Из небытия

Безумная из Жерна

Ближе к вечеру путники уже подъезжали к деревне Жерн. Вечернее небо было окрашено в грязно-багровые тона. Дорога, петлявшая между высохших полей, вела к забору, около которого болталась табличка с едва читаемой надписью: «Жерн. Да пребудет свет в Кадéре». Света, однако, не было, лишь редкие огоньки дрожали в окнах, будто прячась от чего-то незримого. Ирис ехала посередине, слушая мерный звон доспехов Сандера. За всю дорогу они обменялись лишь парой коротких фраз. Девушка старалась говорить как можно меньше, чтобы случайно не вызвать ненужных подозрений. Но любопытство росло, и она захотела узнать больше подробностей о поселении.

– Сир Сандер, – окликнула Ирис рыцаря и поравнялась с ним на дороге. – Скажите, вам известны какие-нибудь подробности о деревне?

– Жерн известна своим древним храмом Смотрящего, – произнёс он, глядя вперёд. – Сюда стекались паломники со всех уголков Кадéре и даже из-за границы. Говорят, здесь происходили разные чудеса.

– Поэтому тебе и было велено сделать всё одному? – поинтересовался Эйдан и подъехал ближе. – Негоже осквернять святое место страшными слухами про ведьму, которая губит праведных людей. К тому же, если паломники прекратят сюда ездить, то скорей всего место загнется, так как больший доход она получает от них, то бишь и меньше золота в королевскую казну, – Эйдан притворно вздохнул. – Я то уж подумал, что королевство заботиться о бедных людях… Как всегда, деньги решают всё.

– Ты драматизируешь, – процедил Сандер сквозь зубы.

– Неужели? – хмыкнул некромант.

Деревня встретила их не просто тишиной. Казалось, сам воздух здесь был пропитан страхом, словно каждый камень, каждая трещина в стенах шептала о чем-то недобром. Узкие улочки извивались между покосившихся изб, чьи крыши прогнулись под тяжестью времени. Жерн тонула в каком-то болезненном забвении, не способная выбраться из вязкой, затхлой туманной трясины. Что-то тёмное здесь происходило. Ирис почувствовала, как по коже побежали мурашки, а сердце сжалось в груди. Внезапно тёмная энергия смерти собралась вокруг неё, обвивая, как забытый кошмар. Это ощущение было знакомо. Она помнила его, когда была там, в другом мире, где холод и пустота стали её единственными спутниками. Всё вокруг будто замерло, как в том бесконечном мраке.

Заморосил дождь. Лёгкие капли стали падать, шершавыми нитями касаясь земли. Воздух обрел влажность и горький запах гнили. Ирис вздрогнула, невольно поджав плечи, пытаясь укрыться от холода, который шёл не столько от неба, сколько от самой земли.

– Здесь неуютно, – прошептала она, оглядываясь.

Все трое молча накинули капюшоны, будто это хоть как-то могло укрыть их от того, что таилось в деревне. Эйдан пристально смотрел на Ирис. В его взгляде была странная настороженность, которая заставила её напрячься. Сандер окинул деревню холодным взором, оценивая, что им предстоит пройти. В воздухе висела опасность, неясная, но ощутимая.

– Почувствовала? – прошептал Эйдан. – Я ожидал чего угодно, но не этого. Как вообще можно было послать сюда одного рыцаря, без поддержки инквизиции? Его, словно заведомо послали… на смерть.

– Всё настолько плохо? – Ирис растерянно посмотрела на него.

– Если бы это было обычное проклятие, – Эйдан покачал головой, прядь волос выбилась из-под капюшона, – я бы почувствовал очаг, но его нет. Здесь тянет тёмной энергией из каждого угла.

Сандер, заметив их перешёптывание, подъехал ближе.

– О чём вы говорите?

– Всё очень серьёзно, – ответил некромант. Его лицо, обычно невозмутимое, на этот раз было сосредоточенным и напряжённым. Это сразу насторожило рыцаря.

– Что ты имеешь в виду?

– Позже, – отрезал Эйдан. – Давай сначала всё выясним.

У колодца, заросшего мхом и окутанного тонкой паутиной, стоял старик. Его сгорбленная фигура, закутанная в выцветший плащ, напоминала высохший сучок. Лицо, изборожденное морщинами, не выражало ни надежды, ни страха – только пустоту.

– Меня зовут Йорик. Я – староста Жерна, – хрипло произнёс он. – Вы прибыли… помочь нам? – его голос скрипел, как ржавая дверь. Глаза, тусклые, скользнули по лицу Сандера, задержались на Эйдане, а затем медленно опустились к земле. – Мне говорили, что вы приедете один, – добавил он после короткой паузы.

– Это мои спутники, – ответил Сандер. – Леди Генриетта и маг Эйдан.

Слова, казалось, ударили старика в грудь. Йорик резко поднял голову; в его взгляде мелькнуло что-то близкое к безумию.

– Маг?! – выкрикнул он. – У нас священная земля, этим еретикам не место здесь, – он сплюнул на землю темно коричневую жидкость, лишь отдаленно напоминавшую слюну.

– Священная? – Эйдан скрестил руки. – Да у вас здесь смердит, черной магией. Даже в домах у некромантов энергетика чище!

Сандер тяжело вздохнул, подошёл ближе и положил руку на его плечо, сдерживающе, но без угрозы.

– Не сейчас, – прошептал он.

Эйдан тихо фыркнул, но возражать не стал. Он отступил на полшага, взгляд оставался холодным.

– Расскажите о девушке, которую обвиняют, – голос Сандера прозвучал ровно, без осуждения, как у судьи, что ещё не вынес приговор.

– Её зовут Лара, – глухо начал Йорик. – Она травница. Живёт на болотах, это недалеко отсюда, если свернуть с дороги на юг. Девка понесла от паломника. Он приезжал один, молодой, с виду богобоязненный. Побыл пару дней, а потом – вон его и след простыл. Она родила, но ребёнок умер, не прожив и трёх месяцев.

Йорик на мгновение замолчал, сжав губы в узкую, побелевшую линию.

– После этого Лара… словно с цепи сорвалась. Кричала, обвиняла всех нас. Проклинала, – он отвёл взгляд. – Мы сперва думали – горе, молодая, не выдержала. Но…

– Но? – Сандер нахмурился.

– Не прошло и месяца, как начались первые смерти, – слова для старосты давались с трудом. – Первым умер сын пастуха. Пятилетний мальчик. Потом ещё шестеро детей. Один за другим. Дальше пошли девушки. Все молодые.

Ирис почувствовала, как что-то сжалось внутри неё – холодно и остро. Она выпрямилась, стараясь не выдать дрожь.

– У неё есть родные? – спросила девушка.

Староста кивнул.

– Мать. Её зовут Марта. Живёт в трёх домах отсюда, у края площади.

– Я хочу осмотреть тела, – сказал Сандер, не отводя взгляда от старосты.

Йорик вздрогнул. Его плечи поникли, пальцы задрожали.

– Мы… мы складываем их за деревней. В одну яму, – хрипло выдавил он. – Люди бояться к ним прикасаться и хоронить на местном кладбище.

– Отведи нас туда. Немедленно, – приказал Сандер. В его голосе не было ни сочувствия, ни злости, только решимость.

Деревня осталась позади. Они шли через узкую тропу, что вела вдоль старой рощи. Ветки деревьев, словно сухие пальцы, тянулись к путникам из тумана. Через несколько минут они остановились перед ямой, вырытой за холмом, у самого края леса. К тому моменту дождь усилился. Капли уже не падали лениво, как раньше, а стучали по капюшонам и плечам, превращая землю в вязкую, скользкую жижу. Небо потемнело. Всё казалось серым и безликим, как будто сама природа отвернулась от этих мест. Смрад ударил в лицо ещё до того, как они подошли. Тяжёлый запах гниющей плоти, мокрой земли и чего-то неестественного. Йорик, бледный, как полотно, достал из-за спины деревянный тубус и вынул оттуда факелы. Он протянул их мужчинам и, чиркнув кресалом, зажёг. Пламя вспыхнуло неохотно, дрожа под дождём, но вскоре окрасило их лица тусклым, неровным светом.

– Чтобы разглядеть… если решитесь, – произнёс староста, отворачиваясь. По его лицу скользнула тень, он явно не желал снова видеть то, что уже видел однажды. – Леди, – добавил он тише, кивнув в сторону Ирис, – вам не стоит смотреть на это.

– Я справлюсь, – отозвалась она.

Сандер шагнул первым. Его сапог заскользил в грязи, но он выровнялся. Факел дрожал в руке, отбрасывая скачущий, беспокойный свет, который выхватывал из тьмы разлагаемые тела. Дети. Девушки. Маленькие ладони, тонкие запястья. Одежда на некоторых была разодрана, в последствии небрежной транспортировки тел. Эйдан подошёл следом. Он опустился на корточки у края ямы, тщательно вглядываясь в тела. На лице некроманта была глубокая сосредоточенность, словно он лицезрел подобное постоянно.

– Лица… – пробормотал Сандер. – Посмотри, Эйдан. Все, как будто уснули. Ни страха. Ни боли. Только… покой.

– Это не болезнь, и не яд, – отчётливо произнёс Эйдан. – Это… отток. Как будто кто-то забрал у них саму жизненную силу. Поглотил без остатка.

Он выпрямился, медленно отряхивая с пальцев грязь, и провёл взглядом по безмолвной яме, в которой покоилось слишком много молодых лиц. В его глазах не было страха, только отвращение к тому, кто это сделал. Ирис всё ещё стояла в стороне. Плащ тяжело облепил её плечи, а холодные пряди волос прилипли к щекам. Дождь стекал по её подбородку, капая на землю. Она не могла сдвинуться с места. Смотреть на тела было невыносимо, у каждого мёртвого была своя история, свои мечты, свой смех… который теперь никто никогда не услышит. Каждый вдох смрада, пропитанного болью и горечью, приносил с собой рвотную волну.

– Они все были подвержены проклятию, которое медленно высасывало из них, жизнь, – сказал Эйдан. – Тот, кто его наложил, сделал это с определенной целью. Возможно, для того, чтобы напитать какой-то артефакт.

– Нужно допросить эту Лару, – резко сказал Сандер, выпрямляясь. Его рука инстинктивно коснулась эфеса меча. – У вас есть место, где мы можем остановиться? – обратился он к старосте. – После долгой дороги нам нужно отдохнуть.

– Да, можете остаться у меня. Я живу один, жена умерла, а дети выросли и уехали в город, спальных мест хватит.

Они уже собирались уходить, когда Эйдан вдруг остановился.

– Похороните их, как подобает, – произнёс он твёрдо, но не громко. – Они не опасны и заслуживают покоя.

Йорик кивнул. Его голос дрогнул:

– Я… я сделаю всё как должно.

Дом старосты пах сыростью и прением, а деревянные половицы скрипели под каждым шагом. В центре главной комнаты стоял дубовый стол, на котором дымилась похлёбка из овощей и копченой рыбы. Ирис прикоснулась к миске, пальцы скользнули по холодному краю. Она ела молча, чувствуя, как каждый глоток застревает в горле. Эйдан, находясь в глубоких раздумьях, сидел напротив и ковырял ложкой в еде, будто что-то искал среди плавающих овощей. Сандер ел быстро, механически, не отрывая глаз от карты болот, которую Йорик отдал ему перед ужином.

После еды староста указал на узкую лестницу. Комнаты под крышей были с низкими потолками, из-за чего Сандеру и Эйдану приходилось наклонять голову. Кровати с провалившимися матрасами и одеялами, пахли пылью и старостью. Ирис выбрала комнату с широким окном. Луна пробивалась сквозь грязь на стёклах, рисуя на полу бледные узоры. Девушка села на кровать, прислушиваясь к скрипу половиц в соседней комнате Эйдана. Он ходил туда и обратно, потом стих. Сандер сразу же погрузился в сон. Его меч лежал на полу рядом, прикрытый плащом. Даже во сне его лицо не теряло напряжённости: брови сведены, губы сжаты.

Неожиданный стук в дверь прозвучал почти неслышно, но в тишине ночи стал пугающе отчётливым. Ирис быстро подбежала к двери и чуть приоткрыла её. На пороге стоял Эйдан.

– Тебе чего? – в замешательстве поинтересовалась она.

– Нужно подготовить тебя к завтрашнему дню, – его голос был спокоен, почти сонный, но в глазах читалась безупречная сосредоточенность. – Ты даже не знаешь простейших заклинаний.

Она на секунду задумалась, затем отступила, пригласив его войти. Свеча на столе горела неровно, отбрасывая прыгающие тени. Ирис стояла посреди комнаты. Эйдан, прислонившись к стене, скрестил руки на груди.

– Начнем с базового заклинания защиты. Сейчас главное попробуй сосредоточится. Повтори слова, – приказал он тихо, чтобы не разбудить Сандера. – Veitra aslern, shalla ravel. Только не глотай окончания, магия любит чёткость.

Ирис кивнула, сжала кулаки и выдохнула:

– Veitra aslern… shalla ravel.

Ничего. Воздух не дрогнул.

– Ты произносишь, заклинание, как будто боишься его, – Эйдан вздохнул, оттолкнувшись от стены. – Но это ты его создаешь. Заклинание должно звучать, как приказ. Ты – хозяйка энергии.

Он подошёл сзади, его дыхание коснулось её шеи. Ирис вздрогнула, но не отстранилась.

– Закрой глаза. Представь щит из энергии света. Он рождается здесь, – его палец коснулся её чуть ниже ключицы. – И растёт, пока не окутает тебя.

Ирис зажмурилась, пытаясь визуализировать.

– Теперь слова, – прошептал он.

– Veitra aslern, shalla ravel!

Тишина. Потом, слабый треск, будто лопнула яичная скорлупа. Ирис открыла глаза и увидела, что между её ладонями мерцала дымка, похожая на паутину.

– Это… щит? – разочарование прокралось в голос.

– Его подобие, – буркнул Эйдан, но тут же смягчился. – Для первой попытки сойдёт. Дай руку.

Он взял её ладонь в свою. Его пальцы были горячими, в них пульсировала едва уловимая магия.

– Повтори со мной.

Они произнесли слова вместе, и Ирис почувствовала, как что-то тёплое и неосязаемое перетекает из его руки в её. Свеча погасла, но комната осветилась голубоватым сиянием, вокруг неё возник прозрачный купол.

– Получилось… – прошептала она, зачарованно глядя на то, что только что создала. Магия плясала на её коже мелкими искрами пламени.

Эйдан отпустил её руку и щит рассыпался, как капли воды.

– Не радуйся раньше времени. Я поделился с тобой своим магическим потоком, чтобы ты поняла, как все должно выглядеть.

Ирис повернулась к нему, в её глазах горело упорство:

– Я попробую еще раз, одна.

Эйдан склонил голову в лёгком одобрении. Она повторяла заклинание снова и снова, пока горло не ссохлось от усталости, но щит наконец смог простоять около десяти секунд.

– Я сделала это! – вырвалось у неё.

– Ты хорошо постаралась. На этом закончим.

Он уже сделал шаг к двери, когда Ирис коснулась его рукава. Пальцы едва ощутимо сжали ткань, не позволяя уйти. Эйдан остановился и чуть повернул голову.

– Спасибо, – сказала она, глядя прямо на него. В голосе звучала неподдельная искренность.

Эйдан задержал на ней взгляд. Его обычная усмешка, играющая в превосходство, на этот раз была мягкой и настоящей.

– Не стоит благодарностей, – тихо произнёс он и вышел.

Дверь закрылась с мягким стуком. Ирис осталась одна. Её ладони ощущали лёгкое покалывание, будто под кожей танцевали крошечные молнии. Она подошла к окну, откинула штору из грубой мешковины. За стеклом, в серебристом свете луны, метались тени деревьев, словно призраки, запертые в пределах деревни. Где-то вдалеке прокричала сова, и холодный ветер донес запах болотной гнили. Ирис вздрогнула, предвкушая завтрашний поход на топи.

Она плюхнулась на кровать. Одеяло, грубое и колючее, пахло затхлостью, но усталость перевесила отвращение. Внезапно в углу комнаты что-то шевельнулось. Ирис резко села, но это была лишь тень от ветки за окном. Она фыркнула, ругая себя за трусость, и снова улеглась. Постепенно покалывание в руках сменилось приятной теплотой. Пролежав так ещё какое-то время, девушка благополучно заснула.

Туман окутал деревню плотным молочно-грязным покрывалом, скрыв контуры домов и превратив деревья в размытые силуэты. Воздух был настолько влажным, что каждое дыхание оставляло на губах солоноватый привкус болотных испарений. Ирис, спускаясь по скрипучей лестнице, поправляла плащ. Сандер стоял у двери, его латы покрылись мелкими каплями конденсата. Он методично проверял ремни на доспехах. Лицо его было каменным, но пальцы слегка подрагивали то ли от холода, то ли от напряжения. Эйдан докуривал табак в трубке. Дым смешивался с туманом, обволакивая его лицо сизой дымкой, сегодня оно было бледнее обычного из-за бессонницы.

– Леди Генриетта, – Сандер повернулся к Ирис. – Может, будет лучше, если вы останетесь здесь? Болота могут быть опасны.

Эйдан злобно покосился на него, выдувая колечко дыма, которое тут же поглотил туман:

– Находиться в этой деревне ничуть не безопаснее.

Ирис подтянула шнуровку плаща, подбородок её чуть дрожал от холода, но голос остался твёрдым:

– Меня не пугают ни болота, ни ведьма. Я боюсь лишь бездействия, сир Сандер.

Рыцарь кивнул ей, и они двинулись в путь, оставив лошадей у дома старосты. Йорик молча указал на тропу за околицей, ведущую на топи. Она петляла между покосившихся изгородей, обвитых колючей ежевикой, и скрывалась в чаще скрюченных деревьев. Их ветви, покрытые лишайником, тянулись к путникам, словно костлявые пальцы. Дорога быстро сменилась зыбкой почвой. Каждый шаг вяз в чёрной трясине, издавая противное хлюпанье. Сандер шёл первым, сверяясь с потертой картой, которую держал перед собой. Его сапоги утопали по щиколотку, но он двигался упрямо, будто сама земля должна была расступиться перед его волей. Рыцарь остановился у полуразрушенного моста. Доски, прогнившие и покрытые слизью, вели через овраг, где пузырились серые лужи.

– По карте это единственный путь, – сказал Сандер.

Эйдан щёлкнул языком, глядя на шаткую конструкцию, как на особенно дерзкую шутку судьбы.

– Очаровательно, – протянул он. – Надеюсь он не разлетится в щепки, как только мы шагнем на него. Идём по одному. Я первый.

Доски под сапогами Эйдана чавкали от влаги и чёрной слизи, но он шёл твёрдо, не сбавляя шага. Туман стелился вокруг, поглощая очертания его фигуры и превращая её в неясный силуэт. Ирис глубоко вдохнула и последовала за ним. Её пальцы вцепились в край плаща. На полпути одна из досок жалобно затрещала. Девушка замерла, чувствуя, как по спине скатилась тонкая струйка холодного пота.

– Не останавливайся, – крикнул Эйдан, уже стоя на земле. – Просто иди.

Она шагнула, сосредоточившись на ритме: шаг-выдох, шаг-вдох. Мост дрожал, но держался. Внезапно доска под ней накренилась и Ирис вскрикнула. Эйдан схватил её за руку, притянув к себе на землю.

– Порядок?

Ирис кивнула, не сразу находя в себе силы ответить. Она присела на корточки, прикрыв лицо руками, позволяя дыханию выровняться. Глубокое болотное зловоние снова ударило в нос. Сандер, оставшийся на другом конце моста, сжал эфес меча. Его очередь. Мост закряхтел, как старик под непосильной ношей. Доски прогибались до предела, вода внизу забурлила, будто жаждала добычи. Осталось всего несколько шагов. Но внезапно послышался глухой треск. Доска под его правой ногой резко проломилась, и Сандер, не успев полностью перенести вес на другую, провалился до колена. Острая боль пронзила лодыжку, будто её сжали тисками. Он зарычал вцепившись в ближайшую балку, удерживая равновесие. Влажная древесина скользила под пальцами, но он не позволил себе упасть.

– Смотрящий побери это место! – с раздражением прыснул Сандер.

Ирис вскрикнула, подалась вперёд, но Эйдан остановил её одним движением руки.

– Он справится, – тихо сказал маг, наблюдая.

Сандер стиснул зубы, подавив стон, и медленно высвободил ногу из пролома. Каждое движение отзывалось болью. Хромая, он дошёл до конца моста. Когда ступил на землю, колено подогнулось, но он удержался, стиснув рукоять меча.

– Всё в порядке? – Ирис подошла ближе, готовая поддержать его.

Рыцарь не стал садиться, только опёрся на меч, как на костыль. Пот выступил на лбу, но голос оставался ровным, хоть и хриплым:

– Всего лишь вывих… Не впервой. В столице покажусь лекарю.

Эйдан вытащил из за пазухи флакон с бледно-оранжевой жидкостью и молча протянул Сандеру.

– Что это?

– Пей. Это уменьшит боль. Не то мы так идти весь день будем.

Сандер нехотя протянул руку, взгляд его был настороженным. Он посмотрел на флакон с опаской, но выбора не было. Быть обузой – худшее из унижений для него. Рыцарь выдохнул и одним глотком осушил содержимое. Жидкость была горькой, с металлическим привкусом и лёгким запахом жжёных трав. Он поморщился, от такой крепости. Через минуту боль в ноге отступила – не ушла совсем, но стала терпимее. Лодыжка ныла глухо, пульсирующе, однако теперь он мог наступать на неё, пусть и осторожно. Ирис смотрела на Сандера с лёгким беспокойством, но тот, поймав её взгляд, коротко кивнул.

– Я в порядке. Давайте двигаться дальше. Мы уже совсем близко. Чувствуешь что-нибудь? – бросил он через плечо Эйдану.

– Нет. Это просто болото, – его голос был почти равнодушным. – Земля, где живут ведьмы, не обязательно должна излучать магию, нужно зайти в дом.

Через пару минут пути туман начал редеть. Впереди показался островок сухой земли, где стоял сгоревший дуб. Его ветви, обугленные и голые, тянулись к небу, как руки молящего о пощаде. Под деревом стоял одинокий домик. Его стены покосились от времени и сырости. Крыша, поросла мхом и грибами. Окна были затянуты паутиной, а дверь, некогда окрашенная в красный цвет, теперь облезла до серого дерева и висела на одной петле, скрипя на ветру.

– Идем, – Сандер приготовил меч. – Ты не собираешься… ну, ты понимаешь… магия, все дела?

Эйдан усмехнулся:

– Я не чувствую энергии, от которой следовало бы защищаться. Что не скажешь про саму деревню.

Когда они вошли внутрь, воздух ударил в нос смесью прелой травы, дыма и чего-то кислого. Сандер прикрыл лицо плащом. Ирис, поморщилась и начала осматривать помещение. Комната была крошечной. В углу стояла кровать, накрытая жухлым одеялом. Рядом находился стол, заваленный, пучками сушеных трав. На полу валялись кости мелких животных, обглоданные до блеска, а в очаге тлели угли, будто хозяйка вышла всего минуту назад.

– Никого, – пробормотал Сандер, осматривая помещение.

Эйдан словно утратив интерес присел на скамейку.

– Ты чего? – Сандер в недоумении на него посмотрел.

– Это не дом ведьмы. Здесь нет магии. Совсем. Ни аур, ни следов заклинаний, ни зачарованных предметов, ни фолиантов. Даже самые примитивные ведьмы оставляют энергетический след. А тут… пустота.

Ирис обошла кровать, её взгляд скользнул по стене, пока не остановился на темном углу за массивным комодом из черного дерева. Что-то белело в тени – маленькая люлька, спрятанная от мира. Она подошла ближе, отодвинув комод с усилием. Люлька была вырезана из дуба, с потускневшими от времени узорами в виде спиралей. Внутри лежало грубое полено, обернутое в лоскутное платьице. На месте лица угольком были нарисованы глаза – два неровных круга с точками-зрачками, и улыбка, как серп луны. Ирис присела на корточки, не в силах оторвать взгляд. Её пальцы дрогнули, коснувшись куклы. Древесина была холодной, но в груди вспыхнула жгучая боль.

– Шеймус… – вырвалось у неё шёпотом.

Голова начала резко болеть, а из носа потекла густая кровь. Ирис вытерла нос рукавом. Сердце сжалось так, что перехватило дыхание. Она сглотнула ком, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Услышав это имя, Эйдан резко выпрямился и направился к ней. Увидев люльку, он затих. Его лицо дрогнуло. Тишину разорвал грохот распахивающейся дверцы шкафа. Из темноты, как хищница из засады, выпрыгнула Лара. Её волосы были спутаны в чёрные космы, лицо исцарапано, глаза горели лихорадочным блеском. Под ногтями была грязь, от неё исходил запах болотной гнили и пота.

– Не трожь мое дитя! – завыла она, бросаясь на Ирис когтистыми пальцами, вытянутыми вперёд.

Девушка от неожиданности отбежала в сторону. Лара, не останавливаясь, рванула к люльке. Сандер, молниеносно среагировав, перехватил её в рывке. Его латы брякнули, когда он прижал её к полу, скручивая руки за спину. Нога вновь заныла сильнее.

– Успокойся! Мы не тронем… ребёнка, – рявкнул он, но Лара выла, извиваясь, как змея.

– Отдайте! Она проснётся… она заплачет! – её голос срывался на визг, слюна летела изо рта.

Эйдан, прислонившись к стене, наблюдал с бесстрастным любопытством. Ирис, всё ещё дрожа, подошла к люльке. Она взяла полено в руки. Лара, заметив это, рванула с новой силой. Сандер едва удержал её, прижимая коленом к полу.

– Ты… ты заберёшь её! Как они забрали! – она забилась в истерике, слёзы лились из остекленевших безумных глаз, смешиваясь с грязью на щеках.

– Кто «они»? – спросил Сандер.

Лара замолкала опустила голову в пол и начала рыдать. Ирис подошла к ней и присела рядом.

– Отпустите её, – прошептала она.

– Но…

– Отпусти, – повторила она с железными нотками в голосе.

Сандер замер, затем медленно ослабил хватку и отошёл в сторону. Лара не сопротивлялась, безумный огонь погас в ней вместе со слезами.