Горизонты времени

Сомин внимательно слушал, не задавая ни единого вопроса. Однажды ему уже предоставлялся шанс стать первооткрывателем – когда он впервые в истории человечества участвовал в выбросе в будущее. Это была героическая страница его карьеры, и он имел право ею гордиться. Ведь до того дня людей отправляли только в прошлое.

Теперь его имя внесено в учебники так же, как когда-то Юрий Гагарин вписал себя в мировую историю. Только с той разницей, что в 1961 году существовали лишь примитивные компьютеры, не говоря уже о космических аппаратах. Но теперь Сомину выпал шанс прославиться снова – стать пилотом, на которого будут равняться сотни последователей. От такой чести мужчина даже ощутил прилив гордости, но тут же подавил его – ведь считать себя победителем, не совершив полёта, слишком самоуверенно.

– Конечно, сегодняшняя попытка пройти за горизонт будет сильно отличаться от той, которую предприняли четверть века назад, – продолжал Верховой, перелистывая трёхмерные изображения. – Биотестер лишь на бессознательном уровне сумел перескочить в параллельное измерение, обменявшись там сознанием со своим прототипом. Сейчас же мы ещё не готовы сделать это, отправив пилота в физическом состоянии.

– Ваша задача будет заключаться в том, чтобы проверить на себе эффект перехода через временной горизонт, – произнёс голос из-за спины. Сомин обернулся и увидел, как один из мужчин, поднявшись со своего места, направился к главному куратору. – Вам не придётся выполнять никаких действий. Вы просто отправитесь на какое-то время в параллельный мир, а затем вернётесь обратно. При этом ваше сознание будет переселено в того же человека – вас самого, временно отключив сознание его двойника. Другими словами, после вашего возвращения у Эдуарда Сомина из параллельного мира будет наблюдаться лишь кратковременная потеря памяти.

Мужчина остановился рядом с голограммой. Эдуард внимательно посмотрел на куратора и его спутника и задал вопрос, который действительно его встревожил:

– Получается, я вторгнусь в сознание человека без его ведома? Завладею его телом на несколько часов, и он даже ничего не узнает об этом?

– Именно так, – ответил Верховой, взяв паузу и переведя взгляд на Сомина. – Но это только в первый раз. В дальнейшем мы будем искать способы наладить связь с носителями пилотов.

– Носители пилотов? – переспросил Сомин. – Вы их так назвали?

В какой-то момент всё это показалось ему не таким уж увлекательным, каким было в самом начале разговора. По сути, ему предлагалось нарушить не столько права существа из параллельной вселенной, сколько пренебречь самым ценным, что есть у любой личности – свободой. Кто знает, как этот человек сможет вынести внезапное вторжение чужого сознания? И насколько его психика окажется способной выдержать такое испытание? Сомин ощутил неприятное чувство, похожее на то, когда тебя заставляют сознательно нарушить закон.

– Я понимаю вашу реакцию, Эдуард, – снова вмешался незнакомец, сверля мужчину взглядом. Он приблизился почти вплотную, так близко, что можно было ощутить запах его дорогого парфюма. – Но решение о проведении эксперимента уже принято и поддержано на самом высоком уровне. На сегодняшний день вы – единственный пилот, обладающий достаточным уровнем опыта и знаний. Однако при вашем отказе мы сможем подготовить нового за пару месяцев. Разница лишь в том, что ваш отказ будет воспринят как срыв запланированного старта, что повлечёт за собой определённые последствия.

Сомин посмотрел на Верхового, не веря тому, что слышит. Впервые в жизни на него давили в стенах корпорации. Незнакомец, очевидно занимавший высокий пост, не собирался церемониться с ведущим пилотом компании – он просто ставил условия. Его взгляд был тяжёлым и уверенным, в нём читалось лёгкое пренебрежение, словно для этого человека главный пилот корпорации, да и всего мира, был не более чем обычным сотрудником.

– Мы сделаем всё возможное, чтобы нанести минимальный вред носителю. Обещаю. И именно вы, со своим опытом, нужны нам как никогда, – добавил Верховой, говоря из-за спины незнакомца.

– Компания возложила на вас свои надежды. Не подведите нас, если хотите остаться в истории как человек, совершивший самый грандиозный прыжок между мирами – о котором мечтали многие поколения учёных, – сказал незнакомец, бегло взглянув на куратора, после чего быстрым шагом покинул помещение вместе с третьим мужчиной, не проронившим за всё время ни слова.

Оставшись вдвоём с Верховым, Сомин медленно поднялся на ноги. Его буквально разрывали противоречия, но других вариантов, кроме согласия, не было. Ему недвусмысленно дали понять: отказ может стать концом карьеры, а значит – и всего образа жизни. Став пилотом, он достиг вершины, а теперь судьба подарила ему выбор, ради которого нужно было пожертвовать своими принципами.

– Я понимаю, что это не тот подарок, который ты хотел получить в свой день рождения, – сказал Вадим, глядя на Сомина почти сочувствующим взглядом. – Но решение уже принято. Тебе нужно дать ответ прямо сейчас.

Ещё несколько секунд Сомин молчал, точно зная, что загнан в угол. Затем он произнёс, обращаясь к собеседнику, голосом, в котором сквозило не просто раздражение, а настоящая ненависть ко всему руководству корпорации:

– Давайте быстрее закончим с этим. А сегодня вечером я сделаю всё возможное, чтобы забыть о своём позоре.

5

Никто из людей, не имевших отношения к прыжкам во времени, проводимым корпорацией, не знал о дате выброса. Это не подлежало оглашению в средствах массовой информации по ряду важных причин. К тому же, сами пилоты подписывали документы под грифом «совершенно секретно» о пожизненном неразглашении информации. Истории, которые хотелось бы рассказать друзьям, сидя у камина в окружении тишины и тепла, были обречены остаться нерассказанными. Сомин не считал это большой проблемой – его работа заключалась в обеспечении безопасности всего мира. А если воспринимать её не как развлечение, то необходимость делиться подробностями исчезала сама собой. Но только не в этот раз.

Стоя перед железным шаром диаметром два с половиной метра, подвешенным на высоте трёх метров, он чувствовал острое желание поговорить. Впервые за много лет ему хотелось увидеть Марию перед тем, как начнётся запуск. То, что произойдёт сегодня, останется в его памяти – либо как чёрное пятно, либо как светлое воспоминание. Но об этом он не собирался молчать. Его мысли витали вокруг того, как он вернётся домой. Желание праздновать или веселиться исчезло без следа. Предстоящая работа вытеснила всё, кроме стыда от принудительного шага в сторону капсулы, которую учёные называли Капсулой времени.

Он стоял в черном обтягивающем комбинезоне, переминаясь с ноги на ногу, будто перед решающим экзаменом. Экипировка плотно охватывала тело, создавая комфорт и свободу движений, позволяя коже дышать.

Сомин перебирал в голове полученные инструкции. Точной задачи перед ним не стояло – он должен быть наблюдателем. Новый мир предстояло проанализировать, а воспоминания, зафиксированные в его сознании, отправить для изучения.

Во время выбросов у каждого пилота на правом запястье находился браслет – почти такой же, как у всех сотрудников корпорации, но с расширенным функционалом. С его помощью можно активировать встроенную под кожу капсулу вещества, которое моментально вернёт обратно в реальность. Однако в этот раз эта функция отключена, и браслет решили не использовать. Вместо этого голос и визуальный контакт Сомина будут передаваться в центр.

– Вы проведёте в параллельной реальности один час, – напомнил Старков. – Этого достаточно для первичного изучения мира, куда мы вас отправляем.

Эдуард кивнул, не отводя взгляда от металлической сферы, внутри которой велись последние приготовления. Учёные и инженеры в белых халатах, словно хирурги, доводили до совершенства работу капсулы. Её зеркальная поверхность искажала реальность, отражая в себе лабораторию.

– Должен предупредить: в этот раз время в параллельном мире будет идентично нашему. Один час там – это один час здесь.

Сомин посмотрел на циферблат на стене над смотровым окном. Отсчёт начался: 59:59.

– Как только ты попадёшь в тело носителя, постарайся минимизировать действия. Изучи окружение, найди отличия от нашего мира. Чем больше неожиданностей – тем лучше. Сегодня это исключительно наблюдательная миссия. Если вопросов нет, начинаем.

Эдуард подтвердил готовность. Он прошёл по металлическому мостику, вошёл в открытый люк сферы и остановился в центре платформы. Ассистенты быстро подсоединили датчики, проверили систему и доложили:

– Все работает в полной исправности.

Дверь закрылась с лёгким щелчком, и темнота полностью окружила Эдуарда. Теперь единственной связью с реальным миром оставалась радиосвязь. Глубоко вдохнув, Сомин ощутил лёгкий мандраж – не такой, как обычно перед прыжком в прошлое или будущее. Сегодня чувство тревоги было иным, будто он впервые ступал в неизведанное, не представляя, что его ждёт.

– Вы готовы к началу выброса? – осведомился голос Верхового.

Сомин ответил утвердительно. Он стоял в центре шара, собирая всю решимость. Капсула начала медленно вращаться, оставляя неподвижной лишь платформу. Скорость росла, превращая стенки сферы в сплошную размытую массу с чёрной полосой по центру – след от встроенных контроллеров.

Закрыв глаза, Сомин ожидал знакомого толчка. В этот момент частицы его тела словно разлетятся на миллиарды осколков, устремлённых сквозь время. Это состояние, пожалуй, было самым ярким в его жизни – ощущение, будто сознание отделяется от тела, но остаётся рядом, готовое вернуться, как только материя снова станет целостной.

По венам понеслась горячая кровь, голова закружилась, а мир стал лёгким и пластичным. Перед тем как отключиться, Сомин увидел причудливые разноцветные узоры. Они не были галлюцинациями – это естественный элемент реальности. Его тело стало невесомым, и потеряв опору, устремилось вперёд в параллельную реальность.

6

Открыв глаза, Эдуард несколько секунд смотрел прямо перед собой. Первым, что он осознал, был свет – яркий, но не такой, чтобы слепить глаза. Затем Сомин определил своё место нахождения. Это просторное и довольно большое помещение. Повсюду слышны механические жужжащие звуки, издаваемые работой десятков, а может быть даже сотен механизмов.

Сомин заметил, что в помещении совершенно нет окон. Свет исходил от огромного количества приборов, подвешенных высоко над потолком. Но только когда он присмотрелся, увидел, как каждый источник света перемещается, словно живое существо. Это были подобия андроидов в форме насекомых, оснащённых мощным световым оборудованием.

Сомин огляделся. В помещении ещё сотни людей. Каждый, как и он сам, за огромной конвейерной лентой, по которой медленно продвигались предметы, на первый взгляд сделанные из металла. Эдуард опустил взгляд и присмотрелся внимательнее. Подъехавшее к нему изделие, безусловно, было искусственного происхождения, но материя, из которой оно создано, сильно превосходила все известные Сомину материалы.

Словно металл обладающий эластичностью, внутри которого присутствовало что-то биологическое и живое. Поверхность была матовой, темно-серого цвета. Изделие лежало прямо перед ним – продолговатой формы, напоминающее фрагмент большого искусственного организма. В некоторых местах, которые, видимо, служили соединительными участками, торчали трубки и элементы, похожие на кровеносные сосуды и жилы. Безусловно, эта технология намного превосходила всё, что существовало в его реальности.

Несколько секунд он наблюдал за изделием, визуально изучая его форму и конструкцию. Затем осторожно коснулся кончиком пальца. Предмет чуть дёрнулся, словно живое существо, которому не понравилось прикосновение. Пошевелившись, оно издало механические звуки, перевернулось на другую сторону и выпрямилось. Сомин понял, что перед ним лежит фрагмент позвоночника, созданного в лабораторных условиях. Он был одновременно механическим и живым.

– Что ты делаешь?

Шёпот с правой стороны заставил Сомина обернуться. Мужчина с наголо выбритой головой, его кожа была настолько белой, что казалась искусственной. Одет он в тёмно-синий комбинезон, как у простого рабочего. В правом глазу вмонтирован имплант, позволяющий автоматически приближать изображение. Операция по его вживлению провели не корректно – ткани лица повреждены, лицо искалечено.

– Что ты делаешь, Эф семнадцать? – повторил человек, не повышая голоса. Все вокруг продолжали молча выполнять свою работу, пока конвейер двигался без остановки.

– Я – Эф семнадцать? – переспросил Эдуард.

– Что с тобой? Продолжай работу. Ты знаешь, что будет, если задержишь конвейер.

Сомин снова посмотрел на изделие, оно лежало перед ним, раскрытым, отражая поверхностью сотни бликов. Эдуард осмотрел кисть руки, повернул её ладонью вверх. Из запястья выходили металлические провода, которые, поднимаясь по руке, прятались под одеждой. Вторая рука подключена точно так же. У каждого человека, стоявшего за конвейером, аналогичные подключения через запястья. Более толстые провода выходили из затылочной части головы и соединялись через целый ряд входов. Все они уходили вверх, соединяясь в большие пучки, терявшиеся в ярком свете перемещающихся роботов. Сомин дотронулся до одного из проводов на затылке – он был холодным, по нему пробегала лёгкая вибрация.

В этот момент изделие на конвейере резко дернулось, почти подпрыгнув. Оно свернулось в плотную спираль, издавая звуки, способные вызвать раздражение даже у самого терпеливого человека. Это выглядело как предсмертная агония существа, лишённого жизненной энергии. Сомину это зрелище показалось отвратительным. Он не раз видел, как андроиды отключались, лишаясь работы нейронной сети. Это можно было сравнить со смертью человека – в их глазах гас огонь, который называли душой. Но сейчас гибель механизма выглядела как жуткая агония, сопровождаемая судорогами и призывом к помощи.

В этот же момент что-то остановилось за спиной Сомина.

– Эф семнадцать, вы нарушили директиву 1Б – невыполнение обязанностей сборщика.

Прогремел механический голос где-то сверху. В тот же миг провода, подсоединённые к телу Сомина, резко выдернули из затылка и кистей рук, оставляя после себя открытые, кровоточащие раны. Что-то тяжёлое легло ему на плечи – огромная железная рука сдавила шею. Его силой вывели из-за рабочего места, развернув на сто восемьдесят градусов.

Перед ним возникло нечто невообразимое. Трёхметровое существо, все шесть конечностей которого являлись руками, было сделано из того же тёмно-серого материала, что и изделия на конвейере. Туловище представляло собой блестящий овальный корпус, в котором можно разглядеть собственное отражение. Голова у механизма отсутствовала – вместо неё из спины выходил швеллер, прикреплённый к изогнутым рельсам, проходящим по всему цеху.

– Вы должны пойти со мной, – произнёс механизм, не ослабляя хватку на шее Сомина.

Его повели вдоль длинного ряда рабочих, выполняющих свои операции. Несколько человек бросили быстрые взгляды на мужчину, которого здесь знали как Эф семнадцать. В этих взглядах Сомин разглядел сожаление, смешанное со страхом.

7

После того как Эдуарда Сомина поместили в железную сферу, Старков проверил все жизненные показатели пилота. Он тщательно изучил обновлённые данные, потратив на это несколько минут. Затем дождавшись подтверждение на запуск отдал распоряжение начинать.

Помещение наполнил лёгкий гул механизмов. Железный шар, полностью изолированный стеклянными стенами, отбрасывая блики, набирал обороты. Вскоре он вращался так быстро, что превратился в размытое пятно. Гул усилился, и несколько электрических импульсов сработали в изолированной комнате. Старков проследил за разрядами, отметив их в пределах нормы.

Он повернулся к смотровому окну, за которым находилось пятеро человек. Один из них, в инвалидном кресле, внимательно наблюдал за происходящим. Руководители корпорации редко присутствовали при выбросах – предпочитали получать информацию на мониторы. Но сегодня особенный случай: впервые отправляли человека в параллельную реальность, и зрелище не хотел пропустить никто.

Осмотрев директоров, Николай вернулся к работе. Ему не нравилось чувство, когда спину сверлили взгляды начальства. В такие моменты всё перепроверяешь по нескольку раз, начинаешь сомневаться даже в простых действиях. Набрав полные лёгкие воздуха, он медленно выдохнул. Всего лишь один час – и они смогут говорить о прорыве в науке.

В действительности мало кто мог представить, что ждёт их за горизонтом времени. Пилотам уже удавалось доставить технологии из будущего, что дало мощный толчок для учёных. Сам Старков помнил, как пилот под номером три сообщил о полном искоренении рака. Это стало победой, и вскоре в будущее отправили ещё нескольких пилотов, пока не получили вакцину.

Теперь же хотели узнать, как живут люди в параллельных мирах. Но Николай чувствовал волнение. Даже при отправке в будущее рисковали – никто не знал, в каком моменте времени окажется пилот. Возможно, там их ждала катастрофа, которую можно было предотвратить. А в параллельных мирах всё сложнее – изменить ничего нельзя, пилоты остаются лишь сторонними наблюдателями. После удачного возвращения Сомина корпорация начнёт исследовать другие миры, в поисках новых технологий.

Старков снова посмотрел на директоров и заметил среди них Верхового. Тот стоял слева от человека в инвалидном кресле, следя за работой учёных. Вадим был фанатиком своего дела, скрывающим манию величия. Иногда казалось, что он берёт слишком много ответственности, особенно продвигая проект «Пустой Материк».

Николай взглянул на монитор, где появились первые данные от пилота, и отвлёкся от мыслей. Он вспомнил, что «Пустой Материк» слишком засекречен. Разбираться в этом значило идти на риск. Верховой держал свои секреты надёжно.

Когда сфера достигла максимальной скорости, механизмы начали генерировать мощные импульсы. В одно мгновение все датчики подпрыгнули, указывая на секундную перегрузку, а затем вращение замедлилось. Гул понизился, оповещая об успешном завершении выброса.

Сигнал был чище, чем обычно. Причина – одинаковое течение времени. Если раньше информация сжималась до десяти минут, то сейчас передавалась в полном объёме.

Первыми пришли данные о здоровье пилота. Учащённое сердцебиение зафиксировано. На экране появились размытые изображения, переданные со зрительного нерва Сомина. На первом – источники света, словно прожектора, хаотично расположенные. Природа их была неизвестна.

Второе изображение напоминало сборочный цех с проводами и конвейерами. Из-за помех невозможно разглядеть деталей. Старков отправил снимки на коррекцию, ожидая дальнейших результатов. Следующие данные должны прийти через десять минут, но Николай ощутил беспокойство – такого ожидания ещё не было.

Десять минут всегда являлись стандартным интервалом для временного скачка. Однажды пилот провёл в прошлом трое суток, а здесь минуло всего десять минут. Теперь же ожидание затягивалось.

Старков проверил показания здоровья Сомина, хотя новые данные ещё не поступили. В этот момент на планшет пришёл вызов. Он активировал проекцию. За его спиной возникла голограмма Верхового, выросшая во весь рост.

– Как проходит выброс? – спросил главный куратор, бегло осматривая показатели.

– Первый отчёт отправлен. Снимки в обработке. Похоже, пилот в теле одного из рабочих завода или цеха. Деталей пока нет.

– Каков уровень развития цивилизации?

– Неизвестно. Ждём новых данных.

– Свяжись после второго отчёта. И информируй лично, если что-то пойдёт не так.

– Хорошо, Вадим Николаевич.

Голограмма исчезла. Старков задумался о чрезмерной тревоге куратора. Без сомнений, именно Верховой стал инициатором опасного эксперимента. Теперь вся ответственность легла на него. Для Верхового важна не столько безопасность, сколько возможность совершить невозможное.

Сам Николай высказывал опасения на совете директоров, но куратор опроверг всё, убедив руководство в необходимости эксперимента. Главная цель – перейти на новый уровень развития человечества.

Старков вернулся к монитору. Пробежал глазами по данным и внезапно похолодел. Показатели Сомина начали стремительно стабилизироваться – он возвращался. Так быстро, что Старков принял это за сбой программы.

Шар постепенно снижал скорость. С каждым оборотом работа механизма становилась мягче. Посмотрев на часы, Николай отметил: прошло ровно десять минут.

Нажав на связь, он произнёс:

– Всему персоналу – срочно в стартовую лабораторию! Внештатная ситуация! Повторяю: внештатная ситуация! Возможно, пилоту нужна помощь!

Затем он обернулся к смотровому окну. За стеклом началась суета. Директора жестикулировали, обсуждая происходящее. Лишь двое сохраняли спокойствие. Верховой и человек в инвалидном кресле не отводили взгляда от капсулы, терпеливо ожидая возвращения пилота.

Старков покинул рабочее место и поспешил к шару, который уже заканчивал работу, равномерным жужжанием сообщая о досрочном завершении процесса.

8

Вадим Верховой медленно перевёл взгляд на мужчину в инвалидном кресле. Он чувствовал, как всё внутри сдавливает огненная хватка. Проблема, которая преследовала его уже долгое время, могла проявиться снова. Однажды она возникла во время одного из выбросов и оставила след в его безупречной карьере. Всегда уверенный в своих решениях, он допускал ничтожно малую вероятность ошибки. Но сегодня мало кто станет разбираться в тонкостях работы других сотрудников корпорации. Если пилот вернётся из параллельного мира не в том состоянии, которого они ожидали, то о дальнейшем продвижении проекта «Горизонты времени» можно будет забыть надолго.

За бронированным смотровым стеклом люди в белых халатах, вооружённые самыми современными гаджетами, устремились к останавливающейся капсуле. Они окружили сферу, смотря на неё снизу вверх в ожидании полной остановки.

– Я так понимаю, этот проект дал сбой ещё на начальной стадии, – произнёс мужчина в коляске. Все, кто мгновение назад вели дискуссию, замолчали. Они смотрели на генерального директора корпорации «Свет», периодически переводя взгляд с капсулы на Верхового, ожидая его реакции.

– На начальном этапе были отклонения, но мы постарались их устранить, – ответил Вадим, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. – Старков Николай, является лучшим специалистом на данный момент.

Пронзительный взгляд буквально испепелял его, заставляя сменить надменное выражение лица на более сдержанное. Верховой сжал кулаки и стиснул зубы, когда инвалидное кресло бесшумно отъехало назад. В отражении стекла он видел, как Константин Игоревич, потеряв интерес к эксперименту, направился к выходу. Этот жест стал для Вадима ударом, от которого придётся долго оправляться. Предстояло потратить немало времени на восстановление своего имиджа в глазах акционеров.

Он начал лихорадочно перебирать в голове всех, кто мог быть причастен к срыву эксперимента, и даже вспомнил доклад Старкова, где говорилось о неготовности технологий к такого рода выбросам. Эта мысль раздражала его ещё больше. Если прыжок в параллельный мир окажется провальным, Верховой станет единственным, кто не оправдал надежд, убеждая совет директоров о возможности подобных путешествий во времени.

– Сообщите мне лично о состоянии пилота, – достаточно громко произнёс Зорин Константин, чтобы его услышали все в смотровой. – Сегодня вечером жду полный отчёт о результатах выброса. И запомните, – Верховой посмотрел на Зорина, ощущая на себе его тяжёлый взгляд, – только вы отвечаете за проект. Я помню каждый доклад, каждого участника. Именно благодаря вашему красноречию мы пошли на этот риск.

Зорин покинул комнату наблюдения. За ним, бросая быстрые взгляды на Вадима, последовали остальные. Когда дверь закрылась, Верховой дал волю своим чувствам. Сжав кулаки, он тряс ими в воздухе, дыша сквозь зубы так яростно, что слюна вылетала на поверхность стекла. Он ненавидел в этот момент всех этих людей, которые только и умеют, что кружить вокруг Зорина. Ни один из них никогда не решится взять на себя хоть долю той ответственности, которую он принимал ежедневно. Они лишь кивали головами, стремясь угодить, боялись рисковать, боялись даже спорить. А при первой же неудаче прятали головы в песок и были готовы обвинить любого, лишь бы не себя.

Верховой ударил кулаком по стеклу. Оно поглотило звук, отозвавшись глухим эхом. Мужчина уставился на остановившийся шар. Он ждал появления пилота, искренне надеясь, что всё закончится благополучно. Корпорация уже отправила в преждевременный отпуск десяток своих сотрудников, получивших серьёзные травмы головного мозга. Потерять главного пилота сейчас было невозможно.

9

Сфера плавно замедляла ход. Вращающийся металл становится чётче, детализированнее. Ещё мгновение назад конвейерная лента должна была доставить новый гибридный имплант для присоединения к другим частям механизма, но в один момент реальность изменилась. Всё провалилось во тьму, потеряв физическое восприятие.