Горизонты времени

Выпуск спортивных соревнований всё ещё транслировался на мониторе в виде проекций спортсменов, периодически отвлекая внимание. Мария несколько раз пересматривала забеги. Она не отдавала предпочтение какому-то одному бегуну, но любила наблюдать за тем, как атлеты соревнуются друг с другом.

Ближе к десяти часам выпуск был прерван звонком, поступившим на номер, зарегистрированный в квартире Соминых.

– Принять звонок.

В центре комнаты, так, чтобы быть хорошо видимой с кухни, возникла проекция Светланы Абаевой – молодой женщины, супруги Кирилла Абаева, бывшего пилота корпорации. Она была одета в домашний спортивный костюм, светлые волосы собраны в хвост. Мария сразу заметила, что на лице подруги нет косметики, а глаза слегка опухли.

– Привет, Маш, как ваши дела? – произнесла Светлана, глядя на собеседницу. Её проекция показывала на заднем фоне озеро, окружённое высокими хвойными деревьями. Корпорация «Свет» отправила Кирилла после образования опухоли головного мозга на пожизненную реабилитацию в одно из самых экологически чистых мест Земли. Их семье выделили двухэтажный дом на берегу озера, где Сомины часто навещали друзей. Когда Эдуард брал отпуск, они направлялись к Абаевым, и Марии безумно нравилось это место. Искусственно созданные горные массивы с лыжными курортами среди хвойных лесов притягивали её. Она мечтала, что когда Эдуард выйдет на заслуженный отдых, их семья обязательно переедет в один из коттеджей у озера.

– Привет, Светик, я рада, что ты позвонила, – ответила Мария, откладывая планшетник в сторону. – Давно мы не разговаривали.

Светлана улыбнулась, но улыбка вышла натянутой – ей самой этот звонок, похоже, не доставлял особой радости.

– Эд дома?

Спросила она, и Мария поняла по голосу: это не просто дружеский звонок, чтобы узнать новости о предстоящей вечеринке. Светлана расстроена больше обычного – казалась обеспокоенной новой проблемой.

– Нет, у него сегодня назначен полёт. А зачем он тебе? Что-то с Кириллом?

Светлана отвела взгляд. На глазах блеснули слёзы, словно алмазные капли скатились по щекам. Мария тут же встала из-за стола и поспешила в комнату, поближе к проекции подруги.

– Перестань, Светик, ну что ты…

Запричитала она, усаживаясь в кресло. Жаль, что сейчас нельзя было просто обнять подругу.

– Он сегодня что-то говорил… из своего прошлого, – произнесла Светлана, стараясь говорить спокойно, – и, мало того, сумел пройти по комнате самостоятельно.

Мария вспомнила, как однажды, в моменты, когда Кирилл был в полном порядке и считался одним из лучших пилотов, они с Эдуардом мечтали о совместном перемещении в будущее. Хотя такой программы тогда ещё не существовало, в перспективе парный Выброс казался возможным. Мечта лучших друзей, которая теперь навсегда осталась в разговорах на веранде и в пошатнувшемся сознании Кирилла.

– Мне так жаль, родная, – ответила Мария, чувствуя, как к её глазам подступают слёзы.

Жёны пилотов могли только ждать и надеяться, ничего не в силах изменить. Однажды отправившись в полёт, человек уже не мог отказаться от выброса. Пилоты, отстранённые от работы, часто впадали в глубокие депрессии, заканчивавшиеся нервными срывами. Даже несмотря на мощные программы реабилитации, многим было трудно найти себя в обществе. Лишь немногим удавалось занять себя чем-то благодаря «Программе успеха».

Светлана взяла себя в руки, вытерла слёзы и, посмотрев на подругу, продолжила более уверенным голосом:

– Сегодня ночью с ним случился припадок. Никогда раньше такого не было. Мне даже пришлось вызвать врачей из центра.

Мария с ужасом охнула, продолжая внимательно слушать.

– Они приехали быстро, успокоили его какими-то препаратами и уехали. Теперь Кирилл в относительно спокойном состоянии. Но во время припадка он сказал мне одну вещь, которая меня очень встревожила. Я понимаю, что он не в том состоянии, чтобы ему можно было доверять, но это касается Эда. И знаешь… зачатки памяти у моего мужа всё ещё сохраняются в голове.

От услышанного у Марии по коже пробежали мурашки. Она буквально почувствовала, как внутри всё сжалось в комок. Раньше она никогда не интересовалась тонкостями работы мужа – Эдуард в свою очередь не посвящал её в специфику выбросов. Во-первых, всё это было слишком сложно для неё. Во-вторых, зная риск, которому подвергались пилоты, Мария просто не хотела лишний раз волновать свои нервы. А вот Светлана, казалось, знала всё о выбросах и их последствиях.

– Я слушаю тебя, – проговорила Мария сдавленным голосом. Она сжала пальцы обеих рук в один большой замок и нервно прикусила нижнюю губу.

– Сегодня, когда я вернулась с утренней пробежки, обнаружила Кирилла стоящим в центре комнаты. Я сильно удивилась, даже на мгновение обрадовалась. Но он начал говорить странные, невнятные вещи. Словно бредил прошлыми воспоминаниями. Я попыталась его успокоить, но, посмотрев в глаза, испугалась.

– Чего испугалась? – прошептала Мария пересохшими губами.

– Это был уже не Кирилл, а кто-то другой. Цвет глаз изменился кардинально. Затем его лицо в одно мгновение потемнело, приобретая багровый оттенок. Я поняла, что он задыхается, и вызвала неотложку из центра. Они направили бригаду медиков, консультируя меня по телефону, что делать. А когда приехали, Кирилл уже хрипел, а его тело трясло с невероятной силой. Он лежал на полу в нашей спальне, снова став таким, каким был все эти годы.

Светлана вновь проронила слёзы, блестящие на солнечном свете, но голос оставался почти спокойным:

– Когда медики уехали, Кирилл дышал ровно и смотрел в потолок глазами такими, как раньше. Словно опухоли у него и не было вовсе, а он просто размышлял о чём-то своём. Ты не представляешь, насколько это выглядело реалистично. В момент припадка он сказал, что Эд не должен сегодня участвовать в выбросе. Потому что всё будет не так, как раньше. А затем он улыбнулся, посмотрел на меня и сказал, что хочет отправиться вместе с ним в будущее, как они об этом мечтали.

Светлана замолчала. Между женщинами на несколько долгих секунд воцарилась тишина.

– Откуда он узнал, что сегодня у Эда Выброс? – спросила Мария, внезапно осознав, насколько слова Кирилла совпадают с действительностью. Отрезанный от всего мира, мужчина проводил последние годы в полном уединении, не имея доступа даже к самым простым средствам связи.

Светлана посмотрела на подругу и пожала плечами:

– Кирилл так сказал. Возможно, это просто совпадение. Поначалу я даже не обратила внимания, но потом решила рассказать тебе всё. Знаешь, мы здесь на озере вдвоём, и мне так часто не с кем поговорить.

У Марии вновь сжалось всё в груди. Она даже не могла представить, насколько тяжело приходится Светлане. Жить с человеком, который порой не способен ухаживать за собой – это самое тяжёлое наказание, которое можно вообразить.

– Хочешь, мы приедем к вам? Как только Эд вернётся, я поговорю с ним. Уверена, он не откажет.

– Спасибо тебе. Для нас это будет настоящий подарок.

Светлана впервые за весь разговор улыбнулась и отключила связь. Её проекция исчезла, оставив Марию одну.

Женщина несколько минут сидела в полной тишине, забыв про ужин. Она думала о дружбе своего мужа с Кириллом. Хотелось позвонить Эдуарду, узнать, всё ли с ним в порядке, но она знала – это невозможно. Связь с пилотами, находящимися в здании корпорации «Свет», работает только в одностороннем порядке.

Вскоре Мария собралась с силами, включила трансляцию соревнований и направилась на кухню. Вернувшись к выбору меню, она не могла выбросить из головы слова Светланы. И чем больше думала об этом, тем сильнее желала, чтобы Эдуард как можно скорее вернулся домой.

3

Эдуард Сомин не застал мир в те времена, когда улицы наводняли люди, не знавшие своего истинного предназначения. В те далёкие годы каждый думал, что его главная цель – заработать как можно больше денег, улучшив собственное благосостояние. Какими методами достигается эта цель, никого не волновало. Иногда, когда Сомин ещё учился в институте, он читал книги по истории, хорошо описывавшие времена президентов и канцлеров, управлявших целыми странами. Для Эдуарда это было странным периодом. Люди стремились лишь к личному обогащению и жаждали уничтожить всех, кто был не таким, как они. Глупая, разрушительная и ни к чему не приведшая идеология общества чуть не погубила всю планету.

Сомин перелистывал страницы учебников, с упоением вчитываясь в описания того, как люди создавали страшное оружие, с помощью которого убивали самих себя и разрушали целые города. Когда очередная война заканчивалась, выжившие десятилетиями отстраивали всё заново, чтобы вскоре снова ввязаться в кровопролитную бойню. От этих историй становилось не по себе. Трудно было понять, что двигало людьми. Возможно, виной были деньги, жадность и жажда власти. Но сам Сомин считал, что причина скрывалась в неправильном восприятии самого смысла существования человека. Только тогда, когда общество осознало другой путь, ведущий к всеобщему процветанию, наступила эпоха, которую назвали Золотым Веком.

Сомин вместе с супругой Марией даже не мог представить, что люди были совсем другими в своём отношении к миру и к себе. Смерть, убийства, гибель не только десятков, но и сотен людей воспринимались как пустяк – очередной репортаж в новостях, на который мало кто обращал внимание. Сегодня всё изменилось. Общество очистилось от пагубной зависимости, которую так активно продвигало телевидение. Каждый знал своё место в жизни и имел все шансы с детства, ещё в школе, начать движение в правильном направлении.

Эдуард окинул взглядом улицу города, глядя на проплывающие дома из окна вагона электропоезда, бесшумно скользящего через мегаполис в сторону центра. Ему нравился тот мир, в котором ему довелось родиться. По сравнению с книгами по истории, сегодняшнее общество знало, куда двигалось, определяя для себя заранее цели.

К тому же в прошлом люди сильно боялись технического прогресса. Все революционные идеи в кибернетике, программировании и создании искусственного интеллекта воспринимались негативно. Боялись, что однажды роботы возьмутся за оружие, чтобы уничтожить человечество. Такие мысли заставляли Сомина улыбаться – он знал, что в них нет ни капли правды. Невозможно научить кофемашину убивать людей, если в неё не заложена подобная программа. Даже если прикрепить к ней оружие и бить её всем, что есть под рукой. Программы в нейронных сетях андроидов, развивающихся в течение четырёх лет по принципу самообучения, всегда ограничены от жестокости. За эти годы формирования личности андроида его искусственный интеллект полностью осознаёт, кто он. После этого он может продолжать самообучение, осваивая одну из профессий, разрешённых законодательством. Но робот никогда не станет убивать, потому что в обществе, где он «вырос», это недопустимо. Поместите такого андроида в условия войны – и тогда он задумается над тем, чтобы убить кого-то ради выживания или спасения.

Электропоезд остановился на станции. Среди десятка пассажиров, направившихся к выходу, Сомин заметил двух андроидов. Им примерно от шести до восьми лет. Ловко ориентируясь в потоке людей, андроиды двинулись в нужном направлении, вежливо уступая дорогу спешащим. На абсолютно лысых головах (обязательное условие, позволяющее быстро отличить андроида от человека) виднелись восьмиугольные фрактальные рисунки в районе височной доли. Светящиеся светло-голубым цветом, они сигнализировали об уровне развития андроида. Иногда на линиях фракталов можно было увидеть круглые точки того же цвета – знак умственного прогресса. Такие роботы могли работать психологами, охранниками, учителями и даже полицейскими.

На фракталах андроидов, которые шли в одном потоке с Соминым, не было отличительных обозначений. Значит, эти роботы занимали в обществе обычное место наравне с простыми людьми. Они могли быть продавцами-консультантами или мойщиками окон. Однако никто бы и не помыслил притеснять андроида в его праве на существование – даже без паспорта личности, они приравнивались ко всем гражданам, вне зависимости от возраста и места работы.

У выхода из метро Сомин свернул в сторону пятидесятиэтажного здания, уходившего высоко вверх отвесными стеклянными стенами. На самом верху светились буквы: «КОРПОРАЦИЯ – СВЕТ».

Будущее зависит от нас, – гласила надпись практически повсюду, где только размещался логотип компании.

Эта корпорация занималась гражданскими разработками андроидов и выводила на рынок новые технологии, улучшающие качество жизни. Именно здесь была доведена до совершенства программа генетического планирования детей, ранее испытанная в одном из закрытых научных городов. Она позволяла сформировать пол и внешность ребёнка ещё на этапе созревания плода. Программа, получившая название «Мой малыш», даже допускала частичное программирование, позволявшее ребёнку стать тем, кем хотели видеть его родители: музыкантом, учёным, писателем или спортсменом. Впоследствии функцию полностью сократили, оставив право изменения только в случае возможной патологии – как физической, так и умственной.

Помимо проекта «Мой малыш», корпорация выпускала чипы «Программы успеха» и занималась созданием протезов для инвалидов. Эти изобретения становились их полноценной заменой. Встроенные программы позволяли снабжать протезированную руку вспомогательными элементами. Человек мог в любой момент модернизировать такой протез, изменить его внешне и адаптировать под свой образ жизни. Другими словами, человек, потерявший даже обе руки, теперь не боялся лишиться рабочего места.

Подходя к входной двери корпорации, через которую ежесекундно проходило до десяти человек, Сомин вспомнил предстоящий выброс. Это будет его шестнадцатое задание за годы службы. До этого он девять раз отправлялся в прошлое и шесть раз – в будущее. Абсолютный рекорд среди пилотов.

В просторном холле высотой в три этажа и площадью не менее тысячи квадратных метров, где находились зал ожидания и вестибюль для важных гостей, располагались пропускные турникеты для сотрудников. Сомин заметил во главе пункта пропуска высокого андроида в форме охранника. Этот робот, служивший в корпорации, имел право на ношение оружия и знал каждого, кто должен был пройти через турникеты в течение дня.

– Добрый день, Эдуард Викторович, – сказал андроид, улыбнувшись, и жестом предложил мужчине сканировать сетчатку глаза.

– Привет, Дрон. Как твои дела?

Сомин направил взгляд на экран, встроенный в турникет. Через мгновение на мониторе появилась зелёная надпись: «ОДОБРЕНО».

– Сегодня пятница, а значит – завтра я смогу поехать за город. На холмах в районе заповедника открыли снежный спуск.

– Да, моя супруга тоже хочет побывать там.

Дрон улыбнулся и кивнул, когда Сомин прошёл через турникет.

– Там будет много посетителей. Надеюсь, места хватит всем.

Андроид снова одобрительно кивнул, не снимая с лица широкой, приветливой улыбки.

– С днём рождения, Эдуард Викторович. Надеюсь, новый год станет для вас ещё более успешным.

– Спасибо. Всегда очень приятно слышать поздравление именно от тебя.

Сомин направился к лифту, а Дрон переключил внимание на следующего сотрудника корпорации.

Поднявшись на десятый этаж, Эдуард был готов получить поздравления от коллег. Несомненно, пилоты подготовили для него небольшой сюрприз. Хотя, возможно, ограничатся простыми похлопываниями по плечу. В отличие от других организаций, где принято устраивать скромные праздники по случаю дня рождения, среди пилотов корпорации подобное считалось неуместным. Несмотря на гражданский статус их работы, дисциплина и контроль здоровья находились на высшем уровне.

Пройдя по просторному коридору, Сомин вошёл в помещение, где находилось несколько десятков людей. Работники перемещались в разных направлениях, обсуждали задачи и консультировались друг с другом. Кто-то вскользь взглянул на вошедшего мужчину, кто-то кивнул в знак приветствия и снова вернулся к своим делам. Окинув взглядом зал, Эдуард направился к двери, ведущей в приёмную, откуда его должны были отправить на предстартовую подготовку.

В приёмной работала двадцатитрёхлетняя Марина. Её длинные тёмные волосы собраны в аккуратную причёску. На левом запястье красовался браслет связи, позволявший в любое время воспроизвести голограмму звонящего. Её рабочее место представляло собой внушительный стол в просторной комнате. У стен стояли диваны строгой геометрической формы, а правая стена полностью из стекла, открывала вид на деловую часть города.

Марина занималась распределением заданий, исходящих от руководства, среди всех сотрудников корпорации. Заметив Сомина, девушка улыбнулась своей знаменитой белоснежной улыбкой.

– С днём рождения, Эдуард Викторович. Я думала, вы сегодня возьмёте выходной.

– Сегодня запланирован выброс. Я не могу пропустить такое событие, – отшутился мужчина, подходя к столу и беря бланк.

– Не хочу портить сюрприз, – начала Марина шёпотом, немного наклонившись вперёд, – но мне кажется, ваши друзья что-то готовят. И, судя по их поведению, это будет грандиозный подарок.

Эдуард передал заполненный бланк:

– Ты совершенно не испортила сюрприз. Даже наоборот – предупредила. Но боюсь, моим друзьям придётся подождать. После работы у меня ужин.

– Хотите отметить день рождения в кругу семьи?

– Ты даже не представляешь, насколько.

Улыбнувшись в знак благодарности, он уже собрался уйти, когда Марина смущённо добавила:

– Вас ждут в медицинском отделении. Удачного полёта, Эдуард.

Поблагодарив её, мужчина поспешил в сторону медицинского центра, где ему предстояло пройти предполётное обследование. Это была самая обычная ежедневная процедура, которую в дни выбросов дополняли проверками состояния здоровья.

В отделении медицинского наблюдения его встретил Николай Старков – сорокапятилетний мужчина в белом халате с планшетником в руках. Его лицо гладко выбрито и почти светилось в ярком свете помещения.

– Добрый день, Эдуард. С днём рождения.

Старков протянул руку. Сомин ответил на рукопожатие и оглядел помещение в поисках других пилотов.

– Вы первый, – сказал Николай, заметив его взгляд. – В одиннадцать часов у нас запланирован Выброс. Ваш куратор уже ждёт с новыми указаниями.

Не отрывая взгляда от проекции, он изучал трёхмерное изображение, зависшее над планшетом. На нём отражалось всё происходящее в теле Сомина: кровь текла по сосудам, разгоняемая мощными ударами сердца; в головном мозге проскакивали сотни нейронных импульсов; лёгкие то расширялись, то сокращались в такт дыханию. Мышцы находились в состоянии покоя после вчерашней тренировки.

– Куда сегодня? В будущее или прошлое?

– У меня не отмечено, – ответил Старков, листая страницы на экране.

– Не отмечено? Этого не может быть! Информация всегда известна заранее.

– О принятии решения об отмене полёта меня бы предупредили. А пока – давай начнём осмотр.

Эдуард согласился и направился в смотровую. По пути он обернулся и увидел незнакомого мужчину в чёрном костюме. Тот сделал безразличное лицо и вышел.

– У кого ещё сегодня запланированы старты?

– Только у вас.

Сомин был уверен, что несколько дней назад речь шла о трёх стартах. Возможно, аналитики приняли решение изменить ход событий. Современная политика зависела от корректировки реальности. Десятки специалистов круглые сутки изучали ситуацию, чтобы решить, что и когда нужно изменить.

Если выброс отменён, значит, произошли изменения в пользу безопасности. Возможно, сегодняшнее задание – всего лишь разведка.

Последующие полчаса андроид сканировал организм Сомина, кружа вокруг него. Мужчина размышлял о предстоящем задании. Когда можно было одеваться, он сел на кушетку и сказал:

– Такой тщательный осмотр, словно я отправляюсь впервые.

– Я просто действую по инструкции, – ответил Старков, водя пальцами по монитору. – Все показатели в норме. Ты готов к старту. Одевайся и проходи к кураторам.

Не поднимая взгляда, он вышел, оставив Сомина одного в светлом просторном помещении. Андроид продолжал выполнять свои автоматические действия. Эдуард некоторое время наблюдал за ним, думая о том, как сильно эти механизмы влились в их жизнь. Еще двадцать лет назад люди мало знали о роботах, способных заменить их на работе. Теперь же искусственный интеллект стал таким естественным элементом, что на него перестали обращать внимание.

4

В демонстрационной комнате Сомин находился совершенно один. Здесь стояли стулья в три ряда по восемь штук в каждом, обращённые к стене с вмонтированным экраном трёхмерного изображения. Освещение в помещении приглушено – так, чтобы при включённом мониторе изображение выглядело максимально ярким. Сейчас же отключённый экран лишь отражал пустую комнату.

Сомин начал скучать от долгого ожидания. Он терпеливо ждал куратора, постепенно погружаясь в мысли о предстоящем праздничном вечере. Всего лишь один полёт, который займёт в реальном времени не больше десяти минут, затем – очередное медицинское тестирование и возможность расслабиться. Поздравления от коллег, если они вообще будут, придётся пережить, возможно, даже задержавшись на работе. А потом он сможет вернуться домой, где его уже ждут друзья и родные. Эти мысли так захватили Эдуарда, что он не заметил, как уголки его губ растянулись в лёгкой улыбке. Даже когда в комнату вошли трое мужчин, Сомин ещё какое-то время оставался в лёгкой эйфории.

– Добрый день, Эдуард Викторович. Рады видеть вас в хорошем расположении духа, – произнёс один из мужчин, отметив настроение Пилота.

Сомин бросил быстрый взгляд на вошедших и поднялся со своего места. Тот же человек жестом показал, что можно садиться, и прошёл через комнату к экрану. Это был Вадим Верховой – главный куратор корпорации, определявший степень готовности пилотов. Именно от него зависело, кто и куда отправляется в очередной раз. Каждый из семнадцати пилотов регулярно встречался с этим человеком, получая задания или важную информацию. Верховой был сложным собеседником: строгий, педантичный и высокомерный мужчина тридцати девяти лет.

Двое других были незнакомы, хотя одного из них Сомин видел сегодня перед медицинским осмотром. Они сели на стулья у входа, молча наблюдая за происходящим. Эдуард окинул всех присутствующих взглядом и, обратившись к куратору, снова опустился на своё место:

– Я слышал, что все полёты, кроме моего, на сегодня отменены.

В ответ Вадим провёл рукой перед экраном. Перед ними вспыхнул трёхмерный логотип компании. Эмблема закрутилась в воздухе, а поверх неё появились файлы с информацией, доступной только узкому кругу лиц. Все эти данные раскрывались исключительно пилотам в день их выброса.

– Сегодня будет не совсем стандартный переход из настоящего, – начал Верховой, выводя один из файлов на передний план. – Мы последние месяцы тщательно тестировали всех пилотов и общим решением кураторов пришли к выводу, что вы являетесь на данный момент лучшим. Другими словами, именно на вас компания готова возложить надежды в проведении нового эксперимента.

Сомин бросил взгляд на двоих мужчин, сидящих позади. Они смотрели на него безразличными, ничего не выражающими глазами. Было ясно, что они полностью осведомлены о том, что будет происходить дальше. Их задача – наблюдать.

– Компания запускает новые разработки в переходе во времени? – спросил Сомин.

Верховой открыл файл. Перед ними появилось трёхмерное изображение шара – капсулы времени, с помощью которой пилотов отправляли сквозь пространство и время. Это была отправная точка для каждого выброса.

– Именно так, – продолжил Вадим. – Теперь, помимо выбросов в прошлое или будущее, мы сможем корректировать время в настоящем. Разница лишь в том, что вы будете находиться в этом же времени и в этом же месте, но в другом измерении. Данный эксперимент был успешно проведён много лет назад в одной из лабораторий, принадлежащих корпорации «Свет».

В воздухе появился портрет мужчины среднего телосложения с худощавым, осунувшимся лицом и серыми глазами.

– Впервые уйти за так называемый горизонт времени смог биотестер № 28 по имени Сергей Дружинин. На данный момент он находится на реабилитации и больше не участвует в экспериментах. Успешный переход удалось осуществить благодаря введению психотропного вещества, направленного на расширение сознания и последующее вовлечение испытуемого в связь с параллельным миром. Эксперимент дал результат, хотя биотестер лишился памяти и был признан непригодным к дальнейшему участию. Исследования после этого продолжились без него.

Лицо человека исчезло с монитора, уступив место изображению капсулы времени.

Вадим продолжал без пауз:

– За годы, прошедшие после первого удачного перехода, наши учёные значительно продвинулись в изучении временных горизонтов. Главной их целью было преодоление расстояний, которые нельзя измерить привычным способом. Как вы уже знаете, Эдуард, в нашей науке нет ни привычного исчисления времени, ни понятия расстояния. Поэтому перейти в прошлое или настоящее оказалось намного легче, чем попасть в параллельную вселенную, которая, как оказалось, намного ближе к нам, чем мы думали.