Матриарх

1

.

Бал

Бухту Пасти Величайшей обдувал крепкий, влажный, но тёплый морской ветер. Вечер опускался на шумную столицу и её порт, окрашивая очень высокие белые здания в мягкие тона летнего заката двух звёзд, называемых Близнецами, одаривая бликами и оранжевыми всполохами множество работающих фонтанов района Золотых Шипов и циклопического по размерам дворца королевы драконов. Корабли в порту под энергичные крики докеров сворачивали снасти и вставали на прикол. Корабельные инженеры балансировали на ночь шары торговых дирижаблей, в воздушной части порта, также мечтая уже о заслуженном отдыхе. Богатый многолюдный город постепенно затихал, отдыхая от житейских дел своих. Становилось всё темнее, и городская жизнь сосредоточилась в многочисленных тавернах, кальянных и площадях, где давали самые разные представления артисты Гильдии Трубадуров.

Отдельно светил огнями почти из всех окон, подавляющий своими размерами окружающий город, королевский дворец. Что было неудивительно, ибо королева организовала большой бал в честь праздника сбора урожая Мабон. Это был общий праздник для знати, на который приглашались и драконы королевы и её гуманоидные вассалы. Последние нечасто имели возможность посещать королевский дворец. Это считалось большой честью – быть приглашёнными. Никому и в голову бы не пришло оскорбиться подобным разделением. Это было естественно, ибо владели этими богатыми землями драконы. Величайшая была изначально городом драконов. И огромный захватывающий дух дворец, с его арками, барельефами, огромными дверями и окнами, был создан для драконов – самими драконами. Как и множество других вещей в этой стране. Лечебницы и театры. Мосты и дамбы. Школы и университеты. И даже – церкви. Асхи – для людей. Иши – для эльфов. И Гааладоса – почитаемого полуросликами, дворфами, гномами и, неожиданно – орками. Во что верили сами могучие звери, разительно различающиеся друг от друга по виду и анатомии, но одновременно – все такие похожие, для большинства представителей младших рас было загадкой. Драконы не ставили каких-либо мест поклонения для себя. В личных же тихих беседах большинство соглашалось, что богиней, идолом, отцом, матерью и всем остальным – для местных драконов была только их королева. Матриарх Восточных племён, Королева Драхескара и Евлужии, Владычица Саам.

В вечерний дворцовый парк продолжали подъезжать кареты с гостями. Прилетали всё новые драконьи пары и крупные семьи, иногда даже со своим молодняком. Широкие и светлые коридоры дворца были рассчитаны на больших существ, однако и было всё необходимое для удобства гостей и прислуги обычных размеров. В грандиозном бальном зале в королевской ложе владычица приветствовала новоприбывшие драконьи семейства и очень немногих – представителей других рас. В основном же всё огромное количество гостей встречали супруги матриарха. Золотистый поджарый Икиир, чья ярко выраженная мускулатура странно контрастировала с мудрым насмешливым взглядом изумрудных очей. Сонного вида, широкий красный Фаацин с высоким костяным гребнем на голове, массивными крыльями и толстым хвостом, что сейчас производил впечатление неуклюжего простака, но все присутствующие знали, что это совершенно не так. И совсем еще подросток Ююм-Дова, совершенно непохожий на большинство местных драконов. Покрытый короткой темно-зелёной шерстью с такого же цвета оперением на своих сильных крыльях, c большими мягкими ушками, лесной дракончик был болезненно стеснительным, но порученное ему задание выполнял со всем старанием. И хоть он и считался третьим супругом матриарха, взрослые драконы в королевстве сомневались, что Саам пригласит его к себе в спальное логово в ближайшие лет триста. Это был скорее боевой трофей королевы, бывший заложник которого угораздило влюбиться в свою тюремщицу. Все трое следуя многовековому протоколу, приветствовали пришедших на бал, сильно разгружая свою супругу. На королеве и так висели все постоянно прибывавшие на праздник драконы и немногие важные, по тем или иным причинам, представители других рас. Минутное приветствие самой Саам могло вознести вверх по карьерной лестнице и открыть новые связи и возможности в обществе счастливчику. И наоборот – не поступившее к сроку приглашение на бал было частой причиной самоубийств среди знати.

После того, как поток гостей иссяк – даже дисциплинированная не одной сотней лет Саам не сдержала лёгкий выдох облегчения. Королева произнесла с ложи приветственную речь всем присутствующим, поздравив всех с праздником урожая, а так же открыла бал, первым танцем, выбрав своего Икиира в партнёры. Драконы взлетели и начали красивый воздушный танец. Дьявольски внимательный к замученной открытием празднества царствующей жене, самец властно взял её в лапы, изрядно перегрузив собственные крылья. Этикетом подобный вид воздушного вальса не был запрещён, и королева могла хоть и ненадолго – расслабиться в объятиях, с нежностью глядя в глаза первого мужа, о котором она знала абсолютно всё. Удвоенный вес заставлял самца совершать фигуры и пируэты значительно быстрее, дабы не свалиться на пол со своей драгоценной ношей и королева, уже через минуту, глазами полными благодарности и любви, велела изнемогающему мужу вернуться к их обоюдному синхронному полёту.

Драконы разъединились, держась за лапы и плавно кружа на месте под музыку вальса, без участия сознания – на глубинном уровне мышечной памяти тел друг друга. Королева сосредоточилась, наполняя дрожащие мышцы золочёных крыльев супруга бодростью и силой, а Икиир просто уговаривал себя не свалиться на мраморный пол или на головы смотрящих внизу гостей после своего сурового физкультурного подвига. Наконец танцующие расцепили свои лапы и принялись танцевать совершенно синхронно, зеркально отображая движения партнёра, постепенно вздымаясь к сводчатому потолку бальной залы и завершая тем самым свой вступительный вальс. Кульминацией стали воздушные объятия супругов в сочетании с глубоким страстным поцелуем, вызвавшим внизу настоящий фурор. Царствующие драконы плавно спустились вниз под крики гостей, уступая другим крылатым и бескрылым парам возможность потанцевать.

Фаацин ждал их внизу в королевской ложе, и в нарушении всех правил – всучил им по огромному фужеру тарабарского вина. Будучи супругом матриарха он мог позволить себе такую вольность, которую бы не простили кому-либо ещё. Впрочем, по виду красного здоровяка можно было сказать, что тому начхать на чьё-либо мнение. Икиир жадно осушил всю чашу, вложив всю свою благодарность в выразительный взгляд своих изумрудных очей, получив ответную сонную ухмылку от царственного соложника. Матриарх пила изящно, на публику. Её манерами и позой просто можно было любоваться. Если уж нарушать традицию, то, пусть хоть злыдни щиплют чешую – делать это должно красиво. Что не помешало ей, как и своему золотому напарнику по танцам выдуть всё немалую чашу со спиртным до дна.

– Вы как дети малые, – фыркнул красный гигант. Несмотря на внешне отсутствующий вид, взгляд его внимательно ощупывал распаренных драконов. Мужчину – безрассудным воздушным танцем, женщину – изрядной потерей сил потраченных на приведение мужа в достаточно сносное для дальнейшего праздника состояние.

– Прости, папа, мы плохо себя вели, – очень натурально, по-детски пища, пролепетала Саам, не менее артистично хлопая ресницами своих больших голубых глаз. При этом она немного присела и чуть-чуть развела крылья и белоснежные перья на них в притворном извинении.

– Каюсь, мой могучий наставник, в том, что не достиг ещё величия мудрости Вашей житейской и опыта великого… – Первый муж, причитая и блестя своей золотой чешуей, звякнул украшениями на своей короне, поклонившись второму мужу Матриарха, более фривольно, чем сдержанная королева, сверкая всеми зубами в сардонической улыбке.

– НЕТ ПРОЩЕНИЯ ВАШЕМУ НЕДОСТОЙНОМУ ПОВЕДЕНИЮ! – красный дракон принял осуждающую позу, умудряясь играть голосом так, что оставаясь очень тихим, он был достаточно внушительным и даже громоподобным. Его сонный вид на короткое время исчез, как ненужная маска и ближайшие гости могли бы осознать, почему этот могучий бронированный зверь имел право на свою царствующую самку. Но магия королевской ложи достаточно надёжно гасила ненужное любопытство, а существам посильнее напоминать о приличиях не было нужды.

– В НАКАЗАНИЕ МОЯ ЖИЗНЬ ЛЕТИТ ВМЕСТЕ СО МНОЙ НАВЕРХ К ПОСЛАМ! А ТЫ, НИЧТОЖНЫЙ БРАТ МОЙ ПО РАЗУМУ, ПОЙДЁШЬ ПРИНИМАТЬ ГРУЗ С РУХ, ЧТО НАМ ПОДАРИЛИ!

– Не-е-ет! – оба кающихся дракона картинно прикрыли глаза лапами, а Икиир еще – и крыльями, и уже все трое тихо рассмеялись, стараясь не привлекать внимания.

Избежать внимания бы не получилось в любом случае, все же королевское семейство и давало бал, и к ложе уже летел на личном лесном драконе и одновременно – любимом друге, дворцовый мажордом. Богато разодетого полурослика почти не было видно в его башенке наездника, заваленной всякими, несомненно, нужными в дворцовых делах вещами и бумажками, но все трое достаточно ясно увидели выразительную мимику и жесты, обещающие все мыслимые кары их шеям, крыльям и хвостам, если они сорвут расписание праздника. Как провинившиеся школьники три самых могущественных существа на добрые семьсот килохвостов вокруг, резко выпорхнули из ложи, опасаясь праведного гнева сердитого малыша. Его скакун Арпаай-Алво элегантно висел на одном месте, филигранно работая крыльями, так что положение в пространстве его и наездника оставалось неизменным. Мажордом вздохнул и нежно погладил меховую шею дракона через специальное отверстие в башенке и, убедившись, что эти большие коронованные дети наконец-то занялись тем, что должно – отправил своего пернатого друга к банкетным столам, проверять всё ли в порядке.

Собственно, как и говорил Фаацин, он вместе со своей белой драконицей обвешанной, как и положено на Мабон, дорогими украшениями, полетел к бельэтажу бальной залы, где расположились сотрудники посольств разных стран работающих в их королевстве. В основном люди и эльфы. Отдельно выделялись тёмная эльфийка в военном мундире Тарабара, которая громко смеясь, бесцеремонно объедала гусиную ножку, с жутким мастерством обдирая её при помощи телекинеза. Возвышающийся над прочими гуманоидами и тепло улыбающийся собеседникам высокий непс – посланник Яна-Призывателя, что ел мало, но с большим интересом поддерживал беседу с другими послами на всех мыслимых языках, и вертел своей совиной головой, ненавязчиво оглядывая всех вокруг. И эффектный, очень красивый чёрный дракон, сидящий в самой глубине, который не притрагивался к еде и мрачно ждал чего-то. На нём не было праздничного наряда, из украшений на правой лапе небрежно болтался серебряный браслет, который могучий зверь носил, видимо лишь из-за необходимости.

Королевская чета приветствовала дежурными фразами послов с отработанными столетиями теплотой в голосах и неподдельным вниманием к каждому собеседнику. Даже эльфийка успевшая в последний момент, чудесным образом спрятать своего гуся неизвестно куда, удостоилась внимания драконов и элегантно поблагодарила их за бал и угощение. Было стойкое ощущение, что во дворце разыгрывался грандиозный спектакль, где не было зрителей, и каждый был первоклассным актёром. Однако мрачный чёрный дракон, к которому подходили правители этой земли, всем своим видом показывал, что не собирается любезничать.

Что никак не смутило хозяев замка. Саам легко дёрнула левым крылом, окутывая окружающее стол, за которым сидел угрюмый дракон, пространство, пологом незначительности. В разы более могучим, чем тот, что был на зачарованной ложе. Теперь интереса к отдалённому месту на бельэтаже не проявлял вообще никто.

– Доброй ночи вам, мы ожидали здесь другого дракона из ваших земель. Я – Саам, что правлю тут, это возлюбленный муж мой, Фаацин. Пожалуйста, назовите себя. – Голос королевы был мягок, благожелателен, но наполнен той силой, что не даёт игнорировать его собеседнику.

Гость на секунду напрягся, но тут же расслабился. Фаацин молча стоял статуей за своей супругой. Его кожистые крылья были небрежно полураспущены, образуя полукруг, прикрывающий матриарха сзади и с обеих сторон. Спокойный, но очень внимательный взгляд янтарных глаз могучего красного самца просто подавлял. Если у пришельца и были реально мысли о нападении, то они умерли об этот взгляд. Саам качнула своей изящной головой украшенной золочёными рогами, образующими что-то вроде короны и стрельнула своим фирменным насмешливым синеоким взглядом. Черный самец, однако, не смутился и молчаливым жестом пригласил собеседников сесть за стол. Предложение приняла только белая дракона, её самец остался стоять за её спиной, не меняя позы и положения крыльев, и только прикрыл глаза в показной дрёме.

– Моё имя Ушааф из Карфа. Меня послали на замену, высланного вами Джаана из Синего Леса, королева.

– Увы, увы. Я бы с удовольствием оставила его подольше тут. Не уважаю, знаете ли, отравителей. Но порядок есть порядок. Жизнь посла священна. Надеюсь, ему хватит ума не появляться на территориях моих владений и у моих вассалов, – щебетала матриарх, мило улыбаясь, – к сожалению это досадный инцидент никак не поспособствует улучшению отношений между моими и вашими драконами.

– Нас не интересуют… – начал было закипать опасно прищурившийся гость.

– Интересует. Иначе бы тебя тут не было, – грубо и холодно прервал гостя красный дракон. Поза и взгляд его были очень жёсткими. Пришелец с горечью осознал, что он все же слабее одного из хозяев дворца.

– Саам улыбнувшись чуть шире, вытянула голову влево и назад, запрокинув её и мягко укусила за лапу мужа. Тот вздрогнул и бросил на жену извиняющийся взгляд, возвращаясь к роли сонной статуи. Гость же жадно смотрел на точёную длинную шею самки, покрытую аккуратной чешуей с мелким зерном, в мыслях видя её в своей сжимающейся до боли пасти. Дракона тем временем прижалась к супругу посильнее, сладко и захватывающе потягиваясь всем своим длинным телом в объятиях мужа, опустив мордочку к собеседнику и с нежной ленцой во взгляде глядя на гостя. Зрелище было очень сильным и разъярённый, в первую очередь на самого себя, гость чувствовал известное шевеление в ножнах внизу и предательский прилив тепла к крыльям и морде. Добила же его понимающая ухмылка в его адрес от красного дракона, что нежно удерживал свое сокровище в обеих лапах, баюкая шаловливую самку ещё и крыльями.

Чёрный дракон на несколько секунд закрыл глаза и невероятным усилием воли всё же пришёл в себя. Раунд за ними. Ладно.

Гость неожиданно ловко взял супницу и налил себе в пиалу пряного харчо с бараниной. Степенно поставив ей на место, филигранно ухватил хищно выглядевшими пальцами с серебряными рунами на когтях, дорогой цветной фарфор пиалы и стал размеренно пить, немного запрокинув голову задумчиво смотря на пару из-под полуприкрытых век. Взгляд, полулежащей в руках мужа Саам, прилип к его ритмично ходящей гортани, длинные щелевидные ноздри на её носике немного раздулись. Фаацин одобрительно фыркнул. «В эту игру можно играть вдвоём, женщина» – мстительно подумал гость, с удовлетворением наблюдая за живым интересом хозяйки дворца. Теперь его душевное спокойствие восстановилось, хоть и не полностью. Правда, зато смущало, что оба супруга смотрели на него теперь гораздо теплее и дружелюбнее чем раньше. Мягко говоря, он совсем не ожидал подобного ни от их встречи, ни от их необычного общения. Теперь жёсткий ультиматум, который он собирался выдвинуть, выглядел бы откровенно неуместно, и пришелец, теперь опустошая за второй проход большую пиалу от харчо, быстро планировал свою дальнейшую речь.

– Вождь… недоволен происшествиями с крепостями гномов, – гость бы сильно удивился ещё полчаса назад, если бы ему сказали, что он начнет речь настолько спокойно. – Это произошло в нарушение старых договорённостей и настолько… вопиюще, что он серьёзно подумывает о войне.

Саам плавно перетекла обратно в сидячую позу. Её тёплый взгляд грел почти физически. Красный её страж снова занял обычную позицию, закрывая её сзади от любых невзгод. Черный дракон с хорошо скрываемым удивлением увидел, что янтарный взор самца, который он не сводил с него всё время их разговора, с колючего и оценивающего сменился на откровенно сочувствующий. «Что за ловушку готовит мне эта женщина?» – холодной змеёй промелькнула в его голове мысль.

– Прежде чем я отвечу на ваши претензии, вы позволите задать вам вопрос? – Гость был впечатлён, насколько искренне и живо улыбалась матриарх, несмотря на неприятную тему. Он сделал идеально выверенный приглашающий жест мощной лапой, показывая, что культура не чужда даже такому воителю как он.

– Ваша тамга, на лапе слишком свободно болтается. Допустим, вы нарочито не стали закреплять её. Но даже в этом случае вы признаёте этим, что вы не дипломат, а кто-то другой, – Саам закатила свои хитрые очи вверх, разглядывая там картину с рыцарем на потолке бельэтажа.

– Ты явно старался сдерживаться, но всё же был груб со всеми, начиная с пограничников, – добавил Фаацин будничным голосом, напротив прикрыв глаза, – особенно с теми, кто не являлся драконами. Ты осмелился хамить матриарху, ну и повёлся на слух, что Икиир улетел на Сомбрио, о чём болтали исключительно в вашем людском монастыре.

– Мы делаем вывод, что перед нами ни кто иной, как вождь племени Льда и Серы, защитник Свирлоу, патриарх Дымных Пиков, Аарко из Алантура, – неожиданно в унисон произнесли супруги, так же синхронно кланяясь одними головами. Связь между ними была даже большая, чем изначально предполагал пришелец.

Он нервно крутил болтающийся на запястье браслет.

– Ну да. Я – Аарко. – нехотя признал гость. Скрывать смысла это не имело, и могущественный чёрный владыка деспотично правящий горными княжествами, родным племенем и еще двумя вассальными, теперь находился в сердце совершенно недружественной для него территории под взглядами владык, что были явно сильнее его. То время, которое он провёл рядом с матриархом, позволило ему понять хотя бы приблизительно уровень и её силы. И прогноз на их дуэль был неутешителен. Саам, за время последнего сильно устаревшего отчёта, стала в разы сильнее. Белая пернатая самка была хоть и не слишком большой, но была гибка, физически крепка, неестественно вынослива. Она была необычна даже для своего, до недавних, по меркам драконов, пор, вымирающего рода певчих драконов Евлужии. А если учесть, что тамошние аборигены еще от природы были сильными магами, то границы возможностей королевы в волшбе вообще было сложно представить. Впрочем, даже один псионический щит, что она небрежно кинула на их столик взмахом крыла, внушал. К ним не то, что не подходили все эти жалкие гуманоиды – о них забыли, похоже, вообще все во дворце. Аарко прекрасно сознавал собственные возможности. Он был великолепным воином, отлично обученным боевой и смертоносной магии стихий. Благодаря опыту, собственно и осознавал, что и Фаацин и Саам смогут прекрасно противостоять его атакам и способностям. Чего не скажешь про него. Стихийная устойчивость не спасёт от псионики королевы, а Фаацин когда-то был вождём даже более великим, чем Аарко. Он вёл за собой несколько племён красных и бурых драконов, а так же оберегал поселения драконов-фей в собственных лесных владениях. Было бы глупо рассчитывать на его беспомощность. От первого же мужа матриарха, Икиира, на животе чёрного гостя остался шрам до самого паха, портящий узор его чешуи. Золотой самец оказался просто нереально быстрым и безжалостным, несмотря на свой фирменный кроткий щенячий взгляд, от которого текли драконочки всех рас… и не только они. Второй такой встречи можно было и не пережить, а чёрный тиран никогда не повторял прошлых ошибок.

– Мы вас внимательно слушаем, владыка Аарко, – неожиданно мягко произнёс громадный красный дракон. Гость не смог сдержать удивления и снова напрягся, но королева, с живым вниманием во взгляде и, улыбаясь со всей теплотой, сделала руками с длинными золочёными когтями на них изящный приглашающий жест. Аарко не был уверен в искренности своих уж очень артистичных собеседников, но выглядела эта пара более чем достойно, и он непроизвольно успокоился, собираясь с мыслями.

– Три моих дворфских крепости вдоль Реки Пустоты подняли восстание. Уверен – вы полностью осведомлены, – белый и красный драконы снова синхронно кивнули чёрному, – дворфы как обычно собираются долго, но основательно. Они тщательно подготовились к осаде, и заморить их голодом не выйдет. Я могу лишь полностью разрушить крепости, уничтожив всех мятежников, что меня хоть и не устраивает, но в качестве показательной демонстрации остальным я был готов пойти на эту жертву. Однако все три короля кланов независимо друг от друга обратились о вассалитете к вашей общей дочери – Самфаане, конкубине Танцующего Пламени. Правительнице земли полуросликов Сол-Сол.

– И после серии мелких стычек, вы имели неприятность встретиться с моим Первым супругом, – кивнула матриарх, а гость недобро оскалился, – Я не одобряю подобных методов, но согласитесь – вряд ли вы бы послушали в тот момент словесные аргументы. Ваша армия была почти в два раза больше, и я не могла оставить свою дочь в беде. Хоть она оказалась недостаточно дальновидна – это не повод драконам лишаться жизни.

Чёрный тиран помрачнел, машинально потерев шрам на брюхе.

– Да… я сильно недооценил вашего соложника. Вы хорошо разбираетесь в мужчинах, матриарх, и умеете выбирать лучших, – кисло заметил гость, аккуратно потирая себе лоб и глаза краешком крыла, – В любом случае, если вы планировали избежать резни среди драконов, поздравляю. Пустили кишки только одному из них.

В янтарных глазах красного Фаацина что-то промелькнуло. Уважение? Аарко откровенно не понимал этих странных драконов. Он облажался – а его за это хвалят?

– Мы заключали договор с племенем Танцующего Пламени семьсот лет назад, владыка Фаацин! – Черный зверь подался вперёд, карие его глаза смотрели на супруга королевы с неподдельным возмущением.

– Вы заключали договор не с племенем, а с его вождём, – мягко и даже – нежно, напомнила дракона, – поймите, Аарко, он перестал быть вождём красных драконов Танцующего Пламени после того как его зубы держали мою шею. Вы же знаете, владыка, что при матриархате не супруги правят землями, а их общие дети, – взгляд королевы излучал странную смесь мягкости и силы.

– Вы не находите это политической эквилибристикой? – желчно ответствовал гость из последних душевных сил пытаясь не утонуть в этих очаровывающих тёмно-синих магнитах обрамлённых ресницами, что так таращились на него. У него опять предательски потеплели перепонки крыльев и щёки. – Вы стали матриархом, почти сразу после того как я стал патриархом, предварительно дождавшись соглашения между мной и Фаацином. Драхескар фактически воспользовался лазейкой в обычаях, причём я уверен, что готовили вы охоту на своего красного мужа, вторгнувшись на его территорию, ещё очень давно.

Фаацин старательно изображал статую красного дракона с закрытыми глазами, легонько улыбаясь. Инфракрасное зрение черного позволило увидеть румянец на щеках «статуи» что в очередной раз повергло чёрного в изумление. Что не так, во имя Бесконечности, с этими драконами?!

Драконица фыркнула и, не выдержав, засмеялась колокольчиком, прикрывая рот выверенным движением белого оперения крыла и стреляя в гостя проникновенным взглядом из-под ресниц. Сердце чёрного дракона ухнуло, куда-то вниз, щеки просто стали гореть. Он снова начал злиться, но уже – на играющую с ним, как с подростком, Саам.

– Вы нас раскусили, владыка! Ваш опыт впечатляет.

– Куда уж мне, дикарю, до законодателей драконьей культуры в мире, – саркастически парировал Аарко, недобро прищурившись.

Хозяева дворца почувствовали смену настроения пришельца и тут же сменили тактику. Дракона подняла вверх лапы в знак поражения и, ловко ухватившись за шею стоящего сзади мужа – перетекла к нему на спину. Теперь от королевы была видна только искренне извиняющаяся мордочка, выглядывающая из-за могучей шеи мужа. Аарко почувствовал, что Саам действительно стало стыдно, и развеселился. И снова мог связно мыслить, его легендарная чёрная ярость, приводящая в трепет врагов, снова отступила в глубины подсознания. Фаацин вместе с женой, которую баюкал крыльями, сел на место королевы и продолжил беседу.

– Горные княжества, что вы контролируете, бедны и тот доход, что вы получали с налогов от торговли через мосты пропасти, был невелик. Еще немного давала торговля через ваши земли с некромантами. Но это всё ерунда. Дворфы, как известно в массе своей не любят драконов. Чёрных особенно. По сути, вся ваша восточная граница вдоль пропасти – клоака предателей и саботажников, – спокойно объяснял красный дракон.

– Мы предлагаем вам обмен. Мы отдадим вам под контроль Сомбрио вместе с торговой факторией и портом. Взамен вы отдадите нам все три моста через Реку Пустоты. Вместе с крепостями и их обитателями, разумеется. – Фаацин закончил предложение и выпрямился.