезлого кошака. Почему никто не приехал сюда, если… Ладно. Это странный вопрос с учетом того что ты видел по пути. Носы и сапоги простых полицейских видимо привередливы к тому что вдыхать и куда ступать. Да и ты замечаешь под стулом эльфа желто-коричневую лужу со смесью крови (точно не его), что была разбрызгана вокруг стола как после борьбы.

– Аккуратно. – Лыба подхватил эльфа за плечо и взвалил себе на шею. Мясник повис будто окровавленная туша. Вонь исходящая от него стала ещё сильнее, и ты старался не смотреть ниже его торса осознавая причину этого. – Помогай, напарник! Я один не утащу тухлую рыбеху!

“Тухлая” – мягко сказано, но ворчать ты не собирался. Ты и все жители города живете под остовом огромного скелета. Если вспомнить увиденное тобой в приюте, эльф-маг-алкоголик взрывающий собственное лицо, дабы вернуть ему былой (былой ли?) вид – меньшее из странностей.

– Сейчас.

Ты поднялся с посла и подхватил с другой стороны. Твои опасения подтвердились – на эльфе не было штанов, одни лишь трусы. Какого цвета они были? Ты не запомнил слава Пантеону. Но его ноги были стройными и извилистыми от мускулов.

Без лишних слов вы с Лыбой потащили на себе пьянчугу. Ты чувствовал как вас провожали с благодарностью, ощущая на себе осадок недовольства и презрения направленного только на эльфа. Забавно. Среди местного сброда (сброд ли?) нашелся тот кто в их глазах хуже чем ты.

Выйдя на улицу, ты спросил у Лыбы.

– Куда его потащим?

– В мой голем, а там отвезем к Мелол…

– Нет, только не к этой ублюдской старухе!

Он оборзел. Ты только услышал нечто подобное в адрес Мелолен, как сбросил с себя эльфа и отстранился от него. Лыба во время спохватился, не меняясь в лице, а ты скривил лицо от отвращения.

– Закрой свой рот, алкаш. Не смей так говорить о ком-то, кто выполняет свою работу как надо и не пробухивает жизнь в нищенских барах!

Сложно было назвать твои слова гневом. Просто неприязнь от того, что какой-то пьяный ублюдок без штанов и обосранными ногами смеет говорить что-то в адрес пожилой женщины с добрым сердцем!

Твои слова тем временем не задели алкаша. Из его маринованного в спирте рта вырвалось что-то похожее на хриплый смех.

– Чо, Лыба, меня не нашел на месте к бабушке отвез милой? А как же наш уговор?

Лыба ничего не говорил, он просто стоял с эльфом на плече и о чем-то думал. Но вдруг сбросил с себя груз, положив его на холодный и грязный тротуар переулка. Удивительно, ты ожидал, Лыба из тех кто никогда не бросит “друга” в беде. Мясник видимо был того же мнения.

– Эй… Ты чего? Бросаешь меня, а?

В стеклянных глазах появилось что-то похожее на проблеск сознания. Хотя нет. Это скорее затухающий огонек страха, сравнимый с страхом человека что падает в пропасть по вине друга. Ты вновь почувствовал жалость к алкоголику с окровавленным лицом.

Лыба аккуратно присел на корточки перед эльфом и сказал.

– Знаешь, я соглашусь с Сердеболем. – Тебе стало не по себе. Почему он соглашается с тобой? Потому что так действительно считает? Пытается укрепить твое доверие к себе? Пытается промыть словами и стыдом отчаянного пьяницу? – То что она тебе не нравится не дает права так к ней обращаться.

Глаза мясника снова блеснули от страха. Теперь его не просто толкнули с обрыва, а наступили на пальцы, что в последний момент схватились за край уступа. Дрожащие руки эльфа стали рыскать по земле в попытке найти бутылку.

– Да что ты… Да что… Да как ты… ДА Я ЖИВУ ДОЛЬШЕ ТЕБЯ! И Я ЗНАЮ ЭТУ ТВАРЬ ЛУЧШЕ ЧЕМ ТЫ!

Все. Хватит с тебя. Ты хотел подойти и врезать ублюдку по лицу, но Лыба остановил, подняв руку с немым приказом: “Стой”. Ты подчинился по собственной воле.

– Это ничего не меняет. Сейчас она не та, кто прежде. Простая добрая старушка в средней по стоимости квартире на пенсии с запасом грантов полученных из родного дома за проявленный героизм, храбрость и смекалку на войне. – Слова Лыбы кольнули Мясника прямо в остатки его гордости. Он сжал пальцы в кулак, сдирая об асфальт ногти. Его губы были сжаты и дрожали. Стеклянные глаза стали влажными. Лыба продолжил. – Ты всего лишь бывший офи-…

– ЗАТКНИСЬ!

Эльф махнул рукой. Лыба отпрянул в ту же секунду. Мясник смотрел на полицейского не как на друга отчитывающегося за плохое поведение, а как на врага. Врага, которого он хотел разорвать в клочье. Но через мгновение ярость утихла. По щекам смывая кровь потекли слезы.

– Я… Я не виноват… Я не хотел… Это не моя вина… За что… Почему, я ведь просто хотел лечить людей… Почему…

Сложно было разобрать что говорил эльф, но даже обрывков слов было достаточно – он сожалеет о содеянном в прошлом, или что ПРОШЛОЕ сделало с ним? Сердце неприятно кольнуло. Ты вспомнил свои первые минуты пробуждения. Ты стал бы таким же, если выбрал бы не зеркало а папку? Тебе не хочется знать.

Лыба вновь присел на корточки перед плачущим другом. Он ничего не говорил, просто смотрел и ждал пока Мясник не успокоится. Иронично. Столь кровавое и грозное прозвище было дано эльфу алкоголику с сантиментами.

Эльф утих. Он перестал рыдать. Часть крови после его “лечения” смылось слезами. Под красным была бледная, абсолютно бледная кожа, как у мертвеца. Глаза были при этом такими же красными как и после крови, опухшими от слез. Лыба спросил у него.

– Почему ты снова в запое, Мясник?

Алкоголик шмыгнул носом. Он посмотрел на свои руки с ободранными ногтями. Это определенно больно, но ему плевать на боль в его то состоянии.

– Ко мне заходил предприимчивый ублюдок. Сказал, что я известная личность в узких кругах. Что мои навыки много стоят… И-и… – Алкоголик прервался прикрыв лицо рукой. Эльф сделал глубокий вдох и закончил. – Сказал, что они пойдут на благое дело, предложив за это “дело” 1000 эфемов.

– Ого. Неплохая сумма. Её хватит на квартал или больше с учетом твоей “диеты”. – С легкой усмешкой присвистнул Лыба.

Ты почесал за ухом. Сумма действительно большая, как ты мог судить по всему что ты пока знал. Но тебя куда больше интересовало другое – какое “благое дело” стоит так дорого руками алкаша? Вопрос задал Лыба.

– И что он тебя конкретно попросил?

Эльф опустил голову и посмотрел на руки. Они были в крови и грязи подворотни. Он сжал кулаки и прошипел еле слышимо.

– Создать монстра.

Ты навострил уши. “Монстра”? “Создать монстра”? Ты правильно его услышал? Поэтому решил переспросить.

– В каком смысле “Создать монстра”?

Эльф посмотрел на тебя взглядом, будто спрашиваешь у него очевидные вещи, а Лыба достал из нагрудного кармана блокнот и ручку. После первых написанных слов в качестве заглавия: “Ищущий творца”, Лыба спросил.

– А теперь поподробнее. Кто это был, как выглядел, как представился?

– Он никак не представился. Выглядел обычно как любой люд с деньгами. В дорогом костюме с вычурно вежливыми манерами и вечной тупой улыбкой на лице.

Пока эльф рассказывал ты стал внимательно следить что пишет Лыба. Ты хотел убедиться, что полицейский запишет все “слово в слово” – так он и написал, включая деталь про “тупую улыбку на лице”. У тебя у самого от этого по лицу растянулась тупая улыбка.

– По внешности… Не знаю… – Мясник стал водить глазами по вам двоим, словно пытаясь нарисовать по памяти богатого люда, но было видно образ у него получался размытый. – Не могу ничего вспомнить. Только лишь то что золотые волосы и ростом с меня. Прости. Ничего больше.

Полицейский записал все. До последнего слова, даже извинения и “ничего больше”. Проклятье виновно в дотошности и цитировании слово в слово? Или личный бзик самого Лыбы?

– Ничего. Этого достаточно, Мясник. В любом случае за странные просьбы я не могу человека причислить к числу подозреваемых. – Лыба убрал блокнот в карман и протянул руку эльфу. – Вставай наконец. Мелолен будет рада тебя видеть.

Имя эльфики отражается в глазах алкоголика больным эхом, но он уже не привередничает. Протягивает руку и встает, забираясь на плечо Лыбы. Ты без лишней просьбы занимаешь второе плечо. Винить Мясника за слова в адрес чудной бабушки ты не будешь, так как это не твое дело что между ними случилось, пока они сами не решат тебе все рассказать.

Стоило переступить порог переулка на улицу залитую светом ночных фонарей, как Мясник восклицает.

– Стойте… Стойте… Погодите. Притормозите. Сейчас же их зажгут.

Эльф поднимает голову, следом за ним поднял голову и Лыба.

– В правду. Уже ведь стемнело.

Ты застыл и последовал примеру этих двух, поднял голову вверх. Кромешная тьма. Ничего более. Даже нависающие ребра Стигии не были видны, но затем ты увидел вспышку.

Маленькая и яркая звезда появилась далеко вверху, а следом за ней стали появляться и другие. Словно цепная реакция они загорались и освещали за собой тусклый силуэт серо-белого скелета, вырисовывая своим блеском её фигуру на фоне тьмы. Желтые, красные, синие, белые, зеленые – все цвета которые ты мог вспомнить видел на рождающемся прямо на глазах звездном небе.

Какое-то время ты стоял и смотрел на открывшуюся перед тобой красоту, а затем Мясник сказал шмыгая носом.

– Сколько не смотрю – всегда будто в первый раз. Дух захватывает. Наверное только из-за Стигийских Огней я и дальше пропадаю на местных улицах и барах. – Мясник опустил голову. Его взгляд был устремлен на свои испачканные в личных “помоях” ноги. Голос задрожал. – Надеюсь, если я буду гнить в канаве, то глядя на небо.

Ты посмотрел на лицо пьяницы, а потом снова наверх. Ты солидарен с ним. За то время пока ты жил, за те два, а уже наверное и три дня – ты впервые видел нечто столь грандиозно-красивое, что захватывает дух. Даже неприятная пелена окутывающее твое тело из-за эфемали не мешает тебе наслаждаться моментом. Пока вдруг Мясник не забурчал.

– АЙ НЕТ! – Закричал ты на всю улицу.

Жирная рвота вырвалась из эльфа густой струей тебе на свежевыстиранную заботливой бабушкой униформу. Ты чувствовал отвратительную склизкую массу, которая стекала и пропитывала ткань, заставляя жалеть о каждой секунде проведенной рядом с этим жалким алкашом.

– ПРОКЛЯТЬЕ! ПРОКЛЯТЬЕ! ПРОКЛЯТЬЕ!

Ты сбросил с себя эльфа, не думая о том, что тот рухнет на землю вместе с Лыбой. Тебе было плевать. Ты был пропитан настоящей яростью – делающая тебя живее любого живого человека на среди бескрайних океанов. А твои эмоции были ярче любой звезды горящих над твоей головой.