Неогранённый топаз
Отъехав от подстанции минут пять, он достал телефон и набрал номер начальника. Выслушав его короткий рассказ, Валера бросил в трубку: «В офис, к шефу» и отключился. На удивление быстро проскочив по утренней Москве, Серёга добрался до высотки ТОПАЗа, зарулил на подземную парковку и поднялся на верхний этаж, где располагался офис шефа. Благо, что в рюкзаке лежал рабочий пропуск.
И вот уже полчаса он сидел в роскошном кабинете шефа и пытался донести до присутствующих, что он нифига не помнит. Шеф, которого по рассказам старших коллег, часто посещающих его кабинет, обычно было не заткнуть, в этот раз сидел молча.
Забравшись с обеими ногами в своё огромное королевское кресло, предусмотрительно сняв перед этим свои дорогущие ботинки, он сосредоточенно грыз ноготь большого пальца на правой руке и смотрел в одну точку перед собой. Дополнявшая картину блестящая лысина делала его похожим на большого карапуза, который напряженно обдумывает сложную задачку, которую ему задали взрослые.
И пока шеф неуклюже изображал из себя статую Будды, грызущую ногти, допрос, а иначе его назвать было сложно, вёл в основном Серёгин начальник, Валера. Сейчас они проходили всю историю второй раз, теперь уже во всех подробностях.
– Погоди, Сергей, я не ослышался? – Валера слегка прищурился и пристально посмотрел в глаза собеседнику. – Ещё раз, какого размера было поле локализации послания?
– Метров пять в диаметре и примерно столько же или чуть больше в высоту, – устало ответил тот.
Всё-таки ночная смена, а потом ещё и всё случившееся, наконец догнали его. И теперь Серёгу страшно тянуло спать. А может прямо здесь завалиться, упав головой на край здоровенного Т-образного стола шефа?
– Это примерно сто пятьдесят кубометров объёма, – быстро посчитал начальник в уме. – Охренеть, это что же там прорвалось такое, что СОП такую махину развернул… Да ещё и через сто десятку… Игорь, как думаешь, камушек выжил? По идее его должно было ради такой дуры разогреть до состояния аж по самый не балуй.
Присутствовавший на совещании начальник отдела разработки, Игорь Викторович Традиков, заёрзал в кресле и, прежде чем ответить, пожевал губами, собираясь с мыслями.
– Никто, конечно, не думал, что через не самый высокий класс напряжения решит пролезть что-то объёмнее пары-тройки кубов… Вообще, мы стараемся не мелочиться и ставим камни с запасом по размеру, но такое… Возможности топаза, установленного в систему для сто десятки, очень далеки даже от такового для двести двадцатки, о пятисотке и говорить нечего. Мы закладывались на то, что всё, что выше средней категории, пойдёт туда и там стоят конечно настоящие гиганты. Если бы такие камни продавались на рынке драгоценных камней, стоили бы много миллионов и, разумеется, не рублей… – Игорь Викторович сделал паузу и снова пожевал губами. – Так что, отвечая на твой вопрос, Валерий, я думаю камушек такую нагрузку не пережил. Выдавить из него сто пятьдесят кубов, как вообще СОП на такое решился… Я попрошу разработчиков проверить код, почему он не ушёл в отказ сразу, как только определил категорию послания. Видимо в логике прописано какое-то исключение на случай высочайших посланий, а если верить оценке размеров от Сергея, это было оно, без вариантов. Мол пытаться принять любой ценой, даже наплевав на разрушение рабочего тела системы…
И тут, впервые за долгое время, подал голос Андрей Игоревич. Достав из-под себя одну ногу, он свесил её вниз и наконец убрав руку ото рта, произнёс:
– Да блин, Игорь, такое исключение есть. Внесено по моему личному распоряжению как раз на такой случай, – достав и опустив вторую ногу, он крякнул и продолжил. – Я жопой чуял, что когда-нибудь такая хрень может случиться. Заставить сети покупать на каждую пээску по камню калибра под пятисотку я не могу. Они хоть и не по рыночной стоимости мне достаются, но всё равно далеко не бесплатные. У них никаких денег не хватит. Это во-первых. А во-вторых, их в таких количествах и нет. Мы и так хохлов наизнанку вывернули, когда собирали СОПы на московское кольцо. Там блин восемь булыжников, а не камней стоят. Хрен они их готовы были нам отдать. Вот и пришлось софтовой заплаткой решать вопрос с непредсказуемым поведением грёбаных особо важных посланий… Ты тогда ещё на производстве работал, потому и не в курсе.
– Простите, Андрей Игоревич, – влез в разговор до этого засыпавший, а тут взбодрившийся Серёга. – А что за непредсказуемое поведение особо важных посланий? Я не знал, что послания могут проявляться не в соответствии с положенным им классом напряжения.
Шеф посмотрел на него с таким удивлением, как будто с ним заговорило стоящее за столом кресло. Выдержав паузу в пару секунд, видимо прикидывая, стоит ли отвечать столь неожиданно нарушившему субординацию предмету интерьера, Андрей Игоревич всё же ответил:
– А что ты вообще знаешь о поведении посланий… – шеф замялся, явно пытаясь вспомнить имя неожиданно наглого кресла. Но так и не вспомнив, решил не утруждаться и просто стал смотреть на Сергея в ожидании ответа.
– Нууу… – растерялся Серёга. – В целом, только то, что преподавалось в рамках стандартного курса для наладчиков СОПов.
Такой ответ шефа видимо не устроил, и он продолжил смотреть Серёге прямо в глаза в ожидании продолжения. Не выдержав напора, тот отвёл глаза и продолжил отвечать.
– Местоположение подстанций высокого и сверхвысокого классов напряжения выбрано не только исходя из соображений построения энергосистемы страны или региона, но и с учётом характеристик плотности вероятностного поля. В местах с наибольшей плотностью поля, а следовательно, и с наибольшей вероятностью обнаружения посланий, построены подстанции сверхвысокого класса напряжения. Там, где плотность ниже, подстанции классом ниже и так далее. Ну и соответственно, чем выше напряжение, тем более важное послание может там пролезть, – Серёга сделал паузу и снова посмотрел на шефа, пытаясь понять, достаточно ли исчерпывающий ответ он дал теперь. Так и не сумев найти в лице хозяина кабинета ответ на свой неозвученный вопрос, он решил закончить, чтобы не ляпнуть чего лишнего. – В целом, как-то так…
Молча посмотрев на наглое кресло ещё пару секунд, Андрей Игоревич видимо решил, что больше из того ничего выжать не получится, закатил глаза и выдал явно заранее заготовленную на такой случай фразу:
– Садись, три. С минусом, – и со вздохом посмотрел на Валеру с посылом, мол наберут по объявлению, а ему с ними общаться… После чего повернулся назад к Серёге и ещё раз тяжело вздохнув, добавил. – Ох бл… Если бы всё было так просто…
Встревать в монолог шефа никто из присутствующих не рискнул, и тот, вернув себе под зад одну из ног, продолжил.
– А знаешь ли ты, что получить послание, сам того не осознавая, может любой человек, оказавшийся не в том месте и не в то время? Например, если рядом с ним ударит молния! Это же тоже высокое напряжение, да ещё и охренеть какое, – шеф явно разгонялся, тембр его голоса поменялся и стал выше, а на кресле снова оказалась уже и вторая нога. – Или сколько работяг должны каждый год допрашивать чекисты после того, как рядом с ними дуга в какой-нибудь ячейке бахнет, даже десяти киловольтной. Ведь это тоже высокое напряжение и его, мать его в ногу, тоже достаточно! Да даже грёбаного разряда статического электричества, когда ты снял шерстяной свитер или слишком сильно поелозил своей задницей под одеялом, его тоже достаточно для того, чтобы прямо в твою ни черта не понимающую голову прилетело какое-нибудь ощущение того, что сегодня ты попадёшь в аварию и лучше поехать на метро. Знал ты это? Нет конечно, нихрена ты не знал!
Серёга посмотрел сначала на своего начальника, потом на начальника разработки, но те оба смотрели в сторону и держали морды кирпичом. Так что понять по ним, были ли они в курсе таких подробностей, у него не получилось. А тем временем, шеф всё не унимался.
– Так что всеми этими построенными подстанциями, установленными на них системами за миллионы и миллиарды, мы всего лишь пытаемся хоть немного, хоть чуть-чуть блин, хоть как-то систематизировать и подчинить себе феномен, о котором практически нихрена не знаем и который этой систематизации нихрена не поддаётся! – шеф сделал небольшую паузу, чтобы отдышаться. Даже ему, по слухам от коллег, привыкшему орать на людей часто и подолгу, этот спич дался не совсем легко. – И ты меня спрашиваешь, что это за непредсказуемое поведение посланий?! Да оно блин всё непредсказуемое само по себе! Я бы иначе как чудом вообще бы не назвал всё, чем мы тут занимаемся. Наукой тут если и пахнет, так совсем чуть-чуть. Так, с улицы в форточку надуло. И все эти умники из НИИ, которые во времена развала страны успешно пролюбили все накопленные советским союзом знания по этой теме, а теперь бьющие себя пяткой в грудь и утверждающие, что они что-то понимают, да нихрена они не понимают! Чертовы места концентрации этого вероятностного поля, они же всё время плавают, и хрен они мне могут сказать, куда и как они поплывут! Хорошо, если в момент прилёта чего-то ценного, эта концентрация будет высокой в районе гребанной подстанции, построенной в чистом поле за хулиард, и СОП, ещё за один хулиард туда воткнутый, сможет это что-то поймать! А так, вылавливают они каждый день какую-то дичь и вылавливают, никто блин не знает, что с ней делать и как её трактовать. Чекисты вон сколько лет ночами не спят, всё пытаются особо перспективные послания расшифровать. Над некоторыми из них они с прошлого века бьются, а всё никуда присобачить не могут. А тебе блин прямиком в башку влетела впервые за столько лет в явном виде зафиксированная вышка, а ты говоришь, что ничего не помнишь. Да там же должна быть какая-нибудь информация о начале третьей мировой! Или, когда наконец серые человечки на Землю прилетят. А ты сидишь тут и пялишься на меня, как баран на новые ворота. Охрененно бл…
Серёга не ожидал, что вся эта тирада шефа сведётся к тому, что он не помнит содержимое этого несчастного послания, и не смог выдавать из себя ничего лучше, чем:
– Эээ…
– Да и блеешь ты так же, реально баран!
– Андрей Игоревич… – подал голос Валера, кажется пытаясь заступиться за своего сотрудника. – Вы же знаете, что чем важнее послание, тем сложнее его осознать, а тем более неподготовленному человеку. Профессиональных приёмников сети готовят годами на всякой, как вы сказали, дичи, прежде чем они смогут осознанно разбирать каждое послание и их можно будет перевести на объекты типа московского кольца, для работы с уже серьезными сообщениями. Я думаю, что пройдёт какое-то время, информация уляжется, и Сергей сможет поведать компетентным органам, а возможно и нам, суть того, что он сегодня увидел…
Но шефа, прямо как разогнавшийся товарняк, было уже не остановить. И он, как будто и не слыша, что сказал Валера, продолжал:
– Вот ты сегодня, где был, на Люблино? – злобно спросил он и не дожидаясь ответа, стал кричать дальше. – А ты знаешь, на кой хрен там эту несчастную Люблино воткнули в гребаный гаражный кооператив, когда там рядом и так две здоровенных подстанции стоит? Небось сидел там и думал, какая странная подстанция, зачем её здесь построили…
– Эээ… – снова промычал Серёга, удивляясь тому, на сколько точно шеф угадал мысли, которые его посетили прямо перед утренним происшествием. – Неет…
– Ты меня вообще слушаешь? Я блин кому только что рассказывал, что точка концентрации вероятностного поля постоянно смещается? – Самойлов очень недобро и с неким презрением смотрел на Серёгу, на этот раз действительно как будто прикинувшегося креслом и не знающего, что надо отвечать. Снова не дождавшись ответа, шеф ответил сам. – В том месте, в одном из немногих, кстати, достаточно точно определена траектория смещения концентрации поля. Ползает она там медленно, и в месте пробела на пути, чтобы не было длительного разрыва в возможности получения посланий, решили воткнуть маленькую подстанцию. Подешевле, но, чтобы была. И это я им блин предложил! И вот теперь не пойму, то ли зря, потому что из тебя нихрена не достать, то ли не зря, потому что послание-то мы поймали, и может ты когда-нибудь наконец раздуплишься…
В этот момент монолог шефа прервал стук в дверь, а спустя пару секунд, не услышав осуждения своих действий, в приоткрывшемся дверном проёме показалась голова секретарши.
– Андрей Игоревич, прошу прощения, – слегка заикаясь от волнения произнесла она. – Там на входе в здание группа людей трясёт корочками ФСБ и требует, чтобы их пропустили к вам. Говорят, что они насчёт некого господина Рецепина. Уже начали угрожать. Охрана спрашивает, что им делать…
– Твою мать, они уже тут… А мы от тебя так ничего вразумительного и не услышали, – ещё более злобно сказал он, глядя на ещё более растерянного Серёгу. – Пусть впускают, всё равно от этих козлов не отвертеться. Они и так всю душу вынут, не будем оттягивать неизбежное, – ответил он уже в направлении входной двери.
– Поняла, – пискнула секретарша и скрылась из виду, бесшумно прикрыв за собой дверь.
– Ну что, боец, готовься, – теперь уже как-то даже почти весело произнес шеф, смотря на того самого господина Рецепина, за которым прямо сейчас в лифте поднимался десант из представителей весьма компетентных органов. – Это по твою душу. И они её всю из тебя вынут, можешь мне поверить. Так что может хотя бы им ты скажешь что-то полезное.
Спустя очень долгие для Сергея, прошедшие в томительном молчании пару минут, в дверь снова постучали. В открывшемся проёме снова показался знакомый силуэт секретарши, но не успела она открыть рот, чтобы представить незваных гостей, чья-то уверенная рука отодвинула её в сторону и неуловимым движением обладатель руки очутился в кабинете.
– Вячеслав, сколько лет, сколько зим! – с натянутой улыбкой поприветствовал шеф, по всей видимости знакомого ему вошедшего в кабинет человека. – Как служба? Как твой проект нового отдела? Всё работаешь над…
– Андрей Игоревич, вы мне зубы не заговаривайте, – гость явно не собирался отвечать шефу натянутой любезностью. – Вы не хуже моего знаете как классифицируется утаивание информации о посланиях с категорией важности выше средней. Так что потрудитесь мне объяснить, что этот человек делает в вашем кабинете?
– Не гони лошадей, Славик, – от напускного радушия шефа не осталось и следа. Кажется, он очень не любил, когда с ним разговаривали в таком тоне. – Я понятия не имею, о каком утаивании информации ты здесь говоришь. И мои сотрудники имеют полное право находиться где угодно, и особенно в моём кабинете, если я их пригласил. Пока люди типа тебя аргументированно не запретят им обратное. В частности, господин Рецепин весьма любезно согласился заехать в офис после ночной смены, чтобы лично поделиться с руководством отчётом о проделанной работе. Так что это ты, будь добр, объясни мне, какого хрена ты врываешься в мой офис и пугаешь моих людей?
– Ох, Андрей Игоревич, любите вы всё усложнять, – человек, которого шеф называл Вячеславом, устало закатил глаза. – Сергей Рецепин, я прошу вас пройти со мной. Нам нужно задать вам несколько вопросов относительного того, как прошла ваша ночная смена, – продолжил человек, смотря прямо на шефа, и даже не взглянув на того, к кому он по факту обращался.
– Даже удостоверение не покажете? – спросил Серёга, не придумав ничего более остроумного.
– А надо? Может ещё попросите в ресторан вас сводить? – устало ответил ему Вячеслав, опустив наконец взгляд на того, за кем он пришел.
– Ладно, в ресторан, так в ресторан, – отчаянно пытаясь храбриться, Серёга встал из-за стола, задвинул за собой кресло и отправился к двери.
– Пока, Славик, – бросил им вдогонку шеф.
Серёга не мог этого видеть, но его спине показалось, что выходящий за ним из кабинета и закрывающий за ними дверь сотрудник по имени Вячеслав, показал на прощание шефу средний палец.
Глава седьмая
Здание органов госбезопасности на Лубянке, г. Москва
17 августа 2017 года, около двенадцати часов дня
Выходя из кабинета шефа, Серёга не имел ни малейшего представления о том, каким образом будут развиваться дальнейшие события. И на удивление, на тот момент его это не особо-то и волновало. И на то была на удивление простая причина: он дико хотел спать.
Он лениво перебил ногами, плетясь за человеком, которого шеф назвал Вячеславом, и даже не заметил в какой момент к ним присоединились ещё двое сотрудников с совершенно не запоминающимися лицами.
Пока они спускались с верхнего этажа, на котором располагался кабинет шефа, в лифте царила абсолютная тишина. В той же тишине они прошли через турникеты, которые по одному взгляду Вячеслава на охрану оказались открыты, и оказались на улице. Внизу, прямо перед парадной лестницей, под палящим летним солнцем их ждал чёрный микроавтобус с наглухо затонированными стёклами.
При приближении их молчаливой компании боковая дверь фургона отъехала в сторону, и Вячеслав жестом пригласил Серёгу подняться на борт. Даже на рядовую шутку, не то, что на сопротивление, не осталось никаких сил и Сергей, усилием воли заставляя ноги шевелиться, забрался в салон.
Окинув внутреннее пространство мутным взглядом, Серёга не смог найти явных отличий между посадочными местами и определить, какие из них предназначены для тех, кого везут на допрос, а какие для тех, кто этот допрос видимо будет проводить. Самым симпатичным показалось кресло у окна, расположенное по ходу движения автомобиля, и Серёга устало плюхнулся в него.
Кстати, про допрос. Интересно, его подключат к полиграфу и будут вгонять иголки под ногти или у современных представителей спецслужб сейчас есть более интересные методы? А в целом пофигу, пусть хоть четвертуют по приезду, лишь бы сейчас дали часочек поспать.
Спасибо Вячеславу и его коллегам, то ли они услышали неозвученную мольбу о покое, то ли изначально не планировали задавать никаких вопросов пока они не достигли точки назначения, но разговаривать с пленником никто стал. И как только дверь их транспорта закрылась, микроавтобус тронулся, а Серёга моментально уснул, уронив голову на стекло.
Во сне его почему-то периодически потряхивало, как будто там, где он находился, было землетрясение. А кстати, где он находился? Несмотря на совершенное явное ощущение того, что это место абсолютно реально и стоит лишь напрячься и сразу придёт понимание, где же он оказался, сделать это не удавалось. Окружение оставалось нечётким, как если бы он смотрел на него засунув голову в воду мутной реки и пытался разглядеть дно.
Вода, река, дно? У него появилось ощущение, что эта ассоциация не случайна. Да, рядом с местом, где он находился, явно была река. И что ему это даёт? Кажется, ничего.
Серёга из сна попытался мотнуть головой чтобы разогнать муть в глазах, но больно ударился обо что-то головой и проснулся. Кажется, мотнул головой он не только во сне, и его лоб повстречался со стеклом микроавтобуса, который как раз в этот момент остановился во внутреннем дворе какого-то большого здания с жёлтым фасадом.
– Пройдёмте, Сергей, – впервые за долгое время нарушил тишину уже поднявшийся со своего места Вячеслав и указал рукой на открывающийся дверной проём.
– А сколько мы ехали? – спросил Серёга, следуя примеру своих конвоиров и поднимаясь с кресла. – Выспался так, как будто всю ночь в кровати проспал, – дополнил он и практически не соврал. В голове, несмотря на удары о стекло, действительно прояснилось, да и сил значительно прибавилось.
– Двадцать пять минут, Сергей Викторович, – абсолютно бесцветным голосом ответил ему Вячеслав. А потом добавил, как будто уже чуть теплее, чем никак. – Я специально попросил не спешить, чтобы вы могли немного отдохнуть после ночной смены, – как будто-то бы с акцентом на последних словах сказал он и повторно указал рукой на дверь.
– Спасибо за заботу, – ответил Серёга совершенно искренне и пригибая голову выбрался из автомобиля.
Двое из ларца, одинаковых с лица, двинулись в сторону входной двери в здание, и Сергей пошел за ними. Видимо, в дополнительных указаниях от руководства они не нуждались, и Вячеслав, который, кажется, снова утратил способность разговаривать, замыкал их шествие, направлявшееся к одной из многочисленных дверей, выходивших во внутренний двор, и располагавшихся на расстоянии нескольких метров друг от друга. Двери эти ничем не отличались между собой, но его конвоиры точно знали какой из входов в здание предназначался для них.
Пройдя через входную группу из двух массивных деревянных дверей, установленных здесь ещё как будто при царе Горохе, они очутились в небольшом тамбуре. Один из двух сотрудников, идущих впереди, всё так же не открывая рот кивнул охраннику, сидевшему за столом рядом с рамкой металлодетектора, и их процессия друг за другом проникла внутрь помещения.
Если бы Серёгу в последствии попросили описать убранство этого пространства, в котором они оказались, то он бы оказался в затруднительном положении, потому что там не было… ничего. Ничего кроме стен, на метр от уровня пола забранных белым с разводами облицовочным камнем типа мрамора, а выше выкрашенных в бледно жёлтую краску. И лестницы, располагавшейся на против входа и уходящей поворотом куда-то вниз.
Вариантов куда двигаться дальше было немного и все четверо отправились вниз. Серёга насчитал три этажа, когда они закончили спуск и идущие впереди сотрудники сошли с лестницы и двинулись по длинному коридору, в котором было множество дверей. И как на зло, ни одной таблички или надписи, по которым можно было бы как-то идентифицировать назначение помещений за этими дверьми располагавшихся.
Пройдя примерно до середины коридора, его провожатые остановились. Следовавший первым открыл одну из деревянных дверей, жестом пригласив Сергея войти первым. Не подчиняться не было никакого смысла, да и поводов как-то банально отшутиться, по типу «только после вас» его молчаливые спутники не давали, поэтому он просто вошел в дверь.
Вопреки появившимся перед тем, как он уснул в машине опасениям, внутри помещения его не ждало какое-то навороченное оборудование с кучей проводов и россыпью экранов. Как не было и дыбы, иголок, аккумулятора с клещами, или ещё каких-то наборов приспособлений для пыток. Там стояли только большой металлический стол и две пары таких же стульев. Для полноты картины не хватало только большого зеркала, прозрачного с обратной стороны, чтобы образ допросной из какого-нибудь американского фильма про бандитов и полицейских сложился окончательно.
– То есть что, пыток не будет? – нашел наконец повод пошутить Серёга, которого прямо жгло изнутри ощущение какой-то сюрреалистичности происходящего в последние двенадцать часов, а образ комнаты для допросов только укрепил это чувство.
– Во-первых, мы надеемся на ваше благоразумие и то, что прибегать ни к чему кроме слов не придётся, – ответил ему Вячеслав, входящий в помещение. Двое его коллег почему-то вместе с ним не стали и только закрыли за ними дверь. – Во-вторых, это не мой профиль. Но если вы очень попросите, то я конечно смогу привлечь соответствующих специалистов, которые покажут вам небо в алмазах.
Серёга хмыкнул, оценив шутку, отсылающую к сегодняшнему ночному происшествию, и сел на один из тяжеленных стульев, громко скрипящих ножками об пол, когда их отодвигали.
Вячеслав уселся с другой стороны, заняв место напротив Серёги. Бесшумно придвинул под собой стул (как ему это удалось?) и молча уставился ему прямо в глаза.
Очевидно, что это был какой-то из их хитрых приёмчиков психологического воздействия. Мол человек, не выдержав гнетущей тишины и прямо взгляда, должен тут же начать рубить правду-матку и сознаваться во всех смертных грехах. Только вот была тут одна проблемка: Серёга себя ни в чём виноватым не считал и сознаваться ему в целом тоже было особо не в чем. Он даже не знал, что именно, помимо сути полученного им послания, этого хмурого Вячеслава интересовало. Но и тут Славика тоже ждало разочарование – по этой части Серёге тоже было нечем поделиться.
Как сказал его начальник Валера на совещании у шефа, даже специально обученных людей для уверенного приёма посланий тренируют годами. Да и принимают они их не голыми руками (извините, головами), а с применением специального оборудования, типа фокусирующих шлемов, подключенных к одной из подсистем СОПов. Серёга в этой части работы их чудесного оборудования не особо разбирался, наладкой этой части железок в конторе занимались отдельные люди. Он, конечно, видел что-то издалека, что-то слышал, но в подробности не вникал, ибо своих дел всегда было по горло.